Empire State of Mind

Милковичу стоило признать, что не так уж и скучно было дурить сына Президента. Как минимум, он наконец-то смог отбросить в сторону всю свою манерность вместе с напускной вежливостью и показать себя настоящего впервые за целый год. Чуть оступился он лишь один раз — в тот самый момент, когда начал пересказывать выученную наизусть памятку, но все равно не потерял контроль над ситуацией. В любом случае, Микки мог списать все это на свою старую привычку — запоминать абсолютно произвольные отрывки различных текстов, которую Йен скорее бы причислил к странностям своего нового соседа по комнате, нежели к странностям потенциального агента Специальной Службы. Пока рыжий ушел принимать душ, Микки, сидя на краю своей кровати, разговаривал с Гретчен и Пакстоном. — И я хожу с ним на французский и литературу, да? — уточнил он, держа расписание Галлагера в руке. — Все правильно, — сказал Пакстон. — Блять, неужели он не мог выбрать что-нибудь получше, вроде химии или математики? — начал возмущаться Микки. — Я бы лучше этим занялся. — Ты будешь заниматься французским и литературой. — Нет, конечно я буду ходить на эти предметы, — закатил глаза Милкович, — но я бы предпочел что-нибудь другое. Парень остановил словесный поток возмущений и тяжело вздохнул, когда увидел непоколебимый, жесткий взгляд Гретчен. — Что касается посещения занятий, — продолжил брюнет, — он все еще хочет видеть вас по обе стороны от двери в кабинет? — Да, и ему объяснили, почему это будет лучшим вариантом. — А когда я буду ходить на занятия вместе с ним? Гретчен и Пакстон переглянулись. Последний кашлянул, и этот спазм показал рельеф его скрытых под университетской футболкой мышц. — Думаю, — сказал он, — оставлять Йена только под твоим присмотром — не самая лучшая идея. — Если что, я полностью прошел обучение, — пожал плечами Микки. — Ты сможешь прикрыть его от пули? Милкович почти что сказал «да», но неосознанно прикусил свою нижнюю губу. Его взгляд опустился на расписание Йена: даты, время, кабинеты. Эту бумажку брюнету дали несколько недель назад; Специальная Служба прошлась по всем студентам, выбравшим с Галлагером одинаковые предметы и вычислила уровень угрозы на каждом из них. Микки был обязан посещать вместе с рыжим самые потенциально опасные уроки. Шекспир ведь чертовски опасен, не так ли? — Ладно, — согласился в конце концов Милкович. — Вы пойдете вместе с нами на собрание? — Да, мы будем следовать за группой. — Но я должен все время находиться с ним рядом, да? — улыбнувшись уточнил Микки, устремив взгляд в пространство между двумя агентами. — Если так, то он может подумать что-то не то… — Попросту поучитесь заводить друзей, Милкович, — отрезал Пакстон. Брюнет фыркнул и уже раскрыл рот для того, чтобы сказать что-то еще, но тут же увидел, как открывается дверь, ведущая в коридор. Стараясь быть максимально быстрым, он смял расписание Йена и засунул его в задний карман джинсов. Галлагер стоял в дверном проеме, абсолютно голый за исключением мокрого полотенца, обернутого вокруг талии. Из-за неловкости ситуации, Милкович не сразу сообразил, что стоит сказать. — Ты собираешься попросить этих ушлепков, чтобы они оставили меня одного? — возмущенно спросил брюнет. Ему стоило очень больших сил заставить свой взгляд не опускаться ниже линии глаз Йена. Он же сын Президента! Даже Микки нужно было соблюдать какие-то границы, которые, несомненно, были идиотскими. — Они хотят забрать мой блядский мобильник, чтобы я не смог ничего записать. — Серьезно? — облизнув нижнюю губу сказал Йен, устремив свой взгляд на телохранителей. — Вам не кажется, что это слишком? — Мы стараемся охранять вашу личную жизнь, Галлагер, — сказала Гретчен. Было видно, что она почувствовала облегчение; в каждом ее слове и действии явно присутствовали черты, характерные обычному хорошо подготовленному военному. — Вам стоит повторить права обычного человека, — сказал Йен и, войдя в комнату, направился к своей кровати. Двое охранников все так же стояли, совсем не шелохнувшись. — Случайно не хотите выйти отсюда? Мне, блять, нужно переодеться. — Всем насрать на твою голую задницу, — прыснул Микки. Вдыхая запах свежего табака, он зажал еще одну сигарету меж своих губ. В последние несколько дней брюнет стал курить неприлично часто, но, все-таки, еще не побил свой рекорд потребления никотина, поставленный им в старшей школе. Гретчен бросила на него гневный взгляд, ясно говорящий, что она не в восторге от перспективы возникновения рака легких у сына Президента, и, затем, стуча каблуками, вышла из комнаты вместе с Пакстоном. Йен сбросил полотенце как только закрылась дверь, и Микки попытался сосредоточиться на колечках дыма, выпускаемых им изо рта в направлении неработающего детектора. Гретчен и Пакстон уже успели выразить свои возмущения по этому поводу — по их мнению, сломанный аппарат наверняка бы замедлил реакцию в случае пожара. На самом деле, единственной функцией висящего на стене куска пластика была попытка остановить детей от курения в комнатах, но Микки все-таки пообещал включить его, совсем не собираясь этого делать. Гретчен, конечно же, не стоит знать об этом. — Нам пора идти, — минутой позже сказал Йен. Микки обернулся только после того, как рыжий натянул на себя зеленую футболку, под тканью которой скрылась бледная кожа. — Во сколько начинается собрание? — У нас есть минута, — ответил Милкович, посмотрев на часы. — Вроде бы, десять. — Ты правда думаешь, что они начнут без тебя? Галлагер тяжело вздохнул, бормоча себе под нос что-то про «особенное» отношение, и направился к двери. Микки не торопясь встал с кровати и выкинул окурок в пустую мусорную корзину. Выйдя из комнаты, рыжий быстрым шагом пересек холл; Милкович же, посмотрев на двоих телохранителей, стоявших на другом конце помещения, пошел за ним следом. — Это была шутка, — пытался оправдаться брюнет. Он похлопал Йена по плечу, но тот вздрогнул от испуга: кажется, Микки не рассчитал силу удара. — Тебя же, блять, должны были научить правильной реакции на шутки. — Конечно, — невозмутимо сказал Йен, посмотрев на Милковича своими изумрудными глазами. — О чем еще хочешь пошутить? Увидел богатого ребенка из хорошей семьи под присмотром охраны, так что, наверное, назовешь меня ублюдком? Или, например, бездушным рыжим? Или ты хочешь назвать моих сводников мерзкими, сумасшедшими людьми? Ты ведь можешь это сделать, я же раньше не слышал подобного в новостях. Микки закатил глаза. Возникло непреодолимое желание взять в руки еще одну сигарету. Его взгляд останавливался на собственных руках каждый раз, когда он осматривал себя: на местах, которые раньше были усыпаны татуировками, сейчас остались лишь неприглядные шрамы. — Тебе стоит покурить, — проворчал Микки себе под нос. — Я подумаю над этим предложением. Пытаясь противостоять желанию ударить рыжего по лицу (что непременно бы произошло, не будь Йен сыном Президента), Микки ускорил шаг, чтобы не отставать от него. Своим взглядом он скользил по пустому помещению в поисках хоть каких-то признаков жизни. Почти все остальные уже вышли во внутренний двор, полностью готовые к экскурсии по университету. Когда парни, преодолев четыре лестничных пролета, так же спустились на улицу, вокруг них образовалась невероятная толчея. Перед глазами заморгали вспышки планшетов и мобильных телефонов, и Милковичу потребовалось несколько мгновений для того, чтобы привыкнуть к этому и продолжить путь в своем направлении. Даже имело место быть огромное желание окликнуть Йена и взять его под локоть для того, чтобы случайно не потеряться в огромной толпе. Они наконец-то дошли до своей группы, лидер которой широко улыбалась поникшему из-за чрезмерного внимания Йену. Микки, в то же время, одним своим видом смог отвести взгляды всех зевак от рыжего. Это даже сработало. Ну, или же, два агента Специальной Службы за их спинами с автоматами в руках сыграли свою роль. Гретчен и Пакстон, державшие огнестрельное оружие наготове, выглядели почти как серийные убийцы. Милкович, имевший в своем распоряжении лишь перочинный нож в кармане собственных джинсов, выглядел на их фоне как какой-то местный бандит. Он глубоко вздохнул. Для него самой неприятной персоной среди толпы была маленькая блондинка, которая не сводила глаз с телефона, постоянно что-то печатая. В любом случае, ее сплетни не являлись такой уж и большой проблемой: практически каждый и так знал, что здесь будет учиться сын Президента. Экскурсия началась со знакомства с кампусом, группа осмотрела несколько строений. Ее лидер рассказывала про колледж без умолку и каждые пару минут оборачивалась с целью убедиться, что Йен все еще следует за ней. Правда, большую часть времени он совершенно не слушал рассказы девушки, не отрывая глаз от собственного телефона. Микки начал испытывать желание уйти: если даже Йен не обращал внимания на все происходящее, то он — тем более. Фоновым шумом слушая постоянный гул голоса лидера группы, Милкович пытался строить планы побега, но это докучало ему еще больше, чем поиск автомобильных номеров соседнего штата в долгой дороге по бесконечно долгой магистрали. Тем не менее, он смог запомнить месторасположение почти всех зданий. Чуть только найдя шанс отойти на пару шагов от Йена, брюнет сразу же направился фотографировать карту кампуса. На ней он быстро разыскал каждую, кроме одной, аудиторию, которую будет посещать в течение учебного года Галлагер. К тому моменту, как все пришли на место запланированного пикника, Милкович был ужасно голоден, взгляд стал совсем затуманенным. Брюнет задался вопросом: думал ли он когда-нибудь о том, что проведет с сыном Президента восемь часов подряд, совершенно забыв о собственных потребностях, да и личной жизни в целом? Короче говоря, когда Микки потерял рыжего в толпе, он не очень-то и удивился. Может быть, слегка напугался и начал волноваться, но не удивился. Брюнет пробормотал себе под нос какое-то ругательство и вытащил из кармана мобильный телефон. — Гретчен, — сказал он, — я потерял его. — Как ты смог потерять почти двухметрового рыжего парня? — Не знаю, — резко ответил Милкович. Он снова начал всматриваться в огромную толпу людей, скопившуюся между ним и столами со снеками. Парень и правда не знал, как смог потерять Йена из виду. Большая часть их группы была в поле зрения, лидер же стояла почти что на расстоянии вытянутой руки. — Может быть, у него были какие-то планы на одну из этих чертовых студенток? — В очереди за едой его пропустили вперед, — вздохнула Гретчен, — и сейчас он сидит под деревом, поедая хот-дог. — Мне стоит ждать его на том же месте, когда я наконец доберусь до еды? — Дам тебе знать в случае чего. Микки, почесав переносицу, убрал телефон обратно в карман. Всего тридцать часов на задании, а он уже умудрился потерять объект. Его же работой было — ни Гретчен, ни Пакстона, только его — не терять объект. На случай каких-либо выходок Йена, из ряда вон выходящих поступков, он должен был быть рядом — это его обязанность. А если парня пропускают вперед чертовых очередей из-за его фамилии, выполнять свои обязанности гораздо сложнее. Через двадцать минут Микки наконец-то получил долгожданный ланч. Гретчен так и не позвонила, что было знаком для начала поисков Йена в сквере. Брюнет обнаружил парня недалеко от кучи детей, играющих в сокс. Плюхнувшись напротив Галлагера, он сказал: — Слушай, если ты когда-нибудь еще сделаешь так же, не забудь взять меня с собой. Йен даже не улыбнувшись посмотрел на Милковича. — Хочешь влиться в мою «крутую» жизнь? — Это единственная причина, по которой я стараюсь быть вежливым с тобой, — ответил Микки. — Тогда можешь больше не делать этого. Милкович уставился на рыжего, совсем не дрогнув. Пожав плечами, он проглотил кусочек своего хот-дога и истошно закричал: — Эй! Сын Президента — девственник! У Йена отвисла челюсть, а брюнет добавил: — Кто хочет стать той самой счастливицей, которой достанется этот парень? — Заткнись сейчас же. — Ты сказал мне перестать любезничать с тобой. — Ты что, совсем… — с этими словами Йен повернулся лицом к толпе, Микки сделал тоже самое. Большинство студентов смотрели на них, не скрывая интереса, многие начали открыто шептаться. Несколько девушек, стоящих неподалеку, залились румянцем; некоторые же смотрели на Галлагера так, будто он — лучшее, что они видели в своей жизни. Гретчен и Пакстон уже шли к парням. — Большое спасибо. Микки, стараясь не начать переживать из-за искренней боли в голосе Йена, вздрогнул. Он понял, что поплатится за свои слова: рыжий будет злиться на него и перестанет доверять, а Гретчен наверняка надерет ему задницу до полной остановки дыхания. Милкович отвел взгляд куда-то в сторону, как только двое агентов подошли к Галлагеру. — Нам нужно идти, — сказала Гретчен. — Да, — встав на ноги ответил ей Йен, стряхивая с джинсов пыль. Как только они ушли Микки поднял голову и обнаружил, что Пакстон, насуплено уставившись на него, все еще стоит рядом. — Что? — прошипел брюнет. — Блять, здесь вообще кто-нибудь умеет нормально реагировать на шутки?