Я тебя полюбил неожиданно, сразу, нечаянно, Я тебя увидал — как слепой вдруг расширит глаза И, прозрев, поразится, что в мире изваянность спаяна, Что избыточно вниз, в изумруд, излилась бирюза. Константин Бальмонт
POV Мэтт
Год спустя…
Если ваша жизнь устроена так, что вы можете выбирать быть или не быть рядом со своим любимым человеком, то не задумывайтесь и выбирайте первый вариант — «БЫТЬ!». Да-да, именно так — крупными буквами и с восклицательным знаком. Поверьте мне, а если я не вызываю у вас доверия, то доверьтесь моему опыту, он врать не станет (я-то могу иной раз Ховарда разыграть, чтобы не расслаблялся). Если бы я мог тогда быть рядом с Нирваной, все было бы по-другому… Все было бы правильно. Но давайте обо всем по порядку. Это была очередная поездка за пределы нашей Родины. Не длительная — всего-то на месяц. Однако за это относительно короткое время жизнь успела подготовить мне сюрприз, разумеется, выбрав для его торжественного вручения тот самый момент, когда я находился на расстоянии почти десяти тысяч километров от дома. — Беллами, телефон! — громко и над самым ухом сообщил блондинистый засранец, по какой-то причине до сих пор остающийся для меня лучшим другом, и, не дожидаясь моего телесного ответа (подскочил я достаточно высоко, так как я не ожидал такого громкого вмешательства в свой репетиционный процесс, а посему непременно захотел приложить руки уже не к музыкальному инструменту, а к довольной Ховардской роже), отскочил в сторону, не забыв при этом бросить мой вибрирующий аппарат сотовой связи ко мне на диван. Если бы на дисплее не высветилось «Моя принцесса», то было бы неизбежно объявление боевых действий в адрес… ну, вы поняли кого. — Привет, принцесса! — промурлыкал я в трубку, прекрасно зная, что услышу в ответ. И не ошибся. — Ты опять за старое, — улыбнулся голос любимого человечка, по вине пары десятков гномов оставшийся на другом берегу Атлантического океана (как я ни пытался уговорить Нирвану взять отпуск на месяц и рвануть в Штаты со мной, она не согласилась оставить своих ненаглядных воспитанников). — Соскучилась? — откладывая гитару в сторону и окончательно откидываясь на спинку дивана, попутно закинув ноги на газетный столик, поинтересовался я. — Да… А вот этот ответ меня несколько насторожил. Не то чтобы я услышал фальшь в голосе своей девушки, однако нотки чего-то… чего-то тревожного уловил. Что-то случилось? Принимая позу школьника, предчувствующего скорое объявление своей фамилии и приглашение пройти к доске, чтобы ответить на вопрос, в котором даже будучи под кайфом разобраться не получается, я нахмурился и подозрительно уточнил: — Милая, все в порядке? Несколько секунд на другом конце провода нерешительно молчали, и я уже всерьез озадачился тем, насколько быстро удастся приобрести билеты на ближайший рейс «Лос-Анжелес — Лондон». — Надеюсь, — выдала, наконец, Нирвана, окончательно убедив меня в том, что оставлять ее одну было плохой идеей. — Что случилось? С тобой все хорошо? Я отменяю все концерты и первым же рейсом вылетаю в… — Мэтт, я беременна… Тук-тук… Тук-тук… Это я оглох или сердце стало биться громче? — Мэтт? — голос Нирваны взволнованный, даже как будто испуганный. Так. Это нехорошо. Надо ее успокоить. Надо собраться с мыслями и что-то ей сказать, чтобы она знала, что я все еще живой после этой ошеломительной новости. Беременна?.. — От кого? — ляпнул я раньше, чем успел подумать, и, кажется, напугал девушку еще больше. — От тебя… — тихо ответили мне. — Неужели ты думаешь… — Нет-нет-нет, — перебил я динамик телефона, запинаясь, так как непроизвольно начал ускорять темп речи. — Ты все не так поняла. Я имел в виду, что… Просто я сказал, не подумав. Такая новость… — Ты не рад? — Нирвана успокаиваться не собиралась. — Очень! — Очень не рад?! — Очень рад! — затараторил я. — Милая, я очень рад. Это такая новость… такая… Ты уверена? — Да. Срок: две с половиной недели. Я знаю, что с твоим графиком в этом году это не… — Я люблю тебя, — не дав своей принцессе договорить, улыбнулся я. Действительно улыбнулся. Потому что до меня наконец-то дошло — мы беременны. — Так ты рад? — голос вновь улыбался. — Очень, — заверил я. Я действительно был рад. Очень рад. Маленький Беллами, рожденный любимой женщиной — это лучшее, что могло случиться в моей жизни. Единственное, что меня расстраивало, так это то, что сейчас я не могу находиться рядом с ней. Нет. Рядом с ними. Теперь уже рядом с ними. Но это ведь не трудно исправить…***
Экран телефона, валяющегося на краю стола, засветился, и я тут же потянулся к нему. Так и есть: Дом прислал сообщение. Он в последнее время полюбил именно такой способ связи. Прочитав сообщение, я усмехнулся и, оглядев пустую комнату, набрал номер своего приятеля: — Привет, Дом. Поднимайся. Все чисто. — Уверен? — недоверчиво уточнили на другом конце провода. — Абсолютно, — хмыкнул я и отключился. Звонок в дверь раздался спустя десять минут. Либо Ховард написал сообщение, находясь на некотором расстоянии от моего дома, либо он потратил несколько минут на то, чтобы решить, стоит ли доверять моим словам. Так как, открыв дверь, я узрел друга на пороге собственной квартиры, то логично было предположить, что решение было принято (если оно принималось, конечно) в пользу моей добропорядочности. — Ты один? — подозрительно осмотрев все доступные зоркому взгляду углы, осведомился приятель. Переступать порог он не спешил. — Один, — кивнув, улыбнулся я. Ховард, отзеркалив кивок, уже более уверенно вошел в квартиру и позволил мне наконец-то закрыть дверь. — Нирвана на работе, — предупредив назревающий вопрос, сообщил я, ожидая, когда же Дом сподобится пройти за мной в гостиную. — Супер! — совершенно искренне и с возмутительно довольным выражением лица выдохнул приятель, с вновь вернувшейся наглостью разваливаясь на моем диване. — Как это понимать? — сдерживая смех, уточнил я. — Нирвана залетела из-за тебя, — обличительным тоном заявил друг, для наглядности ткнув в меня пальцем. — а страдаю я. — Неужели? Приведи пример, страдалец. — «Дом, этот запах ужасен, смени свой парфюм!», — загибая первый палец и пытаясь подражать голосу Нирваны, начал перечислять барабанщик. — «Дом, не хочу тебя видеть, ты опять выпил!»… — Она беременна, — перебивая вошедшего во вкус приятеля, усмехнулся я. — В том-то и дело, Беллз! Беременна она, и беременна она от тебя! А страдаю от этой вашей беременности я. Да она скоро заставит меня бахилы надевать, прежде чем в дом входить, или костюм химзащиты натягивать! — Второй месяц беременности, — невольно припоминая другие случаи перепада настроения девушки и ее обострившейся чувствительности ко всему, уже гораздо менее радостно отозвался я. — Это нормально на этом сроке. — Именно поэтому, приятель, я в твой дом больше ни ногой, пока она либо не уйдет по каким-нибудь женским делам, либо пока не родит, — уверенно объявил Ховард о выбранной тактике своего поведения и решительно направился в сторону холодильника. — Черт, да у тебя даже выпить ничего нет! — донесся до меня раздраженный голос некоторое время спустя. — Ей не только твой запах алкоголя не нравится, — пробурчал я в ответ. — Бэллллами дуррррак! — вставил свои пять копеек беснующийся попугай где-то со стороны кухни, недовольный вероломным набегом Ховарда на холодильник…***
— Милая, я вернулся. Стараясь громко не хлопать дверью, я на цыпочках прошел в комнату, где около часа назад оставил нежиться в кровати Нирвану. — Что это? — сонно щурясь, пробормотала девушка и, брезгливо дотронувшись до протянутой мною тарелки, осторожно отодвинула ее подальше. — Это клубника, — с готовностью ответил я. — Клубника? — в голосе Нирваны отчетливо слышались недовольные нотки. — Я не хочу клубнику. — Ты же сама разбудила меня посреди ночи и отправила в супермаркет за клубникой, уверяя, что без нее не сможешь больше заснуть, — заискивающе улыбаясь, словно разговаривая с душевнобольной, напомнил я. — Я не могла так сказать, — уверенно возразила Нирвана, обиженно уставившись на меня, и я собрал всю свою волю в кулак, чтобы не прекратить мило ей улыбаться. — Ты уверена? — Да. — И что же ты тогда хочешь? — продолжая делать вид, что бегать по улицам Лондона в 5 утра — это мое самое любимое занятие, уточнил я. — Хочу копченую баранину. — Конечно, — с готовностью киваю и плетусь к двери. Была бы моя воля, я все заказал бы в интернете. Но ведь Нирвана уверяет, что купленные лично мною продукты в магазине гораздо вкуснее! Вернувшись домой спустя полчаса и вновь получив новое «хочу», я, устало переставляя ноги, побрел к холодильнику. Радовало то, что на этот раз капризной принцессе вздумалось испить молока, которое имелось в наличии в моей кухне. Опустошив стакан и с наслаждением облизав образовавшиеся белые «усы», девушка потянулась ко мне и, обняв, прошептала в самое ухо: — Спасибо. Немного отстранившись, я с подозрением уставился в ее глаза. Нирвана улыбнулась и пояснила: — Думаешь, я ничего не замечаю? Я прекрасно знаю, что уже достала тебя своими… — Ты не… — хотел было возразить я, но мне не дали договорить, капризно сморщив носик. — Не перебивай, Мэтт! — Ладно, — никогда не замечал за собой столь явное проявление покладистости. — Я знаю, что сейчас со мной очень тяжело, — возвращая в голос тепло, продолжила принцесса. — Поэтому спасибо, что ты рядом. — Милая… — понимая, что теперь тоже начинаю глупо улыбаться, пробормотал я, вновь привлекая девушку к себе. Десять минут спустя, лежа рядом с Нирваной на кровати, я думал о том, что нет ничего лучше, чем это сладкое ожидание. Неожиданные побудки по ночам, странные пристрастия и перепады настроения — все это мелочи, которые обязательно пройдут, оставив после себя маленькое агукающее счастье… Словно подтверждая правоту моих мыслей, маленькая ножка толкнула мою ладонь, покоящуюся на животе улыбающейся во сне моей возлюбленной принцессы… Если бы кто-то в этот момент сказал мне, что наше счастье скоро испарится как утренний туман, я бы покрутил пальцем у виска и посоветовал ему провериться у психиатра. Я ошибался. Наше с Нирваной счастье продлилось всего лишь семь месяцев…