Мне грустно на тебя смотреть, Какая боль, какая жалость! Знать, только ивовая медь Нам в сентябре с тобой осталась. Сергей Есенин
POV Нирвана
— Нирвана… Нирвана… Ты меня слышишь? Я слышу голос Мэтта, но не хочу открывать глаза. Мне безразлично абсолютно все, что происходит на этой чертовой планете. — Нирвана… Как бы я хотела, чтобы ты ушел, но я не могу произнести ни слова. Боль камнем подкатила к горлу, а из глаз вновь брызнули слезы. — Любимая, все будет хорошо, посмотри на меня… Все будет хорошо… Все будет хорошо? ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО?! — Все будет хорошо? — Это был мой крик, но почему же мне кажется, что кричал другой человек? Он смотрел на меня такими грустными, жалостливыми глазами, он был испуган… Но все же Мэтт не ощущал того, что чувствовала я. И он никогда не сможет понять, что значит невозможность. Невозможность иметь детей. Он всегда сможет найти себе ту, которая подарит ему самых красивых, самых счастливых и здоровых детишек. А мне с ним больше ловить нечего, ни один нормальный мужчина не посмотрит в мою сторону и правильно сделают. Ведь я уже не женщина. Я просто ходящая НИКТО. Просто ноль… — Нирвана? — Уходи, я хочу побыть одна, — мой леденящий голос и его сбивчивое дыхание. — Я зайду к тебе через час, — оповестил меня Мэтт. Мужчина встал со стула и подошел к двери, но ручку так и не повернул, вместо этого он вновь развернулся ко мне. — Можно? — спросил он меня, на что я ничего не ответила. Мэтт простоял так еще минуту, затем вышел из палаты, в которой вновь воцарилась гробовая тишина. Зачем вообще жить девушке, которая никогда не сможет родить? Которая никогда больше не сможет почувствовать, как толкается маленькая ножка в животе. Которая никогда не узнает, что значит рожать и воспитывать. Не услышит топот маленьких ног и радостный детский смех… В ком черпать смысл своего существования? Для кого стирать? Готовить ужин? За кем убирать разбросанные по полу игрушки? Чьим победам радоваться и из-за чьих проигрышей переживать? Никогда не порадоваться первой отметке, полученной в школе… Столько всего уходит из твоей жизни, ускользает в неизвестность. — Почему я? — мой шепот вновь эхом затерялся в пустой комнате. Столько никчемных мамаш расхаживает по улицам, которым плевать на своих детей. Столько женщин раскуривающих травку и сидящих на игле, у которых никогда не родится здоровый малыш, а если и родится, они и его потеряют, не сумев достойно воспитать. Почему же не их, а именно меня ты наказал? За что? Господи… Что я сделала в этой жизни не так? У меня была одна единственная мечта, банальная мечта о женском счастье. Я просто хотела мужа и детей. Я не мечтала о деньгах, славе и парне-музыканте. Большинство девушек об этом мечтают, но не я. Я мечтала о другом, о самом банальном… Почему все вышло именно так? Почему именно со мной?! Дверь еле слышно открылась, появился Мэтт. Кажется, уже прошел час… Час как минута. Меня проглатывает время. — Нирвана… я принес тебе яблоко и сок. Ты уже сутки ничего не ешь, я надеюсь, хоть одно яблоко ты осилишь. Мужчина опустился на стул, находящийся рядом с моей постелью, и нежно взял мою руку в свои ладони. — Нирвана, я знаю тебе больно, мне тоже очень больно от этой новости. Но умоляю, не губи себя, — мужчина сглотнул и вновь продолжил. — Я тебя люблю, я хочу видеть тебя живой и здоровой, хочу видеть твою улыбку изо дня в день. И я хочу, чтобы ты знала, что чтобы не случилось, я тебя никогда не брошу. Врачи могут ошибаться. Они же всегда ошибаются. Я уверен, что у нас еще есть шанс зачать ребенка, а если вдруг окажется, что нет, то мы усыновим кого-то, сделаем счастливым одного, двух, трех, сколько ты хочешь детей. У нас обязательно будет большая семья, как ты и мечтала. Купим дом, заведем собаку, я даже сам сделаю для детей качели. Милая, только не переживай, я тебя прошу. Жизнь на этом не кончается, — Мэтт замолчал. — Когда меня выпишут? — еле слышно произнесла я. Мужчина оживленно на меня посмотрел. — Как только тебе станет лучше… — Тогда пусть выпишут завтра, я уже не могу смотреть на эти стены. — Если ты сейчас съешь это яблоко, то я действительно поверю, что тебе стало лучше и, обещаю, поговорю с врачом. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы впихнуть в себя это яблоко, ведь аппетит и я теперь не единое целое.***
Эта квартира мне уже не кажется такой же уютной, какой казалась когда-то. Все потухло: и наш с Мэттом радостный смех, и мысли о ребенке, и сам ребенок… На секунду у меня закружилась голова, что не ускользнуло от внимания моей надзирательницы. Да, Мэтт приставил рядом со мной охрану в образе этой милой старушки в монашеской юбке. Видите ли, мой бывший жених боится за мою жизнь, видимо, думает, что я могу что-то сделать с собой. На самом деле правильно боится, мысли о самоубийстве с каждым днем все больше и больше заполняют мое сознание. — Миссис, вам плохо? Может, принести воды? — Нет, спасибо. Я просто прилягу. Вы не могли бы оставить меня? Мне необходимо побыть одной. — Извините, но мистер Беллами строго настрого запретил мне оставлять вас одну. Не переживайте, я просто посижу на этом кресле и почитаю книгу, обещаю что не пророню ни слова. Если что-то понадобится, только скажите, и я в тот же миг принесу. — Спасибо, ничего не нужно. Мисс Финч, так ее звали, как и обещала, просидела с книгой в руках весь день, не проронив ни слова. Вечером, с приходом Мэтта, она попрощалась и вышла за дверь. — Как прошел твой день? — мужчина сел рядом со мной на кровать и нежно погладил по волосам. — Ей обязательно ходить всюду за мной попятам? — Извини, но я боюсь за твою жизнь. — Я ничего с собой не сделаю. Обещаю. — Извини, что тебе пришлось пробыть сегодня одной целый день. Но обещаю, что завтра мы с тобой сходим прогуляться куда-нибудь. Куда ты хочешь? — Мэтт, я ничего не хочу… — Можем в кино, в парк или на каток… — Можно я просто полежу одна? Пожалуйста. Сколько же боли в его взгляде. — Хорошо, — он ушел на кухню, не закрыв двери. Видимо, все же не доверяет мне. Под бряканье тарелок и шум включенной воды я медленно провалилась в забытье, царство Морфея.POV Мэтт
Я с тоской гляжу на дверь больничной палаты и думаю о том, как же я сообщу, что нашего малыша больше нет… Я стою под дверью и боюсь дотронуться до нее… Я медленно переступаю порог, боясь поднять взгляд на постель, на нее… Я сажусь на прикроватный стул и не могу собраться с мыслями, не могу взглянуть в ее глаза… — Мэтт? Я не могу говорить. Не могу говорить… Не могу говорить, потому что боюсь того, с чем столкнусь после своего откровения… — Мэтт?.. Зажмурить глаза и собраться с мыслями… — Мэтт… Решиться и поднять голову. Чтобы встретиться с полными слез глазами. Она уже все поняла. Без слов… — Беллллами дуррррак! Беллллами дурррррак! Я вздрогнул и проснулся. Оглядевшись вокруг и сообразив, что нахожусь в собственной квартире на собственной кровати, не смог сдержать облегченного вздоха. Этот сон в разных вариациях и с разными действующими лицами часто снился мне в эти последние пару месяцев… Я оглянулся на вторую половину кровати. Она лежала рядом. Свернувшись калачиком и полностью скрыв голову среди подушек. Даже сейчас, во сне, она пряталась от жизни, пыталась сбежать от всего вокруг. Уперев взгляд в потолок, я прикрыл глаза и медленно выдохнул. Нет, с этим, определенно, нужно что-то делать… — Беллллллами дуррррррак! Беллллами дуррррак! — надрывалась птица со стороны кухни, и впервые в жизни я был рад, что он разбудил меня и вырвал из лап моего кошмара. Все. Пора просыпаться. Пора посылать к чертям эту жизнь и начинать новую! С этими мыслями я решительно поднялся и, не оборачиваясь в сторону спящей рядом Нирваны, вышел из комнаты. Упав на диван, я заметил на газетном столике свой телефон. Несколько секунд на раздумья, а затем пальцы набирают знакомый номер… — Беллз, ты вообще в курсе, который сейчас час. — Да. — Значит, ты сейчас умышленно портишь мое утро? — Ты — мой друг, поэтому будь любезен, выслушай меня, — совершенно не испытывая угрызений совести, перебил я приятеля. Ховард тоскливо вздохнул. Очевидно, до него дошло, что больше поспать ему сегодня не удастся. — Мог бы выбрать другой способ отомстить мне за попугая, — сонно пробормотал он. — Беллллами дурррак! Беллллами дуррррак! — словно услышав слова ударника, еще громче, чем прежде, заорала птица из своей клетки. — Поддерживаю, — на полном серьезе хмыкнул Ховард, услышав эти вопли. — Я все решил, — проигнорировав слова друга, выдохнул я. — Поздравляю, — без всякого энтузиазма отозвался Доминик, зевая. — А что конкретно ты решил? — Я отвезу ее завтра туда, — уверенно заявил я, и Ховард тут же подавился зевком. — Ты уверен, что это хорошая идея? — осторожно уточнил динамик телефона голосом моего друга. — Нет, — честно признался я. — Но мне кажется, что это — единственное, что сможет реанимировать нашу с ней жизнь. — Ну, если ты так решил… — задумчиво пробормотал Дом. — Я решил. — Удачи тебе. Завершив звонок, я бросил телефон на стол, растянулся во весь рост на диване и, закрыв глаза, думал о том, верное ли принял решение. Однако, вспомнив то, во что превратили Нирвану эти два месяца скорби, быстро отогнал сомнения прочь. Нам обоим нужно что-то менять в этой жизни, пока события прошлого окончательно не закопали наше будущее…POV Нирвана
— Доброе утро, соня! Смотри, что я тебе купил. Мэтт радостно соскочил с кровати, на которой сидел возле меня, и вытащил из пакета свадебное платье. — Это что? — удивилась я. — Свадебное платье, — произнес он. — Зачем? Ты хочешь, чтобы мы поженились сейчас? После всего, что произошло? — Нирвана, мы поженимся тогда, когда ты захочешь. Я просто купил тебе платье. Вот и все. Не хочешь померять? — Нет, — отрезала я. — Я уберу его в шкаф. Надеюсь, когда-нибудь настанет тот самый день, и ты примеришь его, а на твоих губах будет играть та самая улыбка, в которую я когда-то влюбился. Я видела, как он старался хоть что-то сделать для меня, хоть как-то вытянуть из тех пагубных мыслей, что меня поглощают. И я впервые задумалась о том, что эта беда не только моя. Он ведь мог быть отцом, и не только у меня, но и у него умер малыш. — Невесту же нельзя видеть в платье до свадьбы? Плохая примета… — еле слышно проговорила я. — Я тебя и не видел в этом платье, тебе оно хоть понравилось? — Очень… — я в первый раз за все это время попыталась выдавить хоть какое-то подобие улыбки. — Я очень рад, — улыбнулся мужчина в ответ. — Вставай, у нас сегодня много дел. — Каких еще дел? — Для начала ты поешь. — Я не хочу. — Придется, или я отправлю тебя обратно в палату, ты этого хочешь? — Нет. — Тогда ешь, — Мэтт был не приклонен. — Потом мы пойдем с тобой бегать в парк. — Нет. — Тогда просто прогуляемся по парку. В любом случае, тебе придется туда идти, ведь свежий воздух тебе просто жизненно необходим. — Мэтт… — А вечером мы посмотрим с тобой какой-нибудь хороший фильм, желательно комедию, и ты позвонишь на работу. Мне кажется, дети в садике тебя заждались, особенно Джек. — Мэтт… — И, кстати, самое главное: завтра у нас с тобой намечается одна поездка… И это не обсуждается, слышишь? Куда мы едем, я тебе не скажу, — Мэтт сначала строго нахмурился, а затем улыбнулся. — Это будет сюрприз. — Мэтт… — Что? — Спасибо.