Осторожнее с желаниями

Прошло уже несколько дней с тех пор, как я пообещал Никите завалить его идиотскими подколами про девственность. Артём сказал — Артём сделал. Стоило только оставить утреннюю записку на зеркале, как послание, случайно бросить остроумные фразочки или многозначительный взгляд, и Никита, громко цокнув языком, яростно смотрел мне в глаза, явно намереваясь расплавить мозг, и гордо удалялся психовать наедине с собой. На второй день этой войны я понял, что делаю всю эту ересь не столько из-за мести, сколько из-за желания привлечь к себе его внимание. Зачем оно мне вообще нужно, я пока не понял, но старался лишними вопросами не задаваться, а иначе это грозит выпадением из реальности на час, а то и больше. Я бы мог продолжать подкалывать ещё очень долго, но, как говорится, у всего есть предел, и у терпения парня — тоже. Очередной раз вернувшись из универа домой, я застал Никиту дома, в гордом одиночестве. Отчасти я завидую ему, что уроки заканчиваются гораздо раньше, чем у меня пары. Да и до дома ему идти ближе, чем мне. Сплошная несправедливость. Бросив свою сумку на пол и сняв куртку, я зашёл в свою комнату, обнаружив парня лежащего на кровати и читающего какую-то книгу. Присев рядом с ним, я произнёс: — Ну что, как день провёл? — Только попробуй отпустить ещё одну свою идиотскую шуточку, — угрожающе ответил он, не отрываясь от чтения. — Мне уже и шутить не надо. Стоит только произнести слово «девственник» в твоём присутствии, и ты взрываешься, словно вулкан, — я усмехнулся и утешающе похлопал парня по руке. — Не переживай, не уметь даже целоваться в твоём возрасте — это нормально. Медленно закрыв и отложив книгу в сторону, Никита перешёл в положение сидя и впился в меня горящим от гнева взглядом. Я готов его злить вечность, лишь бы смотреть в эти глаза. — Я умею целоваться, и меня не смущают целующиеся парочки, просто пялиться на них, как минимум, неприлично. Это обычное воспитание, — он презрительно прищурился, недовольно фыркнув. Гаденько усмехнувшись, я забрался с ногами на кровать, переместившись на то место, где обычно спит этот засранец, и облокотился на стену. — Уж извини, но ты очень похож на высокомерного засранца, который с помощью агрессии и цинизма пытается скрыть свою неопытность, — я наигранно-умилительно вздохнул. — Ты милый, прям как хомячок. Господи, да я просто прирождённый мастер бесить людей. Пора открывать специальные курсы «Как вывести человека из себя просто находясь рядом?» Я бы разбогател на этом в считанные дни. Серьёзно, вы замечали, как много людей мечтают доводить своих раздражающих знакомых до белого каления, и при этом выглядеть победителем? Да их же тысячи, если не больше. Я был бы идеальным учителем, ибо способен выбесить даже неосознанно. И пока я мечтал о своей новой будущей профессии, о создании собственной книги с соответствующим названием и крутой обложкой, Никита, очевидно дойдя до своего предела, проматерился себе под нос. После этого он подполз ко мне и внезапно уселся мне на бёдра. Схватив меня за ворот рубашки, он ядовито процедил: — Я ещё не раз пожалею о своём поступке, но моя уязвлённая гордость требует утереть тебе нос, — и с этими словами, к моему внезапному удивлению, парень накрыл мои губы своими. Поцелуй сперва был робким и даже каким-то осторожным, словно Никита был готов к тому, что я его оттолкну или ударю. Но я настолько не понял что происходит, что даже не знал, как толком реагировать на это. И действительно всё это происходит наяву? Тем временем парень времени зря не терял. Убедившись, что агрессивная реакция ему не грозит, он на мгновение отстранился, а после вновь прильнул к моим губам, раздвигая их языком. Первое время это был обычный поцелуй, каким обменивается каждая существующая парочка, но то, с какой уверенностью и опытностью он это делал, меня несколько поразило. Любой другой нормальный человек на моём месте сейчас просто прервал бы всё это безобразие, признав своё поражение и благополучно попытался бы забыть об этом. Но это нормальные люди могли так поступить. Я же, на пару со своим явно изнывающим от недотраха мозгом, решил, что подобного рода эксперимент не стоит обрывать в самом начале. Мне в самом деле было интересно, к чему же всё это в итоге приведёт. Если честно, я до конца был уверен, что на этом всё и закончится, но тут Никита плавно проник языком в мой рот и мягко провёл кончиком по моему языку, чем вызвал лёгкую, приятную дрожь в теле. Юноша отпустил ворот моей рубашки, положив руки мне на плечи. Он был настолько уверен во всех своих действиях, что у меня просто не оставалось сомнений — опыт у него точно есть. Чем дальше всё заходило, тем приятнее и горячее становилась атмосфера вокруг нас. Где-то процентов на восемьдесят я уверен, что наслаждаться французским поцелуем с несовершеннолетним парнем — как минимум преступление, но остальные двадцать упорно твердили, что Никита первый начал. Кроме того, он, кажется, настолько увлёкся, что даже забыл про истинную цель своего поступка. Иногда он замедлял темп, как бы растягивая удовольствие, и пытаясь подарить мне больше приятных ощущений, что у него получалось просто на «ура». Я даже ощутил себя маленькой школьницей, которая впервые решилась на такую близость с кем-то. Труднее всего в этой ситуации было сдерживать свои руки, потому что мне безумно хотелось прижать Никиту к себе, перехватывая всю инициативу на себя. Но остатки здравого смысла твердили, что этого делать не стоит. И всё же, поскольку моё тело никогда особо не находилось в ладах с самоконтролем и разумом, я решил рискнуть. Я аккуратно положил руки парню на талию, ожидая мгновенной и очень недовольной реакции. Но, к моему удивлению, её не последовало. В меня закралось смутное подозрение, что, полностью отдаваясь приятным ощущениям, Никита теряет связь с реальностью, не замечая таких очевидных вещей. Решив проверить эту небольшую теорию, я мягко опустил руки ему на бёдра, несильно их сжав. Ответная реакция себя ждать не заставила. Юноша слегка прогнулся в пояснице, сжав пальцами мои плечи. И вот тут мне начало сносить крышу. Опустив руки ниже, я стал поглаживать мягкие ноги Никиты сквозь ткань его домашних штанов, постепенно пытаясь взять инициативу поцелуя на себя. И это, блин, невероятно возбуждало, настолько, что даже пальцы немели. Как же хорошо, что у меня нет возможности коснуться его горячей кожи, иначе мой самоконтроль сам скомкался бы и выкинул себя нахрен из окна. Но, к счастью, когда я подумывал о том, чтобы запустить руки парню под футболку, поглаживая его спину и чувствуя, как он выгибается от удовольствия, проснувшийся здравый смысл резко дал мне по мозгам, заставив осознать, что здесь происходит. Я всерьёз задумался о том, чтобы в наглую облапать парня. Ёбанный же ты в рот, какого чёрта я делаю? Оборвав поцелуй, я упёрся рукой в грудь Никиты и мягко его оттолкнул. Понемногу приходя в себя, он осознавал, что что-то пошло не по плану, отчего его лицо становилось несколько удивлённым. Когда же он окончательно сдёрнул с себя пелену того удовольствия, что испытал, то вытер рот тыльной стороной ладони и неловко произнёс: — Извини, я увлёкся. Пфф, он увлёкся. Что уж говорить обо мне, мистере я-не-педофил-но-мог-бы-стать? До сих пор офигеваю с произошедшего, вернее, с самого себя и своих извращенских действий. Если бы это видела сестра, она наплевала бы на то, что мы родственники, и сдала меня властям. Выглядел я, наверное, крайне растерянным и удивлённым, так как, посмотрев на меня, Никита самодовольно усмехнулся и изрёк: — Но выражение твоего лица того стоило. Ты сейчас выглядишь так по-девственному мило, прямо как хомячок, — он издевательски изогнул бровь и слез с моих бёдер, просто сев рядом. Я же ощутил, как мои щёки предательски покраснели от стыда. Говнюк мелкий, он меня уделал. Да что там, меня размазали, словно кожуру от банана, которая случайно попала под ноги огромному, тяжёлому мужику. Вздохнув, я повернул голову в сторону парня. — Признаю, целуешься ты, мм… Более, чем достойно. Где ты такому научился, мистер Плэйбой? — Как-то с мамой ездили к ней на родину, и я повстречал одну потрясающую и очень умелую француженку, — Никита неловко улыбнулся. — Она и научила, хотя я не просил её об этом. Но навык всё-таки полезный, как считаешь? Вопрос я пропустил мимо ушей, зацепившись за другую, более важную для меня информацию. Итак, если я ещё не разучился думать, то, получается, он поехал на родину мамы, где были француженки. Логично предположить, что речь идёт о Франции, а из этого у нас следует… — Подожди, твоя мама — француженка? — Именно. Мой сосед наполовину французского происхождения, вот это, блин, открытие. По крайней мере, это многое объясняет. Например, почему он выглядит таким утончённым, а его движения кажутся невероятно грациозными и плавными. Я, конечно, не знаток этнических особенностей разных народов, но, насколько мне известно, французы довольно изысканны, и у них определённо присутствует некая высокомерность в поведении. Надо же, всё сходится… Самое ужасное здесь то, что от этого факта Никита стал казаться мне ещё привлекательнее. Мать вашу. Да и мать у него, кстати, наверное красавица. Хотел бы я увидеть. Попытавшись отвлечься от собственных мыслей, я задал первый вопрос, который пришёл мне в голову: — Так ты, получается, и французский знаешь? — Мм… Mieux que tu connais le russe*. … Я, конечно, не понял, что он сказал, но от этой игриво-смеющейся интонации, с которой он произнёс эту фразу, у меня по спине пробежали мурашки. А это особое звучание буквы «р»… Хочу услышать ещё раз. — А можешь ещё что-нибудь сказать с этим звуком «р»? — я даже придвинулся ближе, впившись заинтересованным взглядом в его приятно удивлённое лицо. Улыбнувшись, Никита на мгновение задумался. — Что же, могу тебя просветить по части скороговорок. Un dragon gradé dégrade un gradé dragon**. Итак, сейчас я неожиданно для себя выяснил несколько вещей. Первая — у меня есть фетиш на французскую букву «р». Она звучит так… Необычно и игриво. В исполнении Никиты, от услышанного даже сердце сильнее забилось, а возникшее в груди тепло вмиг расползлось по всему телу. И вот здесь второе открытие, не знаю, что там на счёт любви и прочих глубинных чувств, но мне определённо очень нравится этот парень. И это чувство настолько невинное и светлое, что хочется прижать его к себе и долго-долго обнимать, просто наслаждаясь тем, что он рядом. — Я тебе нравлюсь? Я даже очнулся от этого внезапного вопроса, и только сейчас заметил, что Никита очень внимательно смотрит мне в глаза, словно пытаясь увидеть в них ответ на свой вопрос. В груди резко похолодело от страха, и я едва не издал нервный смешок, но вовремя себя отдёрнул. Здесь нужно вести себя сдержанно, чтобы не вызвать подозрений. — Ты высокомерный засранец, который много язвит и не уважает старших, поэтому, не особо, — поняв, что это было слишком грубо, я добавил: — Ладно, на самом деле, как человек, ты вроде бы неплохой. Никита прыснул со смеху и возвёл глаза к потолку, словно другого ответа он и не ждал. Похлопав меня по плечу, он произнёс: — Знаешь, если ты будешь реже вести себя, как задница, то мы могли бы подружиться, как думаешь? — он протянул мне руку. — И кто из нас здесь большая задница, — я слабо улыбнулся и пожал его ладонь. По квартире разнёсся звук дверного звонка. — Пойду открою. Никита вскочил с кровати и вышел из комнаты, оставив меня наедине со своими невеселыми мыслями. В голове без остановки вертелся заданный им пару минут назад вопрос. «Я тебе нравлюсь?» Я не смог сказать ему правду. Оно и понятно, конечно, почему, но… Нравишься. Ты даже не представляешь, насколько сильно ты мне нравишься. И насколько мне мерзко от самого себя за подобные чувства. Снова ощущаю себя так, словно предаю чьё-то доверие. Боюсь, что друзьями мы вряд ли когда-нибудь станем, а иначе наши отношения превратятся в то, что сейчас происходит между мной и Владом. Что же, зато я теперь начинаю понимать чувства друга. Поджав к груди колени, я упёрся в них локтями и запустил руки в волосы. Что же я, чёрт возьми, делаю? _______ *Получше, чем ты - русский. **Драгун смещает драгуна, имеющего тот же чин.