***
Бьякуран дошел до машины, невозмутимо отодвинул в строну сопровождающего его Дейзи и сел за руль, кровью пачкая сиденья. Это была досадная, но незначительная мелочь. Хотелось курить, но Джессо не курил из принципа, так что он только достал сзади пакет с маршмеллоу и с треском вскрыл упаковку, сразу набивая щеки до отказа. Дейзи пристегнул ремень, выразительно глянул на босса, прижимая к груди зайца, но Бьякуран, не обратив на это ровным счетом никакого внимания, только со всей силы вдарил по газам, оставляя трупы, киллера и неприятный разговор с ним позади. Не было и речи о том чтобы заново собрать семью; у Джессо уже были хранители, каждый, выпестованный, выуженный из непрерывного потока дерьма, был бесценным и незаменимым. А нанимать сильных носителей пламени просто так значило лишать семью гармонии. У элемента должно было быть небо, и только так. Точно так же Бьякуран не собирался исправлять ошибки своих предков и платить по их счетам: это Джинглио Неро, например, хранили мир во всем мире и упорядочивали вещи, или Вендиче, а Джессо ничем подобным заниматься отнюдь не собирался. Он один раз попробовал, и ему доходчиво объяснили, что мужчина не прав, что свои светлые инициативы он может засунуть подальше, а с проблемами успешно справятся и без него. Что ж, справедливости ради стоило сказать, что Савада Тсунаёши справилась. И Тринисетте уравновесила и выдала на хранение тем, кому не влом было этим заниматься, и даже сделала это так, что все остались довольны. Бьякуран вот не смог, не стал. Может, побоялся. Хотя мужчина предпочитал думать, что что просто ему не хватало слепого, наивного безрассудства, чтобы лечь грудью на амбразуру. Не хватило глупости. А это не такой уж и большой изъян. Скорей уж даже преимущество…Глава 4
25 января 2020 г. в 01:56
Реборн устало прислонился к стене, разглядывая свежие трупы. Пятна крови, покрывающие все стены вокруг, не задели киллера, но, казалось, впитались в руки. Он вовремя убрал Саваду из Намимори, вовремя отправил ее мать во Францию к хорошим своим знакомым. Осталось за время Савадиного отсутствия разобраться с тем, что происходит, точнее, устранить возникшие в связи с ее становлением боссом проблемы.
Тяжело. Так тяжело Реборну не было уже очень, очень давно. Пожалуй, в последний раз — еще до того, как он получил проклятие, когда все только начиналось и ничего не было понятно, а мир захлестнула целая волна несанкционированно подписанных с ангелами соглашений. Кто-то до этого следил за ситуацией, убивал за ангелов, за насилие над ангелами, за порабощение ангелов… а потом как отрезало, и началость такое месиво — Данте бы позавидовал. Реборн в силу профессии не был брюзгливым, ханжой, слабонервным, но то, с чем ему пришлось столкнуться на первых порах было более, чем отвратительно. Даже Эспозито до сих пор передергивало при воспоминании о тех или иных фрагментах и ситуациях. Это потом он научился таких дел мастерски избегать, чтобы никто еще и не понял, что лучший киллер современности чего-то избегает. Потом, ознакомившись с портфолио особенно зверски действующих индивидуумов, попытался найти первопричины начавшейся катастрофы, но не смог. Никто ничего не знал, найти ангелов, свободных и готовых к сотрудничеству, по понятным причинам оказалось нереальным, а связанные контрактами оберегались от всяких посторонних воздействий бдительными хозяевами. Дело было гиблым, пока во Франции, уже будучи Аркобалено, Реборну не пришлось сотрудничать с неким Клодом Рафалем, бизнесменом, политиком и человеком, ведущим активную подпольную жизнь. Рафаль работал сам по себе, сам себе был большим боссом, хотя небесного пламени у него не было. Было пламя урагана, два огромных, жгущих даже на приличном расстоянии крыла, с которыми Реборн познакомился лично и знакомство вспоминать откровенно не любил, и множество родственников во Франции и не только, за каждым из которых Рафаль тщательно следил и каждого из которых опекал.
Какие-то из них были ангелами, какие-то нет, кто-то жил мирно, кто-то играл в опасную игру под названием «мафия», но все они, с пламенем или без, всегда могли получить у Рафаля защиту. Да и не только они, на самом деле, но об остальных благотворительных акциях было отнюдь не так хорошо известно.
Рафаль несколько раз заказывал Реборну совершенно разных людей, иногда ангелов, и к откровениям расположен не был. Его сын, Мишель Рафаль, этим от отца не особо отличался, но и бизнес предпочитал вести сам, уже без Реборна. Только урывками Эспозито удалось узнать, что когда-то была семья, которая курировала ангелов по всему миру, потому что ангел неба, невероятно сильный человек, действительно нагонял страх на любого и любого мог окоротить. А потом что-то ударило ему в голову, или, точнее, в сердце, и семья распалась. Кого-то убили, вырезали род с корнем, а кто-то, как, например, Рафали, все еще продолжали нести свою миссию, хоть и не в том масштабе, в котором надо бы было.
Не в силах пробить упрямство французов, Реборн вынужден был отступить и вернуться к обычной своей жизни киллера, наемника и просто раздражающей задницы. А потом ему заказали сначала выучить Дино, а потом и Савадину дочку — нежный трепетный цветочек, которому в дальнейшем предстояло возглавить Вонголу просто из-за хорошего пламени в крови.
В Японии всего этого дерьма с ангелами было несоизмеримо меньше, да и якудза к контрактам относились совершенно по-другому. В стране восходящего солнца уважалась вассальная клятва верности, и эта черта в менталитете японцев искривила самую суть ангелов: они не предавали своих хозяев никогда, ни при каких обстоятельствах, даже без контракта.
В круговерти Тсуниных тренировок, проблем и упрямства ангелы и вовсе отошли на второй план, пока в десятилетнем будущем, посреди финальной битвы, Бьякуран Джессо не раскрыл небесные крылья.
Это было ударом под дых для Реборна. Он мысленно похоронил Тсунаёши, зная, что атакой Бьякурана ее не просто размажет, а снесет подчистую, до пепла, до космической первозданной пыли, потом, как в тумане, радовался ее победе, но все не переставал думать о Джессо, его крыльях, семье, которая должна была следить за порядком, но перестала и много о чем еще. Ответы, как оказалось, все время хранились в Америке, и вот Эспозито приехал в Штаты.
— Привет, Реборн! — из тени выплыла тень, стремительно формируя человеческую фигуру. — Наверное, я поздно, — заметил молодой мужчина без малейшей тени сожаления в голосе.
— Пришёл-таки, — глаза Реборна сверкнули несколько вопросительно, словно тот сомневался, стоила ли встреча визита в заокеанскую страну, полную своего собственного дерьма и проблем. — У меня, как ты, наверное, уже понял, есть пара вопросов.
— Здесь поговорим или у меня? — премило улыбнулся Бьякуран, но от его губ буквально пахнула сладким, приторным ядом.
— Я не располагаю таким ресурсом, как время, — поправил шляпу на голове Реборн, чувствуя, как заполз в рукав Леон. На всякий случай. — Здесь.
— Хорошо, спрашивай, — парень облокотился о стену, как был, в белоснежной куртке и джинсах, не обращая ни малейшего внимания на кровь, и наклонил голову набок. Реборн, который едва довзрослел после снятия проклятия до пятнадцати, почувствовал снисхождение, исходящее от Джессо, кожей, и внезапно кристально ясно понял, как именно погибли Аркобалено в будущем — один за другим. Что можно противопоставить небесному Ангелу? Это как играть в дурака и ходить совершенно любой картой против козырного туза: в любом случае итог останется неизменным.
— Расскажи об ангелах, — как можно ровнее попросил Реборн, пряча глаза за шляпой. От его выдержки теперь зависело слишком много, чтобы можно было провалиться.
— Ангелы… — Бьякуран на мгновение замолчал, размышляя над ответом, а затем только продолжил, все еще насмешливый и ленивый, — люди с пламенными крыльями за спиной, обладающие блестящими рефлексами и инстинктами защитников. Сила в среднем проявляется в возрасте десяти лет, потом ребенка учат управлять обретенным даром… ну или проклятием. Учат скрывать метку на спине, дозировать и концентрировать пламя и что там еще. Далее проявляется потребность защищать и заключается контракт, действующий до смерти одного из подписывающих. Вот, пожалуй, и все, Реборн. Не к тому ты человеку за информацией пришел, — с веселой усмешкой заключил Джессо, отлипая от стены и засовывая руки в карманы.
— А если метка со спины не исчезает? — пытливо прищурился Реборн. — Если ее нельзя никак скрыть, и она просто есть?
— Не знаю, — парень легко пожал плечами и манерно взглянул на часы с эмблемой семьи на циферблате.
— Врешь, Джессо, — резко отрубил Реборн, делая крохотный угрожающий шаг вперед. — О семье Аланеро ты тоже ничего не знаешь?
Бьякуран с сожалением развел руками:
— Увы, дорогой Эспозито. А теперь, прошу меня простить: дела, — и Бьякуран как ни в чем не бывало прошел мимо Реборна, прочь из переулка.
— Жаль, Джессо. Ария сказала, что помимо тебя живы еще четверо. И рода оставшихся двух восстановились в это поколение — семья снова должна быть собрана, — уже в спину теперь уже точно ангелу неба бросил киллер.
Бьякуран, как ни в чем не бывало, не оборачиваясь пошел дальше. Реборн с мрачной ухмылкой смотрел ему вслед, думая об ответах и поведении Джессо.
В том, что именно он является тринадцатым наследником семьи сильнейших ангелов — Аланеро, распавшейся более пятидесяти лет назад, киллер теперь не сомневался: слишком уж говорящим, несмотря на железную муштру, был язык тела Бьякурана. Осталось найти оставшихся и уговорить подписать контракт с Вонголой, раз уж американец так легко отказался от столь блестящей возможности усилить свою семью.