Внимание! Вами успешно наложено проклятье на Падму Парвати.
Но Мораг смахнула это сообщение прочь, даже не прочитав его. В тот день Мораг пропустила ужин и до самого отбоя не смотрела системные уведомления, а с утра было поздно что-либо исправлять, ведь весь Хогвартс как улей гудел из-за драки в гостинной Слизерина. По самым правдивым слухам конфликт произошел из-за Падмы, которая на ужине подошла к столу Слизерина поговорить с Забини, а уже в гостинной Монтегю желчно высказался о самом Забини. Вот только эти самые правдивые слухи не объясняли того, почему в драку ввязался Драко Малфой, Дафна Гринграсс и ещё четверть факультета. Мораг едва ли верила в эти слухи, однако за завтраком стол Слизерина, казался, совсем пустынным, а на лице Монтегю отчетливо прослеживались следы чужих ногтей да фиолетовым наливался синяк. — Не смотри так пристально на этого психа, — посоветовала Сабеллла. — Психа? — спросила Мораг, но от стола Слизерина взгляд отвела. — Я слышала, что там чуть не дошло дело до Непростительных, — осторожно сказала Сабелла. — По видимому новость о том, что папаша продал его в карты кому-то совсем лишила его тормозов. Монтегю и до этого был мерзким, но после этого совсем уж. — А из-за чего? — Поверь мне твоя Патил в этом сыграла последнюю роль, — сказала Сабелла. — Я слышала, что он решил стребовать с Арабеллы Фрей… право. — Какое право? А она же помолвлена с кем-то из Эйвери, — нахмурилась Мораг, — а между Эйвери и Гринграссами есть союз, правда почему тогда в драку полез Малфои и остальные? — Кажется он упомянул каких-то Мэлори. Ты знаешь их? — Ммм, — протянула Мораг. — Род МакДуглов с ними никогда не роднился, но я слышала о них. Мэлори произошли от другого Рода, чье имя навечно подвергнуто забвению. — Такие древние, — удивилась Сабелла. — Клятвопреступники, — тихо сказала Мораг. — Основатель Мэлори отрекся от своего имени и имени Рода, спасая собственную жизнь. — Но почему тогда все так взъярились из-за этого? — Родство, до своего падения этот Род был самым желанным родственником, но для многих магов Мэлори стало синонимом предательства, — Мораг на несколько мгновений задумалась. — Боюсь Монтегю нажил себе смертельных врагов, так попрать честь чужого Рода ещё нужно суметь. — Ты так легко говоришь об этом, совсем не как ребенок, — нахмурилась Сабелла. — Об этом написано в первом томе «Наиполнейших основ этикета, столь же достовреных, сколь и важных о правилах поведения в обществе, а также на шабашах, кровавых банях и оргиях» этому посвящена вторая глава книги «О словах Непростительных», — важно сказала Мораг, а затем взглянула на часы. — Ого! Мне нужно бежать, сегодня первые зелья. Мораг вскочила со скамейки и поспешила на выход из Большого зала, напоследок бросив ещё один взгляд на Монтегю. Грэхэм Монтегю чувствовал себя царем, которого обступила свита, но Мораг было ясно, что все, даже бывшие сторонники, его до дрожи боялись. Их взгляды пересеклись, и Монтегю неприязненно ей улыбнулся, окинув Мораг нахальным взглядом, будто считая их равными. Передернув плечами, Мораг уже было собиралась спуститься в подземелья, когда в странном оцепенении затаилась в какой-то нише. Едва заметный плетенный браслет, который Мораг никогда не снимала, едва ощутимо нагрелся, стоило только Монтегю спуститься в подземелье. Монтегю был один. Он чуть судорожно оглядывался по сторонам, будто бы желая убедиться, что никто его не увидит, и крепко сжимал что-то в руках. В полутьме коридора с трудом можно было разобрать очертания предметов, но в свете факелов насмешливо сверкнуло золотом, и Мораг практически вжалась в стену. «Артефакт» — неожиданно подумалось Мораг, а затем вспомнились старые статьи о несчастных случаях в Хогвартсе и цербер на третьем этаже. Мораг оглушительно громко, как ей казалось, сглотнула, но Монтегю ничего не услышал, продолжив уходить глубже в подземелье. Но Мораг, будто бы пораженная заклятьем, продолжила стоять в нише до тех пор, пока шаги Монтегю не утихли, после чего она со всех ног рванула в гостиную Хаффлпафф. Даже заперевшись в собственной комнате, Мораг не ощутила спокойствия, она с трудом подтащила тяжелый сундук к двери и, забравшись под кровать с пером и тетрадью, написала: «Мама, я видела у Монтегю артефакт». В это же самое время Мария наслаждалась восточными сладостями в гостинице близь посольства и едва ли имела в своей сумочки тетрадь для связи с Мораг, да и переписывались они в основном вечерами, после всех занятий в Хогвартсе. — Монтегю не самая лучшая партия для тебя, — пригубив чай сказала Мария. — Их семейка вот уже лет семьдесят как стала ярыми сторонниками чистой крови, так что ты должна понимать, что мальчишка с гнильцой. — У него шесть старших сестер, — улыбнулась собеседница Марии. — И это главное и единственное его достоинство. Собеседница Марии откинулась на спинку софы блеснув расшитыми золотом одеждами и скривилась поймав на себе чужой вожделеющий взгляд, устремленный прямо в глубокий вырез. — О, Валида, — протянула Мария, — здешнии мужчины не знают восточных законов, будь к ним чуть снисходительней. — Лишь это их и спасает, — сказала Валида, покосившись на своего охранника. Мария плохо знала Валиду. Их едва ли можно было назвать подругами, но именно Валида была той, кто помог Марии во время испытания: сообщив, что ей будет назначен Лабиринт, и именно Валида была уверена, что пример Марии помог ей решиться на испытание. Валида была единственной дочерью уважаемого восточного мага, которой надлежало выйти замуж и сгинуть в гареме и лишь при очень большом везении ей бы дозволили управлять собственным приданым. Валида была нелюбима отцом большую часть своей жизни и только мать-наложница заботилась о ней, впрочем однажды её мать отдали в жены другому, а отец эгоистично вспомнил о Валиде лишь за несколько лет до своей смерти, но так и не подумал о том, чтобы дать ей хороший брак и приданое. Возможно именно это отчаянное понимание того, что после смерти отца братья едва или озаботятся её счастливым будущем, подтолкнули к тому, чтобы помочь иностранке. Глупой иностранке, решивший доказать своё право. — Я благодарна тебе за приглашение, — улыбнулась Валида, — но вряд ли ты пригласила меня только для этого. — Я хочу найти с тобой росену. Однако продолжить разговор с Валидой не получилось, совсем скоро в кафе при гостинице вошел эльф с кожанной тетрадью в руках, которую Мария сразу же узнала. Разумеется, Мария не была лишена предубеждения о том, что Хогвартс — самое безопасное место, она выросла на вере в это, хотя сама стала свидетельницей одного несчастного случая произошедшего в школе, и лишь видя Мораг, слушая ее рассказ, она впервые задумалась о том, что Хогвартс не такое уж и безопасное место. Именно поэтому Мария приказала эльфам следить за тетрадью. — Госпожа Мария, — низко поклонился эльф, — младшая госпожа Мораг написала. Мария нахмурилась и невольно скосила взгляд на часы. — Ещё слишком рано, — пробормотала она. — Прошу прощение, видимо, нашу встречу придется закончить чуть раньше. — Мораг — это твоя дочь? — спросила Валида. Мария поднялась из-за стола, уже открывая тетрадь. — Мордред! — тихо прошипела Мария, казалось не услышав вопроса Валиды. — Кажется, твой карточный долг что-то задумал. — Что сможет сделать этот ребёнок, — скривилась Валида, — его Глава Рода уже дал своё слово. Валида всё ещё спокойно сидела, она не понимала волнения Марии, ведь по восточным законам слово Главы Рода никто не смел преступить. — Для Англии не ново идти против слова Главы Рода. А Монтегю вполне успеет стать мужем той, чей Род сможет дать отпор, — Мария сглотнула. — Если он не глупец, то найдет девочку, что единственная возможная наследница Рода. — Ты боишься, что твоя дочь станет ей? Но я никогда не пойду против тебя, и…. — Может быть ты и не пойдешь, зато один фэйри пойдет, и уж поверь мне подобные ему редко разбираются в причинах, сначала вспылят всё вызжегая, а потом уже рыдают, — склонившись над Валидой, тихо сказала Мария. — Думаю, наше встреча на сегодня закончена. Мария вышла из кафе ни разу не обернувшись, она уверенно направилась к площади Орфея, желая как можно скорее добраться до Хогвартса. Однако уже на площади Орфея Мария остановилась. Хогвартс был закрытой школой, в которую родители могли попасть в исключительных случаях то ли из-за традиций, то ли из-за защитной магии, единственным исключением были члены Совета Попечителей, а ещё их сопровождающие. МакДуглы никогда не входили в Совет Попечителей и дело было не в челенских взносах, а в ежегодной инспенкции, которая отнимала уйму времени. Каждый год во время летних каникул Хогвартс закрывали на ремонт, чинили обветшалые защитные чары и настраивали кабинеты, чтобы они не исчезли в самый неподходящий момент, и именно попечители следили за ремонтом. Летнии месяцы были самыми напряженными для Совета Попечителей, как и для Марии, которая разрывалась между заботами Рода и Мораг. — Малфой, — тихо выдохнула Мария, прекрасно осознавая, что придется пойти на поклон к одному из попечителей, и Малфой был не самым худшим вариантом. Будь Люциус Малфой образцовым Главой Рода, он бы восседал в своем кабинете, рассматривая сотни документов и изредка выбирался бы из мэнора по очень важным делам, и встретиться с ним Марии было бы затруднительно. Однако же Люциус Малфой любил щеголять дорогими нарядами и драгоценностями, и то и другое требовало чуть больше денег, чем обедневший Род Малфой мог себе позволить, а потому благородный и сиятельный лорд пахал как лошадь. Люциус Малфой был владельцем небольшого, но успешного бизнеса, зарегистрированного конечно же на совершенно другого мага, чей офис расположился в небольшом бирюзовом доме на Озерной площади. Мария не слишком любила Озерную площадь, на ней всегда было шумно, людно и кучно, отчего казалось, что маги со всего Логреса стремились посетить ее. И не было ничего удивительного, что там она встретила Лефер. — Юная Мария, — поприветствовала её Лефер, — не ожидала Вас здесь увидеть в такой день. — Мадам Лефер, — через силу улыбнулась Мария, — какая приятная встреча. — Вы решили посетить сегодняшнее заседание? Невольно Мария подняла взгляд на возвышающуюся грамаду замка, где проходили заседания Палаты благородных. Узкие окна бойницы, позеленевшие от сырости камени и насмешливо яркие дома вокруг городской стены — всё это было Камелот, его доступная всем магам часть, ведь за городской стеной тоже был Камелот, мрачный и пустынный, утопающий в магии Пендрагонов. — Неужто повестка сегодняшнего заседания так важна? Я уверена, что благородные маги примут верное решение и без меня. — Странно это слышать от Вас, Вы ведь так настаивали на строительстве этого приюта, а теперь не желаете посещать первые чтения. — Дела Рода превыше всего, мадам Лефер. Вы как никто другой должны это знать, — усмехнулась Мария. — Прошу меня простить. — Выскочка, — ничуть не понижая голоса, сказала Лефер. Мария лишь насмешливо улыбнулась, направившись в сторону бирюзового дома, ощущая на себе полный ярости взгляд мадам Лефер. Мария прошла мимо книжного магазина и скрылась от Лефер за фонтаном, увидев чуть потрепанную вывеску «Доу и Ко.». На первом этаже посетителей встречала приятная девушка-полукровка, особенно сильно это бросалось в глаза из-за её маггловской одежды. — Приветствуют Вас, — дежурно улыбнулась девушка, но Мария даже не стала её выслушивать. — Я хочу поговорить с Хозяйном, — и практически швырнула на стойку цирконевое кольцо. — Немедленно! — Боюсь мистер Доу не принимает без записи, — девушка уже собиралась передать кольцо Марии, когда заметила герб на нём. — Но думаю, что для Вас сделают исключение. Девушка провела Марию на второй этаж, в небольшой, но богато обставленный кабинет, где во всём своём великолепии расположился Люциус Малфой. Люциус Малфой действительно был сиятельным, сияние роскошных одеяний и драгоценных камней было первым что бросалось в глаза при встречи, потом внимание привлекало лицо без единого изъяна, вводящие в искушение чувственными губами и чем-то изрядно демоническим, и лишь в самый последний момент человек замечал холодные серые глаза полные презрения. — Мария, — сказал он, а затем вышел из-за дубового стола. — Какая неожиданная встреча. — Мистер Доу, — сказала Мария, — я пришла попросить Вас об одной услуге, — а затем она чуть заметно скосила взгляд на застывшую в дверях девушку. Казалось, лишь после этого Люциус заметил девушку, он чуть ошеломленно моргнул и лицо его скривилось в едва зримом презрении. — Мэри, — практически выплюнул он, — свободна, — лишь после того, как девушка закрыла дверь кабинете, Люциус продолжил. — Тебе не нужно просить меня, достаточно лишь сказать. — Хватит, Люциус, — отмахнулась от него Мария. — Не ври хотя бы себе, что я была для тебя на первом месте. Двенадцать лет назад именно я была той кто до последнего ждал тебя, но ты так и не пришел. Пожалуй, обвини его Мария в том, что произошло двенадцать лет назад, Люциус бы нашел бы в себе силы возразить, он бы прошептал ей утешение, но Мария была спокойна, она уже давно это пережила. — Ты же знаешь, я не мог тогда пойти против отца, — легко соврал Люциус. — Он настаивал на союзе с Блэками. — Тогда тебе не стоило ничего мне обещать. — Но ты всё ещё хранишь мое кольцо. — По настоянию Томэга, он считал, что глупо выкидывать такой хороший артефакт из-за наших споров, — сказала Мария. — Споры? — Люциус, прошу тебя, прекрати это, — прекрасно зная о его задетой гордости, сказала Мария. — Я пришла не для того, чтобы говорить о прошлом. Мне необходимо попасть в Хогвартс. — Сейчас, ты, просишь меня о помощь, — Люциус повернулся к Марии спиной, скрывая лицо. — Какая возмутительная наглость! Наши споры, с тобой Мария так и не разрешены! — Разве? Ты всегда выбирал Род! — Любой маг всегда выбирает Род, — отмахнулся от неё Люциус, уже забывшей о своих давних словам. — Значит ты мне лгал? Или ты уже забыл, что я для тебя дороже всего? — Мария обошла Люциуса, всмотревшись в его лицо. — Забыл, — горько улыбнулась она. — Видимо не так уж я и важна тебе, раз ты забыл свои слова, впрочем уже тогда ты их и не помнил. — Томэг, — начал было говорить Люциус. — Причем тут он! Ты! — Мария толкнула его ладонью. — Ты согласился на это, совсем не подумав обо мне. Оскорбил меня и все мои чувства! Я верила тебе… Так что окажи мне услугу, в честь утерянного. Люциус молча всмотрелся в лицо Марии не зная была ли в ее словах и доля правда, но отказать уже не мог. Все эти двенадцать лет он как мог избегал встречи с Марией и с Томэгом, ощущая вину, что поддался своему страстному желанию в день свадьбы. Люциус знал, что поступил премерзко по отношении к Марии, но исправить уже ничего не мог, он перекладывал всю вину на Томэга, но МакДугал не уговаривал его. — Хорошо, — практически выдохнул Люциус. — Как срочно тебе нужно попасть в Хогвартс? — Прямо сейчас.Глава 13
24 января 2021 г. в 11:25
На следующий день Мораг сделала единственное, что она могла сделать в этой ситуации: написала матери и поговорила с Уркхартом, впрочем разговор этот не принёс особой пользы — Уркхарт был шестым сыном и не особо заботился об этикете, точнее о тех его аспектах, что касались наследников и аристократов, ведь титул ему мог перейти только после смерти пяти старших братьев и еще трех сестер.
Ответ же матери, пришедший Мораг в обед советовал не забивать свою хорошенькую голову попыткой навязать этикет Забини, когда большая часть Хогвартса об этом этикете даже и не слышала. И пожалуй это было первое и последнее письмо Мораг от матери за первый курс, ведь та предпочитала общаться с дочерью через блокнот с какой-то модификацией протеевых чар, не слишком доверяя совам.
Однако же не смотря на все советы, Мораг так и не смогла до конца понять Забини, виделся ей в его словах какой-то смысл, возможно скрытое желание указать на свою правоту, и именно из-за этого решиться на разговор с Забини Мораг так и не смогла, до самой выписки Флинта. Да и время до этой самой выписки тянулось поразительно медленно.
Уроки-еда-эссе-еда-сон-еда погребли под собой Мораг и из этого нескончаемого повторяющегося водоворота дней её вытянула Патил, Падма.
Падма затащила её в какую-то нишу и внимательно осмотрелась, прежде чем начать разговор.
— Я слышала ты поссорилась с этим змеенышем, — начала Падма.
— Каким змеенышем? — недоуменно спросила Мораг, ведь они всегда друг друга называли если не по имени, то по фамилии.
— Забини, — сморщилась Падма. — Я всегда знала, что змеям верить нельзя! — горячо заверила она.
Мораг молчала. Скажи подобное кто-то один из них, и Мораг бы сдержалась, как это было с Забини, но во второй раз промолчать она уже не смогла. Мораг всмотрелась в полные уверенности темно-карие глаза Падмы, в лицо полное торжества и ухмыльнулась.
— А ты значит достойна моего доверия? — спросила Мораг. — При том, что сама не доверяешь мне и моему выбору.
— Всё совсем не так! — поспешила оправдаться Падма, но это лишь сильнее разозлило Мораг.
Магия внутри Мораг взбунтовалась, комом застряла где-то в горле и застыла как змея перед броском.
— Раз всё совсем не так, — процедила Мораг, совершенно не обратив внимание на то, что голос её звенит от магии, — то научись думать мозгами, вместе с Забини! И если не нравиться мой круг общения, ищи себе другой!
Мораг действительно была слабой волшебницей, но лишь по меркам старых семей, к которым, увы, священные двадцать восемь не относились, а про маглорожденных не стоило и говорить. Падма при всём своем желании не могла противиться Мораг, оглушенная чужой силой она вышла из закоулка, отправившись прочь.