***
— Жаль, что мы сегодня уезжаем. «Конечно тебе жаль, когда же еще поживешь со своим предметом воздыхания». — Ну, хен! Я правда не трогал фотографию, честно! Мы ее как тогда закинули под кровать, так она и лежала. «Ага, верю» — Ким Тэхен, прекрати игнорировать Пак Чимина, он уже весь напрочь изнылся. Тэхен смотрит на Чонгука, как на врага народа номер один, но черт подери, это же непробиваемый Чон Чонгук, чтоб его, и взгляды младшего для него пустой звук. Чимин смотрит, как кот из шрэка, но Ким научился абстрагировать, почти научился, в случае практиканта Чона этот номер не прокатывал, лишь желание все же расхерачить портрет усиливается раз так в сто. У Тэхена на затылке кажется встают дыбом волосы, он оборачивается, икает от уничтожающего и испытующего взгляда Шуги, который кажется даже не мигал. Какого гладиолуса могло понадобиться Мин Юнги от Тэхена было непонятно, поэтому он решил просто не обращать внимания. Он мужик, а это значит бежать от проблем, как трусливая девчонка не может. «И чего я успел натворить, что Мин на меня зуб точит?» — Хееееееен! — Чимин, не мешай, я пытаюсь сосредоточиться. Пак скептически поднимает бровь и усмехается. — Интересно, на чем? На поедании каши или заде так удачно повернувшегося Чона-сонсеннима? Ким вспыхивает, и кажется, чуть-чуть рычит, но это же гребаный Пак-Чимин, его и могила-то не исправит, что говорить о потраченных впустую усилиях и почти треснувшим стальным Тэхеновым самообладанием? Пак скалится, пытается потискать за щеку Кима, но тот просто кусает мелкого за палец, продолжая абстрагировать. — За что-о-о? — Мне кажется, сейчас без толку пытаться разговорить Тэ, по себе знаю – мертвый номер. У Бэка определенно хорошее настроение, ведь лыба на пол рожи и сверкающие глаза. Пак аж давится чаем, но больший шок он получает, когда Чанель обнимает старшего со спины и тыкается где-то между шеей Бена. Мимо проходивший за едой Лухан чуть не растекается от умиления в лужицу. – Все таки встречаетесь? – О, это было так заметно? Тэхен кивает, снова уходя в нирвану, много нужно обдумать, первая страница книги оставила странное ощущение, Ким даже примерно не мог представить, что написано, да еще и рядом с портретом маленького Чонгука, то что Тэхен его не знал, он был уверен, однако внутри появляется червячок сомнения. Сегодня Ким потащил артефакт с собой в столовую, пропускать важные манипуляции книжонки не особо хотелось, ведь надо хотя бы чуть-чуть представлять, как это вообще происходит. Но больше его волнует странное ощущение, что Юнги о чем-то догадывается, ну не может же он настолько долго пялиться просто так? Правда ведь? В телефоне совершенно точно, должна быть фотография из справочника матери, может Тэхен что-то упустил? «Книга потерянных воспоминаний, магический артефакт замедленного действия, способный раскрыть владельцу секреты его прошлого.Когда человек, желающий вернуть старое получает книгу, артефакт потихоньку начинает поглощать эмоции этого человека и со временем на страницах начнут появляться пометки, так или иначе связанные с прошлым. Они появляются в интервале от трех до семи дней.Книга заканчивает действовать, когда человек полностью возвращает память». Тэхен клянется, что строчки про интервал не было, совершенно точно не было. Он трет глаза и вновь пялится на экран смартфона, строчка никуда не пропадает. — Хен, прекрати так смотреть на мобильник, мне страшно. — Гладиолус доморощенный, нам нужно поговорить, встретимся в северном крыле отеля на крыше. Тэхен поспешно удаляется, вызывая ступор у всех кроме Чимина, похоже эта история начинает набирать обороты, до чего все это дойдет, Тэхену остается только предполагать.***
Юнги – камикадзе, никак иначе. Он крадется по пятам за Тэхеном до самой крыши и юркает в ближайший угол. Фотографию ночью на место он так и не вернул, тщетно надеясь, что пропажу не найдут, но все оказалось с точностью наоборот. Тэхен с самого утра прибывал не в самом хорошем расположении духа, игнорируя милого Чиминни. И чем он занимается в свои двадцать пять? Бегает за двумя учениками, играя в сыщика. Если честно, ему это не особо нравилось, но вот любопытство в случае Мина, почему-то всегда пересиливает. В их семейке эта черта кажется у всех, вспомнить только омму, который как-то раз пробрался к отцу на совещание без спроса и позже огреб одним из самых популярных способов. Да оттрахали его по не балуйся, Юнги потом еще долго не мог спокойно смотреть на родителей, потому что все слышал. Залетевший на крышу Чимин заставляет Мина нервно сглотнуть. Этот паренек привлекал непосредственностью и талантом влипать в различного рода неприятности, однако эти черты казались крайне комичными, вызывая улыбку на вечно серьезном лице Шуги. Нет, серьезно, этот паренек что-то с чем-то, а диапазон его эмоций, кажется, намного больше, чем у любого другого человека. На телефоне высвечивается «Макнэ», но он лишь шикает и сбрасывает, с другом детства он разберется потом, сейчас важнее узнать причину всего этого балагана. – Что случилось? Есть новости о «Lux Rubrum»? «Это, что еще за фигня?» – Сам посмотри. Ким передает другу странную на вид книженцию, от которой так и свербит мистикой. У Юнги с детства чуйка на подобного рода вещи, хотя, все это можно списать на фантазию, что идет рука об руку со здравым смыслом. Видел бы сейчас отец, чем занимается его старший сын, покрутил бы пальцем у виска. У Чимина глаза, как блюдца, то ли от шока, то ли еще от чего, он чуть ли не на всю округу орет «Какого хрена тут мелкий Чонгук?!», и вроде Юнги посрать на неуважительное обращение, но эта фраза заставляет его сменить ракурс обзора и кастерить мелких на чем свет стоит. Насколько Юнги позволяет увидеть точка обзора – на странице книги действительно портрет его друга и всякая тарабарщина, на непонятном ему языке. В мозгу мигает какая-то лампочка от догадки, но он ее откидывает. Хотя… Нет, да не может быть такого. Совершенно точно не может быть Тэхен его младшеньким, ведь Чхве Тэхен погиб семь лет назад в автокатастрофе.***
— Где его, черт подери, носит?! Чонгук уже пятый раз пытался дозвониться до Мина, но тот нагло сбрасывал звонок. Бледнолицый засранец, пускай только попробует что-нибудь попросить у младшего, как отправится далеко и надолго. Нет, конечно посылать Чонгук его не станет, это чревато убийством его персоны, просто проигнорирует мальца, заставит старшего осознать всю свою вину. Через два часа начинаются сборы, а через пять у них выезд из отеля. Глаза натыкаются на шарф младшего, что Чонгук так нагло прихватизировал себе в пользование. Свой собственный шарф ему конечно тоже нравился, но вот иметь хоть что-то из вещей Тэхена было довольно приятным. Он до жути был похож на его первую любовь, что никак не желает забываться, да и сам Чон не хочет забывать, хоть и приятного в этом было не особо много. Тэхена хотелось забрать в единоличное пользование, но такие отношения между учителем и учеником недопустимы, так что, Чон просто тихонечко пытается отогнать все мысли о мелком, хотя это совершенно точно не может быть возможным. Черт бы подрал его моральные принципы! Через три дня начинается новый учебный семестр, а это значит, что Чонгук официально войдет в свою должность и начнет строго следить за оглоедами из класса 3-Б, хотя, с ними хватит и провести разговор по душам, Чон и сам недавно выпускался из школы, знает, какого грызть гранит науки, однако пощады не будет, они должны научится не надеяться на учителей, а добиваться всего сами, потом и кровью. Стоило бы навестить родителей, Джеджун-омма уже весь извелся, не зная как там его ребетенок младшенький поживает и требует, чтобы Чонгук немедленно приехал, как только закончится поездка, отец тоже не отставал, осыпая угрозами, что если тот не приедет, то Юнхо не ручается за себя. А еще нужно навестить могилу его малыша. Сколько он уже там не был? Год? Чонгук хочет отпустить его без сожалений. Чон пакует остатки своих вещей в сумку и пытается выгнать из своей головы образ Ким Тэхена, что нагло лезет в голову, по трупам нервных клеток Чонгука. Почему-то ему кажется, что жизнь выйдет слишком веселой.***
— Тебе не кажется, что Юнги-сонсенним слишком открыто на тебя пялится? — Кажется, я действительно подозреваю, что он догадывается о чем то. До Сеула осталось лететь минут десять-двадцать от силы, а у Тэхена уже бровь дергается, словно танцует ламбаду и макарену. У Чимина кажется начался приступ ревности, небольшой, пока что. Тэхен на это закатывает глаза. Вот нахера Мин сдался Тэхену? Правильно, не сдался он ему, в Чимине просто по предположениям Кима сидит очень плаксивая и чувствительная баба без чувства собственного достоинства, раз уж он не замечает, как хищно порой на него поглядывает предмет воздыхания. К удивлению, Чонгук даже в его сторону не смотрит, а у Тэхена стремительно начинают развиваться различные комплексы. Правда с чего это? Ким совершенно точно уверен, что ненавидит практиканта всеми фибрами души. — Откуда он мог догадаться? — Сам посуди, он сверлит меня взглядом весь день и фотография ни с того ни с сего пропала. — Ты бы лучше подумал, почему Чонгук может быть в твоих воспоминаниях, сомневаюсь, что книжка это выдала просто так, чтобы потерзать тебя со скуки. Тэхен тоже сомневался, но это не мешало ему крутить пальцем у виска и скептически смотреть на друга. Ким вообще упертый как стадо баранов и с этим ничего нельзя поделать, в кого он такой характером вообще непонятно, мать – спокойный человек, вечно ищущий компромисс, отец тоже. И вот в кого он такой уродился? Шило в попе, ураган страстей на ножках с синдромом вечной язвы, прямо полный комплект первостепенной стервы, что зазвездилась. Однако, не все так просто на болоте, язва язвой, а реветь как баба он умел в самый неподходящий момент, родители над этим только потешаются вечно, а у Тэхена вселенская обида. И задетые нежные чувства, ведь: «Эй, я так то ваш сын, могли бы и пожалеть самую малость». Чимин как-то притих и обиженно поджатые губы ничего хорошего не светят, Тэхену друга как-то не хочется терять, желание уебать Юнги увеличивается с геометрической прогрессией. Цель для вымещения злости детектед. — Не покрывайся плесенью, мне на него посрать, а уж как привлечь внимание к твоей нежной и ранимой натуре мы придумаем, обещаю. Чимин немного недоверчиво смотрит, но кивает и устало рушится на плечо старшего, цепляясь за Тэхенову руку обеими лапами. Ким конечно не похож на психолога, но друга оставлять совсем не хочется, это ведь Пак Чимин, его эмоциональный диапазон меняется со скоростью вылетевшей из калаша пули, а это значит, что пора запасаться сухими платками, внутренняя баба Чимина решила показать себя во всей красе. Кто там говорит про Пусанского качка? Обломитесь.***
Прошло три недели с поездки на Ченджу. У Тэхена дома наглый кот Кумо, по породе Британский Веслоухий, что приводит Чимина в бешеный восторг и с воплями «Кися!» он хватает офигевшее животное, да так, что то начало хрипеть. Киму Кумо не жалко, нехрен было срать в его любимые тапки, это месть. Родителей дома нет, но разрешение на Чиминову ночевку у обоих сторон получено. В прошлый раз из-за своей усталости Чимин не смог рассмотреть все как следует, поэтому, Пак с интересом вглядывается в фотографии на стенах и недоуменно вскидывает бровь. Ни одной фотографии раннего возраста нет, на всех их Тэхену в диапазоне от одиннадцати до семнадцати и это Чимину кажется подозрительным. Очень подозрительным, что он и озвучивает вслух. — Сам не знаю, но мама что-то там про пожар на старой квартире говорила, я не особо вдавался в подробности. Пошли лучше в мою комнату, там побольше интересного будет. За время отсутствия Тэхена, матушка сменила шторы и добавила в его комнату всяких мелочей, в которых Ким по сути и не нуждался, его и так все устраивало. Чимин восхищенно смотрит по сторонам и выпускает кота на свободу, тот сразу же улепетывает со всех ног. — Очуметь! Хен, ты потрясно рисуешь! Тэхен рисовал скорей от скуки, чем от надобности или желания, но в последнее время его так и тянуло покалякать наброски и наконец дорисовать портрет тех людей, благо, Тэхен на память не жаловался, и даже с потерей фотографии он сможет закончить картину. Чимин недоуменно смотрит на улыбающегося с холста практиканта Чона, а потом начинает скалиться хитро, что Ким аж дергает в сторону, чудом не задевая принесенную матушкой вазу. Потерю столь важного предмета мисис Ким не пережила бы. — Хен, а ты мне ничего сказать не хочешь? Тэхен отрицательно мотает головой, чуть–чуть призадумывается и выдает «Давно борюсь с желанием порвать его к чертовой матери». — Ты дурак? Даже не смей. Рыжая макушка успокаивается только осмотрев все рисунки, Пак плюхается звездочкой на кровать старшего, упираясь взглядом в нарисованного на потолке дракона, яркие глаза рубины смотрят с усмешкой, крылья раскинуты, а лапы будто упираются в соседнюю стену. — Признайся, Чонгук тебе нравится. — Иди в жопу. — Это путь избранных, бро. Чимин нагло ржет, но в его лицо прилетает подушка, что тот снова валится на кровать. Тэхен обиделся, по поджатым губам видно, Чим вздыхает и закатывает глаза. Неужели, это так сложно, признаться в своих чувствах? Он вот особо не парился, сразу смирился с трепетным по отношению сурового Мин Юнги, что неприступен как скала и свиреп как Ниагарский водопад. Кстати, о Юнги. — Каким образом, ты собрался меня сводить с Шугой? Это же нереально просто. — Нет ничего нереального, Пак Чимин. Ты у нас конфетка, остается только правильно приметить твою сексуальность и Мин будет у твоих ног, или между ними. Это я тебе как эксперт говорю. — У тебя ни девушки, ни парня еще не было, какой из тебя эксперт, опять фанфиков начитался, засранец инопланетный? — И ничего я не засранец! Со мной моя матушка опытом боевым поделилась, она между прочим как ты ломалась, пока ее подруга не психанула, и не заставила юбку покороче напялить, но в твоем случае будут штаны в обтяжечку, у тебя орех, а не попец, грех скрывать от твоего предмета воздыхания! Чимин медленно начинает покрываться красными пятнами от смущения и возмущенно пыхтеть. — Ты лучше с Чонгуком разберись, иначе я сам тебя ему отдам в пожизненное рабство. — Иди на хуй. — Я тоже тебя люблю. Господи, послал бог друга-сваха на буйную голову Тэхена, хотя он и сам сваха, а свахи народ многоумный и своего добиваются любыми доступными способами, ну держись, Мин Юнги, Тэхен открывает сезон охоты.***
— Какая мразь меня вспомнила?! Юнги на протяжении нескольких минут непрерывно икал, Хосок, сволочь перманентная, ржет в голосину над другом и пытается напоить его водой, но рев Мина заставляет его опрокинуть стакан на сидящего рядом младшего братишку. — Сука, хен, ты ахуел?! — Извиняй, я не специально. Не будь истеричкой. — Захлопни варежку. Входящий в помещение Ильхун зыркает на братца идиота, тот падает и послушно замолкает. Получить хук с права от разъяренного старшего сомнительное удовольствие, с какой стороны не погляди. — Слышь, Юнги. Ты там что-то про какую-то фотку говорил. – Ильхун испытующе глядит на Мина, тот ежится. Взгляд Чона старшего пробивает насквозь. — В поездке, на третий день мне не спалось, нашел под кроватью студента Кима фотку. Родителей моих фотку, с младшим братом на коленях. На секунду в помещении повисает тишина, Чонгук не эстетично раскрывает рот от удивления, Ильхун тупо моргал. Вот тебе на, получи и распишись. — Ты там ничего не перепутал? — Какой тут перепутаешь, если я из своей тумбочки точно такую же достал. А потом еще за ними на крышу пошел, они про какую-то книжонку странную базарили, Чимин что-то про воспоминания сморозил, типо разберись. Меня больше из разговора не это удивило, а то, что в книжонке этой, портрет Гука был, ему там лет семь-восемь от силы и еще какая-то тарабарщина. Чон подвисает на мгновение и широко раскрытыми глазами пялится на Мина, пытаясь понять, шутит ли Шуга. Судя по серьезному лицу, нет. Ильхун как-то притих, а из его головы кажется повалил дым. Хосок креститься и спешит отодвинуться подальше от нервно думающего старшего. — Ты случаем не запомнил, может они название книженции говорили? — «Lux Rubrum», название больно странное, вот и запомнил. Может какие архивы поднять, ну не может же просто так в книге быть портрет определенного человека. Не бывает так. Чонгук согласен с Юнги. Кто же ты такой, Ким Тэхен?