***
Проснувшись, Кристина потянулась, не желая покидать уютное убежище одеяла, но пытаясь вспомнить, где находится. Потому что мягкое одеяло совсем не походило на ее собственное. К счастью, сон быстро слетел с Кристины, и она вспомнила, как после Куба Винсент привез ее домой — к нему домой. От того, что они делали потом, можно было покраснеть, но Кристина не стала. Она уселась на кровати, думая о том, что дома наверняка бы пришлось щуриться из-за яркого солнца сквозь окно. Комната Винсента утопала в полумраке, никакое солнце не могло продраться сквозь плотные шторы. Сам Уэйнфилд еще спал. Хотя часов нигде видно не было, Кристина не сомневалась, что время уже достаточно позднее — но будить Винсента она не хотела. Тем более, когда увидела на столике рядом с ним пузырек с таблетками. Когда-то мать Кристины пользовалась точно такими, поэтому девушка узнала сильное снотворное. Пузырек был пуст почти на треть, а сам Винсент спал вроде бы крепко и без сновидений. По крайней мере, его дыхание было ровным, а сам он выглядел расслабленным. Тихонько выбравшись из кровати, Кристина пробралась в ванную, где быстро приняла душ и оделась. Когда она вышла, Винсент все еще спал, и девушка не решилась будить его. Вместо этого, она покинула комнату, претворив за собой дверь, и отправилась на кухню. — Привет. Анабель сидела за столом, подогнув одну ногу под себя. С двумя хвостиками она выглядела совсем ребенком. — Доброе утро, — кивнула Кристина. Похоже, Анабель ничуть не удивилась, увидев девушку. Это немного смутило Кристину, и она торопливо занялась кофе. Как она заметила, напитка в кофеварке было ровно на двоих. — Фредерик дома? — Он ушел рано, решил сегодня поработать. Усевшись рядом с Анабель, Кристина увидела, что она читает. Подобный выбор места для чтения немного удивлял. — Я люблю кухню, — улыбнулась Анабель. Похоже, вопрос читался на лице Кристины. — Здесь уютно. Зачастую кухня — самое уютное место в доме. По ее лицу пробежала тень, как будто она что-то вспомнила, и Кристина решила не спрашивать. У каждого есть собственные привидения, и не стоит их ворошить без надобности. Анабель вернулась к книге, а Кристина пила кофе, размышляя, стоит ли взять тост с сыром, лежавший перед ней. — Доброе утро всем. На пороге появился взъерошенный и еще толком не проснувшийся Винсент. В одних джинсах, он тоже прошел к кофеварке и вылил в чашку все, что в ней оставалось. После первых глотков он довольно зажмурился и явно почувствовал себя лучше. — Тебе звонил Фредерик, — сказала Анабель. — Где он? И что хотел? — В издательстве. И просил передать, чтобы ты тоже подъезжал, пора решать накопившиеся за ваше отсутствие вопросы. — О да, он прав. Почему ты не разбудила меня? Вряд ли Рик звонил только что. — Не только что. Я тебя не разбудила по той же причине, по которой этого не сделала Кристина. Анабель улыбнулась, а вслед за ней улыбнулась и сама Кристина. Винсент подозрительно посмотрел на них обеих. — Тебе же надо выспаться, — пожала плечами Кристина. — Тем более, ты так сладко спал. Винсент закатил глаза, пробормотав что-то вроде «о, женщины!». Не выпуская из рук чашку с кофе, он пошел к двери. — Я в душ и к Рику. Винсент на ходу отхлебнул кофе и исчез за дверью. Некоторое время девушки сидели молча, пока, наконец, Анабель не спросила: — Надеюсь, ты не забыла о Хэллоуине? Кристина хотела заметить, что забыть то, о чем напоминают все кому не лень, невозможно. Но решила, что это будет слишком грубо, поэтому просто покачала головой: — Нет, конечно. — Отправляемся завтра. Проведем несколько дней в Доме. Нам всем это пойдет на пользу. У Кристины была сотня доводов, чтобы возразить, но она не озвучила ни единого. Просто продолжила пить свой кофе. Она сильно сомневалась, что поездка пойдет на пользу Винсенту, как бы он сам не рвался и не думал, будто Дом поможет избавиться от кошмаров. По поводу Фредерика Кристина тоже сомневалась: после истории с Дианой ему было бы лучше рутинно поработать, чтобы окончательно выбросить ее из головы. Даже Анне вряд ли пойдет на пользу Дом — она и так в последнее время странная, кто знает, к чему приведет поездка в подобное место. Может быть, Анабель полагала, что ей самой хочется в Дом, но Кристина не была уверена и в этом. Как бы то ни было, Анабель Лукаса любила. И вновь побывать на месте его смерти значит вновь разбудить все воспоминания и разбередить раны. Тряхнув головой, Кристина сосредоточилась на кофе и обнаружила, что его осталось совсем немного. — Кристина… Анабель замялась, потом вздохнула и достала из-под книги фотографию, чтобы молча протянуть ее Кристине. С удивлением женщина смотрела на размытый кадр. Несмотря на то, что он был таким нечетким, у нее не оставалось сомнений в том, кто на нем изображен. — Это же я, — поразилась Кристина. — Откуда фото? — Из вещей Лукаса. Я забрала их всего пару дней назад. А до этого они пролежали там целый год. Смысл слов не сразу дошел до Кристины. А потом в голове вновь возникло странное письмо, которое она уничтожила и постаралась забыть. Ничего не вышло, оно вновь всплыло в памяти, и чем больше Кристина смотрела на собственные размытые очертания на фото, тем больше убеждалась, что все не с проста. — Но откуда он знал меня? Я никогда не была знакома с Лукасом Веласкесом! Анабель только пожала плечами. Почему-то рассказывать ей о письме совершенно не хотелось, и Кристина сочла, что одного фото вполне достаточно, чтобы начать задавать вопросы. Она даже знала кому — Винсент как раз вернулся на кухню. — Все, я побежал, позавтракаю по дороге, Рик наверняка заждалася. — Стой. Винсент застыл в дверях, а Кристина молча подошла к нему и протянула фото. Несколько секунд Уэйнфилд вглядывался в него, потом пожал плечами: — И что? Очень плохое качество, надо заметить. У тебя есть фото получше. — Но не сделанные Лукасом Веласкесом. Винсент нахмурился и снова вгляделся в фото. Как показалось Кристине, только чтобы не встречаться взглядом с ней. — Винсент, — тихо сказала она, — расскажи, почему у Лукаса было мое фото? — Понятия не имею, о чем ты. Очень любопытный факт, конечно. Из Винсента мог бы выйти отличный актер, но Кристина знала, что он врет. Поэтому придвинулась к нему еще ближе и взяла фото. — Винс, откуда Лукас знал меня? Уэйнфилд вздохнул: — Я не знаю. Он следил за тобой. Узнал твое имя, где ты живешь, сделал несколько фото. Я не знаю почему, он никогда не говорил. Но… — Да? — Именно поэтому ты стала интересна мне. Сначала я познакомился с тобой, чтобы понять мотивы Лукаса. — И как? — Я их не понял. Но ты мне понравилась. Винсент развернулся и вышел с кухни, а через пару секунд из квартиры, оставив в недоумении и Кристину, и Анабель.***
Это был действительно тяжелый день. Когда Винсент доехал до офиса, Фредерик уже погряз в груде бумаг и «срочных» дел. Обе его секретарши бегали, не присаживаясь, и Винсент решил, что было бы слишком жестоко поймать одну из них и попросить кофе. Поэтому он просто налил себе воды и, не стучась, зашел в кабинет брата. Фредерик поднял голову: — Наконец-то. — Мог бы разбудить, если так много работы. — Ничего, задержишься. — Рик, ты невыносим. Винсент отхлебнул воды, а Фредерик улыбнулся и откинулся на стуле. Он потер уставшие глаза и явно решил дать им немного отдыха. — Ты завтракал? — спросил Фредерик. — Не успел. — В таком случае, предлагаю устроить перерыв на ланч — а для тебя завтрак. Заодно расскажу вопросы по последней рекламной компании, там возникли некоторые проблемы. Надеюсь, ты этим займешься. Винсент кивнул, а Фредерик вызвал одну из секретарш, чтобы она заказала небольшой ланч. Обе девушки были ужасно похожи друг на друга, так что Винсент их совершенно не различал. К тому же, обе напоминали Аду, помощницу Анны, так что вызывали стойкое дежа вю и некоторую неприязнь. — Нечего пялиться на мою секретаршу, — проворчал Фредерик, когда она ушла. — У нее, конечно, чертовски привлекательная задница, но она здесь для дела. — Секретарша для дела? — невинно поинтересовался Винсент. — Или задница? — Маленький засранец. Давай о делах. — Задницы меня привлекают больше. Когда принесли ланч, Винсент уже был в курсе дела рекламной компании и сразу сообщил, что на решение всех вопросов у него уйдет пара часов. Уже потом он займется всем остальным, это не такие неотложные дела. — Давай поедим, и я отправлюсь к себе, решать эти дурацкие вопросы, — предложил Винсент. Он был из тех людей, кто мог долго готовиться к тому, чтобы наконец-то заняться чем-то полезным. Но едва начинал, как тут же становился собранным и рассудительным, соображая раза в два быстрее, чем среднестатистический человек, успевая делать с десяток дел одновременно и не путаться в них. Именно благодаря этим способностям, он все прекрасно успевал. — Кристина спросила меня о Лукасе, — сообщил Винсент, когда они почти закончили ланч. — Да? Что именно? — У нее есть фото, сделанное Лукасом. Видимо, Ани его нашла. Фредерик нахмурился: — И что с того? — Они обе решили устроить мне допрос, откуда Лукас знал Кристину. — Ммм? — Я ответил, что понятия не имею. Сказал, что он следил за ней, но кто может понять мотивы Лукаса. — Почти правда. Дальше их полностью закрутили рабочие дела, и остаток дня Винсент провел в собственном офисе, встречаясь с людьми, названивая по телефону и решая с десяток разнообразных вопросов. Это было важно еще и потому, что завтра вечером они собирались отправиться в Дом, а значит, на пару дней выключить телефоны и забыть о работе. Поэтому Винсент постарался подчистить все «хвосты» и оказался дома около полуночи. В комнате Анабель горел свет, но больше никого не было, и Винсент невольно удивился, куда мог деться Фредерик: офис он давно покинул. Оставалось только надеяться, что он пошел развлекаться, а не решать новые рабочие вопросы. Винсент терпеть не мог излишний, как он полагал, трудоголизм брата, и считал, что тому стоит больше отдыхать. Не включая свет, Винсент кинул темные очки на столик в гостиной и налил обыкновенной воды. Кинув в нее несколько кубиков льда, он вернулся к дивану и удобно на нем вытянулся. Как прекрасны моменты тишины. Только теперь Винсент мысленно вернулся к утреннему разговору с Кристиной и Ани. Он хорошо помнил то время, когда Лукас рассказывал ему об «этой девушке». На самом деле, не было ничего необычного, у Лукаса периодически бывали странные фантазии, а уж «залипать» на каком-то предмете подолгу он особенно любил. Винсент даже не знал толком, как Лукас наткнулся на Кристину. Кажется, просто увидел ее музыкальные обзоры. На самом деле, это было не важно. Куда важнее, что Винсент ничуть не лукавил в остальном: Лукас действительно следил за Кристиной, фотографировал, пока та не замечала, наводил справки. С восторгом он рассказывал потом Винсенту, так что тот многое знал о Кристине задолго до знакомства с ней. Его никогда не волновала подобная одержимость Лукаса, а в тот момент, когда она могла начать внушать опасения, Лукас погиб. Увидев Кристину в Кубе, Винсент сразу ее узнал. Слишком много о ней слышал, слишком часто видел ее изображения, пусть и не очень хорошего качества. За год она немного изменилась, чуть отрастила волосы, но это не помешало ее узнать. И Винсент не смог пройти мимо. Ему стало слишком интересно, что же так привлекло Лукаса. В этом он тоже не лукавил: ответа не нашлось. Кристина оказалась, безусловно, привлекательной молодой женщиной, которая ему определенно нравилась. Но Винсент даже предположить не мог, чем она привлекла такое пристальное внимание Лукаса. А догадки предпочел оставить при себе.***
Обычно Кристина приезжала в клуб задолго до концерта группы, но на этот раз припозднилась, и появилась в зале в тот момент, когда они настраивали инструменты и проверяли аппаратуру. Зрителей еще не пускали, так что Кристина могла оценить большое и стильное помещение, гораздо больше Куба. Но этот клуб она все равно не знала и с некоторой подозрительностью относилась к новому месту. — Как вам? — она остановилась около сцены. Ник пожал плечами: — Звук так себе, но играть можно. Кристина кивнула и отошла, чтобы не мешать. Увы, в этом новомодном заведении бар сиял новенькими бутылками и лощеным барменом, но совершенно не привлекал Кристину. Она все равно не собиралась пить, а хорошую компанию тут явно не найти. Подумать только: Кристина и не думала, что будет скучать по Кубу. Forever снова начали играть, настраивая инструменты, и Кристина уселась за один из вип-столиков. Она испытывала что-то вроде гордости, когда вот так наблюдала за группой. Что и говорить, она вкладывала в них много сил, и еще неизвестно, где бы сейчас были Forever, если не Кристина. Она полагала, это справедливое распределение обязанностей: музыкант должен заниматься музыкой, а прочие дела стоит оставить менеджеру. Глубоким низким голосом Ник исполнил один из куплетов, после чего кивнул и еще о чем-то пошептался с остальными. Но, похоже, все были довольны настройкой, а значит, теперь есть немного свободного времени. Парни разошлись, скрывшись в гримерке, но Кристина не спешила к ним присоединяться. Там сейчас душно и тесно, а тут работал кондиционер. И пока не начала собираться публика, можно себе позволить немного отдохнуть. Впрочем, Кристину не надолго оставили одну. Уже вскоре рядом с ней уселся Ник, положив перед ней тонкую желтую папку. — То, о чем ты просила, — сказал он. — Удобно иметь братьев-детективов, правда? — Передай Дэйву большое спасибо. — Но ты же понимаешь, это обычная «официальная» информация, ничего особенного. Все, что ему удалось собрать за пару часов. — Если бы я хотела копать глубоко, то наняла Дэйва, а не просила об услуге. Пока мне достаточно навести справки. Кристина открыла папку, которая оказалась действительно тонкой. Внутри лежало всего несколько листов и пара фотографий, распечатанных на принтере. Оказалась даже копия одной газетной вырезки. Не слишком много, но неплохо для начала. — Можно спросить? — Ник откинул со лба челку. — Кто такой этот Лукас Веласкес, что так тебя заинтересовал? Дэйв сказал, он давно умер. — Да, мы даже не были знакомы. Но до своей смерти он весьма интересовался моей персоной, и я хочу узнать почему. Ник пожал плечами: — Вряд ли пара бумажек, тем более, таких, дадут тебе ответ. — Посмотрим. Кристина закрыла папку, решив отложить ее чтение. В конце концов, прошло больше года после смерти Лукаса, теперь днем раньше или днем позже — это ничего не меняет. К тому же, Кристина тоже не была уверена, что сможет отыскать в этих бумагах что-то интересное. Но полезно будет знать, что это за человек, который так пристально ею интересовался.***
— Тебя не существует, — пробормотал Фредерик и залпом осушил порцию виски. — Существую, — раздался шепот над его ухом, тихий, но отчетливый. — Разве ты не хочешь услышать меня? Вместо ответа Фредерик показал бармену, чтобы тот снова наполнил его стакан. Эта игра в шепоты и знаки начала его порядком доставать. Голос становился все более настойчивым, но проблема в том, что Фредерик действительно не хотел слушать. Его не привлекали изъеденные тленом загадки, вполне хватает тех, участником которых был он сам. Чем ближе Хэллоуин и отъезд в Дом, тем больше Фредерик думал о событиях годичной давности — и тем меньше хотел размышлять о собственном призраке. Таком странном и неожиданном. Что за чертов голос, вздумавший вторгаться в его мозг?! Фредерик выпил еще одну порцию виски. Он даже не знал толком, в каком баре находится. Просто когда решил пройтись по вечернему городу, шепот, молчавший весь день, снова дал о себе знать. И, увидев перед собой вывеску бара, Уэйнфилд решил, что это отличный способ избавиться от призрака. Что ж, попытку можно засчитать. Но окончилась она ничем. — Фредерик… почему ты не хочешь выслушать меня? О, как хорошо Фредерик понимал Винсента! Он бы многое отдал за то, чтобы сейчас брат оказался рядом. Но Винсент оставался в офисе решать последние неотложные дела. Или он уже добрался до дома, где наверняка лег спать, выпив очередную дозу снотворного. Винсент не говорил, но Фредерик и без того знал, что даже сильные таблетки с каждым днем действуют хуже и хуже, а просачивающиеся в сознание кошмары становятся все ужаснее. Однажды снотворное не подействует, и что тогда будет делать Винс? Фредерик не хотел об этом думать. По крайней мере, не сейчас. Он поболтал виски в стакане, и маленькие кусочки почти растаявшего льда сиротливо ударились друг о друга. Эта картина почему-то наполняла унынием, но Фредерик никак не мог заставить себя выпить еще одну дозу алкоголя. На самом деле, он никогда его не любил, и сам не смог бы объяснить, что нашло на него сегодня. — Фредерик… почему ты не хочешь выслушать меня? — Черт, да исчезни ты, наконец! Фредерик сжал стакан, заметив, что бармен странно покосился на него. Похоже, последняя фраза была произнесена уж слишком громко — или слишком эмоционально, что тоже возможно. Может быть, и для него найдутся какие-нибудь волшебные таблетки? Надо определенно поговорить об этом с Винсентом. — Фредерик… Уэйнфилд опрокинул стакан виски и попросил еще.***
Антураж всегда был на совести Анабель. Отчасти потому что братья не любили им заниматься, отчасти потому что попросту не успевали. У нее в комнате был целый шкаф, куда она складывала, по словам Винсента, «всякий хлам». Анабель же полагала, что собирает интересные и красивые вещи, многие из которых были памятными. Подсвечник, похожий на тонкую паутинку льда, они покупали вместе с Лукасом, хотя так ни разу и не использовали. Гирлянда из мишуры была немного порвана у основания, но еще вполне неплоха. Особенно если учесть, что она сохранилась с последнего Рождества, которое Анабель и братья праздновали вместе перед тем, как они уехали в университет. В прошлом году они не отмечали Хэллоуин. Он случился слишком скоро после смерти Лукаса, ни у кого не было настроения праздника. Поэтому каждый провел ночь дома, старательно делая вид, что никакого Хэллоуина не существует. Этот праздник был важен для каждого из них, хотя имел очень мало общего с тем, что привыкли видеть обычные люди. Хэллоуин стал днем эксцентричности Уэйнфилдов, сосредоточением того, что им хотелось бы видеть. Днем, когда они более, чем когда-либо могли быть собой — и отпраздновать этот факт. Наконец, Анабель дошла до того, что искала, и, достав из шкафа фонарики, разложила их на кровати. Связка изящных маленьких фонариков, горевших от миниатюрных батареек. Их Анабель закупила небольшой мешочек, так что не сомневалась, этого хватит, чтобы поддерживать их в рабочем состоянии все дни в Доме. Будет очень красиво, когда она развесит их по стенам и расставит на столах. Лукас всегда усмехался, когда видел фонарики. Он полагал, что они слишком маленькие и оттого смешные. Но Анабель они нравились. Она и не подозревала, что в то же время в другой части города Анна занималась похожим действом: она перебирала склянки со странными жидкостями. Доставая их с одной из полок комода Лукаса, Анна внимательно разглядывала каждую, размышляя, какую стоит взять с собой, а какая однозначно не пригодится. Про некоторые она даже не могла вспомнить, что это, другие пузырьки запылились настолько, что было вообще сложно разглядеть, какого цвета жидкость находится внутри них. Но, к счастью Анны, она без труда находила то, что ей было нужно. Когда-то она решила, что хочет стать фотографом именно благодаря брату. Он носил с собой камеру столько, сколько помнила Анна, и в какой-то момент она поняла, что тоже этого хочет. Впрочем, больше всего ей запомнился один вечер, когда Лукас решил сделать пару кадров в стиле декаданса. Анна позировала, а Лукас крутился вокруг нее, наводя объектив то на ее невозмутимое лицо, то на кружево одежды, то на сигарету в ее руке. Стояла тишина, нарушаемая только щелчками затвора. Это немного нервировало Анну, но она молча терпела, стараясь сохранить на лице нужное выражение скуки. — Тебе так нравится меня фотографировать? — наконец, спросила Анна, когда ей показалось, что прошла целая вечность. — Конечно, — Лукас смотрел на нее только в видоискатель, не отвлекаясь от фотографирования. — Очень интересно. — Правда? Почему? — Хочу забрать кусочек твоей души.***
Звонок разбудил Винсента, и он не сразу понял, где находится, и что происходит. Сев, он несколько раз поморгал, и только тогда понял, что уснул прямо в гостиной, даже приглушенный свет лампы ему не помешал. Видимо, совсем недавно, если ему даже не успел присниться кошмар. В дверь снова позвонили, и Винсент, чертыхаясь, поплелся к двери. Кто бы это мог быть? Ведь и у Фредерика, и у Анабель есть ключи. Гостю еще повезло, что Винсент не успел выпить свои таблетки и на самом деле лечь спать — тогда его бы никакой звонок не добудился. Какого же было удивление Винсента, когда он увидел, что на пороге стоит Фредерик. Несколько секунд он приглядывался к Рику, а потом все понял. — Ты пьян! — поразился Винсент. — И-и-и… что с того? — заплетающимся языком спросил Фредерик. Проигнорировав Винсента, он прошел мимо и направился к дивану, почти рухнув на него. Едва сдерживая улыбку, брат стоял рядом, скрестив руки на груди. — Вот уж, Рик, давно не видел тебя пьяным. Тот его, похоже, даже не слышал. И явно собирался улечься спать прямо в гостиной. — Э, нет, давай-ка в кровать. Винсент помог брату подняться и почти дотащил его до комнаты. Едва тот улегся в постель, как тотчас уснул. А Винсент еще некоторое время оставался рядом, наблюдая за спящим Фредериком. Обычно бывало наоборот. Всегда собранный Фредерик встречал Винсента, который то где-то гулял, то с кем-то пил. В конце концов, даже с Лукасом они познакомились именно так, в очередном баре, где праздновался День рождения их общего знакомого. Правда, в тот вечер ни Винсент, ни Лукас ничего толком не пили, зато после бара Уэйнфилд потащил нового знакомого к себе в гости, где познакомил с Фредериком. Тогда они сидели до утра, пили вино и обсуждали университетские сплетни и собственные взгляды на жизнь. Винсенту никогда не нравились алкоголь или наркотики. Но он любил отвлекаться — и считал, что это вполне справедливо и гораздо лучше, нежели переживать что-то глубоко внутри и выжигать себя самого. Как всегда делал его брат. Фредерик отвлекаться не умел, ему даже такая мысль никогда не приходила в голову. Может быть, именно поэтому он казался серьезнее и старше. Но этим вечером старина Рик все-таки напился. И хотя это означало, что у него действительно серьезные проблемы, их всегда можно решить. Тем более, если Винсент ему поможет.