Внимание! Вы вошли в блуждающую фантомную зону. Уровень: зеленый
В туже минуту кабинет преобразился: исчезли парты и плакаты, пропал удушливый запах чеснока, его заменил запах дождя. Мораг отложила учебник, всё ещё ощущая под собой парту, но абсолютно не видя её и чуть осторожно осмотрелась. Едва ли это напоминало учебную аудиторию, скорее уж чью-то гостиную пускай и слегка обветшалую. — Никогда бы не подумал, — раздался чей-то мужской голос из-за спины Мораг, — что хоть одна задумка Годрика принесет пользу. Его действия едва ли напоминают Пендрагонов, видимо этим он пошел в отца, — с презрением сказал некто. — Я рад, что Вы решили поддержать… — Уж точно не ради тебя, Салазар, — перебил всё тот же мужчина. — Я до сих пор не понимаю, что Маджента нашла в тебе. Моя дочь достойна большего, чем беглеца без рода и племени, — на некоторое время разговор прекратился. — Молчишь. Ты всегда молчишь, — ещё более недовольно продолжил некто. — Маг должен уметь отвечать и нести ответственность за себя и Род, а ты не способен ни на то ни на другое. — Мне далеко до величия Пендрагонов, — глухо отозвался Салазар. — Но моему отцу это не мешает. — Король… — Не смей, говорить что он достоин величия своего Рода. Он жалок и омерзителен. — Он действующий король, Ваше…. — А я его нежеланный сын и даже титул и фамилию мне дали по нужде. Лизать сапоги и лить в чужие уши ты будешь другим. Если бы я желал только даровать этот замок для основания школы, я бы подарил его Хельге, вот уж кто точно достойный маг, но Маджента просила за тебя. Впрочем, она просила не только об этом. В тишине старого Хогвартса был отчетливо слышен звук разматываемой цепи и скрип чужих сапог. — Это ведь… — Ты правильно понял, Маджента хочет развода. Так ответь мне, Салазар, почему она просит его, если дементор тебя поцелуй, она тебя любит? Что. Ты. Сделал? Дверь в комнату заскрипела, Мораг услышала глухой стук, а следом звон кованых набоек о каменный пол. Уже через несколько минут перед МакДугал предстали два темноволосых мага: зеленоглазый и сероглазый. — Ты жалок, Салазар, — с едва скрытым презрением сказал зеленоглазый маг. Названный Салазаром промолчал, но Мораг видела, как судорожно дернулась его левая рука, как он будто бы в очередной раз себе что-то напомнил, но никто больше этого не увидел. Зеленоглазый маг, принц, действительно желал, чтобы его ударили, чтобы сломали нос и быть может выбили зубы, чтобы чувство вины утихло. — Даже сейчас боишься ответить? — Я не посмею ударить принца, — ответил Салазар. — Как Вы верно заметили, я и моя сестра беглецы без рода и племени и уже некому заступиться за нас. Я сообщу сестре о необходимости покинуть Ваш дом. Могу я узнать, что станет с моим ребенком? — Каким ребенком, — маг усмехнулся и отвернулся от Салазаре, посмотрев прямо на МакДугал рассеянным и слегка потерянным взглядом, — неужто ты думаешь, что Маджента отдаст тебе его? Это её дитя, а не твоё. Пока я жив не смей даже приближаться к ним. Никто и никогда не должен узнать об этой постыдной связи. — В браке нет ничего постыдного. — Отвечай за себя, — зло усмехнулся маг. — А теперь пошел вон, — дождавшись когда за Салазаром закроется дверь, маг устало выдохнул. — Бессердечна и жестока как и её мать. Маджента, Маджента, что же было такого, что ты так поступила с ним…. Надеюсь причина хотя бы была…Внимание! Вы покинули блуждающую фантомную зону. Уровень: зеленый
Мораг выдохнула, шум аудитории ударил по ушам, за те несколько минут, что она провалилась в фантомную зону, разговор и не думал утихать, наоборот он лишь сильнее стал напоминать склоку. Она глубоко вдохнула и практически сразу опешила от резкого запаха чеснока, взгляд её невольно остановился на профессоре Квиррелле в чьих глазах отражались безумные красные искры. И хотя в фигуре профессора не было ничего особенного, Морга отчетливо ощутила его злорадное довольство будто бы вид ссорящихся детей, нет чистокровных волшебников, приводил его в невероятное воодушевление. Она настороженно оглянулась назад, но никто, даже Малфой, казалось не видели этого. Мораг едва была способна понять причину подобного довольства, сама она не испытывала хоть какого-либо презрения и недовольства, да она считала магглов отсталыми, магглорожденных глупыми, но ничто из этого не вызывало в ней эмоциональный отклик, она относилась к этому как данности и никогда, действительно никогда, не задумывалась об этом. Возможно ссора продолжила бы набирать обороты, если бы дверь в аудиторию с грохотом не ударилась о стену, и в тоже мгновение в классе воцарилась тишина. В дверном проеме стояла девушка, на губах у которой сияла улыбка, обнажившая длинные клыки, глаза у неё были темными, как запекшаяся кровь, а лицо мертвенно бледным. Над головой у неё виднелась табличка:Фантом Старейшины Клана вампиров
— Здравствуйте, профессор, — насмешливо и по-детски капризно протянула вампир, она оглядела детей внимательным взглядом и показательно сглотнула, в какое-то мгновение Мораг показалось, что взгляд фантома стал более осмысленным, а улыбка еще более насмешливой. — Давненько не виделись, Кью-Кью. Профессор сбледнул, страх вытеснил собой злорадное довольство, сам он мелко затрясся. — Вампир! — практически взвизгнул профессор и потянулся за палочкой. Мораг, заметившая это, побледнела и быстро юркнула под стол. Фиолетовый луч заклятья пролетел, казалось, над самой головой Мораг, заставив её поежиться от обжигающего ощущения чужой магии и опустится практически на пол. Следом пролетело еще несколько лучей заклятья и аудиторию наполнил крик учеников, а следом и смех вампира. — Кью-Кью, Кью-Кью, Кью-Кью, — радостно пропела вампир, — Ты всё также слаб. Сердце Мораг гулко забилось, а страх, казалось, парализовал все тело, она отчетливо слышала, как мягкой поступью к профессору подошла вампир. Она остановилась у первых парт, продолжая насмешливо улыбаться на все заклятья, попавшие в нее, и посмотрела прямо в глаза МакДугал. «Беги отсюда» — отчетливо прозвучало в голове Мораг, и та стряхнула с себя мерзкий страх, осторожно поползла к выходу вдоль стены. Заклятья все продолжали летать по аудитории: зеленые, фиолетовые и красные лучи, не переставая вылетали из палочки профессора, каждый раз видевшая это Мораг вздрагивала и боязливо оглядывалась назад, и именно поэтому она заметила, что табличка над головой вампира изменилась, вместо фантома там значилось: астральная проекция. Замирая после каждой новой вспышке заклятья, Мораг не заметила Забини, что пробрался к ней, и дернув за руку потащил прочь из аудитории, прикрыв собой. Биение сердца казалось было столь громким, что даже Мораг слышала его, а ладонь Забини была неприятно влажной, но именно он толкал Мораг вперед, всякий раз как она замирала. — Не останавливайся, — шипел на самое ухо Забини, прежде чем подтолкнуть вперед. Когда они вместе с ещё одной девочкой со Слизерина выбрались из аудитории, дверь с грохотом захлопнулась. Дверь сверкнула и практически слилась со стеной, став похожей на старую карикатуру из книжки. — Кью-Кью, — голос вампира пробился сквозь запечатанную дверь, — я слышала ты меня боишься? В тот момент Мораг едва думала о системе и о том, что оповещения об очередной активации приоритетных директив не было, она только и была способна, что рассеянно смотреть на других учеников Хогвартса, на объединившихся учеников Хаффлпафф и учеников Слизерина. Разумеется происшествие на ЗоТИ обрело еще более пугающие подробности и слухи, и казалось, что в школу вот-вот ворвутся обеспокоенные родители, потрясая кулаками и угрожая директору Дамблдору, но за пределами школы было подозрительно тихо. Возможно в этом не последнюю роль сыграл слух об абсолютной безопасности школы, возможно святая уверенность в том, что вампиры всего лишь слабая нежить, возможно то, что ни одно письмо о произошедшем так и не дошло до взрослых магов. Впрочем ничего из этого Мораг не волновало, ведь совершенно очевидно было что с самого начала целью вампира был профессор Квиррелл, единственное что действительно потрясало это хрупкое перемирие между Слизерином и Хаффлпаффом. Конечно же и речи не шло о дружбе или хоть какой-либо симпатии, но происшествие на ЗоТИ казалось сломало некий барьер межфакультетской вражды, хотя бы среди части учеников. И именно это хрупкое перемирие позволило Мораг вновь встретится с Забини в библиотеке. Забини сидел за их библиотечным столом, нагло развалившись на несколько стульев. Мораг не обманул ни показательно заинтересованный взгляд Забини устремленный в толстенный манускрипт, ни его наглая попытка занять весь библиотечный стол, ведь практически всё это время Забини даже не подходил к их столу. — Я присяду, — поставила Мораг его в известности, прежде чем сесть за стол. — Теперь мы можем общаться? — Не слишком, Монтегю зверствует, — едва скосив на неё взгляд, ответил Забини. — Но? — доставая пергамент и открывая энциклопедию, уточнила Мораг. — Малфой встал в позу, знаешь ли, — протянул Забини. — На ЗоТИ Крэбб и Гойл кинули его, и кто-то из Ваших помог ему, — он на несколько минут замолчал, будто припоминая. — Та рыжая девчонка, что спорила с ним. — Сьюзен Боунс, — открывая чернила, пробормотала Мораг. — Неужто Монтегю так боится Малфоя? — Не так уж и боится, — перелистнув страницу, сказал Забини, — просто за ним потянулись другие недовольные, и кто-то из них обещал нажаловаться его невесте. Услышавшая это Мораг оторвалась от пергамента, чтобы встретиться глазами с Забини. — О, Мерлин, такое ощущение, что ты не слышала последние слухи, — закатил глаза Забини. — Ах, тебя же тогда не было в школе. Папаша проиграл Монтегю в карты какому-то магу, так что быть ему либо мужем какой-то восточной принцессы, либо евнухом в её дворце, ну либо клятвопреступником. — Но на востоке же волшебницы практически никогда не наследуют магам, — протянула Мораг, пытаясь оттереть чернила с рук. — Там либо нужно прибить всех остальных до своей помолвки, либо пройти жесточайшее испытание…хотя тогда она могла бы себе гарем собрать. — Не знал, что ты так много знаешь об этом. — У Рода на востоке есть бизнес, маме пришлось проходить испытание, чтобы доказать свое право на наследство, — но Забини казалось с трудом верил её словам, и вздохнув Мораг продолжила. — Управляющий на востоке узнал о произошедшем через семь лет, так что я помню, как мама готовилась к испытанию. — И что это было за испытание? — Какой-то лабиринт, — отмахнулась Мораг. — Мама не рассказывала подробности испытания. — Жаль, — протянул Забини, — маги востока, знаешь ли, не любят чужаков и не открывают своих секретов. А у них ведь тоже есть интересные яды. И кстати, а как ваш Род смог открыть там бизнес? — Нуу, кажется, Род всегда занимался торговлей, — беспечно сказала Мораг. — У нас завтра Снейп, ты же знаешь, как он любит придираться к чужим эссе, напишишь хоть одно слово не по этим маггловским правилам… — поморщилась Мораг. — Слышали бы тебя сейчас сестры Патил, Мораг, — прищурился Забини, — они бы оскорбились. — Но почему? — совершенно непонимающе спросила Мораг. — Вот теперь я верю, что ты чистокровная волшебница, — усмехнулся он. — А то всё сюсюкалась с… Мораг замолчала, села прямее и уставилась на Забини, она знала, что он сейчас попытается сказать. Хотя Забини был сдержан и редко показывал свой снобизм и восхищение чистой кровью, Мораг ощущала это в нём, чуть слабее чем в остальных, но всё же. Впрочем, Мораг казалось, что речь сейчас была не только и не столько о чистой крови, сколько о главенстве. Взаимоотношения среди чистокровных магов были запутанной системой лабиринтов, где учитывалось всё от родства, титула, знаний и личной силы вплоть до внешности и места рождения. Только в Шварцгарде Мораг была вне социальных иерархий и лабиринтов, в Хогвартсе же ученики были равны на столько на сколько это было возможно, и Мораг подчинялась этой системе, хотя в любой другой ситуации она была выше и Тонкс, и Элеонор, и уж тем более итальянца Забини. Увы, с учетом всех переплетений искренняя и бескорыстная дружба в мире магии была истинным чудом. — Это из-за того случая? — спросила Мораг, которой уж точно не хотелось вступать с Забини в борьбу. — Я просто не понимаю, как такая чистокровная волшебница, может сюсюкаться с такими невеждами, — сжав руки, процедил Забини. — Ты ведь по положению выше Малфоя, и водишься с Патил. — Блейз, я надеюсь, что ты одумаешься и прекратишь этот глупый разговор, — попросила Мораг, но Забини казалось её не услышал. — Я просто хочу сказать, что они… — Не мой круг? Так и ты тоже не моего круга, — совершенно спокойно сказала Мораг. — Подумать только, что кто-то из близкого круга Наследницы может итальянить… Так что ещё раз подумай, Блейз, кто здесь ещё не моего круга, — Мораг собрала вещи и продолжила. — Возможно нам действительно не стоит видеться до выписки Флинта. Она ушла из библиотеки не оглядываясь, пытаясь сдержаться, когда так и норовило кого-то проклясть. Мария с уважением относилась к праву Мораг выбирать свое окружение, никак не осудив за маглорожденных друзей, и даже пытаясь быть с ними милой, но Забини, который не был ни родственником, ни членом Рода, казалось, считал себя вправе осуждать выбор Мораг. Возможно Мораг стоило поступить по другому: придавить своей магией, если бы у неё её было много, пригрозить титулом и показать, как здесь не рады итальянцам, которые буквально выловили в свои плоть и кровь талант отравления, но с Забини было интересно, и Мораг надеялась, что они смогут быть друзьями, хотя возможно и зря. В расстроенных чувствах Мораг проскользнула в гостиную и, заняв самое дальнее кресло, угрюмо уставилась в пергамент. Писать эссе для профессора Снейпа хотелось ещё меньше чем раньше, но и сдавать пустой пергамент было глупо. Мораг тяжко вздохнула раз шесть, прежде чем к ее креслу подошла Элеонор. — Что стряслось? — поинтересовалась Элеонор, опустившись на мягкий ковер, возле ее кресла. — Ничего. — От ничего не плачут. Рассказывай, давай, о своих страданиях МакДугал, пока я добрая, — устало выдохнув, сказала Элеонор. — Блейз. — И что на этот раз этот итальянец учудил? Отравил кого-то? — Не все итальянцы отравители. — Ну, семейку Забини это уж точно не касается. Мораг, всё уже знают, что ты…непредвзятая, — пробормотала Элеонор, а затем поспешно добавила, — беспристрастна. — Но я пристрастна, — горячо возразила Мораг. — Я всегда думаю о благе Рода. — Я в том смысле, что ты можешь отринуть ярлыки общества, — Элеонор на несколько мгновений замолчала, — мало магов отважатся на подобное. Мы все боимся осуждения. Среди нас, только МакДуглы смотрели на мир поиному и почти всегда оставались в выигрыше. Мораг замолчала, едва ли она понимала Элеонор, ведь даже самые кровожадные и глупые поступки своих предков Мораг понимала и принимала, не способная понять действия других магов. Мораг не понимала Эстер Поттер, что узнав о том что ее возлюбленный Гест был её же пятидесятилетним женихом сбежала от него к Роули, не понимала Лету Лестрейндж, что любила одного, но вышла замуж за другого, не понимала Цветочка, что влюбилась в своего жениха-фейри, но не желала давать ему своё имя. Зато Мораг понимала Анбру МакДугал, что предпочла остаться одной, но не стать любовницей помолвленного Малфоя, понимала Луи МакДугла, что отринул двадцать предложений о помолвке, но взял в жены нищую полукровную Лефер, она понимала все поступки своих предков, даже самые абсурдные, но не других людей. — Не понимаю, — пробормотала Мораг. — Хорошо, посмотри на Малфоя, который стал общаться со Сьюзен только после того, как она ему помогла, а ведь она полукровка. В другой бы ситуации он бы даже на нее не взглянул! — А причем тут я? — Ты бы стала общаться с ней независимо от её крови. — Нет, — поджала губы Мораг. — Я не стану общаться с Боунс, пока та не принесет мне извинения. — МакДугал, — протянула Элеонор, — забудь всё о чем я тебе говорила, и просто расскажи, что произошло. — Блейз считает, что он может быть главным, но я не понимаю почему, до этого же всё было нормально. — А с чего ты решила, что Блейз хочет быть главным? — Элеонор смутно припомнила единственного итальянца на весь Хогвартс, но в этих воспоминаниях Забини не обладал ни лидерскими устремлениями, ни лидерскими качествами. — Он сказал, что Патил не моего круга, — сказала Мораг. — Значит он хочет, чтобы я слушалась его и поступала так как он говорит. — Так и сказал? — удивленно переспросила Элеонор. — Ну, — протянула Мораг, — я сказала, что профессор Снейп придерается с этими маггловским правилам письма, Блейз на это сказал, что сестры Патил бы обиделись, а ещё что я с ними сюсюкаюсь и что из-за них я не похожа на чистокровную волшебницу. — Мне кажется, что ты его неправильно поняла. Блейз имел в виду, что Патил было бы неприятно услышать, что ты считаешь их правила письма глупыми и абсурдными. — Но почему? Они ведь тоже совсем неправильно говорят и неправильно пишут, и я им ничего не говорю. Взять хотя бы букву торн, они ей совсем не пользуются, — возмутилась Мораг. — Но это же тебе не мешает их понимать, — успокоила её Элеонор. — Не всегда, но мама обещала нанять учителя, чтобы подтянуть маггловский язык, — заверила Мораг, открывая учебник, посмотрев внутрь которого Элеонор не смогла прочитать ни слова. — Что это у тебя? — невольно вырвалось у Элеонор. Конечно Элеонор замечала, что порой Мораг говорила странно, но тот же шотландец Уркхарт, чистокровный волшебник в Мерлин знает каком поколении, что заканчивал в этом году Хогвартс, прекрасно её понимал, и она со странной в общем-то уверенностью, подумала, что Мораг тоже говорит на каком-то шотландском диалекте, ни разу не подумав, что дело может быть в чём-то другом. — Магические отвары и зелья, Мышьякоффа, а что? — На каком языке? — спросила Элеонор, замечая лишь отдаленное сходство с английским. Едва ли Мораг могла ответить на вопрос Элеонор, ведь она всегда считала, что говорит, пишит и читает на английской. И в какой-то степени это было правдой, Мораг действительно говорила, писала и читала на английском, на том английском что образовался от древнеанглийского мерсийского диалекта, который был самым распространенным диалектом в Логресе.