Empire State of Mind

Посещение вечеринки — определенно ужасная идея. Микки осознал это еще до того, как они покинули комнату. Йен убедил его надеть хорошенькую рубашку с черными пуговицами, которую он достал из-под вороха вещей в своем ящике, и даже заставил затянуть потуже ремень, аргументируя это тем, что он не может показаться на людях в джинсах, спадающих с его пятой точки. Мысль о том, что Галлагер пялился на его задницу, ни на секунду не покидала Милковича. Сам же Галлагер оделся в темно-зеленый свитер, оголяющий ключицы. Он аккуратно закатал рукава и сжал руки в кулаки. Идея сбежать из комнаты через окно, в итоге, обернулась небольшой неудачей: соскользнувший со стены Йен и Микки, проклинающий все на свете, упали с трехфутовой высоты, образовав на земле запутанный ком из тел. Правда, Милкович никогда не видел парня, оправляющегося от падения быстрее, чем рыжий. Как только они приблизились к месту проведения тусовки, Микки заметил, что Йен несколько сбавил темп. Рыжий разглядывал толпы людей, направляющихся к зданию: кто-то проходил мимо, кто-то сбивался в небольшие стайки. Еще находясь через дорогу, он смог заметить группу подростков, пытающихся напиться до входа на вечеринку. Девушка, стоящая в дверном проеме, сверяла имена людей по спискам, но, кажется, с этим не было никаких проблем (впрочем, и с тем, что люди проносили внутрь свой алкоголь). Йен остановился на месте, где заканчивалась лужайка, и Микки прошелся рукой по его спине, пытаясь смахнуть с нее прилипшую после падения траву. — Добро пожаловать в колледж, — сказал он. Йен, прищурившись, кивнул. Впервые Милкович осознал, что ему достаточно секунды для того, чтобы различить все эмоции рыжего: он был несказанно напряжен и пытался заставить себя расслабиться, глубоко дыша. Брюнет положил руку ему на плечо. — Все хорошо? — Конечно, — сказал Галлагер, пытаясь улыбнуться. Он посмотрел на Микки. — Пошли. — Погоди секунду, — остановил рыжего Милкович. Он сжал его плечо чуть сильнее и Йен, не привыкший к такой жесткости, вздрогнул. — Что-то случилось? Что не так? — спросил брюнет. Своим взглядом он быстро изучил здание, надеясь на то, что Галлагер ничего не заподозрил. — Ты переживаешь по поводу вчерашних мудаков? — Нет, — ответил Йен. Почувствовав на себе взгляд брюнета, парень пожал плечами. — Просто… Впервые за мной не ходят хвостом. Это так странно. — Прикольно, наверное, почувствовать свободу, да? — одобрительно кивнул Микки, похлопав Галлагера по спине. — Просто странно. — Пойдем, нам надо напоить тебя, — сказал Милкович. Он тут же пожалел о сказанном, но все равно подтолкнул Йена по направлению к зданию. Поймав на рыжем заинтересованные взгляды людей, он посмотрел на зевак так, что они, опешив, тут же отвернулись. За спинами парней шептались, люди из-за каждого угла пялились на них. Как только эти двое подошли к двери, глаза девушки, стоящей со списком гостей в руках, округлились. — Привет, — улыбнувшись сказал Галлагер. — Нас пригласила… Эмили? — Эмили, — подтвердила девушка. Она посмотрела в свой список и кивнула. — Так точно. Спасибо. Микки чувствовал, что эта студентка провожала их взглядом до того момента, как они вошли в здание через узкую входную дверь. Вечеринка была в самом разгаре. Весь пол был липкий от разлитого на него алкоголя, дышать было практически невозможно из-за ужасного смога. Чувствовался запах сигарет, самодельных папирос и даже марихуаны. Милкович подумал, что, если кто-то умудрится накурить сына Президента, ему можно просто увольняться и ехать восвояси. Возникло желание взять что-нибудь выпить, дополняющееся осознанием того, что ему нельзя терять Йена из вида. Шипение микронаушника, дающее небольшую передышку от бьющей по барабанным перепонкам музыке, означало, что устройство все еще было живо. Милкович поправил научные часы и подумал о том, что ожидания Гретчен и Пакстона что-нибудь услышать навряд ли оправдаются из-за стоящего в помещении гула. В тот же самый момент он понял, насколько было ошибочным его мнение о внешней простоте устройства здания. Снаружи оно, конечно, выглядело незаурядным, но внутри представляло из себя огромный лабиринт из коридоров, подсобных помещений и кладовок. На полу валялось немалое количество бутылок из-под алкоголя, некоторые из них были выпиты лишь наполовину. Люди толкались на танцполе, соприкасаясь друг с другом телами. Если бы у кого-то в руках была камера, хотя бы у кого-то, случился бы коллапс: Йен на первых страницах какого-нибудь замусоленного журнала, за компанию с отстраненным от дела Микки. Разумеется, в первые пять минут он обнаружил много причин, по которым его могли уволить. Первая причина: синтез огромной толпы на танцполе и бара, в котором продавали напитки. Микки искренне пытался убедить Йена взять что-нибудь безалкогольное, но остался проигнорирован. Галлагер глотнул немного пива и, пыхтя, вызывая восторг студентов, двинулся на переполненный танцпол. Милкович наблюдал за тем, как рыжий осушает бутылку. В горле возник ком, и брюнет начал вычислять всевозможные концовки этой ужасной ситуации. Многие уже достали свои камеры. Ужасная, отвратительная идея. В микронаушнике послышался голос Гретчен, интересующейся тем, как все проходит. Милкович, собравшись с силами, пробурчал, что все в порядке и присутствием Йена никто не озабочен. Заметив, что Галлагер завел разговор с какой-то незнакомой девушкой, Микки пытался не сводить с него глаз. Честно говоря, он надеялся на то, что эта крохотная блондинка утащит Йена на всю ночь. Милкович не сомневался в том, что, если она захочет переспать с сыном Президента, он ей не откажет. Да и выглядело это так, будто ей от него ничего кроме этого не нужно. Стоя вдалеке от толпы, брюнет старался ни с кем не разговаривать. Одна девушка, имевшая очень длинный язык, подошла к нему и завела болтовню о том, что Йен, с которым она провела целых десять минут, уж очень привлекателен. Милкович, непроизвольно расплывшись в улыбке, все еще буравил взглядом рыжего, и девица, не получив ответа, умчалась по своим делам в раздражении. Конечно, трудно было не признать, что Йен чертовски хорошо выглядел. Зеленый свитер идеально подходил к его глазам, да и джинсы на нем очень неплохо сидели. Парень он был хорошо сложенный, крепкий и высокий. Представить его девственником было куда сложнее, чем представить его, например, активом, прижавшим Микки к стене. Милкович попытался отогнать эту мысль, как только увидел рыжего, тянувшегося за еще одним пивом. Он отошел от стены и приблизился к Йену. — Эй, — окликнул Галлагера Микки. Брюнет немного отпрянул, как только Йен резко обернулся. — Ты уверен, что тебе не хватило? — Уверен, — подтвердил Галлагер, открутив крышку и сделав большой глоток. Микки наблюдал за Йеном, который и правда выглядел вполне себе уверенным после четырех бутылок пива. Наверное, за такой крепкий организм стоит сказать спасибо предкам-ирландцам. — Ну хорошо, — сказал Милкович. — Может быть, немного передохнешь? Хочешь сигарету? — Слушай, мне кажется, или ты был единственным, кто требовал предоставить мне свободу? — уставился на брюнета Йен. — Прости меня за то, что я переживаю по поводу твоей репутации, — пробурчал Микки. Он посмотрел Галлагеру прямо в глаза, стараясь не подать виду, что его раздражает такое пренебрежительное отношение. — Забудь. В любом случае, я не потащу твою пьяную задницу домой. Йена, который не успел и плечами пожать, вытащили на танцпол. Это была Эмили. Одной рукой Галлагер пытался удерживать девушку рядом, с помощью другой же поглощал пиво. Микки решив отчитаться перед Гретчен снова прислонился к стене. Она спрашивала что-то каждые десять минут или около того, Милкович же отвечал ей через раз. Брюнет слышал ее явное раздражение, но ему было слишком наплевать на этот ропот. Посещая подобные места, он обычно напивался и накуривался как последняя скотина, так что чувство полной трезвости и одиночества в толпе было ужасным и без жалоб Гретчен. Микки потер оставшиеся после удаления татуировок шрамы на пальцах, пытаясь представить, как бы они выглядели, будучи нетронутыми. Йен выпил еще два пива. Микки потерял парня в толпе на целых пятнадцать минут, и позже обнаружил его в обнимку с двумя девицами. Ухмыльнувшись, брюнет наблюдал за тем, как эти трое пытаются прыгать в такт музыке. Когда песня закончилась, упрямый Галлагер снова направился в бар за алкоголем, и улыбка Милковича превратилась в легкое оцепенение. Он снова попытался ухватить Йена за руку, сказав: — Не хочешь приостановиться? Галлагер смачно рыгнул и, будто в желании откусить Микки голову, оскалился. — Ты тоже хочешь выпить? — Нет. — Тогда отъебись. Микки изо всех сил сжал локоть Йена, и тот оступился, пытаясь сделать шаг. Милкович всмотрелся рыжему в глаза. — Я не понесу тебя домой. — Отъебись, — вырвавшись из цепких рук Микки проворчал Йен, снова вернувшись на танцпол к девушкам. Милкович прикинул, в какой он будет заднице, если сын Президента устроит на вечеринке групповой секс. Хотя, если бы Клейтон Галлагер имел дочь, это обернулось бы большим скандалом. Через час Микки понял, что его реально ожидают неприятности. Йен мялся в центре танцпола. Пиво выскользнуло из его рук, стекло с грохотом разлетелось по полу. Несколько девушек истошно завизжали. Какая-то из них, видимо, поранилась, и огромный, разъяренный парень, являющийся, судя по всему, членом команды колледжа по американскому футболу, подошел к Галлагеру. Микки постарался вмешаться в конфликт и встал между ними, отпихнув Йена. Рыжий споткнулся, но Милкович в самый нужный момент ухватился за край его свитера, не позволяя упасть. — Приятель, остудись, — сказал брюнет верзиле. — Это ведь сын Президента, и я думаю, что тебе не хочется провести остаток своих дней в тюрьме. Парень отошел в сторону, и Микки наконец повернулся к Йену, ослабив хватку. Тот почти что не мог идти, мало что различая своим отсутствующим взглядом. Откашлявшись, Милкович притащил рыжего в пустой коридор, крепко держа его за руку. — Мик, — пробормотал Йен. — Мы уходим, — заявил брюнет. Ускорив темп, чтобы побыстрее промчаться мимо парочки, занимавшейся любовью у стены, Микки обернулся, ожидая увидеть все того же футболиста. Уже через несколько мгновений агент пытался сгенерировать самый кратчайший путь к выходу. — И ты не заставишь меня остаться. — Меня сейчас стошнит… Микки тяжело вздохнул, и аккуратно припер Йена к стене. В микронаушнике шипела Гретчен, просившая подать признаки жизни, что было невозможно сделать, находясь в пустом коридоре на расстоянии вытянутой руки от Галлагера. — Просто дыши, — сказал Милкович. — Сейчас найдем туалет. Брюнет осмотрелся по сторонам. Коридор был пуст, все люди находились на танцполе, но звуки музыки все так же разносились по зданию гулким эхом. В попытке вспомнить план здания и все эвакуационные выходы, процесс размышления прервало дыхание Йена, тяжелое и сбитое. — Мик, — пробормотал рыжий через несколько минут. Милкович вгляделся в живые, зеленые глаза. — Ты защитил меня. — Ну, да, — смущенно сказал Микки. — Не хотел, чтобы Гретчен потом надрала мне задницу. — Но ты спас меня, — продолжил Йен своим невнятным голосом. Он протянул руку вперед и, взяв Микки за воротник рубашки, притянул к себе. — Этот парень бы меня убил. Микки, ошеломленный силой Галлагера, не смог не податься вперед. — Еще раз. Просто спасал собственный зад. Пальцы Йена спустились ниже и начали бродить по его груди. С завидной быстротой реакции, Микки сделал шаг назад и сказал: — Давай пойдем, хорошо? — А давай не пойдем, — упрямо ответил Галлагер. Два шага вперед и Микки оказался прижатым к противоположной стене коридора. Он ощущал разгоряченное дыхание Йена на своем лице, беспорядочные движения рук по шее и волосам. — Йен, — выдавил Милкович. Сейчас он был взвинченным, даже более взвинченным, нежели во время ситуации с тем футболистом. Прислонившись к стене, он посмотрел в затуманенные глаза рыжего и, переведя дыхание, продолжил. — Какого черта ты творишь? Галлагер ничего не ответил. Вместо этого он прильнул своими губами к губам Микки и поцеловал его. Не теряя времени, не ожидая согласия, он просто жадно начал целовать его, всем своим весом вжимая Милковича в стену. Брюнет ничего не мог сделать, лишь только в голове пронеслась мысль о том, что все происходящее — карма, какое-то безбожное наказание за то, что он допускал мысли об этом раньше. Йен впился в него, не оставляя никакого шанса на то, чтобы вздохнуть. Его язык отчаянно пытался разомкнуть губы Милковича. Брюнет почувствовал, что член Галлагера затвердел. Рыжий пытался усилить напряжение, потираясь своим стояком об джинсы Милковича. Его бедра плавно двигались вперед, то и дело касаясь Микки. В какой-то момент брюнет, не сдерживая стонов, начал подаваться навстречу, и горячий язык Йена наконец-то достиг желаемого. Милкович уже не мог сопротивляться и, целуя рыжего, также начал активно двигать бедрами до тех пор, пока Галлагер не схватили его за задницу, заставляя остановиться. Йен, оставив губы в покое, начал покрывать поцелуями шею брюнета. На какой-то момент Микки, в наслаждении закрыв глаза, забыл, как дышать. Каждый раз, когда Галлагер прикасался к его коже своими губами, из него вырывался утробный стон. Руки рыжего настойчиво скользили по его телу и гладкой ткани рубашки. Он неосторожно прикусил шею Милковича, в результате чего по нему прокатилась волна небывалого удовольствия. Всеми оставшимися силами брюнет пытался подавить свои блаженные стоны. Над ним навис пьяный парень. Правда, этот пьяный парень — сын Президента, а он сам — агент, находящийся при исполнении обязанностей и никогда не находившийся в столь опасной близости к увольнению. В общем, пьяный парень прижал его к стене. И он вполне мог с этим справиться, если применить силу. Но применять силу к сыну Президента — явно не вариант, и Милковичу стоило про это помнить. Влажные и горячие губы Йена блуждали по его ключицам, и от наслаждения Микки выпалил такое искрометное ругательство, что смог почувствовать, как на его коже отпечаталась улыбка рыжего. Руки Галлагера все еще крепко сжимали бедра. Через момент одна рука осторожно прошлась по промежности. Еще несколько проклятий из уст Микки, как вдруг голова брюнета резко ударилась об что-то твердое (возможно, это была стена позади него), и ладонь Йена оказалась прямо у него в трусах. — Йен, — напряженно прошептал Микки. Рыжий заткнул его очередным поцелуем, жарким, грубым и сладострастным. Милкович почувствовал прилив адреналина и привкус крови, смешанной с пивом. Пиво. Это все пиво. Брюнет прижал руки к груди Йена и услышал невнятный шепот. Он начал сомневаться. Член, сжатый в руке Галлагера, был невероятно тверд, да и на утро они оба смогли бы спихнуть все это на алкоголь. Ничего плохого. Да и для девственника Йен слишком хорошо целовался. Недовольный голос Гретчен вернул Милковича к реальности. Он ухватил Йена за воротник рубашки и оттолкнул его в сторону. Рыжий попятился к противоположной стене. Микки вытер губы и сделал глубокий вдох. Тех минут, что потребовались для возвращения чистого ума, было достаточно для того, чтобы агрессия Йена опять сменилась на милость. Он снова вытянул руки, ожидая возвращения Милковича в свои объятия. — Нам нужно идти домой, — сказал брюнет дрожащим голосом. — Тебе не кажется, что веселее делать это здесь? — Мы нигде не будем делать это. — Мик… Микки снова вздохнул, пытаясь не сомкнуть глаз. Он знал, что дай Галлагеру даже долю секунды собственной уязвимости, тот бы уже накинулся на него. И в этом случае даже вопли Гретчен не смогли бы их остановить. Так что Милкович решил понадеяться на один-единственный аргумент, который Йен бы смог принять за чистую монету. — Ты бухой, как тварь, — как можно более убедительно сказал Микки. — А я… Я не собираюсь спать с тобой, когда ты бухой, ладно? Йен прикусил свою нижнюю губу. Милкович пытался не смотреть на рыжего, не рассматривать его сжатые губы и следы крови на языке. Все еще еле дышавший, он боролся с желанием прикрыть глаза. Перед тем, как подумать о себе, ему нужно было окончательно убедиться в том, что Йен отступил. Даже большое расстояние между ними не успокаивало. — Я не такой пьяный, как ты думаешь. — Ты, блять, ужратый как скотина, — сказал Микки, пытаясь не рассмеяться. Галлагер виновато уставился в пол, что дало брюнету возможность перевести дыхание, поблагодарить всевышнего за то, что никто не сделал их фотографию, пока они были в коридоре, и подумать о чем-нибудь хорошем: о бейсболе, например. Окончательно осознав, что все под контролем и увидев прислонившегося к стене Йена, который успел провалиться в сон, Микки осторожно поднес руку с часами к губам и прошептал: — Нужна помощь. Западное крыло. Он сделал несколько шагов, и взял рыжего под руки. Тот навалился на него всем телом, веса которому будто прибавляло алкогольное опьянение, и Микки потащил его через пустынные коридоры здания к выходу на улицу. Пакстон, стоявший на крыльце, без слов забрал Йена с рук Милковича. Брюнет прислонился к двери, наблюдая за тем, как эти двое уходят вдаль. — Пьяный? — натянуто спросила Гретчен. — Надо хорошо постараться, чтобы удержать ирландца подальше от алкоголя, — ответил Микки, пожав плечами.