Сделка с Дьяволом

— Ты же не будешь молчать вечно, — насмешливо то ли спрашивал, то ли утверждал гранд-адмирал, внимательно глядя на Лею. Принцесса, впрочем, горящего взгляда чисса предпочитала избегать, продолжая упрямо молчать. — Ну же! Расскажи, как у тебя прошел день... если рассказывать буду я, ты расстроишься еще больше. Подобные колкости наряду с прекрасными манерами, как уже успела заметить Лея, были особенностью Трауна, особенно когда он бывал не в духе. Сегодня, похоже, был именно тот день. В руках у гранд-адмирала был бокал с золотистым крепким кореллианским виски, а это в свою очередь означало, что он сделал что-то... важное, после чего, наконец, можно позволить себе расслабиться. Но при этом он не вполне собой доволен. Гранд-адмирал прекрасно говорил на общегалактическом, и судя по всему, провел много лет в обществе людей. Исходя из этого, не должно быть у него никаких предубеждений, и можно вести себя с ним как... с обычным человеком, любым другим мужчиной, но все же было что-то, что не давало Лее выбрать единственно верную стратегию — чисса было практически невозможно вывести из себя или спровоцировать, он был неизменно вежлив, и сам не сделал пока ничего такого, за что ему незамедлительно стоило влепить пощечину. Однако он устойчиво маячил на горизонте, подходил немного ближе, чем следует, и его внимательный взгляд, казалось, прожигал до костей. — Что ж... дело твое, но в этом случае проигрываешь только ты. Кроме меня тебе все равно говорить не с кем, не так ли? Лея метнула ненавидящий взгляд в спину чиссу, который сейчас, кажется, готовил каф. Не себе — ей. Он всегда так делал, каждый вечер подносил ей лично горячий, ароматный, безумно вкусный напиток, надеясь продолжить беседу с ней, однако раз за разом Лея упрямо молчала, и не притронулась даже губами к тонкому фарфору чашечки, искусно расписанной яркими разноцветными ломаными линиями. Внимательно слушая каждое слово, произнесенное Трауном, она однако делала вид, что ей совершенно безразлично его присутствие; не реагировала никак на его реплики, игнорируя даже самую элементарную вежливость. Да, ей, бывшей принцессе Альдераана, сейчас было решительно наплевать на все приличия, как и на свой статус. Которого на самом деле не было. Вот уже неделю продолжалось одно и то же: каждое утро Лея находила в своих покоях новое платье; каждый вечер Траун, приходя со службы, велел ей спускаться в гостиную и начиналась пытка молчанием. При этом кто пытал и кого, осталось большим вопросом. ...неделю назад... — Вы видели последние новости, принцесса? — Нет. И не желаю. Это все ложь. — Не все. Не более половины. А для того, кто умеет читать между строк, правду не спрятать за громкими заголовками, — произнес чисс, протягивая Лее датапад, на котором мелькал очередной заголовок с ее именем. — Мне все равно. Я ничего не хочу видеть! — принцесса решительно отодвинула, отшвырнула от себя датапад и демонстративно отвернулась, разглядывая картины на противоположной стене, и должно быть так увлеклась этим занятием, что не заметила, как чисс подошел к ней ближе, а его руки — теплые, казалось, даже слегка горячие ладони, лишенные привычных белоснежных перчаток, — опустились на ее обнаженные плечи; он мягко и властно развернул ее лицо, направляя взгляд туда, где по-прежнему лежал датапад с ярким заголовком. — Ты будешь делать то, что я говорю, — прошептал он, склоняясь близко, к самому ушку Леи, едва ли не касаясь его губами. — По крайней мере, иногда. Смотри... Траун нажал кнопку, изображение на датападе обрело объем, полупрозрачными буквами зависнув в воздухе. — Здесь говорится, — все так же тихо и неумолимо продолжал он. — Что через месяц состоится церемония нашего бракосочетания... по человеческим традициям. Глаза Леи лишь расширились от страха, а сама она до боли прикусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Ах, сколько слов, которые не пристало произносить принцессе, крутились сейчас у нее на языке. Но нет, потом. Все потом. — Ты же сама хотела этого, дорогая? — издевка в бархатном голосе. Пора бы привыкнуть. — Нет. — Нет? Мы, конечно, можем отменить, рассеять этот глупый слух, сказать, что церемония уже была и... — Нет. Нет! — едва не выкрикнула Лея, вырываясь из мягких и цепких объятий чисса, резко оборачиваясь к нему. — Церемонии не было, — твердо отчеканила она. — Хорошо. Не было. Но будет. В императорском дворце. Через 4 недели. Ты понимаешь, что я имею ввиду? — Перестаньте говорить загадками, гранд-адмирал. Говорите прямо, чего вы хотите? — Чего я хочу? — Траун, казалось, был несколько удивлен ее вопросом и на секунду прикрыл глаза, задумавшись. Лея уже успела пожалеть о своем вопросе. Предательская дрожь ледяной волной прокатилась по телу. — Тебя, — ответил он наконец. — Я хочу тебя. Всю. — Вы... вы просто... — ...и всегда получаю то, что хочу. Так или иначе. От возмущения Лею бросило в жар, она гневно кусала губы, ставшие теперь темно-алыми от прилива крови. Ее дыхание было шумным и частым. "Нет. Этого не будет, — успокаивала она себя. — Я выберусь отсюда. Мне нужно лишь немного времени..." Понемногу у Леи получилось вернуть себе самообладание, и она ответила уже спокойно, так же тихо, как только что шептал ей чисс, но она была уверена, Траун ее услышит. — Посмотрим, гранд-адмирал... все проигрывают рано или поздно. *** ... Лея невольно поежилась сидя в кресле, вспоминая тот вечер, с которого началось ее молчание. Она надеялась, что Траун попросту потеряет к ней интерес, и тогда у нее будет больше свободы, тогда у нее вдруг может появиться шанс улизнуть отсюда, из этой невыносимо уютной тюрьмы — а ведь именно ею по сути для Леи был дворец Трауна — светлый, как само небо, прекрасный, как прикосновение крыла ангела, о которых до сих пор живут легенды на некоторых планетах, — этот изысканный дворец никогда бы не смог стать Лее домом. Многое... слишком многое здесь нравилось принцессе, неуловимо напоминало ей собственный дом, и если бы она сама делала выбор... она бы не смогла создать более уютных условий обитания. Но также, огненным клеймом горело осознание того, что все, кого она любила, были безвозвратно утеряны. И хозяин этого изысканного великолепия сам лично приложил к этому руку. Чем дальше, тем больше Лею раздражало все здесь: ласкающая кожу бархатная обивка мебели, прекрасные полотна на стенах, сладковатый пряный аромат, которым было пропитано все вокруг, и этот божественный горьковатый каф — да, в первый день она таки решилась его попробовать и удивилась насыщенному глубокому вкусу — его хотелось пить вечно, но... Это все не ее, увы. И ничего здесь никогда не будет принадлежать ей. В лучшем случае здесь Лее отведена роль почетной заключенной, а в худшем... Что ж, об этом она предпочитала не думать. Прошла неделя, и она не продвинулась в своем плане побега ни на йоту. Возможно потому, что спала до полудня и потом еще полдня пыталась справиться с головной болью, которая стала верным спутником ее пробуждения. Сначала... принцесса думала, что удушливый аромат лилий служил причиной этой странной головной боли и велела убрать их. Но и после ничего не изменилось. Другой, гораздо более важной проблемой, было полное отсутствие кого-либо во всем дворце — дроиды-уборщики обладали весьма ограниченным объемом памяти и функций, они готовили еду и выполняли необходимые бытовые функции, но не более того, а прочих — даже протокольных — Лее разыскать не удалось. Людей здесь не было. Ни одной живой души. Впрочем, "здесь" — это на том этаже дворца, где находились покои, возможно, в других его частях были служащие или адъютанты, но туда у Леи не было доступа. Возможно, если бы она попросила Трауна — искренне и вежливо, — то он бы с удовольствием показал ей весь дворец, но то ли принцесса до этого попросту не додумалась, то ли стремилась избегать общества чисса, то ли просто надеялась, что, как и всегда все решит сама. Все коридоры и комнаты на этом этаже были расположены по кругу, а выход на другой уровень был, кажется, в гостиной — через эти двери иногда уходил Траун, но даже их загадку Лее разгадать до конца не удалось. Панель открытия двери всплывала каждый раз в одной из четырех позиций, однако активировать появление панели можно было лишь нажатием кнопки на пульте, который носил при себе гранд-адмирал. Без активации не было никаких следов панели — только гладкая зеркальная золотистая стена, без каких-либо признаков "двери". Нужно было что-то с этим делать, но что? Лея взглянула на Трауна, который молча сидел в кресле рядом и, казалось, думал о чем-то своем, потягивая золотистую жидкость из бокала. "Кажется, у меня нет выбора, — тяжело вздохнув, подумала Лея. — Мне не так много и нужно — пульт, кажется, в нагрудном кармане..." — Так как у вас прошел день, гранд-адмирал? — принцесса попыталась скрыть ироничную нотку в голосе, но, кажется, не вполне получилось. Общее впечатление она попыталась сгладить мягкой полуулыбкой — получилось весьма неплохо. — Прекрасно. Но ты бы оценила это иначе, — тихо ответил чисс, пристально глядя на Лею. Его внешнее спокойствие и расслабленность были лишь тщательно выверенной маской — он следил за каждым словом, каждым жестом принцессы. "Ты определенно что-то задумала, девочка моя. Посмотрим... в какую игру ты решила сыграть". — И вы... должно быть, устали? — прошептала принцесса, придвигаясь ближе, к самому краешку дивана; она по-прежнему мило улыбалась, а ее рука опустилась на подлокотник кресла Трауна, почти касаясь его руки. — С чего такая забота, принцесса? До сих пор вы одаривали меня только молчанием. — Я подумала... возможно, вы были правы. — Возможно? — чисс испытывающе смотрел на Лею. — Да, признаю, — немного театрально заломив руки, заявила принцесса. — Вы правы. Если мое общество ограничено лишь вами, то мне стоит им воспользоваться. — Ты делаешь правильные выводы... — прошептал Траун, ставя бокал на низкий резной столик рядом с креслом и снимая перчатки. — Возможно... я быстро учусь? — она игриво улыбнулась. — Нет, скорее всего, тебе просто что-то от меня нужно... — А если и так, то что...? — прошептала Лея, приблизившись к нему, склоняясь над его белоснежным полурасстегнутым кителем, в верхнем кармане которого — она знала наверняка — лежит тот самый пульт, который поможет ей выбраться отсюда. Без тени страха или сомнения она смотрела на чисса, а ее губки были чувственно приоткрыты. — Чего же ты хочешь, дорогая? — он запустил руку в ее волосы, притягивая принцессу ближе к себе, вглядываясь в темные глаза. — Ты можешь просто попросить... кто знает, может быть, ты это даже получишь, — его пальцы с нежностью очертили овал ее лица, но от этого едва ощутимого касания Лею пробила дрожь; рука Трауна тем временем вкрадчиво спустилась ниже, лаская нежную шейку, неумолимо направляясь к отделанному тончайшим кружевом цвета горького шоколада вырезу платья, которое оставляло так соблазнительно, так опасно открытыми полушария груди... — Чего ты хочешь, Лея? — его хриплый шепот раздался совсем близко, возле ушка, в котором блестела, переливаясь, отражая все оттенки света, серьга с прозрачным камнем невероятно сложной огранки. Еще один подарок Трауна, который Лея игнорировала несколько дней... но сдалась сегодня, плененная его сиянием. Траун не сомневался, Лея лгала даже сейчас, изображая живой интерес и страсть, она была напряжена и скована, словно пыталась контролировать каждое свое движение, каждый мускул, готовая в любой момент вырваться, отклониться, избежать следующего прикосновения; лишь немного расслабляясь от его ласковых касаний, но в ее теле по-прежнему не было и намека на желание. Но раз она сама затеяла эту игру, ничто не мешает ему сделать сейчас то, чего он давно хотел — попробовать на вкус ее строптивые губки, коснуться горячим языком ее острослового язычка, выпить ее дыхание, когда она начнет вырываться, и жестко перехватить руку, занесенную для пощечины. Этот поцелуй в противовес прикосновениям был властным, рука чисса, лежащая на затылке, не давала отстраниться, а его губы жадно раздвигали ее уста, вовлекая ее язычок в страстный танец. В первую секунду Лея инстинктивно хотела вырваться, но затем ослабила сопротивление, обмякла в жестких объятиях гранд-адмирала — то ли чувствуя, что это бесполезно, то ли вспомнив внезапно о своих истинных намерениях; свободной рукой она провела по плечам Трауна, и, нежно касаясь его шеи и открытой груди, нащупав запястьем пульт в нагрудном кармане, она вкрадчиво скользнула туда пальчиками, продолжая гладить чисса второй рукой, впиваясь ногтями в его плечо, словно в порыве страсти. Незаметно — или как Лея думала, что незаметно — она спрятала пульт в манжете платья, и тот час же отклонилась назад, разрывая поцелуй; ее дыхание сбилось, а щеки пылали. Сейчас оставалось самое сложное — выскользнуть из объятий Трауна и убраться подальше из гостиной. — Вы... должно быть устали, а сейчас такой поздний час, — смущенно прошептала Лея, улыбаясь краешками губ. — Должно быть... мне лучше сейчас уйти... Она резко поднялась, намереваясь уйти, однако Траун удержал ее за руку, и только коснувшись губами тонких пальчиков, оставив гореть на них влажный поцелуй, он отпустил ее. — Спокойной ночи, принцесса, — его голос был по обыкновению мягок, но что-то в нем не понравилось Лее, уже выходя из гостиной, она услышала его тихий шепот. — А пульт... оставь себе. Без кодов доступа он все равно бесполезен. Принцесса сжала кулачки от злости, но сделала вид, что не слышала ничего, плавной поступью удаляясь в свои покои. Траун улыбался, делая еще глоток золотистой жидкости; глаза его горели необычайно ярко. Теперь... он, пожалуй, доволен собой.