Сделка с Дьяволом

Когда несколько сотен пар в ярких нарядах кружатся в медленном танце, это выглядит красиво, особенно с высоты птичьего полета. Именно этот общий план транслировали на экраны голотиви, изредка разбавляя крупными кадрами Леи и Трауна, которые двигались в танце в самом центре площадки, усыпанной лепестками роз. В такт музыке алые хлопья продолжали сыпаться с неба, создавая поистине сказочную картинку. А у самой Леи от всего происходящего кружилась голова, лица людей расплывались, смешивались в единый водоворот ярких пятен. Траун уверенно вел ее в танце, она могла опираться на его сильные плечи, а тело само вспомнило заученные с малых лет движения. Все было просто, не сложнее прочих светских вечеров и пышных балов, на которых бывшей принцессе Альдераана приходилось бывать. — Согласись, это было красиво… ритуал, я имею в виду, — Трауну, похоже, действительно понравилось то, что происходило, но Лея лишь мрачно улыбнулась: нет, она не разделяла этого восхищения. Боль от шрама в пальце разгорелась с новой силой.  — Ты ведь знал, — она говорила тихо, едва шевеля губами, но была уверена, что Траун слышит ее прекрасно. — Ты ведь знал, что будет нечто подобное… — Лишь в общих чертах. Я знал, что ритуал будет проведен в Силе, но откуда мне знать, какой именно… — спокойно ответил чисс, видя, как в темных глазах девушки загорается гневный огонь. — Почему ты не сказал мне? — Лея ощутила прилив сил, а вместе с этим пришло желание сделать Трауну больно. Как именно, она еще не решила. — Даже если бы сказал, это бы ничего не изменило, дорогая, — он ослепительно улыбнулся, так что со стороны можно было подумать, что чисс сказал какой-то чудесный комплимент или признание в любви своей супруге, но в его взгляде читалась холодная решимость. Однако камеры, снимавшие крупный план пары в профиль, этого не передали. Если бы они были одни, а не кружились в танце в толпе людей, Лея бы непременно влепила наглецу пощечину. Он снова все решил за нее. И похоже, намерен считает, что имеет на это полное право. Но пока Лея решила поддержать игру и, наклонившись ближе к чиссу, почти касаясь губами его уха ласково прошептала: — Ты еще ответишь за это. — О, не сомневаюсь, — в тон ей ответил мужчина. — И еще много за что… — И, не дожидаясь того, ответного выпада принцессы, он резко сменил тему: — Мне интересно, что ты чувствуешь сейчас? Как все это выглядит… в Силе. Неожиданно для самой себя Лея поняла, что ей тоже интересно. Прикрыв глаза, она коснулась лбом плеча Трауна. Со стороны это выглядело очень романтично, и Эрик Катар не упустил момент запечатлеть этот миг, но на самом деле жест Леи носил исключительно практический смысл: от соприкосновения с Силой у нее еще больше закружилась голова, ее накрыло волной ощущений, восприятие обострилось до предела, голоса, звуки музыки, запахи, мысли — все это сплелось в один клубок, едва не лишивший девушку сознания. Невыносимо ярким черным сгустком выглядел в Силе Император, и от него простиралось множество темных щупалец, которыми он держал не только свою Алую гвардию одаренных, но и многих обычных людей, находящихся в этом зале. Спокойным плотным огнем сиял ее отец, он был светлее Императора, на фоне старшего ситха он казался Светом, хотя находился целиком во власти Тьмы и служил ей. Был еще кто-то из одаренных, ослепительно яркий и не похожий на ситха, столь родной и близкий, что предательские слезы выступили на глазах. Люк. Он был здесь, на Набу. Достаточно далеко. Она смела только надеяться, что он занят тренировкой или медитацией и не видел эту ситхову церемонию. Брат был закрыт, он стремительно осваивал ментальные техники, и чем дальше, тем, кажется, меньше было у Леи шансов до него достучаться, если бы он сам этого не захотел. Лея чувствовала и других — сотни разумных живыми слепками сияли вокруг. Все они были до некоторой степени одинаковы. Все, кроме Трауна. Нет, он не был похож на одаренного, но его сияние словно имело собственный уникальный рисунок, который Лея теперь узнала бы из тысяч. Между ними горела тонкая связь, природа которой была не вполне понятна. Не обладая навыками ментального сканирования, Лея все же решила заглянуть в разум чисса, пройдя по этой связи, и на миг ей показалось, что она смотрит на мир его глазами, но стоило ей встретиться с алым взглядом Трауна, как ее концентрация слетела, и этот странный эффект прекратился. Траун вопросительно наклонил голову, надеясь все-таки получить ответ на заданный вопрос. — Ничего особенного, только все ощущается очень ярко. Особенно ты. — Как любопытно… Значит ли это, что если я, скажем, погибну, ты непременно ощутишь это? Волна липкого холода прокатилась по телу Леи. Она не могла знать наверняка, но ответ родился сам собой: — Да. Как и если с тобой случится что-то… серьезное. — Прекрасно, — многозначительно произнес чисс, поглаживая палец со шрамом. — Оно того стоило. — А как ритуал повлиял на тебя? — Я не могу знать, Лея, — спокойно, даже как-то смиренно ответил чисс. — Пути Силы мне неведомы. Но полагаю, если что-то произойдет, твоя боль неизбежно коснется меня… Девушка лишь рассеянно кивнула. Нет, решительно, ее знаний не хватало, чтобы понять, что на самом деле произошло и чем это обернется в будущем. Впервые в жизни ей захотелось поговорить с Учителем и отцом по совместительству, он бы непременно дал ей объяснения, и его уверенность передалась бы и ей. *** «Сарлакк тебя раздери, Дарт Сидиус! Что ты задумал?» — выругался в сердцах Вейдер, наблюдая за Леей и Трауном. Младший ситх не слишком разбирался в ситхских ритуалах, искренне считая это делом бесполезным на войне и в бою. Тем более не имело смысла использовать эту магию, когда в паре одаренный лишь один, а второй совершенно не чувствительный к Силе, пусть даже и не вполне человек. Или все же… Вейдер долго и пристально сканировал разум Трауна, когда тот говорил свою речь. Чисс даже не поморщился от боли и не отвел взгляд, хотя выдержать подобное вторжение было на грани возможного для обычного человека. Говорят, у чиссов высокий болевой порог. У этого — точно. Он смотрел прямо в глаза Темному лорду, и его разум был чист и открыт — ни тени страха, лишь уважение к ситхам и их Империи. Не покорность и преданность, но холодная решимость. Это он принял решение присоединиться к Императору, и внутри Трауна все так же горела уверенность в том, что он волен это решение изменить. Строптивость, прочно вписанная в систему. Любопытно. Все стремления, ценности и желания чисса лежали на поверхности; но это было слишком тривиально, чтобы быть правдой. Было что-то еще. — Не стоило доверять тебе, Траун. Слишком много тайн хранит твое прошлое и будущее, — Вейдер усилил напор. — Я открыт перед вами, Владыка, — голос чисса слегка дрогнул, но отводить взгляд он не спешил. Пустота. «Так сопротивляться могут либо одаренные, либо неодаренные, у которых стоит блок, поставленный сильным одаренным». Дарт Вейдер почти нащупал ту область, которая была сокрыта плотным туманом, там — он был уверен — хранилось множество тайн. Но увидеть это, не столкнувшись с огромным сопротивлением, невозможно. Сейчас не время и не место, но когда-нибудь Темный лорд обязательно узнает, что все это значит. — Я знаю тысячу способов убить разумного. И если, глядя на свою дочь, я сочту, что ты достоин смерти, я не буду медлить, — это были не те слова, которые должны были быть сказаны по регламенту, не приветствие. Угроза. Это намного уместнее. По большей части, чтобы получить реакцию, вычленить страх, за которым крылась истинная суть этого экзота. Но ничего не вышло. Пустота дрогнула, но не отступила. — Я не сумею остановить ураган, если он разыграется, но что помешает мне справиться с бурей? Я клянусь в том, что со мной ваша дочь будет в безопасности настолько, насколько это возможно. Это моя клятва вам, как отцу моей жены. Но большего я, увы, обещать не могу. Пустота. Решительность. Уважение. Но лишь до поры до времени. — Принимаю твою клятву, — поднимая руку в Силовом захвате, произнес Дарт Вейдер. Привычка. Под давлением все являет свою истинную природу. Пустота прогнулась, и сквозь нее прошла рябь ярости. Но не более того. Все это более походило на самоконтроль, чем на ментальный блок. Не одаренные не могут так управлять своим сознанием. А этот чисс, без сомнения, глух к Силе. Это порождает много вопросов к Дарту Сидиусу. И так или иначе, Вейдер найдет способ получить на них ответы. Можно было предположить, что это старый ситх решил просто устроить шоу, демонстрируя свою мощь, но тогда не было бы столь мощного возмущения в Силе по завершении. Этот же ритуал был настоящим. Зачем? Внимательно ощущая Лею в Силе сейчас, Вейдер не заметил ничего особенного, разве что сияла его дочь ярче, чем обычно. От нее тянулась тонкая нить к чиссу, наполненная живым интересом, так, как если бы она решила применить ментальное сканирование, но очень осторожно. Ситх улыбнулся под маской. Надо же, а он ведь еще не учил ее этому. Нужно наверстать. Только нужен еще кто-то в качестве подопытного; Люк делает большие успехи, и Кронос уже едва выдерживает эти эксперименты. Осторожно исследуя состояние дочери, он заметил еще одну странность. В какой-то момент Лея потянулась к нему с теплом и надеждой, как будто ища поддержки. Как будто нуждалась в нем. Такого либо не было никогда ранее, либо ситх попросту не замечал подобного. Возможно, впервые за очень долгое время Темный лорд понял, что ничего в жизни не понимает. Мятежный характер его дочери никуда не девался, и ее ненависть к Империи по-прежнему горела ярко. Но в то же время он — злобный ситх Дарт Вейдер — зачем-то был нужен ей, и тонкая нить их связи настойчиво вибрировала. «А может, показалось? Нужно будет разобраться позже», — подумал ситх, выставляя щиты. Его ждал не самый приятный разговор с Учителем. *** Отзвучали последние аккорды песни, танец подошел к концу. Траун отклонился назад и поцеловал руку Леи, коснулся губами безымянного пальца, где теперь красовался шрам от внутренней печати кольца. Рука девушки горела от боли, которая тут же отступила, словно стираемая нежным прикосновением губ. Именно этот кадр, кажется, был на экране, когда Хан Соло проходил мимо. Он уловил напряжение на лице Леи, и его воображение живо дорисовало страдания в душе его мятежной принцессы, которые она мужественно скрывает. Контрабандист понял, что нужно действовать, и рванул с места в сторону свадебных шатров. Хану очень повезло, что он не увидел того, что последовало дальше, иначе он бы так и остался стоять на месте. В следующий миг Траун притянул Лею к себе и любовно заглянул в глаза. Страсть между ними вспыхнула внезапно, как огонь меж сухих ветвей. Каждая точка соприкосновения их тел словно вибрировала от желания, которое с каждой секундой становилось все сильнее. Все слаще. Все невыносимей. Весь мир словно замедлился, остановился; ощущение дыхания друг друга затмило звуки музыки. Со следующей мелодией некоторые пары снова начали двигаться в танце, но Лея и Траун словно застыли посреди зала, любуясь друг другом, не двигаясь. И многие устремили взоры на них, ожидая, что будет дальше. Лее и самой было хотелось бы знать, что будет дальше. Одно дело вкушать запретные плоды страсти за закрытой дверью собственных покоев или в тени шатра, скрытого от посторонних глаз. Совсем иное ощущать притяжение к этому мужчине сейчас, когда сотни, тысячи людей смотрят на них. Если бы предложение сбежать было еще в силе, то Лея воспользовалась бы им прямо сейчас. — Я хочу внести некоторые изменения в наш сценарий, моя королева… — тихо, но отчетливо прошептал чисс, его ладонь скользнула выше, с талии к затылку, и он провел пальцами по нежной коже шеи девушки, не прикрытой воротничком плаща. — Ты не против? — большим пальцем он бережно провел по ее щеке, и эта невесомая ласка была подобна электрическому импульсу, пронзившему все тело Леи. Ее разум был против. Она должна была покачать головой, выражая свое несогласие. Но вместо этого лишь соблазнительно закусила нижнюю губку. Траун истолковал это как согласие, и в следующий миг его губы коснулись уст Леи, вовлекая их в медленный сладостный танец. Слишком откровенный, чтобы быть показанным публике, но слишком целомудренный на фоне той страсти, что кипела внутри. Они потеряли счет времени. Должно быть, их поцелуй длился долго… достаточно долго, чтобы некоторые гости смутились и отвели взгляд. Эрик Катар же, напротив, просто сиял от счастья. Кажется, у него получится множество прекрасных кадров сегодня. *** ИЗР типа «Химера» вошел, а точнее сказать — грациозно вплыл в атмосферу Набу. Произведя торжественный залп, корабль изменил траекторию движения и спешно покинул воздушное пространство планеты. Одновременно с этим коммлинк Трауна запищал. Оказалось, что сам Император вызывал гранд-адмирала по какому-то срочному делу, и Лея облегченно вздохнула. Ей нужно было успокоиться и подумать, а рядом с чиссом это было очень сложно. Впереди еще вечер. Несколько танцев и, возможно, поцелуев. Несколько постановочных кадров на фоне закатного солнца. И вероятно, еще один поцелуй. Салют в честь молодоженов. И ночь, которую им предстоит провести вдвоем. Бокал шампанского поднесли очень кстати, это заставило Лею вспомнить о еще одной проблеме по имени Хан Соло. Его основной план, похоже провалился, но глупо думать, что он не попробует пробраться сюда. И что тогда делать? Лея пыталась представить себя вместе с Соло, улетающей прочь с Набу, навстречу звездному небу, и не смогла. Это было неправильно. С другой стороны, Лея до дрожи боялась остаться с Трауном наедине, она не сможет себя контролировать — это точно. Не сможет сказать «нет», если он снова будет прикасаться к ней так, как утром. А он будет, в этом не приходилось сомневаться. Это было очень странно… желать человека так сильно, но при этом не любить? Или все же?.. Нет, об этом думать Лея была не готова. — Госпожа Вейдер, примите мои искренние поздравления, — невысокий мужчина в серой флотской форме приветственно кивнул девушке. — Я рад знакомству с вами. Адмирал Фирмус Пиетт, — представился мужчина. — Благодарю, — Лея тепло улыбнулась. За всеми душевным метаниями она почти позабыла о своей главной цели, и этот адмирал одним своим появлением ей напомнил. — Расскажите о своей службе, Фирмус. Должно быть, вы служите на… — На «Исполнителе», мэм. На флагмане вашего отца. Сначала адмирал Пиетт смущался, но после десяти минут неформальной беседы он расслабился и рассказал несколько весьма забавных историй из своей жизни. Из этого разговора Лея сделала вывод, что, по крайней мере, на своем «Исполнителе» Лорд Вейдер пользуется уважением, несмотря наличие жертв его гнева. *** Лаундж-зона для гостей была практически пуста, потому роскошную женщину, сидевшую в мягком кресле в тени дерева, должно быть, никто бы и не заметил. Никто, кроме него. — Сейчас самое время поговорить с Леей, — Траун, как и всегда, подкрался сзади. — Я удивлен, что ты до сих пор этого не сделала, — голос звучит прохладно, почти безучастно, но с легким укором. — Впрочем, я вижу, ты наслаждаешься праздником? — губы сжаты чуть плотнее обычного, так, словно он испытывает что-то среднее между злостью и презрением. Девушка не ответила, лишь очаровательно улыбнулась. Да, вместо того, чтобы подкатить к госпоже Вейдер — такая возможность уже была дважды — Мирабелла с удовольствием проводила время в объятиях мужа и со смехом наблюдала, как сливаются многочисленные поклонницы, желающие привлечь внимание легендарного модельера. «Что разозлило так тебя, совершенный мой? Может быть, ты все-таки ревнуешь? Хотя это как раз вряд ли», — Мирабелла избегала смотреть на экраны, а во время страстного поцелуя молодоженов, кажется, и сама целовалась с Кристианом. Она слышала, замечала все, что происходит, но не заостряла на этом внимание. Выдержка у нее была прекрасная, но, как правильно заметил Траун, сердце не ледяное. — Доверьтесь мне, Митт’рау’нуруодо, — она обратилась к нему официально, чтобы обозначить дистанцию между ними. Так проще.— Я чувствую момент. И прошу, не мешайте мне, даже если вы знаете как лучше. — Ты просто упрямишься, Белла, — чисс, напротив, обратился к ней ласковым именем и сделал шаг вперед, сокращая пространство между ними. — Я слишком хорошо тебя знаю. — Это ты мне говоришь? — она сделала еще полшага вперед, так что теперь шелк ее платья соприкоснулся с тканью его рубашки. Слишком близко. — Но ты гораздо более упрям, чем я. И это, как и твоя гордость, рано или поздно погубит тебя. Мирабелла невесомо коснулась руки чисса, провела пальцем по его шраму-печати, прошептала тихо, словно ветер: — Однажды ты проиграешь из-за этого… Траун рассмеялся. — Тебе идет роль пророчицы, дорогая… Я почти поверил тебе. Но не забывай — это мой выбор. И я могу изменить свою судьбу, — он приобнял Мирру за плечи и ответил почти ласково: — Не беспокойся обо мне. Просто сделай то, что должна… — Да, мой лорд… — Лорд? — чисс снова засмеялся. — Так ты меня еще не называла. — Само вырвалось. Значит, так правильно. Теперь буду только так тебя и называть — Лорд Траун, — украдкой Мирра смахнула слезинку, свидетельство ее печалей, и улыбнулась. — Хорошая моя… — он ласково, по-отечески провел по волосам девушки, прижал ее к себе. — Тебе кажется, что я тебя бросил, но на самом деле самое дорогое, что я могу тебе дать — это свобода. От себя. От Империи. Со мной ты никогда не будешь счастлива, я уверен в этом. И поверь, мне очень сложно это признать. Я не знаю, что такое любовь — в человеческом понимании, — но ты подвела меня опасно близко к этой черте… Мирабелле пришлось сделать огромное усилие, чтобы не расплакаться. Он говорил правду. — Лея умеет рыться в голове? — Нет… пока нет. Но фальшь чувствует хорошо. Чтобы завоевать ее доверие, будь с ней предельно искренней и поделись с ней своей тайной… расскажи про брата. Мне нужно идти… У тебя есть минут двадцать, не больше. *** — Кристиан, дорогой! — Мирабелла махнула ладонью мужу, привлекая его внимание. — Ты мне нужен. Стоявший в двух шагах мужчина обернулся и с лукавой усмешкой на устах спросил: — Что, неужели ты уже успела соскучиться по мне? Мирабелла проигнорировала эту шпильку: — Пойдем. Будешь делать то, что ты умеешь лучше всего. — Что? Прямо здесь? — Нет, сладкий мой, не это, — едко прошептала женщина. — Но близко. Льстить и вызывать расположение женщин — вот что ты умеешь даже лучше, чем одевать их. — Если ты серьезно, то это было обидно, — Кристиан не двинулся с места. Мирабелла знала эти его капризно поджатые губы и упрямый взгляд и лишь обняла его и нежно поцеловала в щеку. — Пошли… Я хочу пообщаться с леди Леей. — Что ты задумала? — озорной огонек, вспыхнувший в глазах Мирабеллы, подсказывал, что не все так просто с этим в общем-то верным желанием. — Увидишь. Главное — ничему не удивляйся! *** — Встань, мой ученик! — Дарт Сидиус повторил эту фразу уже не одну тысячу раз за свою долгую жизнь. — К нам пожаловали гости, ты слышал? — голос Императора был весел, и это не предвещало ничего хорошего. — Приведите его… Штурмовики в черном тащили мужчину в форме обслуживающего персонала, тот сопротивлялся, насколько было возможно, и выкрикивал отборные ругательства на хаттском. — О! А вот и чудовище, собственной персоной, — выкрикнул Хан Соло, продолжая свой поток ругательств. — Мечтал с тобой познакомиться, но надеялся, что не так. — Его судьба в твоих руках, мальчик мой, — прошелестел Дарт Сидиус, махнув сухощавой ладонью. Соло начал хрипеть, хватаясь за горло. Он упал на колени, низко склонившись перед учеником Императора. Он пытался поднять голову, но невидимая сила словно прижала его лоб к холодной золочёной стали пола. — Жажда крови в тебе проснулась, мальчик мой? Удовлетвори ее… Быть может, дать тебе меч? — Не сейчас, — рука ситха сомкнулась в силовом захвате, лишая пленника возможности сделать хотя бы глоток воздуха; мужчина безвольной куклой рухнул вниз, но жизнь еще теплилась в нем. — Заберите его, — приказал ситх штурмовикам, небрежно указав ладонью в перчатке на Хана Соло. — Доставьте его в тюремный отсек на моем корабле, я допрошу его позже.