*****
Юно зашёл в кабинет менеджера, чтобы узнать, поступили ли какие-нибудь предложения о съёмках. Он собирался поехать домой, пятичасовая репетиция в качестве модели известного китайского дизайнера Мими его вымотала. Контракт, подписанный им с модельным домом «Нефритовый император», обязывал его участвовать в показах и рекламе компании. Поэтому он просто хотел узнать, есть ли новые сценарии, чтобы взять с собой парочку и почитать вечером перед сном. Чхве сидел в кресле спиной к двери и оживлённо с кем-то разговаривал по телефону. Юно хотел было пройти и по привычке развалиться на диване, как его остановило собственное имя, произнесённое хёном с пренебрежением. Чон замер. — Да куда Юно денется, мистер Ли! Он будет делать всё, что я ему скажу. Зря, что ли, я его зад прикрывал в той истории? Ха-ха. Не беспокойтесь, я заставлю его подписать этот контракт и поехать в Японию для съёмок, тем более после последнего провала ему ничего не остаётся. Спасибо, что верите в нас, не беспокойтесь, у меня Чон под контролем, — довольный менеджер уже подсчитывал прибыль, но почувствовал что-то неладное и оглянулся, натыкаясь на пристальный взгляд и угрюмое выражение лица своего подопечного, — простите, господин Ли, работа требует моего внимания. До свидания. Да-да, обязательно, встретимся за ужином и обговорим детали, — закончил Чхве разговор, не отрывая ледяных глаз от колючего взгляда Юнхо. — Закончил? — обратился он к Чону, выключая телефон. — Хён, как ты можешь так говорить? В той аварии я даже не был виновен, — потрясённый услышанным, Юно не мог поверить, что человек, которому он доверял и считал старшим братом, такого низкого мнения о своём подопечном, считая Юно чуть ли не своей собственностью. — Но ты сидел в машине и был свидетелем, думаешь, легко было отмазаться и сделать так, чтобы твоё имя даже мельком не упоминалось нигде в связи с этим скандалом… Ты что-то хотел? — оборвал свою речь вопросом менеджер. — Ничего. Я просто зашёл сказать, что иду домой, — буркнул Чон. — Окей! Можешь идти. И раз ты всё слышал, подумай о съёмках в Японии, — увидев, как искривилось лицо подопечного, Чхве нахмурился, — Юно, я не шучу. Это решит многие вопросы. Ты думаешь, что твоя квартира сама оплачивается? Или твои ежедневные тренировки, бассейн, массаж? Ну, да, сюжет банален и попахивает порнографией, но зато они хорошо платят, да и заумных слов от тебя совсем не требуется, ха-ха, предстанешь в своей натуральной красе! Юно покоробило от тона, которым были сказаны слова, и, не желая спорить и решив подумать об этом в уединении, он только кивнул и вышел, громко хлопнув дверью.*****
Проснувшись от настойчивой трели дверного звонка, Юно недовольно поморщился. Стоявшему за дверью явно не были известны понятия «вежливость и культура», ему не терпелось, видимо, нарваться на кулак Юнхо, ну, или срочно приспичило по нужде, а дверь Чона оказалась самой близкой. Злой и невыспавшийся, потому что полночи думал о словах менеджера, который предстал в своём истинном обличье перед Чоном впервые, Юнхо прошаркал к входной двери. Посмотрев на экран домофона, он даже проснулся окончательно, увидев улыбающуюся и довольную моську горе-домработника. «Опаньки! На ловца и зверь бежит! Теперь не отвертишься, миленький!» — мстительно подумал Чон и открыл дверь. Джеджун, улыбаясь во все 32, включил своё обаяние, излучая радость и счастье. Только было он открыл рот, чтобы поприветствовать «звезду», как был схвачен за шиворот и втянут в апартаменты сильной рукой Чона. — Эээ, здравствуйте, Юнхо-шши! Я очень рад, что вы впустили меня, — продолжая улыбаться, правда, уже не так радостно, барахтался Ким, пытаясь отцепить загребущие пальцы звезды от ворота своей куртки. — А я как рад, ты просто представить себе не можешь, мошенник! — отпуская и маня за собой пальцем опешившего от такого приёма Дже, Юнхо зашагал в гостиную. Ким поспешно разулся и поскакал чуть ли не вприпрыжку за Чоном, гадая, что это значит и когда они успели перейти на «ты». Не успела физиономия бывшего домработника узреть уже знакомый интерьер гостиной, как чуть не поздоровалась с прилетевшей прямо в нос рубашкой. Успев схватить вещь руками, Дже вылупился сначала на неё, а потом на знаменитость. Похлопав длинными ресницами, Джеджун смущённо произнёс: — Ну, что вы, зачем? Это же ваша любимая рубаш… — Вот именно, Ким! И посмотри теперь, что ты с ней сделал? — Юнхо повернул руку ладонью вверх и помахал ею, прося не стесняться. Джеджун развернул рубашку и открыл рот в ужасе, узрев подпалины и дыру. Потом он, придерживая одной рукой рубашку и указательным пальцем второй показывая на дыру и следом на себя, вопросительно округлил глаза и уставился на Чона, как бы спрашивая: — Это сделал я? — Нет, это я сам подпалил и ждал тебя, чтобы похвастаться. Мозги включи, идиот! Ты — уволен, и чтоб ноги твоей больше в этом доме не было. Вот люди пошли — ни стыда, ни совести, — хмыкнул Юнхо, видя, как просиявший Дже открыл сумку, висящую на плече, и закинул туда рубашку, а потом достал большой оранжевый конверт. — Нет-нет, Юнхо-шши, вы меня не так поняли. Я уже не домработник… — В смысле? А позавчера, значит, ты специально проник в мой дом? Ты кто такой? Тебя кто подослал? — Чон надвигался на замершего Кима грозовой тучей. — А? Позавчера, да, я был домработником, — проблеял Дже, сделавшись даже меньше ростом от испепеляющего взгляда Чона, который уже нарисовал себе картинку: коварный антифанат, который пробрался к нему в дом и специально сжёг рубашку, чтобы Юно опозорился на фанмитинге. Сжав кулаки и скрипя зубами, Чон свирепо выдохнул: — Объяснись, чтобы я понял, — и сдвинул брови, остановившись в двух шагах от втянувшего голову в плечи и закрывшего в испуге глаза Джеджуна. Ким приоткрыл один глаз и, отметив, что смертоубийство пока отменяется, мысленно пожелав себе удачи и быть смелее, открыл второй глаз, приосанился, подтянул конверт к груди и… затарахтел: — Дело в том, что я безработный, и мне нужны средства, чтобы оплачивать счета и обучение сына. В агентстве по трудоустройству мне предложили должность домработника, так я попал к вам. Но в тот момент, когда я закончил гладить вашу рубашку, мне позвонил Кёнсу, это мой сын, если вы не помните, и сказал, что его не пускают в комнату, а наши вещи выброшены на улицу. Поэтому я в расстроенных чувствах забыл об утюге, ринувшись к плачущему сыну, оставшемуся на улице. Ну, вот. Нас выставили. Я попросил бывшую жену приютить на время сына, а сам переночевал в сауне. А утром мне позвонили из агентства и сказали, что есть вакансия в небольшой компании. Так вот, это оказалась шоу-компания «Звёздная феерия», и они готовы меня принять, если я уговорю вас подписать контракт и дать согласие на участие в их мюзикле, — Джеджун перевёл дух и набрал очередную порцию воздуха, готовясь ко второму заходу. — Кхм, значит, говоришь, должен уговорить меня? А Бэмби не сдаётся! Это даже интересно! — Юноу с любопытством посмотрел на бывшего домработника и лукаво подмигнул ему. — Ну, давай, начинай! Погнали! — он уселся на диван, сложив ногу на ногу. Совершенно не понимая, причём тут Бэмби, на памяти Дже был только один Бэмби — герой диснеевского мультфильма, но ободрённый хорошим настроением звезды и его разрешением, Ким достал пачку листов из конверта и приступил. — Юно-шши, я вот тут составил программу для вас, основываясь на ваших интервью и рецензиях, статьях, написанных о вас. Вот скажите, вы ведь хотите завоевать популярность, и не проходящую, а чтобы о вас помнили долго? Юнхо вскинул бровь, фыркая. — Не фыркайте, — сделал замечание Дже хозяину квартиры, который удивлённо вскинул брови от такой наглости. — Всё очень серьёзно. Вы слишком акцентируете внимание на своей брутальности и сексуальности. Надо это приглушить. Это раз. Вот смотрите, если приглушаем одно, то внимание переключится на другое — на вашу игру. А играете вы, между нами, так себе, уровень актёрского мастерства вам следует повысить. И это два, — Джеджун пошёл следом за вставшим с дивана Юно, который, поморщившись от откровенности Кима, потопал в сторону домашней беговой дорожки. Джеджун, не закрывая рот ни на минуту и время от времени сверяясь с листочками, продолжал развивать свою мысль, горячо убеждая в чём-то Чона, который просто отключил слух и сосредоточился на беге. Набегавшись, Юно отключил дорожку и повернулся ко всё ещё что-то говорящему Дже, который, заметив, что актёр вспотел, не переставая говорить, машинально подал ему полотенце, висящее рядом с ним на крючке. Юно вытерся под сопроводительную речь чудика и прошествовал на кухню. Джеджун ни на шаг не отставал от него, продолжая о чём-то зудеть. Чон достал бутылку минералки из холодильника и присосался к горлышку, а услышав, как сглотнул Ким, театрально повернулся к тому лицом и артистично опустошил содержимое, даже позаботившись, чтобы капельки воды пробежали по шее, проникая в вырез футболки. Видимо, Кима это не проняло, потому что он продолжал тарахтеть, слегка охрипшим от сухости голосом. — Юно-шши, так вот, к чему я веду? Вам обязательно надо сыграть в мюзикле! — Джеджун замолк, облизывая пересохшие губы, когда услышал первое слово от Чона за весь свой часовой монолог. — Стоп! — приказал Чон, отставляя пустую тару на стол. — Пить хочешь? — он достал из холодильника ещё одну бутылку с минералкой и кинул её Киму, который, поймав её, благодарно кивнул актёру. — А теперь давай на выход, мне ещё душ надо принять до выхода из дома. Продолжишь когда-нибудь в следующий раз. — Но, Юно-шши, я же только до самого главного дошёл, я не раскрыл вам всех аспектов и плюсов, что вы получите участвуя в мюзикле… Ай, поставьте меня на место! Что вы делаете? Бандит! Отпустите! Я боюсь высоты! Хулиган! — последнее слово Дже произнёс уже в закрытую дверь. Юнхо, не желая следующие полчаса тратить на выслушивание трепа экс-домработника, легко перекинул тело Дже через плечо и понёс его на выход, не обращая внимания на выкрики Кима. В прихожей он аккуратно опустил ношу, всунул ноги Дже в кроссовки, повесил сумку на шею и, сказав «Адьё», выставил того за дверь. Джеджун звонил, стучал, пинал дверь, но всё было безрезультатно. Сжав губы и сверкая глазищами, он погрозил кулаком закрытой двери и направился к лифту. Спустившись на первый этаж, Ким спросил у консьержа, где находится вход в подземный гараж и номер парковки Чон Юнхо. Консьерж всё объяснил ему, памятуя, что это новый домработник господина Чона, и подумал, что, возможно, хозяин что-то попросил у домработника. Поблагодарив охранника дома, Ким прошёл на парковку, нашёл чёрный внедорожник Чона, списал его номер и с улыбкой пошёл к выходу, с ехидством думая: «Ха, Кимы не сдаются, мистер Никчёмныйактёришка, вы ещё обо мне услышите!» Юнхо, со смехом вспоминая чудаковатого парня, принял душ, побрился, уложил волосы, переоделся и был готов, когда ему позвонил водитель, сказав, что машина подана и ждёт Чона у входа. Он спустился на первый этаж, кивнул консьержу и вышел из здания. Не успел Юноу сделать и пары шагов, как услышал знакомый голос: — Юнхо-шши, раз вы не хотите слушать меня… Актёр повернулся и свысока посмотрел на растрёпанного улыбающегося Дже. Отвернувшись, он в два шага добрался до служебной «Тойоты» и устроился на заднем сиденье, игнорируя вопросительный взгляд водителя. Машина почти тронулась с места, как шофёр вынужден был затормозить, во все глаза уставившись на наглого вторженца, который, усевшись на переднее сиденье, развернулся к опешившему Чону лицом и, как ни в чём не бывало, сказал: — Я продолжу, пожалуй! Вот тут разработанная мною программа для вашей популяризации и приведённые аргументы в пользу вашего участия в мюзикле, — он протянул конверт звезде, очаровательно улыбнувшись, пожелал удачи и вышел из авто, аккуратно захлопнув дверцу, и даже помахал рукой вслед отъезжающей машине. Проследив взглядом за автомобилем, Ким сделал глубокий вдох и, широко улыбаясь, поздравил себя с успешно выполненной первой частью миссии. Но тут отъехавшая недалеко «Тойота» остановилась, и Дже застыл изваянием, следя глазами за медленно открывшимся задним окном автомобиля, из которого полетели все вчерашние усилия Джеджуна, рассыпаясь по проезжей части и белыми прямоугольниками выделяясь на сером асфальте. Ким с замершей улыбкой смотрел на то, как сверху на белые листы формата А-4 спланировал оранжевый конверт, а потом, как в замедленном действии, он увидел высунувшийся из окна средний палец звезды, и машина плавно отъехала, набирая скорость. Опомнившись, Джеджун подбежал к месту падения его надежд и стал собирать плоды своего труда, бормоча проклятия в адрес зажравшейся знаменитости. К огорчению Джеджуна, счёт был 1:0 не в его пользу. Весь день Ким кипел от злости, но ближе к вечеру, подумав, вытащил из заначки приличную сумму, которую он берёг для оплаты школы Кёнсу и его занятий музыкой, отправился в торговый центр, клятвенно пообещав себе, что вернёт всю сумму назад в самое ближайшее время. Уже стемнело, когда Ким вышел из торгового центра, прижимая к груди пакет, в котором лежала новая рубашка, не такая замечательная, как та, что спалил Дже, но тоже очень качественная и дорогая. Отлично, предлог для очередной встречи с Чоном найден, вернее, куплен, и этот шанс Ким намеревался использовать на полную катушку.*****
Подходя к дому Юно, парень увидел, что кто-то поставил машину, перегородив тем самым дорожку к парадному входу высотки. Поворчав на придурков, он вошёл в здание, и хотел спросить у консьержа, вернулся Чон или нет, но увидел, что тот загородил собой дверцу лифта, закрывая её от мужчины, который размахивал листочком бумаги, объясняя что-то отрицательно качающему головой охраннику. Посреди холла стоял маленький мальчик, глаза которого наполнились слезами, а рядом с ним на полу стояла сумка. Джеджун шагнул к мужчинам, интересуясь, что происходит. — Вот этот мужчина утверждает, что должен передать ребёнка в 305 квартиру, но мне никто не давал никаких указаний, — ответил консьерж. — Вот смотрите, женщина посадила этого мальчика и попросила привезти его по этому адресу, сказав, что его тут ждут, — повернулся незнакомец к Киму. — Господин, я простой таксист, зачем мне кого-то обманывать? Просто позовите кого-нибудь из 305 квартиры, и пусть они заберут ребёнка, а мне ведь надо работать. Консьерж посмотрел на Джеджуна. — Эй, ты же работаешь в 305 квартире! Давай, забирай ребёнка, пока он тут не расплакался, и дождись там господина Чона, потом ему всё объяснишь, — консьерж отошёл от дверей лифта и скрылся в подсобном помещении. — Постойте, но я же… Это недоразумение… — Дже повернулся в сторону водителя, однако того и след простыл. Ким перевёл взгляд на мальчика, и его сердце сжалось. Тот смотрел на него влажными глазами, надув губы, и напоминал ему Кёнсу. — Кто это тут у нас? — Джеджун присел на корточки и погладил мальчика по голове. — Тебя как зовут? — ребёнок смотрел на Дже, не произнося ни звука. — Не бойся, меня зовут Джеджун, сейчас мы тобой поднимемся на лифте в квартиру. Это твоя сумка? — Дже подхватил плотно забитую сумку и подал ребёнку руку, в которую тот вцепился со всей силой, продолжая упорно молчать. Стоя у дверей чоновской квартиры, Джеджун не знал, что делать. С одной стороны, стоять у дверей с ребёнком как-то неловко, но с другой, войти без разрешения тоже, как бы, неправильно, он ведь не работал уже у Чона. Дже посмотрел на малыша, тот скрестил ножки и мялся. — Ты, что, хочешь в туалет? Подожди, потерпи, сейчас, сейчас, — Ким решительно достал запасной ключ из конверта под звонком и открыл дверь в квартиру. Бросив сумку и пакет, он подхватил мальчонку на руки и ринулся в туалет. Сделав все свои дела, мальчик повернулся к Джеджуну, тот похвалил его и приподнял над раковиной, чтобы вымыть руки и умыть ему лицо. Поставив мальчика на пол, Дже сбегал в прихожую и принёс сумку с вещами мальчика, оставив пакет с рубашкой на полке для обуви. Он открыл сумку и, найдя детское полотенце, подал его ребёнку. Потом задался вопросами: «Что же делать?» «Как зовут малыша?» «Кем он приходится Юнхо?» Перебрав вещи в сумке, он увидел сложенный лист. Дрожащей рукой Ким достал его и, помявшись, всё-таки развернул. Он пробежался по тексту и уставился на мальчика. — Так тебя зовут Чонин? И тебе четыре года? — спросил он у ребёнка, на что тот кивнул, разглядывая Джеджуна в ответ. — Господи, совсем кроха! — Кима даже в пот бросило от того, что он прочёл в записке. Только он собрался пройти с ребёнком на кухню, как в коридоре, а затем в гостиной зажёгся свет, и раздался голос хозяина квартиры: — Кто здесь? Я спрашиваю, кто есть? Выходите. Юно вернулся домой измотанный после очередной репетиции. Открыв дверь, он включил свет и увидел знакомые кроссовки чудика, а рядом с ними маленькие детские мокасины. Бесшумно пройдя в гостиную и включив свет, Чон вышел в коридор и увидел тонкую полоску света, что просачивалась из-под двери туалета. Резко открыв дверь, Юно даже не удивился, увидев Кима и глазастого малыша, который от испуга вздрогнул и заревел. Джеджун поднял мальчика на руки и стал успокаивать его, кидая в сторону Чона злые взгляды. Не выдержав такой наглости и молчаливого укора, Юнхо схватил экс-домработника за шиворот и потащил на выход. Ребёнок заревел ещё сильней, Ким что-то стал лопотать, но Юнхо, как ледокол, которого ничто не свернёт с пути, всё-таки выставил наглого сталкера и его беспокойное дитя за дверь.