Тернистый путь

      День знакомства с Факерами. Я долго ждала этот чертов день, а теперь будто боюсь встретиться с протеже Крамера. Я долгое время злилась на него, за эти прятки. Я не заслужено сидела в тени своего наставника и его недоучеников. Пыталась как-то наперечить лишь бы задеть его, в надежде, что он отступиться и познакомит их со мной раньше. Глупая была, наивная. И как бы мне не было обидно, он даже, не прилагая никаких усилий, так и не позволил мне познакомиться с кем-то из его команды.       Я не та пай девочка, которая собиралась досконально следовать словам учителя.       Поэтому он не сильно удивился узнав, что я, нарушив его запрет, познакомилась с Лоуренсом Гордоном, доктором, который тоже выжил в игре. Но лучше уж никак не знакомилась, чем с теми ужасными событиями, предшествующими нашей с ним со мной первой встречи. И хотя потом Джон узнал и даже оказался не против, совместной работы у нас так и не состоялось.       Больше всех проблем доставлял Хоффман. Слишком близко к сердцу, по словам Джона, принимаю его судьбу. Так что ничего удивительного в том, что я только что от него приехала. Он хороший человек. По крайней мере, был таким до смерти сестры. Да со своими тараканами, но кто сказал, что их нет у меня? Или Ларри? Но при всех его плюсах, он все еще отличался от нас с доком. Все ученики, кроме Марка Хоффмана, прошли своё испытание, а он можно сказать легко отделался и к собственному удивлению, меня это раздражает. Даже больше, чем поведение помешанной наркоманки. Только сегодня ночью я поняла почему так хочется его испытать. После своей игры я перестала пытаться забыться в алкоголе или наркоте. Поэтому я искренни надеюсь, что его игра даст ему возможность словно фениксу переродиться. Начать жить с чистого листа.       Лишь милая Аманда осталась не у дел.       И хотя я трепетала, так сказать, перед «знакомством с Факерами», не горю я желанием, чтобы Крамер делился подробностями о моей игре, о моих ошибках прошлого или вообще какой-либо информацией хоть как-то касаемо меня. Сейчас ко мне и так притянуто слишком много глаз, а я не люблю, когда моей персоне уделяют столько внимания.       Через час я была на месте. Гидеон очень скоро после игры стал вторым домом. Даже воспоминания, которые так или иначе всплывали в памяти, когда я в очередной раз проходила мимо небольшой комнатки, где было моё испытание, не вызывали никаких эмоций. Но были дни, когда Гидеон был для меня тюрьмой. И эта мысль приводит в дрожь. Чертовы коридоры пугали и манили.       Нескончаемым потоком носились мысли в преддверии «новых знакомств». Через две минуты я уже стояла рядом с Джоном.       Наверное, единственное, о чем я жалею, так это о его приближающейся смерти. Мне искренни будет его не хватать. Это не раздирает мне душу, но всё равно какой-то гадкий осадок все равно есть. Точнее, даже не о его гибели, а о том, что я так и не смогла ему доказать и показать, что я способна не только убивать, но и спасать. Спасать так, как спасает он сам.       Опухоль.       Когда Джон упомянул о своем диагнозе я была искренни удивлена. Он для умирающего человека выглядел более чем живым. Затем как-то он рассказал о том, как бесполезны химиотерапия и пара операций на которых настаивали врачи.       Я сильно к нему привязалась за все это время, я давно не обижаюсь, что именно он стал причиной моих метаморфоз во внешности. Я не испытывала к нему чувств — я не могла ненавидеть его, естественно, я и не любила его. Но было нечто другое — преданность, отчаянное желание быть нужной, стать другом, помогать во всех начинаниях, в каждой игре. Он стал для меня кем-то вроде наставника и друга.       — Ты же не скажешь им?       — Лили, это я решу сам.       — Джон, прошу лишь одного — они никогда и ничего не должны узнать о моей игре. Где Лоуренс?       — Ты не изменилась. — я смотрю на него и понимаю, что даже в свои тридцать с хвостиком наивна и глупа, как в пятнадцать. Играть в эту сложную игру с гением — идиотизм чистой воды, но я продолжаю барахтаться в надежде одержать верх.       — Ты прекрасно знал, что я осталась той же сукой, какой и была до твоего испытания. А когда ты стал прятать меня, словно дорогую игрушку, наступил край. Я не могу так больше. Ты дышать мне не даешь. Даже после обучения всю работу всегда выполняли Гордон, Хоффман, Аманда или те, с кем ты играл.       — После меня должна продолжаться моя работа.       — Но ты всё равно оставил начатые дела Джилл. Не мне. И даже не своим детишкам. А жене, которая никак тебя не поддерживала в твоей идеи.       — Ты убийца. Я презираю убийц.       — Джон, ты оставил меня в живых, ты обучил меня. Если ты презираешь, зачем ты это сделал? Почему ты не дал мне и шанса проявить себя?       Послышались шаги. Я обернулась на шум, зная, что наш разговор еще не окончен.       В комнату вошли двое: девушка и мужчина. Аманда, стройная брюнетка, с волосами, убранными в пучок, с тонкими розоватыми губами. У нее небольшой носик и бешеный взгляд.       Раздражение медленно вскипало во мне.       Одета в красный топ и джинсы.       Кажется, я так одевалась в классе в восьмом.       С первого взгляда я поняла, что раздражение вскипало не только во мне. Я также ей не понравилась. Она заметила во мне соперницу, а учитывая, что я стою лишь на шаг позади Джона, положив свои руки на его плечо. Достойная дочь, своего отца — картина маслом.       Рядом за наркоманкой шел Хоффман. Прекрасно сложенный мужчина, красоту которого дополняет повседневный костюм и пальто. Осень не только меня заставляет одеваться как капусту. Улыбаюсь. Надеюсь, приятней в общение, чем она. Ну или хотя бы умеет держать язык за зубами, чем спасёт и меня, и себя от разбирательств с Джоном.       Интересно, а насколько он удивлён меня увидеть здесь?       Стоило им посмотреть в нашу сторону, как на лице Хоффмана отразилось непонимание, затем ухмылка, а на лице Аманды внезапная ненависть. Она словно открытая книга, хотя первые уроки Джона учат отстраняться и скрывать свои эмоции.       — Хочу представить вам мою старую подругу и члена нашей команды. — я театрально поклонилась.       Хоффман подошел ближе, Аманда вслед за ним. Мужчина в отличии от своего компаньона намного лучше учил домашнюю работу. Это спасет нас с ним от лишних разбирательств. Джон и так часто недоволен, что я трачу своё время на него, видимо, забывая, что это моя работа, которую он сам же мне и поручил.       Аманда же злобой и ненавистью пышет как паровоз. Что будет дальше, если она уже сейчас меня почти не переносит?       — Аманда, не стоит пытаться испепелить меня взглядом. Не получиться. Ты мне тоже не нравишься. У нас в этом плане взаимность больше, чем у Ромео и Джульетты. Ни дружбы, ни качественной работы у нас так может и не выйти. Я бы сказала, что ты еще неоперившийся птенец, но ты и сама это знаешь. — улыбаюсь, видя, как понимание моего участия в их жизни проникает в ее мысли. — Марк, рада наконец-таки познакомиться с тобой лицом к лицу. На счет нашей дружбы есть сомнения, но уверена, мы сможем найти общий язык. — играть роль, вот чему надо научиться при работе на маньяка. И похоже мы оба справлялись неплохо. Только не подведи меня, Хоффман.       В кармане завибрировал телефон. Мне пришлось оторваться от созерцания картины с названием «Ах, что за встреча!» и посмотреть, кто же посмел беспокоить меня в такую минуту.       «Страм»       — Страм?       — Еще один труп Пилы. Я не смогу прибыть на место, поэтому давай ты.       — Безответственность твоё второе имя. Адрес скинь в смс.       Посмотрим, кто и в какую игру попалась очередная жертва Джона.       Смешно.       В очередной раз делать вид, что мне абсолютно неизвестно кто и за что.       — Джон, мы не договорили.       Я покинула Гидеон, чему была несказанно рада. Несмотря на то, что в какой-то степени я любила это проклятое место, торчать здесь не целесообразно. Да и эти двое меня начинают напрягать. Теперь начинаю сомневаться в своем собственном желание знакомства. Что это изменило? Мне не нужно теперь находить свободной минутки у Джона, чтобы никто и не за что ничего не услышал или не дай бог увидел меня.       Когда я смотрела в глаза этих двух, которые занимали мое место рядом с Крамером долгое время, я уже начала просчитывать все варианты развития нашей совместной работы. Ну и, конечно, от кого стоит избавиться и как при этом не запачкать свои ручки.       Я задержалась у входа, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Холодный воздух обжег горло и легкие, но это было не менее приятнее, чем горячий кофе, которого страшно захотелось.       Снова шаги. Тяжелые, но при этом почти не слышные. Марк подошел почти вплотную со спины. Лишнее движение, и я простелю ему колено. За последние годы я отвыкла, что кто-то может стоять близко ко мне, не говоря уже о том, чтобы коснуться меня.       Может с непривычки сложилось впечатление, что я ощущаю кожей, как он дышит, а может просто ветер снова дует в неприкрытую воротником пальто шею.       Машинально поправляю воротник, словно закрываясь от нежданного компаньона.       — Тебя подбросить? — это звучит несколько неожиданно, что я непроизвольно вздрагиваю. Осипший голос, который я слышала всего пару часов назад пропал, поэтому я в первые секунды даже засомневалась, что сзади может стоять Хоффман.       — У меня работа, поболтать не выйдет. — спускаюсь с лестницы, попутно пытаясь найти ключи в кармане.       — И куда спешишь? — он оказывается справа от меня. С утра я даже не осознала, что он выше меня. Как вообще получилось его дотащить до кровати?       Звучит уведомление об смс. Адрес, отправленный Страмом. Годы работы приучили делать все будто не знаешь ничего, даже если это адрес, который тебе дано известен. И даже немного представляешь себе неприятную глазу картину убийства.       Я показала его Хоффману. И пока он бегал глазами по строчкам сообщений, и далеко не одного адреса, Страм всегда расписывал всё, что я должна сделать в случае его отсутствия, я рассматривала его. Душ и завтрак творят чудеса.       — Ты занимаешься делом Крамера? Так ты к нему попал? Потому работаешь на него? Впрочем, мне неинтересно. У каждого из нас на это свои причины. — я почти винила себя за то, что вообще начала задавать вопросы. Во мне словно боролось два желания — получить информацию из первых уст, подтвердив тем самым уже имеющиеся данные и отстраниться от этого человека, спасая себя и его. Дурочкой прикинуться не помешает тоже. Хотя, я дословно повторила слова Аманды, сказанные Хоффману, едва ли получиться быть таковой.       Я двинулась в сторону его машины. Хоффман уж точно должен понимать с кем имеет дело. Я достаточно много уже сказала, чтобы он осознал и понял, что я шутки с ним шутить не стану.       Он следовал за мной до собственного авто, а затем театрально также как я и минут пятнадцать назад, открыл дверь.       Клоун. Правда клоун, пытающийся хоть что-то узнать о новом игроке. Я только, что захотела его похвалить за элементарную вещь?       Меня еще с подросткового возраста бесило то, что мужчины так делают, когда не следует. Да, галантность — это хорошо, но сейчас ты с ней не пришей не пристегни, блять. В такие минуты кажется, что я ни на что не способная клуша. Надеюсь, что со стороны это не так.       До адреса, скинутого коллегой, пришлось ехать почти сорок минут. И я была благодарна «моему личному водителю», что большую часть он молчал, лишь изредка бросая на меня странные взгляды. Оставалось проехать пару поворотов, когда он вдруг решил завести светскую беседу.       — Работодатель у тебя занимательная личность.       — Ну у тебя не лучше, знаешь ли. За дорогой смотри. И хоть ещё одно упоминание нашего незапланированного знакомства, я тебя убью.       — Он назвал тебя старой подругой.       — Что на старую не очень тяну? Я погляжу, тебе это настолько интересно, что ты толком на дорогу даже не смотришь. Прекрати пялиться на меня пока мы не попали в аварию.       — Нам еще долго работать вместе. Как же мне тогда к тебе обращаться?       — То, что я могу тебя терпеть у Джона, не значит, что я хочу тебя терпеть здесь. Если бы не он, ты бы давно гнил в могиле с дыркой во лбу. И тут дело вовсе не в том, что я не люблю новых людей.       — И завтрак ты мне приготовила из-за большой не любви? — и вот зачем я решила вытащить его из того захудало бара? Нахуя полезла куда мне не следовало? Джон, в следующий раз говори о последствиях, а не просто запрещай.       Я вылетела сразу же, едва машина остановилась.       Видимо, с этого дня мне придется терпеть, видеть и слышать его каждый день. Вот же повезло! Неужели это я горела желанием узнать его?       Поднявшись на второй этаж, небольшого здания, картина, в одном из помещений, оказалась не самой эстетичной. Куски плоти валялись по всему помещению. Остатки цепей, прикрепленных к потолку, а остальная их часть также была раскидана.       Я была удивлена проделанной работой, но виду не подала. Каждому нужно играть свою роль. Ни больше, ни меньше.       Сзади подошел Марк и снова остановился в шаге от меня. Пожалуй, с ним придется провести разъяснительную работу. Или бедняга долго не проживет.       После случившегося в прошлом я, мягко говоря, не любила, когда кто-то вот также близко стоял рядом.       — Моё имя тебе давно известно, судя по всему.       — Специальный агент Лилиан Хант. ФБР. Сюда направлена для работы над делом Конструктора. — я обернулась, показывая значок.       — Лучше начинай молиться, что ты однажды не окажешься на его месте. — он кивает головой в сторону остатков некогда человека, завороженно глядя на представленную картину.       — Хоффман, мать твою, веди себя прилично. — он поворачивает голову, снова глядя на меня.       — Картина, конечно, занимательная, но слюни то подбери. Должна, с сожалением, призвать, что вместе нам придется еще долго работать. Поэтому будь добр, стой на пару шагов дальше. Иначе молиться будут за твою душонку. Если таковая еще осталась.       Последующие полтора часа мы выполняли свою работу, которая должна быть у нас, жив ли Джон или нет.       Это было ужасно. Внутренности, кожа, конечности, кровь. Меня никогда не тошнило от этих вещей, но видеть их все же как-то не хочется. Марк почти с любознательным интересом ковыряется во всем этом. Мне сделалось противно.       — Расскажешь что-нибудь про жертву? — теперь настала моя очередь стоять над душой и постоянно отвлекать своими разглагольствиями.       — Мне, кажется, что ему не особо повезло. Ты что думаешь?       — Думаю, догадка о том, что ты клоун была верной.       То количество людей, которое находилось в этой комнате, вводило меня в панику, и я старалась не подавать вида, но, кажется мои силы на исходе. Однако, словесные перепалки меня подстегивали и помогали бороться со стрессом. Это очередной плюс Хоффмана?       Те, двое, которые вошли совсем недавно, оказались Дэниел Ригг и Эллисон Керри. Кажется, она совсем разбита из-за пропажи Эрика, коллеги, с которым она работала над делом Пилы. А Ригг хоть и пытается делать вид, что всё не так плохо, в отличии от своей коллеги, вероятно, готов опустить руки.       — Поддержи женщину, а то она сейчас в обморок рухнет.       Марк кинул в меня угрожающий взгляд, но ничего не сказал.       Он поднялся с пола и обернулся на эту парочку. И это я ещё двуличная сучка. Похитил полицейского, пусть и не своими руками, держит его в подвале и при этом делает вид, что сожалеет о его пропаже. Кажется, того времени, что я его знаю, мне достаточно, чтобы уяснить что Хоффман за игрок.       — Это не инспектор Мэтьюс. — Эллисон словно выдохнула.       — Что тут произошло?       Керри явно не собиралась теперь униматься. Как только Марк опроверг ее страхи о напарнике, в глазах зажегся огонек, маленький, скорее даже искорка, и она захотела узнать побольше.       — Очередная жертва игромана. — моей реплики никто не оценил. Даже Хоффман.       — Трой ЛамСка. Шесть раз был осужден. Видимо, за это и попался в игру. Ему всего лишь нужно было освободиться от цепей и выйти прежде, чем взорвется бомба.       — Всего лишь?       — Я не думаю, что это Конструктор.       — То, что это не похоже на Крамера, не говорит о том, что это не могла быть его сообщница. Так, почему вы, Керри, сомневаетесь?       Ее насторожил этот вопрос. Но почему? Я не задала ничего такого, из-за чего нужно напугаться. О, нет! Теперь она считает меня глупой.       — Он не дал возможности спастись.       — Я об этом и сказала. Это не обязательно было сделано лично Конструктором.       — Даже если бы он освободился, он бы не вышел отсюда. Дверь, как мне доложили, была заварена. Пила дает своим жертвам спастись, если они хотят жить.       — Значит, точно не Крамер. Но насколько помниться у него есть ученики. Как на счет них? Или может есть еще игрок? Как это было с вашими напарниками. Как их знали? Детектив Тэпп и детектив Синг, — она явно удивилась моим столь глубоким познанием дела и ее личного в том числе. Работа у меня такая знать про всех и про всё. — Я думаю, что все, что мне нужно я уже узнала. Все остальное меня ждет в офисе. Извините.       Я вышла, практически сбежала из этого здания, даже быстрее, чем из Гидеона.       Тот, кто хотел быть похожим на Джона, явно промахнулся. Но чуйка, появившаяся вместе с работой на Крамера, была уверена, что так все и задумывалось. И все ради того, чтобы отвлечь внимание. Только вот чьё? А главное для чего такие меры?       Только вдоволь надышавшись воздухом, я поняла, что приехала сюда с этим чёртовым детективом. Пришлось ждать. Обратно я не собиралась возвращаться. Плевать мне на его дела. Сначала отвезет меня обратно к моей машине.       В то время, пока я ждала трудоголика, я просмотрела документы, которые у меня были на руках по делу Пилы. Ничего нового. Хотя было интересно взглянуть со стороны на работу Джона.       — Ты же собралась в офис?       — Если помнишь, я оставила машину, потому что некий детектив решил меня подвести.       — А мне кажется это был твой сообщник.       — Верни меня к моей машине. У меня еще сегодня дела. Не хочется гонять тебя туда-сюда. Сообщник.       — Могла бы за то время, что я работал вызвать такси. В крайнем случае, дйти пешком.       — За четыре минуты? Пожалей мои ножки. Или ты не на них пялился?       — Ты сидишь тут два с половиной часа. Даже твои прекрасные ножки уже бы доползли. Ты как? В порядке?       — Не имеет значения. Тебя мое состояние не должно волновать. Никогда и ничего, касаемо меня, не должно тебя волновать.