***
Следующие два с половиной часа стали ужаснейшими в моей жизни. Физически я постоянно находилась рядом с Питером и Линдси. Но все мои мысли крутились вокруг того разговора в машине и последних разговоров с Джоном. Я проиграла, поспорив с Джоном. И теперь должна испытать Хоффмана. Но где взять то желание, которым я горела ещё пару недель назад? Как испытать человека, к которому привязалась, которого готова назвать другом, хотя он этого ещё не заслужил. Если я не сделаю то, что просит Джон, то Хоффман в любом случае будет играть. Я всё ещё помню о конверте. То есть, у него нет иного выхода. Но у меня есть шанс не нарваться на те же грабли, что и в прошлый раз. Есть шанс спасти себя. А есть ли смысл сейчас вообще об этом думать, если он может погибнуть уже сегодня. Уже сейчас. Когда оставалось меньше часа, а Линдси попала в больницу, я закрылась в кабинете и погрузилась в себя. С каждой минутой я все больше и больше думала о том, что сейчас может происходить с Джоном, Амандой, Риггом, но больше всего интересовал Марк. Чёртов эгоист пробрался ко мне в голову. Терпеть его не могу, но мысль о том, что он может умереть, ещё больше меня пугает. — Агент Хант, Страм нашёл место проведения игры. — слова, ставшие усладой для моих ушей. Минуты до «Гидеона» я считала. Никогда я так не паниковала. Эта паника, если я не успокоюсь, перерастёт в нечто страшное. И главное было бы из-за кого. Какой-то левый человек, который по случайности оказался в той же жизненной ситуации. Разве это критерий из-за которого стоит так за него переживать? Когда я приехала, вокруг стояло несколько машин скорой помощи и несколько машин полиции. Я вылетела из машины и бросилась к входу. Авто пришлось оставить немного дальше, чем я предполагала. Сожгла горло и лёгкие холодным ночным воздухом. Бежала, словно это могло что-то изменить, хотя всё уже было предрешено. У меня ноги подкосились, и я чуть не упала, когда увидела выходящего детектива с девочкой на руках. Я смогла дышать, паника, больше не захлёстывала меня, а также я могла нормально соображать. Но я не остановилась и дошла до него и не смогла устоять и не обнять его. В голове не было ни одной мысли, кроме того, что он жив. Я даже не сразу поняла, что ещё крепче он прижимает меня к себе. Я никак от него этого не ожидала, да и к тому же я всегда была холодной расчётливой тварью по отношению к нему. Но сейчас это, похоже, не волновало ни меня, ни его. — Это не значит, что я буду… — Заткнись, Хант. — я отошла от него и едва заметно улыбнулась, не разрывая объятий. Улыбка стала чем-то запретным при моей внешности. Но тут же подлетел Фиск и один из снующих здесь парамедиков. — Хоффман, какого черта? Где Ригг? — я отошла в сторону, оглядывая своим зорким взглядом округу. Медики на вроде того, что только что стоял рядом с нами, бегают туда-сюда, будто есть кого спасать. Детективы и эксперты ничуть не уступали им. Сплошное топтание на ровном месте. Дрыгаться уже поздно. Все мертвы. — Хотел помочь. Погиб. Все погибли. Сзади раздались голоса и, похоже, что кому-то всё же повезло выжить. Странно. Такой неожиданный поворот в игре. Я думала, что сегодня никто не выживет. У Аманды вообще этого сделать нельзя. Даже, если готовил площадку Джон. — Не все. Похоже ты не один счастливчик в игре с Пилой. Страм тоже выжил. — Я отвезу тебя домой. — Позволь мне. Эксперты ФБР уже тут. Почти весь отдел убийств. Не думаю, что тут найдётся место мне. А вот ты тут будешь больше полезен. Увидимся завтра. — Лили, ты сама-то как? — Пойдём, Марк. Мы шли до машины молча, каждый думая о своём. Я старалась как можно быстрей собраться с собой. Думала, как спокойно можно дальше жить. Но работа Джона должна продолжаться, значит, пора научиться не обращать внимания на панику.Глава 2. Послание старого друга
23 сентября 2019 г. в 17:37
Вся следующая неделя оказалась загруженной. Работы в связи с переводом в отдел убийств пусть и только на дело Крамера прибавилось не мало. К прочему нужно было совмещать с заданиями Джона, при этом большую часть тратя на разговоры об этих самых делах без лишних ушей. Он продолжал таить многое от остальных, делясь какой-либо информацией только со мной. Аманда постоянно находила тысячу и одну причину почему она должна сейчас быть рядом с учителем. Из этого постоянно вытекали стычки, которые только благодаря Джону могли замяться, не перерастая в более серьезные конфликты с последующими нелицеприятными последствиями.
Никогда бы не подумала, что она настолько серьёзно решит меня ревновать к вниманию Джона. Эта наркоманка и шагу не даёт ступить, как она считает на своей территории. Такая же пустоголовая, как когда-то и я. Только вот времени у меня было больше, чтобы научиться терпению, пониманию Джона с полуслова и почти беспрекословного послушания Крамера.
Для меня было большей проблемой, что чем меньше Джону остается, тем больше он хочет показать свое превосходство над полицией и ФБР. Ему было не просто плевать, что знают люди правосудия, он лезет на рожон, будто жаждет, когда его наконец поймают.
Ему с каждым днём всё хуже и хуже. Я чувствую себя бесполезной, хотя род деятельности нисколько не поменялся. По моим подсчётам не больше нескольких дней, может даже меньше, и Гордон подтвердил мои расчёты.
— У Троя не было шанса спастись. С нашей стороны были нарушены правила. Точнее с её стороны. Ей никто не помогал. Гордону это ни к чему, а Хоффман уж больно сильно удивлён был работой сам. Ты бы ей не позволил, ты всё постоянно перепроверяешь, значит, ты пытаешься запутать следы. Мне анонимность не нужна, Хоффману тоже, а на Ларри вообще никто не подумает. Есть кто-то еще, да? И переключая внимание на Аманду, ты прячешь его. — поднимаю глаза на учителя, чтобы хоть что-то разглядеть по глазам или лицу, или как-то еще, но ничего не выходит. Джону даже играть специально не приходиться, давление в голове не дает думать о чем-то кроме боли.
— Лилиан, прекрати лезть в то, что тебя не касается.
— Аманда похитила Керри и Хоффман ей помог, не смей отрицать. Ты знал, что она убьет её, но всё равно разрешил ей это. Ему запретил лезть, когда тот понял, что к чему. Она не испытывает их воли к жизни, она их убивает. Ты же презираешь убийц, так какого черта, Джон?
— Ты знаешь, что за свои поступки нужно отвечать.
— Она не воспользовалась вторым шансом, что ты ей дал. Но, при всей моей вере в тебя, ты один не справишься. А если мне ничего не сказал, значит, я опять в стороне. И почему я ещё здесь? Зачем, если все равно не могу ничем помочь?
— Ты останешься после меня.
— Джон, ты никогда мне не позволял работать с тобой, не считая моего обучения. Ты всегда говорил, что этот случай не для меня.
— Ты останешься за кулисами. Будешь контролировать.
— Это не то, чему ты учил меня. Точнее это лишь малая доля того, что ты дал мне. К тому же, каждый из них будет думать также.
— Лилиан, руководство не то, к чему ты должна стремиться, да. И именно этим ты отличаешься от остальных. Но ты способна контролировать их самих и их работу. Ты различаешь отчаявшихся от эгоистичных. Ты знаешь разницу между убить и спасти. Чтобы не думали они, ты единственная способна продолжить мою идею так, как ее понимаю я.
— Как ты себя чувствуешь? — я устало вздохнула и подошла к койке Крамера.
— А что чувствует человек, увидев на пороге Смерть?
— Ты оставил папки тех, кто должен поиграть раньше всех. Он там есть?
— Любопытство не грех, но оно может убить. Не лезь туда, куда тебе не нужно, Лилиан.
— Значит есть. Хорошо. — телефон, давно вибрирующий в кармане, надоел окончательно.
«Хоффман»
Трудно сойтись с людьми, когда ты сообщница маньяка и, конечно, это сказывается на работе. Ты превращаешься в вечно подозревающую всех и каждого одиночку. Стремишься спрятаться ото всех в выделенном кабинете в отделе или еще лучше торчать в своем офисе в ФБР, где многие уже поняли, что ты потеряна для человечества. Ты через раз посещаешь общие собрания, потому что тебя приводит в ужас мысль о том, что там будет толпа народа, которые могут случайно или специально коснуться тебя, что ты больше всего ненавидишь. В доме маньяка ты продолжаешь быть по привычке одиночкой и сократить общение с кем-то кроме него самого к минимуму.
— Извини, Джон. Агент Хант.
— Нашли Керри. Ты приедешь?
— Минут через двадцать буду. Адрес пришли в смс. И, детектив, не натвори дел, когда приедут агенты ФБР. — я бросила трубку и продолжила начатый разговор.
В очередной раз проиграв в споре с Крамером, я направилась прямо по адресу, который Хоффман мне скинул. До места обнаружения Керри буквально десять минут, даже если наткнуться на все светофоры, но мне нужно было торопиться, потому что сегодня к работе над делом Пилы присоединяться ещё пара ФБРовцев.
По приезде я сразу же взяла фонарик, проверила пистолет и отправилась к месту проведения игры. Было несколько затруднительно искать нужный путь, ведь я в отличии от остальных не знала и предположительно на каком повороте мне откроется очередная картина смерти. Я проходила пятый или шестой поворот, когда у меня опять зазвонил телефон.
— Хоффман, мы не так близко знакомы, чтобы ты так часто мне названивал.
— Это приглашение на свидание?
— Что. Тебе. Нужно?
— Твои друзья подъедут с минуты на минуту, а тебя нет.
— Я сотворю для тебя чудо, в знак такой заботы обо мне и моих друзьях. Думаю, если ты повернёшь голову налево, ты прозреешь. Поздравляю.
Пока я осматривалась, Марк некоторое время наблюдал за мной, что снова начало меня выводить. Но, сколько бы он не пытался, уличить меня непонятно в чем, или узнать тайны вселенной, попытки оказались четны. Оторвавшись от меня, он наконец-то переключил внимание на своего друга Ригга. И это дало мне возможность подкинуть пулю вышеупомянутого Ригга, начав тем самым игру для него. По привычке, выработавшейся ещё во время обучения в Академии, случайно подслушала разговор двух коллег. И снова понимаю почему Джон так долго продумывал игру для Ригга.
— Кажется, твои друзья пожаловали. — отрываюсь от мыслей о предстоящей игры и иду следом за Хоффманом. Двое агентов ФБР спускались по лестнице, по которой спустилась полчаса назад я.
Питер Страм и Линдси Перес.
С каждым из них я знакома давно, но работали мы вместе лишь над парой дел, включая Конструктора.
У меня иногда случались панические атаки, к которым я привыкла, но страх — это чувство, эмоция, которая преследует меня изо дня в день, с которой я свыклась. Но иногда, он словно цунами захватывает тебя полностью, что ты теряешься и задыхаешься от беспричинного беспокойства. Как это случилось со мной, когда Страм и Перес спустились с последней ступеньки. Непроизвольно для себя, я схватила руки справа стоящего человека, которым оказался никто иной, как Марк Хоффман. Черт, судьба, за что ты так? Я себя так ненавидела в этот момент, но так и не отпустила его ладонь из своей.
Он был удивлён не меньше, чем стоящие рядом агенты, но ничего не сказал, лишь сжал руку в ответ. Немного отойдя, я шокировалась теперь этой мыслью. Марк, мать его, Хоффман, держит меня за руку при моих коллегах и ни слова не сказал и даже не подколол, словно знал, что это поможет мне. Может, всё-таки не зря я с Джоном за тебя борюсь, а Хоффман?
— Чем могу помочь? — я отпускаю руку Хоффмана и убираю свои в карманы, снова будто пытаясь спрятаться в Гидеоне, снова оказаться возле Джона и долго и упорно спорить с ним обо всем, как это было еще год назад. Продолжая бояться учителя, я находила его компанию очень занимательной и интересной. Он начитанный, умный и опытный. Из его историй можно много перенять, многое переосмыслить и учиться не на своих ошибках, а на его.
— Я специальный агент Линдси Перес, а это специальный агент Питер Страм.
— Откройте дверь, и вы найдёте меня. Этот ключ был получен детективом Керри. — Страм передает ключ Хоффману, а тот показывает его мне. Наверняка он делает это машинально, но меня заинтересовывает этот ключ. Я лишь видела, как Джон кладет его в конверт, который я в последствии принесла в ФБР. Отдала Страму лично в руки и сказала в точности те же слова, надолго не задерживаясь в кабинете. В конце концов, тогда дело Конструктора еще не стало и моим.
Джон как-то говорил о том, что у него большие планы на Керри и остальных полицейских, и намек о том, что ставки скоро повысятся, вероятно, был о том, что к нашей игре присоединятся мои коллеги.
— Вы знаете, что это за ключ?
— Нет. — Хоффман протягивает предмет обратно Страму. Мужчина явно не в восторге от «новых друзей». Да и Страм с Перес не блещут энтузиазмом. Похоже, всё стало еще хуже.
— Мы бы хотели взглянуть на её тело.
ФБРовцы двинулись первыми, следом за ними Хоффман. Я замыкала делегацию. Первые эмоции сошли на нет, поэтому сейчас я не боялась оказаться рядом с коллегами без вмешательства Хоффмана, хотя желание сбежать всё еще стучало по подкорке.
Детектива, если и смутило вначале моё поведение, то сейчас он снова стал собой. Абсолютно холодный, ничем и ни к кому не привязанный и совершенно бездушный.
Однако мне все равно было удобнее и приятнее в компании с ним, чем с Перес или Страмом. Эта мысль показалась мне смешной. Я не смогла подавить смешок, поэтому эти трое обернулись и посмотрели на меня.
— Что смешного в том, что убили мою коллегу, Хант?
— То, что мне показалось смешным никоим образом не относится к Керри.
Питер фыркнул и направился на осмотр работы помощника Конструктора. И, конечно, сразу стал всех терроризировать.
«Не мешайтесь».
«Теперь мы поработаем».
Я стояла в стороне и как-то отрешённо наблюдала за всем происходящим. Меня не больше Хоффмана занимало происходящее. С ним-то, может и было всё ясно — не интересно смотреть на свою работу. Но что это со мной? Ловушка не настолько увлекательна. Примитивный механизм, очень далеко до произведений искусства Джона. Да и до уровня Хоффмана как-то не дотягивает.
— Он всегда такой? — Хоффман встал справа от меня и по моему примеру стал наблюдать за телодвижениями Перес и Страма.
— Он лапочка, не правда ли?
— Не похоже, что ты питаешь к нему огромной симпатии. Да и к напарнице тоже.
— Чувствуешь конкуренцию? Не ссы. Ближе, чем ты им никогда не быть.
— Временами ты такая душка.
— Для них ловушка всего лишь работа. Я же вижу в каждой игре свою красоту. Каждый болтик, гаечка, трубки и острые лезвия — это всё превосходно в его работах, даже если те приносят смерти.
— Угнетает работать с ними?
— Угнетает то, что они все гребут под одну гребенку. Вот эту некачественную работу Янг. Она даже не смогла нормально собрать механизм, не говоря уже о том, что нарушила правила честной игры, как это делает Крамер. И работы Крамера. Помнишь, каким прекрасным был разрыватель, который он подготовил для этй же Аманды?
— Ты слишком этим воодушевлена.
— Не пытайся тягаться со мной, Хоффман. Не получиться. — и, хотя он наверняка хотел в очередной раз кольнуть меня, эксперт меня уберёг от этого.
— Шеф, мы нашли пулю.
— Проверьте на отпечатки. — поворот головы на меня. — Мы позже закончим.
— Замок открыт, но она не могла выбраться. — он приблизился к ФБРовцам. Я же осталась стоять в стороне, ожидая вердикта Страма.
— Это орудие предназначалось для её казни. Правила игры были нарушены.
— Это не работа Конструктора? — быстрые переглядки Перес и Хоффмана. Нужно будет уточнить вопрос: могли ли они ранее как-то пересекаться.
— Нет. Предполагается, что это Аманда Янг, его сообщница.
— Это не была Аманда Янг. Эллисон Керри весит больше, чем Янг. Она не смогла бы поднять её одна.
— Ей помог Джон Крамер.
— У него были мозги, а не мускулы.
— Он мог придумать какое-нибудь устройство. Он ведь был инженером.
— Или кто-то ещё мог помочь. — вот почему Джон разрешил Аманде всё это. Он знал, что Страм присоединится к отделу Хоффмана и мы вместе будем работать, знал, что Питер будет копать до последнего. Следовательно, и мне, и Ларри, и Хоффману требуется эта самая анонимность.
— Зачем вы здесь? — вот это неожиданно. Неужели Страм смог вывести Хоффмана? Может взять у него пару мастер классов?
— Сделать ту работу, которую не сделали вы и ваш отдел. — и ужасный и великий Питер Страм покинул нас.
Я вздохнула с облегчением.
Кажется, за несколько дней я отвыкла от его невыносимого характера.
Хоффман, не обратив внимания на тон Страма, несколько секунд смотрел на меня, а затем вернулся к своим делам.
Я отправилась домой, нужно было переодеться, а то, кажется, что я провоняла ужасными запахами: канализации, разложений, гниения. Горячий душ был тем самым спасательным кругом, что помог немного расслабиться и забыть о том, что мне придётся работать с двумя ФБРовцами.
Не успела я выйти из ванной, как услышала трель телефона. Не особо спеша я добралась до кухни. Также не торопясь поставила чайник и только тогда взяла телефон в руки.
«Хоффман»
Снова светилось на экране. И что я ему так далась сегодня? Неужели не хватает двух имеющихся на месте ФБРовцев? Ещё раз выругавшись, я приняла звонок.
— Если так продолжится, тебе придется на мне жениться.
— Есть разговор.
— Нет, спасибо.
— Это касается дела Крамера.
— И что? Я должна подорваться и лететь хер знаешь куда и зачем?
— Через час в сквере. — потом послышались гудки. Этот мужик начинает меня бесить в разы больше.
При всём моём желании помочь Хоффману выиграть в игре Джона, я не намеревалась лезть дальше. Джон просто напросто не позволит, да и самой не охота вмешиваться в их дела и так проблем с достатком.
Через час мы уже шли вдоль сквера, оглядывая прохожих. И какой бы идеальной со стороны картина не казалось, разговор наш был далек от этого. Мы буквально обсуждали убийство человека, пусть даже этим человеком был Джон Крамер.
— Ты ближе всех к нему.
— Марк, он может и срывался иногда на тебя, ты также ему дорог.
— Кроме тебя он не доверяет никому.
— Просто дай ему дожить оставшиеся дни. Он и так труп.
— Если Денлон оставит его в живых, а его жёнушка проведёт операцию, он успеет ещё много чего натворить нашими руками.
— Это даст ему ещё пару дней максимум. Я знаю. Я советовалась с онкологом. Не создавай лишнюю панику. Нам это не к чему. У нас и так проблем с достатком. К тому же, сегодняшняя игра может стать последней не только для Джона, помнишь? — он остановился без всякого предупреждения, поэтому мне пришлось обернуться через пару шагов от него.
— С чего ты решил этим поделиться со мной? И с чего ты решил, что я с тобой не сделаю того же, что и Аманда за такое предложение?
— Он назвал тебя старой подругой.
— Именно. А за твою идею, я могу сейчас прострелить тебе голову. — вздыхаю, и делаю несколько шагов ему на встречу. — Я знаю Джона достаточно давно, чтобы прекрасно уяснить, что он строго следует правилам. Там нет твоей игры. Прекрати трястись.
— Кто бы говорил.
— Как бы он не учил тебя просчитывать варианты развития, помни о том, что иногда всё может выйти из-под контроля. И иногда это происходит благодаря тем, кто кажется другом. — он двинулся в сторону выхода из сквера, совершенно не собираясь меня ждать.
Я вернулась обратно в отдел и первым, на кого я наткнулась, был Питер. Шла, думала о своём утреннем поведении, о разговоре с Хоффманом, а он мне на ноги наступает. Немного поорав на него за то, что он дальше носа своего не видит, я пошла на поиски человека, которому нужно объяснить, что произошедшее утром была лишь случайность. Да и убедиться, что он в норме тоже следовало бы.
Мы столкнулись около кабинета, который выделили двум новым прибывшим.
— У тебя вроде как были важные дела?
— Работа над делом Пилы не может ждать. — Марк открыл дверь, но там, как оказалось, уже сидел Дэниел. Он просматривал запись допроса Джилл Так, жены Джона.
— Тебе, вроде, дали отпуск. Почему ты тут? Иди домой. Отдохни. Проведи время с Трейси. Не испытывай её терпение.
— Она знает что-то.
— Зачем ты тут?
— Эрик ещё где-то там.
— Нельзя рассчитывать, что он ещё жив. Керри пропала всего четыре дня назад, а Эрик полгода.
— Но он может ещё быть жив.
— Не возлагай на авось все надежды. Крамеру не с руки дежать пленника. Мы просто не нашли труп вашего друга.
— Отправляйся домой. Я тебе позвоню попозже.
Ригг встал под напором Марка и отправился восвояси.
Кто бы мог подумать, что этот человек, который вроде бы заботиться, на самом деле через час уже безжалостно будет испытывать его?
Хоффман. Он словно загадка, которая не по зубам даже лучшему следователю. Но при этом будто открытая книга, стремящаяся найти уже свой счастливый конец.
Я колеблюсь. Постоянно спрашиваю себя, что чувствую к нему. Не могу же я просто так пытаться спасти его задницу, при этом желая сама навредить ему. Испытываю к нему неприязнь, но, тем не менее, чувствую себя комфортно и уютно в его компании. Ужасное чувство раздвоения.
— Кто он?
— Агент Дэниел Ригг.
— И что у него за проблема?
— Вокруг него все умирают. Располагайтесь. Хант, могу переговорить с тобой?
— Хорошего времяпрепровождения, Питер, Линдси.
Мы вышли и направились в сторону… Да собственно какая разница куда? Важным было то, что он уже через час с небольшим будет прикован к стулу, к которому подсоединён ток. Главное, он думает, что это его решение. Хочет видеть всё изнутри. Глупец. Из-за работы я не смогу хоть как-то вмешаться в игру. Джон в очередной раз всё продумал. Черт бы его побрал.
Мы шли молча. Он, похоже, и сам не знал куда и зачем. Только шёл рядом и что-то обмозговывал. Очень скоро мы оказались в его кабинете. Следом за мной, он закрыл дверь, а затем подошел и встал рядом, облокотившись на стол. Удивительно, но даже здесь можно остаться наедине, спрятавшись от лишних глаз, хоть и не всех ушей.
— Я знаю, ты хочешь избавиться от меня. Знаю, что ты мне не доверяешь. И это единственное, что ты верно делаешь. Я по той же причине хочу убрать тебя. Потребуется — сделаю. Даже колебаться не стану. — я понимала, что он ничего не сделает ни здесь, в участке, ни где бы то ни было ещё. Марк не осмелится противиться Крамеру. Но кто сказал, что он не сделает по-своему, как когда-то я? — Слушай, о том, что мы говорили на прогулке. Он надеется, что Джефф его убьёт. Боль не утихает. Может для тебя он и садист, но для меня он старый друг. Он уйдёт из этого мира так как он решит, а не как заблагорассудится тебе.
— Ты идиотка, Лилиан Хант.
— Прошу заметить, что мне плевать, что ты думаешь. Так, о чем хотел поговорить?
— Он просил передать тебе вот это. — Марк протягивал мне небольшой сложенный листочек.
— Ты с ним уже виделся сегодня? — я взяла его, но открыв и прочитав написанное, запаниковала. Схватила Хоффмана за предплечье и сделала несколько вдохов. Взглянув на детектива, увидела, что тот волнуется, глядя на меня, и не стремиться откинуть мою руку, спокойно ожидая.
— Что в записке? — он хотел забрать у меня листочек, но я резко убрала руки и, не найдя в себе силы прочесть её ещё раз, скомкав, убрала в карман.
«Лилиан, один из конвертов предназначен для тебя. Не расстраивай меня.»
Это про те самые конверты, что он складывал в большую шкатулку для Джилл. Те самые конверты содержимое, которых я не видела. Только уверенность, что в одном из них был он. И теперь он мой.
Я посмотрела на Марка. Он всё также смотрел на меня настороженно.
— Как много человек в этот раз играют? — пытаюсь отвлечь себя и его от послания, прекрасно зная все ответы.
— Ты и сама это прекрасно знаешь. Что ты должна сделать?
— И все они умрут?
— Что было в записке?
— Хоффман, она предназначалась не тебе. — пытаюсь его обойти, но теперь его очередь хватать меня за руку и сжимать так, будто я собираюсь сбежать. Хотя так и есть.
— Хант, держись подальше от своих коллег. Ты мне ещё понадобишься.
— Что значит понадоблюсь?
— А что было в записке?
— Это он тебя подтолкнул к участию в игре. В Гидеоне нет ничего безопасного для тебя. Даже если ты выйдешь оттуда на двои своих. Будь осмотрительнее.
— Ты только что пожелала мне удачи и попросила не рисковать?
Он направился к выходу, а я наконец-то, решила заняться своими делами. Но мысли об игре меня не покидали, поэтому я решила навестить Джона перед началом представления, конечно, если успею. Это будет его последняя игра. Мне нужно увидеть его и уточнить пару вопросов по игре Хоффмана. Стоит точно знать, готовиться мне или он и сегодня успешно сыграет в ящик.
Я направилась прямиком к выходу, но мой путь лежал через кабинет ФБРовцев. И я немного напряглась из-за этого. Я не боялась, что раскроют меня, наоборот. Но как всегда столкнулась с этим гадом. Он о чем-то переговаривался с ними.
— Мальчик? Девочка?
— Девочка.
— Не знала, что ты женат.
— Не женат, но скоро будет. Ведь если не будет работать, то его уволят. Представляешь сколько свободного времени появиться? Подбросишь?
— А я думал, что у нашей мисс-не-хочу-гонять-туда-сюда есть своя машина.
— А вдруг мой внутренний навигатор сломается, и я заблужусь? Ты же не дашь мне погибнуть в жутких городских джунглях? К тому же машина в мастерской. Двигатель стучит. Надеюсь ничего серьезного. И нечего язвить. Ну, так подбросишь?
— Будто у меня есть выбор.
Мы вышли на улицу, и я улыбнулась. Свободно так, как будто не было проблем, Джон не умирал, и я не боюсь лишиться всего в любую секунду.
— Куда нужно?
— Туда же куда и ты.
— Зачем?
— Есть дело.
— То, о чем мы говорили?
— Скорее, то, что я хотела давно спросить. Но тебя это не должно волновать.
— Будь всегда рядом во время расследования. Так они едва ли смогут привлечь тебя в случае чего.
— Ох, папочка, и как я без тебя дожила до этого дня? Хотя меня это не касается, всё что будет там, будет очень даже реально, поэтому прошу будь осторожнее. Даже если тебе кажется, что ты в безопасности — это не так.
— Ты повторяешься.
— Просто до тебя не сразу доходит. Приходится по пять раз всё повторять.
— Ты играла?
— Это не относится к предстоящей игре.
— Все играли.
— Не нужно обобщать. Ты вот попал к нему после того, что не сильно то и тянет на игру. — отвлекается от дороги и смотрит на меня. Удивлён тем, что я знаю, как он попал? Вероятно, но, похоже, его больше беспокоит, что про его секрет знаю больше двух людей.
— Ты же не думал, что Джон будет раскидываться такими кадрами как ты? Всё впереди, Хоффман. А сейчас не заостряй на мне внимание. Да, я много знаю, но если я была бы вынуждена что-то предпринять, скорее это будет убийство, чем трындёж с правоохранительными органами, доблестно защищающие наши тихие мирные жизни. Но могу тебя заверить, если я решу тебя убить, обязательно извещу письмом.
— Ты не будешь участвовать?
— В этот раз он держит меня в стороне. — смогу ли я сделать испытания достойное Марка и учителя. То, которым я смогла бы гордиться. Как бы дико это не звучало.
— Лили, ты обязана ценить жизнь любого человека. Независимо — нравится он тебе или нет.
— Этого никогда не будет, Джон. Нельзя бояться смерти того, кого ненавидишь.
— Когда это случиться, ты поймёшь, что заблуждалась и цена этого заблуждения окажется очень велика.
— Я буду продолжать идею Джона. — я взглянула на детектива и поняла, что сомневаюсь в правильности своих мыслей и действий, а главное в правильности столь ярой преданности Джону Крамеру.