Сделка с Дьяволом

"Чего ты хочешь, Лея? — сладкое наваждение голоса Трауна не отпускало. — Может быть, я смогу дать тебе то, что тебе нужно." Это было так неправильно — желать его прикосновений. Это было неправильно — хотеть быть рядом с ним. Он враг. И он очень опасен. Но слова чисса вкрадчивой мелодией звучали в голове принцессы, не давая покоя. А что если... Нет. Нет! Никаких "если". Он враг. Враг... Но как сладки его поцелуи... *** Со своего первого урока ситхского мастерства Лея вернулась побитой в прямом и переносном смысле слова: обучив ее всего нескольким защитным блокам, Вейдер устроил Лее проверку настоящим боем, к которому она не была готова совсем. Тренировочный зал, в котором проходило обучение, более напоминал наполовину заброшенный ангар; на первом ярусе находилось множество всякого хлама: остатки растерзанных во время предыдущих тренировок боевых дроидов, множество огромных боксов с неизвестным содержимым внутри — отчего-то Лее казалось, что там находилось что-то живое — несколько полуразобранных шаттлов, которые вряд ли способны были взлететь, и даже один новенький спидер, судя по всему, исправный. Противником Леи был невысокого роста мужчина в черных одеждах; лицо его было скрыто серебристой маской, а в руках у него была серебристая палица с половину его роста высотой, подобная была и у принцессы в руках. Он начал бой быстро и уверенно, нанеся серию хлестких ударов, большую часть которых Лея пропустила и свалилась на пол. Мужчина отошел на несколько шагов, казалось, он засмеялся; он двигался грациозно и хищно, принцесса же чувствовала себя очень скованно и не понимала ни правил поединка, ни его границ; едва успевая выставлять блоки, она двигалась инстинктивно, и все ее тело сжималось от страха. Он чем-то напоминал Люка, но был все же немного крупнее и волосы его были черны, как смоль. Если бы поединок проходил на световых мечах, то на теле Леи не осталось бы и живого места, и множество ожогов уродливыми багровыми шрамами украсили бы ее кожу; сейчас вместо них расцветали темные пятна ушибов и ссадин, оставленные деревянным шестом противника. В конце концов, Лея не выдержала и отбросила палку, злобно крикнув: "Хватит!". Все это более напоминало избиение младенца, чем тренировку, на которой можно было хоть чему-то научиться. Мужчина остановился перед ней и презрительно хмыкнул. — Нет! — последний раз он взмахнул шестом, делая подсечку, сбивая принцессу с ног и глядя на нее, побитую, побежденную, валяющуюся на полу, бросил: — Здесь тебе и место, — его голос, низкий и глубокий, был полон иронии; он сказал еще что-то — фразу на незнакомом Лее языке и, резко развернувшись, направился к выходу. Вейдер наблюдал за происходящим со второго яруса, сидя в широком кресле на специально оборудованном балконе. — Ты побила все рекорды. Никто не держался меньше, чем ты. — Это было нечестно! И очень больно, — нахмурилась принцесса. — Вся твоя жизнь превратится в боль и бесчестье, если ты не возьмешь себя в руки и не сделаешь выводы из своего поражения. — У меня не было шансов! — Множество. Я разве ограничивал тебя в средствах? Посмотри вокруг, здесь есть другое оружие, ты могла бы добраться даже до бластера в правом углу зала, но предпочла терпеть боль и вести честный бой с противником заведомо сильнее тебя. Зачем? — Но я... В смысле, Вы не сказали, что делать... То есть я думала... — Ты не думала. Ты просто поступала как обычно. И что? Довольна результатом? — Нет, — искренне ответила Лея, а в глубине души ей было очень обидно. — Сохранение себя. Выживаемость — это первое и самое главное, чему ты должна научиться. Если не будет тебя, то ты не сможешь бороться... не важно за что, — наставительно продолжил Вейдер. — Умереть ты всегда успеешь. Но твоя задача выжить, несмотря ни на что. — Что вы знаете о выживании?! Вы, сидящий на вершине?! В галактике есть миллиарды существ, которые находятся на грани жизни и смерти... — О!.. Поверь мне, уж я-то знаю. На следующий день Лея едва могла подняться с кровати; все ее тело ныло невыносимо, а ссадины горели огнем; она была так обессилена после своей первой же тренировки, которая длилась весь день, что даже не удосужилась обработать раны бактой. Времени хватало ровно на то, чтобы собраться, но не на то, чтобы привести себя как следует в порядок, и этот факт весьма раздосадовал принцессу. В тренировочный зал она зашла минута в минуту в назначенное время, но отвечала на все вопросы односложно и с порога начала дерзить Вейдеру; ситх, впрочем не обращал на это ни малейшего внимания, лишь бросил ей шест и покинул нижний ярус зала, занимая свое привычное место наверху. К тому, что происходило дальше, Лея была готова, по крайней мере, морально: из двери в дальнем углу вышел тот же мужчина в серебряной маске и медленно приближался к ней; возможно, принцессе показалось, может, ее взвинченные до предела нервы приняли шелест системы вентиляции за злорадный смех, который слетел с уст противника, но этот звук вызвал у девушки приступ ярости. "Самосохранение — вот первый принцип", — звучал в ее голове металлический голос Вейдера, и Лея решила сегодня следовать ему — во что бы то ни стало она не даст врагу себя ударить. На ее теле и так не осталось живого места. Когда мужчина замахнулся, намереваясь сбить ее с ног, принцесса не выставила защиту, а лишь отскочила назад и швырнула в нападающего один из множества боксов, находившихся здесь; он разлетелся на части от мощного блока и его содержимое — множество мелких черных скользких червей - с ног до головы облепили противника, тот зарычал, а потом одним движением смахнул бесформенный черный ком с себя и двумя прыжками нагнал Лею; серия его ударов была бы сокрушительной, если бы принцесса приняла бой, но она продолжила тактику убегания, постоянно швыряя все, что под руку попадет, в своего врага. Так продолжалось до тех пор, пока она не оказалась загнанной в угол, где ученик Вейдера настиг ее и насколько раз ударил по ребрам, разломал напополам ее шест и не известно что бы сделал еще, если бы вдруг он не схватился за горло. — Достаточно, Кронос, — приказал Темный лорд. Мужчина упал на колени, корчился, все пытаясь вдохнуть, его маска со звоном упала на пол, и взору Леи предстало его совсем еще юное лицо и черные, полыхающие звериной ненавистью глаза. Лишь когда он перестал сопротивляться, хватка на его горле ослабла и он наконец смог дышать. Тяжелые шаги Вейдера были совсем рядом. — Если ты не научишься контролировать свой гнев, рано или поздно он разрушит тебя. Проваливай! — бросил он, глядя на юношу, и тот, кашляя и скуля от обжигающей боли в груди, притянул Силой свои маску и шест, и, пытаясь держаться как можно ровнее, не оборачиваясь, побрел к выходу. Лея осталась полулежать на полу, не в силах подняться. Все тело ныло от свежих ушибов и рассечения на плече, от которого весь рукав был залит кровью. — Урок второй: ты не сможешь убегать вечно, если тебе некуда бежать. Рано или поздно возмездие тебя догонит с утроенной силой. На сегодня все. На самом деле то, что Вейдер ушел, не став продолжать занятие, было высшей милостью с его стороны, но Лея так не считала. Она не была уверена, что сможет сама подняться на ноги, и ей определенно нужна была медицинская помощь. Осторожно, шаг за шагом, превозмогая острую боль, опираясь здоровой рукой на стену, она направилась в сторону выхода и эти пятьдесят шагов казались для нее вечностью. Уже возле выхода к Лее подкатил черный астродроид и пропиликал, что готов проводить ее. Пытаясь проверить то, насколько она способна идти без поддержки стены, Лея несмело сделала шаг к дроиду, но не удержалась и чуть не свалила его, плюхнувшись на его полукруглую вершину. Дроид что-то возмущенно запиликал, сбоку от него высунулись держатели, за которые ухватилась принцесса и вместе, потихоньку, они продолжили свой путь. Через несколько секций коридора Лея смогла идти уже более менее уверенно, и ей казалось, что не так сильны ее физические повреждения, как больно бьют уроки лорда Вейдера по ее личности. Это было поистине невыносимо для гордой и своенравной принцессы, и с каждым шагом она все больше злилась на то, в какой ситуации оказалась. Перед глазами у нее стояла картина того юноши в серебристой маске, которого едва не придушил ситх. Кто он? Еще один его ученик? Какие злые у него глаза, вероятно, он получил уже много уроков от учителя, но по-прежнему чувствовал, что не достоин... Сколько их таких, то ли учеников, то ли заложников Великой Силы, находятся в добровольном или не очень рабстве у лорда ситхов? Интересно... а Люка Вейдер учит так же? Оказавшись во дворце Трауна, Лея первым делом решила привести себя в порядок, потому она вызвала в свои покои меддроида, но он как-то подозрительно долго не приходил; до этого все команды выполнялись в течение нескольких минут. Даже если предположить, что это единственный экземпляр во дворце и он был в другом его конце, все равно дроид должен был бы быть уже тут, поэтому Лея повторила вызов еще несколько раз, но результата по-прежнему не было. Лишь спустя целый час двери ее покоев открылись, но гостем, решительно перешагнувшим порог ее спальни, был не меддроид, а не кто иной, как сам гранд-адмирал Траун. Меддроид, впрочем, следовал за ним, находясь на почтенном расстоянии. — Что случилось? — деловито поинтересовался он голосом несколько более требовательным, чем обычно. — Ни... ничего, — выдохнула Лея, натягивая одеяло повыше, чтобы не было заметно ее свежих ссадин. — Все... в порядке. —- Нет. Несколькими широкими шагами он пересек комнату и резким движением сдернул одеяло, под которым Лея прятала свое побитое, почти обнаженное тело. Увидев многочисленные ссадины и синяки, свежие царапины, прикрытые запекшейся кровью, Траун недовольно скривился и выругался на хаттском. Смысл сказанного Лея не знала — приличной девушке не положено было разбираться в подобном, но по лицу чисса можно было прочесть крайнюю степень раздражения. — Неужели нельзя было действовать более тонко, — шипел он, проводя тыльной стороной ладони вдоль глубокой царапины на бедре. — Есть множество способов сделать больно, и для этого вовсе не обязательно так кромсать тело... От участия Трауна Лее должно было стать лучше, но эффект получился обратным: его слова, сказанные тихим злым шепотом, волной страха сковали ее тело. Она вдруг взглянула на гранд-адмирала другими глазами — не как на успешного офицера с прекрасными манерами, не как на сильного мужчину, чьи пальцы умели быть удивительно нежными, но как на воина — сурового и беспощадного, на руках которого было много крови, и он не только отдавал приказы, нет... он определенно убивал сам. Кто знает... возможно, ему приходилось даже пытать людей, добираясь до самой ценной информации, которая стоила гораздо больше человеческой жизни. "Чужак, лишенный сочувствия, идущий к цели любыми путями, равнодушный к власти, но находящийся под ее защитой, тот, для кого лишь одно искусство имеет ценность — искусство войны." Нет, ему нисколько не было жаль Лею по-человечески, скорее досадно, что кто-то действует так топорно и грубо, что кто-то портит то, что принадлежит ему — Трауну. И еще кое-что... злорадство, что если бы чиссу выпала такая возможность, он бы справился лучше. Тоньше. Изящнее. Меньшей кровью. Он бы сделал это красиво. От осознания, что она лишь вещь, пешка в игре гораздо более сильных, чем она сама, Лее стало не по себе. Она поспешно отодвинулась подальше от внимательных рук чисса, осматривавших ее тело и попыталась вернуть одеяло, но он не позволил ей этого сделать. — Не глупи, — сказал он строго. — Я обработаю раны. Завтра ведь будут новые, не так ли? Жестокая правда. Никакого сочувствия. Лея закусила губу и отрицательно покачала головой. "Нет, — говорила ее упрямо вздернутая головка. — Не будет." Но сердечко ее сжималось от страха, ведь она знала, что Траун прав. Так будет до тех пор, пока она сама не сможет давать отпор. Но только когда она станет способна на это? Траун заботливо смазывал повреждения прозрачной гелеобразной жидкостью и накладывал бакта-пластырь. Он то и дело хмурился и презрительно сжимал губы. - На спине тоже что-то есть, не так ли? - Лея нехотя легла на живот, морщась от боли. Наверняка длинная царапина была между лопаток, проходя через всю спину. - Нет, так не пойдет. Сними это, - указательным пальцем Траун поддел шлейку тонкого шелкового ночного одеяния, и потянул внизу; Лея напряглась и остановила его движение, удержав шлейку на плече. - Ты что, хочешь, чтобы я обрабатывал рану сквозь ткань? — насмешливо бросил чисс. — Я... я сама, — несмело прошептала Лея. — Отвернитесь. Траун, кажется, засмеялся, но просьбу принцессы выполнил - он встал с кровати, отвернулся и даже отошел на шаг. Было ли такое поведение проявлением его прекрасных манер, или из этого положения можно было получше рассмотреть Лею в зеркале напротив кровати - не известно точно. — Готово, — принцесса зарылась лицом в мягкие подушки, стараясь не думать о том, что лежит сейчас полностью обнаженная перед чиссом и лишь тонкое мягкое одеяло в районе бедер прикрывает ее тело. Прохладный бакта-гель мгновенно снял боль от раны на спине, и с прикосновением пальцев Трауна, с каждой невесомой полоской пластыря, заботливо приклеенной к ее коже, Лее становилось намного лучше. Закончив, наконец, чисс ласково провел ладонью по спине с обеих сторон от раны, вкрадчиво погладил затылок, зарываясь в волосах... Эта невинная ласка несколько смутила Лею, но она не решалась пошевелиться; его руки продолжали скользить по телу девушки, словно на ощупь проверяя, все ли в порядке, ласкали плавные изгибы спины и спустились внизу к бедрам, слегка зарываясь под одеяло. Лея поймала себя на том, что менее всего бы хотела, чтобы это прекращалось. Ее глаза были прикрыты, и она притворилась спящей, чтобы не выдать своего удовольствия; будь она в сознании, то должна была бы немедленно прекратить это. А так... пусть это будет лишь сон... — Маленькая моя, — бархатные переливы его голоса Лея едва могла расслышать. Его горячие губы коснулись ее плеча, оставляя нежный поцелуй. — Сколько же тебе пришлось пережить... и сколько еще придется. Завтра будет легче. Обещаю... Уходя, он бережно накрыл Лею одеялом, а ее тело еще долго хранило тепло его рук. *** Сколько Лея проспала так, она не знала, но, очевидно долго — солнце светило ярко, словно в полдень. "Полдень! Проспала. Тренировку. У Вейдера". Осознание этого подействовало лучше любого кафа — принцесса быстро вскочила с кровати, не понимая, как же это произошло? Прислужники Темного лорда вытряхнули бы ее даже из постели, лишь бы выполнить указание повелителя, как же так вышло, что сейчас ее никто не тронул? Лея увидела, что сквозь пластыри просвечивалась, абсолютно здоровая кожа, слегка розоватая, следов царапин и ссадин не было, даже темные пятна ушибов заметно посветлели. С удивлением она обнаружила, что ее состояние можно было назвать близким к идеальному. — Вы уже проснулись, миледи! — учтиво склонила голову молодая женщина в простом серо-коричневом платье, по крою напоминавшему одежду прислуги. — Я помогу вам привести себя в порядок. Сегодня ведь такой день... — Какой день? — тупо принцесса; она решительно не понимала, что происходит, и ощутимо напряглась. — Ну как же! Выбор платья! Господин Кристиан Шо-Карр подобрал самые изысканные и необычные наряды для вашей свадьбы. Ах, я понимаю, дорогая! Вы так волнуетесь! Но вам не о чем переживать, рожденная принцессой в день своей свадьбы будет как истинная королева. Лея не хотела быть грубой и неучтивой; слишком долго ее учили манерам, чтобы она позволила себе так просто и естественно для себя нахамить этой в общем-то ни в чем не повинной женщине и попросить ее выйти вон. Она не хотела выбирать никакое платье. Она не хотела никакой свадьбы. Но, если сравнивать с тренировками, то лучше уж платье. "Все что угодно лучше", — здраво рассудила Лея, присаживаясь в высокое кресло возле зеркала. Дама позади нее довольно улыбнулась. *** Вся гостиная была заставлена стойками с многочисленными нарядами, а мужчина средних лет, с тонкой холеной бородкой и немного более длинными, чем обычно волосами, изящно зачесанными назад, сидел в кресле и что-то набрасывал на датападе стилусом. Он был увлечен своим делом настолько, что присутствие принцессы заметил не сразу. — О, прошу прощения, дорогая! — он изящно поклонился Лее и поцеловал руку, как принято. У него была улыбка франта и глаза матерого дворцового интригана — черные, внимательные, с легким прищуром. Говорил господин Шо-Карр учтиво и мягко, слегка растягивая слова и активно жестикулируя при этом — казалось, руками он мог сказать намного больше, чем языком. Будучи высоким и сложенным крепко, он обладал также грацией хищника, все его движения были выверены и точны, а строгого кроя длинный фрак сидел безупречно. — Ваше присутствие здесь вовсе не обязательно, Кристиан, — голос Трауна раздался с другого конца гостиной; его самого еще не было видно, но его шаги слышались отчетливо. — Я справлюсь сам... — О, гранд-адмирал Траун! — Шо-Карр склонил голову, однако в уголках его губ плясала недобрая ухмылка. — Разве Ваша задача командовать не на поле боя? Это очень ответственная и опасная задача, не то что стезя искусства одевания женских тел. Хотя и на этом фронте бывает опасно... неудовлетворенные женщины страшны в гневе! — Вы правы, я предпочитаю раздевать их... — небрежно бросил Траун, облокачиваясь на спинку кресла, в котором удобно устроилась Лея. — А оставить женщину удовлетворенной... Это, знаете ли, отдельное искусство. — Тут вы правы, гранд-адмирал. О ваших победах и на этом фронте ходят слухи... — Не верьте слухам, Кристиан. Правда никогда не уходит дальше третьих уст — она слишком скучна, чтобы говорить о ней. — Ну что вы, я слышал... из первых уст, быть может... — он хитро прищурился и покачал головой. — Впрочем... сейчас это не важно уже, не так ли? — Шо-Карр внимательно смотрел на Лею, пронизывая взглядом. — Ваша невеста прекрасна, словно набуанский лотос. Ее чары должно быть и вас сразили?.. — О да... Как же иначе? — Что ж... тогда вы правы, влюбленные глаза, найдут в моей коллекции нечто особенное. Я уверен. Гранд-адмирал! Леди Вейдер! Всего доброго! Этот разговор поразил Лею до глубины души; ладони Трауна, которые лежали сейчас на ее плечах, жгли невыносимо, и его этот жест теперь казался ничем иным, нежели желанием пометить территорию. "Моя", — говорило его мягкое прикосновение, и принцессе как никогда хотелось сбежать. Она снова ощутила себя вещью, и эти намеки на похождения Трауна... это было просто отвратительно. Еще одна игрушка, наивная и юная, которую так просто соблазнить. Злость раскаленной лавой затопила все существо Леи, и стоило дверям за спиной Кристиана Шо-Карра закрыться, как она резко встала с кресла, разорвав это обжигающее своей нежностью прикосновение, и сделала вид, что очень заинтересована одним из нарядов, висящих на стойке. Но любопытство все же взяло верх, и она сама не заметила, как выпалила: — Кто она? Все выглядит так, словно вы с господином Шо-Карром не поделили внимание... какой-то прекрасной дамы? Траун издал тихий смешок, и небрежно произнес: — Я бы сказал иначе... когда Кристиан обратил на эту даму внимание, было уже слишком поздно... увы, своей супруге он был уже не интересен. — Супруге?! — не было понятно, что Лею удивило больше: что этот известный дамский угодник был женат, или что, судя по всему, выходит, что гранд-адмирал закрутил роман с его женой. — Да. Ему пришлось, знаете ли... жениться. Это было очень выгодное условие. Кристиан не мог отказаться, но образ жизни свой ничуть не изменил. — А вы? Вы бы изменили? — с замиранием в сердце спросила Лея, перебирая пальчиками сизо-серебристый шелк очередного платья. — Не стоит недооценивать того, кого ты подпускаешь к себе близко. Это большая ошибка, считать, что человек ничего для тебя не значит, только потому, что ты не успел его рассмотреть. Люди, которые рядом, неизменно влияют на нас... хотим мы этого или нет... — туманно ответил он. — Не торопись, у тебя есть весь день. Тренировки сегодня не будет . — Что? Почему? — Я попросил об этом милорда, а он внял моим аргументам. — Вот как? И что же вы ему сказали? — заинтересованно спросила Лея, рассматривая расшитое золотом белое платье. На миг она представила себя в нем и расплылась в счастливой улыбке. Если бы не свадьба, она бы непременно выбрала именно его. — Это совершенно не важно, — Траун допивал свой утренний каф; чашка для Леи теплилась на столе. — Пей.