Мания преследования

Грег чувствовал себя кретином. И сразу после, и через четыре часа ответного молчания. Что за идиотская попытка то ли заигрывания, то ли подростковой бравады? Чего он ждет? Ответа? Смешно. Майкрофт Холмс никогда до сегодняшнего утра не писал и почти никогда не звонил. Майкрофт Холмс уж точно не был озабочен осведомленностью Грега о своем беспардонном влезании в его жизнь. Майкрофт Холмс никогда не снизойдет до разъяснений своих поступков простому смертному. Майкрофт Холмс разбил в осколки все представления Грега о своей персоне, неожиданно материализовавшись под вечер на пороге его квартиры. Сегодня он казался чуть менее идеальным, что ли. Его костюм был идеален, его плащ был идеален, даже небрежно повязанный кашемировый шарф казался образцом всех кашемировых шарфов, а вот Холмс был уставшим. Так он и стоял на пороге греговой квартиры — уставший, даже чуть потрепанный — и держал в руках большой бумажный стакан кофе из Старбакса с надписью «инспектор» и большой шерифской звездой, пририсованной шариковой ручкой. — У моей помощницы порой странное чувство юмора, — спокойно произнес Холмс, кивая на стакан и входя, не дождавшись приглашения. — Возьмите. И кроме того, вам совершенно точно не помешало бы поесть. Выглядите вы неважно. — Последнее время только это и слышу, — оторопело пробормотал Грег, провожая взглядом Великого и Ужасного, решившего удобно расположиться на диване. — Сговорились, что ли? Холмс выразительно поднял брови, однако вопрос решил проигнорировать. — Вы можете спросить, инспектор. — О, вот как? — Грег в отупении уставился на стакан. — Большой. На двоих хватит. Хотите? — Благодарю, — Холмс покачал головой. — Предпочитаю сваренный традиционным способом. И вы не злоупотребляйте. Черный кофе вымывает кальций. Грег плюнул на нравоучения и сделал большой глоток. Хорошо. — Тогда зачем принесли? — Его обычно пьете вы, — немного раздраженным от непонимания Грегом очевидного тоном ответил Холмс. — Но должен вас предупредить: мое время, а стало быть, и количество ваших вопросов, весьма ограничено. Постарайтесь задавать те, ответы на которые вам действительно важны. Грег замер. — Почему вы следили за мной? — выпалил он на одном дыхании. — Это доставляло мне удовольствие. Грег поперхнулся воздухом. В мозгу тут же замелькали десятки картинок, одна другой пошлее и извращеннее. — Успокаивало, расслабляло, — решил сжалиться Холмс. — Это стало моим способом отвлечься от рутины, давало набраться сил. Грег сжал руки в замок. Почему последнее время присутствие этого человека в его жизни превращает эту самую жизнь в какой-то омутом затягивающий, беспросветный сюр? Стало даже немного страшно. Страшно задать не тот вопрос или же позабыть спросить о главном. Главное же маячило на горизонте, ускользая химерой, стоило лишь Грегу попытаться ухватить самую суть. — Вы не задумывались, что поступаете низко? — Нет, — ни один мускул не дрогнул на лице Холмса. — Вы ни о чем не догадывались, я не мешал вам жить. В конечном итоге это спасло вас. Ждете извинений? Очень даже зря. Холмс усмехнулся, чем выбесил Грега окончательно. Грег сжал кулаки и уже сделал шаг в его сторону с вполне сформировавшимся намерением наорать, как вдруг остановился, будто на невидимую стену налетел — понял. Холмс расслабленно опирался на спинку дивана, смотрел прямо и дышал ровно, только вот когда говорил, так сжимал подлокотник правой рукой, что несомненно выдавало в нем волнение. Что ж, вы оказывается живой, мистер Холмс… — Почему вы следили за мной? — вновь спросил Грег, теперь уже делая ударение на последнем слове и с удовольствием отмечая крошечный проблеск неуверенности на лице этого раздражающего, непонятного и абсолютно невероятного человека. — Я хочу сказать: почему именно я? — Откровенно говоря, вы стали для меня чем-то вроде привязанности к сигаретам. Слабость в некотором роде. За все время я так и не смог объективно проанализировать ситуацию. Почему? — Холмс равнодушно пожал плечами. — Я пришел к выводу, что вы идеальны, инспектор. Грег издал какое-то сдавленное бульканье и похолодел. Где-то он уже слышал подобное. Может быть, зря он без опасений пьет этот кофе? — Мне всегда казалось, что идеальны вы, — пробормотал он. — По-моему, у вас даже пыль к ботинкам не пристает. — Мой собственный субъективный идеал, — невозмутимо продолжил Холмс. — Я сравнивал вас с другими, по всем параметрам объективно превосходящими вас мужчинами, и все равно хотел смотреть на вас. Вы как вирус в моей системе, Грегори. — Что за..? — вскинулся Грег. — Вы так что, в любви мне признаетесь? — Я всего лишь объясняю ситуацию, коль скоро уж она стала вам известна. Этот вопрос несущественен. Если не желаете тратить свое и мое время, спрашивайте о важном. — Как долго? — Три года. — Три года?! — Грег даже подпрыгнул. — Вы следили за мной три года? Смотрели, как я работаю, ем, сплю, тра… встречаюсь с женщинами? В туалете подглядывали? Кажется, его понесло. Кажется, понесло абсолютно оправданно. Кажется, Холмс тот еще маньяк. — О, бросьте, — отмахнулся тот. — Уличные камеры, участок, общественные места — вот и весь мой арсенал. Никто не начинял ваш дом средствами слежения в ваше отсутствие. — И тем не менее… — И тем не менее, тот факт, что я смотрел на вас вчера, спас вашу жизнь. Можете сказать спасибо. — Не дождетесь. — Не сомневаюсь. — Ладно, — Грег решил задать следующий вопрос и замялся, подбирая слова. Наверное, даже покраснел, ну как подросток, ей-Богу! — Вы смотрели. Пусть. Вы сочли меня в некоторой степени привлекательным. Черт с ним. Я одного не могу понять: если вас ко мне… ну, я не знаю… тянуло, то почему вы ничего не предприняли? Я хочу сказать, никаких шагов… то есть, навстречу, — он запутался окончательно и замолчал, уставившись на побелевшую кисть Холмса, все еще сжимавшую подлокотник. Это, как ни странно, придавало уверенности. Холмс удивленно поднял брови и воззрился на Грега так, будто тот сейчас до глубины души его разочаровал. — Вы, должно быть, шутите. Не слишком-то остроумно, инспектор, — отчеканил Холмс, от которого в этот момент еще сильнее повеяло холодом. — Либо считаете меня весьма недалеким человеком. Вы действительно думаете, что я могу верить, что хоть при каком-либо стечении обстоятельств могу быть вам интересен? Грег тупо выпучил глаза и икнул. Такого он не ожидал. Даже от представителя семейства Холмс, ожидать от которых, в принципе, можно чего угодно. Что сейчас только что было? Майкрофт Холмс признался, что у него комплекс неполноценности или Грег снова что-то недопонял? Подбешивать теперь стал не только факт слежки, но и наличие таких придурочных тараканов в таких умных мозгах. Нет, правда, откуда могут появиться подобные мысли у высокого, подтянутого мужчины с охренительно яркими голубыми глазами? И эта его стена. Можно же по-человечески… — Почему же вы снизошли до объяснений? Почему пришли в мой дом и сидите на моем диване? Почему решили выйти из тени? — Во-первых, вы все узнали, когда я столь неосмотрительно прибыл к вам на выручку лично. Не смог сдержаться, о чем искренне сожалею. А я считаю вас достойным хотя бы объяснений. Во-вторых, я совершил еще более непростительную ошибку — позволил себе прикоснуться к вам. И мне, наверное, стало мало вашего присутствия. Считайте это ломкой, инспектор. Это звучало больно. Несмотря на размеренный тон и скучающие интонации. Вот только Грегу с трудом верилось, что кто-то может тянуться к нему настолько болезненно и сильно. — И что же теперь? — беспомощно спросил он. — Чего вы хотите? — О, я многого хочу, Грегори, — раздраженно отозвался Холмс, вставая. — Хочу целовать вас до боли в губах, хочу заставить наконец поесть, хочу касаться. Но вы ведь не думаете, что я хочу получить хоть что-либо из этого без вашего желания? Так что можете считать, что я ничего не хочу, инспектор. Кстати, времени у вас осталось только на один вопрос. Я тороплюсь. Вот значит как. Выворачивающая душу откровенность вкупе с показным равнодушием. Одни только чопорность и равнодушие. И запрятанная в глубину сердца боль, которая вписалась в него так органично, что давно стала его частью. Да он же расстаться с ней боится! Только вот беда, Грег еще помнил вчерашнего Майкрофта Холмса, бледного, шепчущего какую-то успокаивающую чушь и смеющегося, запрокинув голову. От этих двух разных Холмсов Грег просто сойдет с ума! У него нет сил ни понять, ни промолчать, ни обсуждать все это! Он бросился к Холмсу и одним рывком прижал того к стене, вцепившись в шарф руками. — Последний вопрос? Последний вопрос? — зло прошипел он в лицо оторопевшему Холмсу. — Вот тебе последний вопрос: когда ты, черт возьми, настоящий? Майкрофт рвано выдохнул и на секунду прикрыл глаза, качнулся вперед, едва заметно, может быть, на сантиметр, но тут же напрягся под сжимающими его руками, прошептав почти беспомощно: — Не касайся. Пожалуйста, не надо. И Грег отпустил. Может, он должен был надавить, а может, действительно, вообще его не трогать. Все же некий социально-отношенческий кретинизм — это, наверное, генетическое, и носителям фамилии Холмс в этом плане очень не повезло с генетикой. Майкрофт молча ушел, а Грег не стал его задерживать. Им обоим нужно подумать. Да, и Грегу. Да, Грег тоже умеет. А еще ему действительно нужно поесть. Впервые за эти сутки. А поскольку еды в холодильнике не оказалось, Грег натянул плащ и решил отправиться в ближайший супермаркет. Постояв с минуту на пороге, он достал телефон и набрал: «Вы все еще должны мне ответ». Выйдя из дома, он приветственно отсалютовал уличной камере ключами от входной двери.