Мисс Дракон

      — Ты когда-нибудь бывала в Нью-Йорке? — спросила Тэн.       Жижи, уже изрядно потасканная сегодня, припудривала носик, сидя за таким же потасканным трюмо в их маленькой комнатке на втором этаже борделя. Девушка подняла глаза на Тэн и хрипло рассмеялась.       — Только в кино видела. Спроси «малышку Дженни». Ее тощий парнишка — который тебя купил — вроде как раз оттуда. Она мечтает, что когда все закончится, он увезет ее с собой. А так — мы тут все бываем в Америке по несколько раз за ночь.       Тэн обхватила себя руками.       — Она ему нравится. Потому что она косит под американку?       — Она ему нравится, потому что она девушка. Один как-то всю ночь называл меня Элис, мол, я напоминаю ему жену, которую он так любит. А мне плевать, как меня называют, только плати, — Жижи увидела в зеркале выражение лица Тэн, встала и обняла ту за плечи. — Ты что думаешь, они сюда за любовью приходят? Ты делаешь вид, что тебе приятно, они делают вид, что им это нравится. И все довольны. А кто ты на самом деле — им все равно. И тебе должно быть все равно.       Тэн вздохнула и закрыла лицо руками.       — Но они такие…       — Да, не красавцы, и шума от них много, — Жижи подошла к зеркалу, придирчиво рассматривая синяк на своем бедре. — Но где бы мы все сейчас были, если бы не они? Взять ту же Йен. Ты вообще знаешь, что она не помнит бóльшую часть жизни?       Тэн распахнула глаза и помотала головой.       — А что с ней случилось?       Жижи серьезно взглянула на новенькую.       — Никогда ее об этом не спрашивай. Дракон настрого запретил: она от этого ломается и выпадает из жизни на несколько дней. И вообще, — бывшая гимнастка взяла Тэн за руку, — всегда слушай Дракона. Всегда делай то, что он говорит. И улыбайся. Янки не любят хмурых, этого им хватает на войне. Просто…включи в голове красивое кино и делай то, что должна.       Жижи поправила свои остриженные по плечи волосы.       — Я пойду, меня там уже заждались. И ты будь готова, — она подмигнула Тэн и вернулась в шумный зал.         Тэн ненавидела американцев. Она закрывала глаза и видела, как улыбаются ее родители, как целуют они маленького братишку, как люди суетятся в деревушке. Но эту картину вдруг перечеркивал сначала снаряд, а потом солдаты с автоматами на плечах. Больше ничего не оставалось. И тогда ее воображение начинало рисовать небоскребы и улицы американского Нью-Йорка, как в кино — и там не было войны. Если бы можно было просто перенестись туда, то не нужно было бы барахтаться в этой грязи, не нужно было бы быть сайгонской шлюхой. Тэн открывала глаза и ненавидела уже всю грязную столицу Южного Вьетнама, и особенно — Дракона. За то, что он сейчас продал ее, как на аукционе. Бесчувственный и расчетливый, он отталкивал ее и пугал; грозная фигура на переднем плане ее нью-йоркской картинки.       Тэн подошла к зеркалу. Круглое, бледное личико испуганно таращило оттуда глаза, и девушке захотелось плакать и к маме, но вместо этого ее ждал какой-то янки, будь они прокляты. Она вынула заколку из волос, ослабив алые атласные ленты, и черные волосы слегка опустились на плечи. Тэн взяла острый черный карандаш и обвела раскосые темно-карие глаза. Потом взяла румяна, но отставила их в сторону. Нет, пусть принимает ее такой, нравится ему это или нет. Испуганное выражение на ее лице медленно сменилось уверенностью. Солдаты не убили ее там, среди горящей деревни, и они не убьют ее здесь своими горячими объятиями. Она будет подавать им выпивку, она будет им улыбаться. А потом она закроет глаза и будет смотреть свое кино про Нью-Йорк.         Йен смеялась, ерзая на острых солдатских коленках. Ей нравился этот парнишка-янки, он обращался с ней хорошо; и при всех, и в койке. Иногда он читал ей плохие стихи, и тогда она чувствовала почти материнскую нежность к этому по-мальчишески нескладному мужчине. Она думала: что же он пережил, если в его волосах уже попадаются седые пряди? И думала, что он, наверное, многое отдал бы за то, чтобы не вспомнить. Как не помнила Йен, что было с ней до того, как Дракон нашел ее в луже крови из ее пробитой головы.       А однажды она осветлила волосы и не подвела черным глаза, и в тот же вечер познакомилась с Джоном. Он видел в ней что-то особенное, а она видела в его американских руках Нью-Йорк и Лас-Вегас, как в фильмах, и там она по-прежнему была блондинкой, ничем не отличаясь от таких же светлых улыбающихся женщина вокруг. И Джон всегда был щедр и давал ей деньги, а рядом бегали двое, нет, трое их чудесных деток — два мальчика и девочка — и ели мороженое. И эта картинка не таяла, когда в уши врывался шум борделя, и когда Джон целовал ее, гладил ее коленки и шутил с ней.       Йен нежно улыбнулась и пощекотала его затылок.       — Ну-ну, Дженни, — янки перехватил ее маленькую руку, — я хочу сначала проводить до постели моего друга. Просто чтобы убедиться, что он до нее доберется. Да, Джекки?       Его хмурый друг не ответил. Йен сочувственно погладила через столик его по щеке и улыбнулась.       — Маленькая Тэн очень красивая, она развеселит мистера.       Джон с восторгом посмотрел на лицо своей крошки Дженни.       — Джек, ну разве она не чудо!