Тьма?.. Нет. Бездна

      - Стоп, - уточнил Боромир, - ты хочешь сказать, что Первый из назгулов когда-то был на нашей стороне?       - Именно, Боромир, - подтвердил Гэндальф. - Это был король, которого надо уважать и по сей день, пусть он и враг нам. Это он проткнул Фродо своим клинком на Непогожей; к сожалению, свойства его оружия были изменены Сауроном на противоположные: первоначально оружие Путника Бездны, как его прозвали гномы, было зачаровано на душевные муки при ударе по любому существу, порожденному что тьмой, что Бездной, будь то орки, гоблины, темные духи... Хотя на самом деле порождения Саурона - это и есть порождения Бездны, но об этом далее. После того, как он надел кольцо на свой палец, изменения произошли в первую очередь именно с оружием - оно стало наносить проклятье на получившего удар - будь сам удар смертельным или нанесенным только сквозь доспех.       - Постой, - пробормотал Фродо, потирая плечо, - а причем тут Саурон?       - Я также дойду до этого момента, обещаю, - кивнул Олорин, - а сейчас вернемся в начало истории.        Итак, Арториас пришел в Морию и выполнил свое дело. Бездна осталась в рамках; теперь ее неусыпно сторожили несчетные Хранители. Король вернулся в свое Королевство, на север, где жил вплоть до получения Кольца - а это немалый срок, поверьте! Дело в том, что, единожды войдя в Бездну, ты выходишь из нее другим. Арториасу повезло - ему было даровано лишь относительное бессмертие. Но с течением времени понимаешь, что невозможность уйти за грань порой хуже, чем сама смерть; быть может, кто-то когда-нибудь сможет освободить этого воителя от проклятия, что пало на него.       Но Майрон, Гортхаур, Саурон - называйте его как хотите - захотел себе того же: той же силы и мощи, что получил Ангмарец от Бездны. Он не думал о последствиях, ему нужна была только власть. И он тоже обратился к нему за помощью; вместе с Арториасом Черный Властелин Барад-Дура вылил Кольца Власти, а все предметы, сделанные Коснувшимся, также отмечены Бездной. Именно поэтому Кольца продляли жизнь владельцам.       - А что Единое Кольцо? Его они тоже лили на пару? - поинтересовался Пин, зевая. - И ты говорил что-то про орков...       - Конечно, я все расскажу, - улыбнулся Гэндальф. - Помните Моргота? Он помогал бороться с Бездной несмотря на свои амбиции, а орки и гоблины в первую очередь - его детища, а не Сауроновы. Если проводить сравнение, то меч Арториаса был похож на твой, Фродо, клинок, - кивнул маг в сторону Жала, - и нет, Единое Кольцо Враг лил один, но до этого разговор тоже дойдет. С того момента, как рыцарь, прельщенный жаждой славы, надел кольцо на свой палец, история Арториаса Путника Бездны прекратилась и начался путь Короля-Чародея, вестника смерти и страха всем противникам Саурона. Наверняка вы думаете: "Но Гэндальф, он же был хорошим, он сдержал Бездну!" Я вам отвечу: тысячелетия, проведенные в постоянных войнах и изучении Тьмы, не прошли для него даром. У него был железный характер и несгибаемая воля, но вы все прекрасно знакомы с примером Голлума. Его разум Кольцо поработило практически сразу же; у Арториаса были века, чтобы тихо и медленно сломиться перед напором Мануса.       Узнав об этом предательстве, Хранители были в ужасе: их господин, тот, кто боролся против Бездны, сам пошел к ней в объятия! Они проклинали свою жизнь и свое существование; горе пожирало их изнутри так же сильно и быстро, как молния поджигает сухое древо на поляне. Единственным способом избавиться от мук была смерть, но это был не выход - Легион Хранителей просто не мог умереть. Однако сила проклятий их и желания была настолько велика, что сокровенное практически сбылось: теперь жить могло лишь трое из них. Вся жизнь Служителей Легиона стала проходить в одной только жажде смерти... Ты возрождаешься, бьешься до последнего усилия, попутно убивая своих товарищей, с которыми боролся века и эры, даря им свободу и забвение ценой собственного горя, а затем снова умираешь, насаженный на клинок своего друга. И так тысячи и тысячи раз. Такого никому не пожелаешь.       Дальнейший путь прошел в молчании. Воздух вокруг них сгущался, а температура медленно, но верно падала. Гэндальф, наплевав на меры предосторожности, зажег огонь в полную силу.       - Скоро уже придем, - уверил он остальных, - а там я разожгу костер и закончу историю. Потерпите еще немного.       - Хотелось бы верить, Гэндальф, - нахмурившись, сказал Арагорн, - а то нaши хоббиты уже спят на ходу.       - А вот и конец!.. - пробормотал радостно Сэм. И действительно: ступени кончились и показвлся огромный темный коридор, окутанный паутиной и мраком. С потолка капала вода, накапливаясь в лужах; эхо шагов было настолько громким, что отдавалось в ушах; края этому коридору, как и лестнице, видно не было.       - Присаживайтесь, - предложил маг, разжигая костер на камне безо всяких дров. Все тотчас последовали его совету, а некоторые (а именно Пин, Мерри, Сэм, Фродо и, как ни странно, Леголас) сразу же уснули, растянувшись прямо на каменном холодном полу.       - Отдав Кольца людям и гномам, Саурон стал лелеять мысли о правлении всем Средиземьем через их кольца. Наконец ему приходит идея отлить Единое Кольцо, что будет Главным над всеми остальными. Отливая его, он фактически повторил обряд Мануса за исключением своей смерти, поскольку вложил свою душу в предмет, а не в живое существо. Именно поэтому я боялся идти через Морию: я догадывался, что Фродо выберет именно эту дорогу. Что же я наделал! - пробормотал старик, вырывая у себя из головы волосы.       - И все-таки я не понял, в чем проблема, Гэндальф, - покачал головой Боромир, - ну несет Фродо Кольцо, и что?       - Глупец! Несносный глупец! - взвыл Гэндальф от ужаса, - Неужели ты не понимаешь? Фродо повел себя на верную гибель! Он несет вещь, отмеченную мало того, что Бездной, так еще и остатком души Арториаса вперемешку с Сауроновой злобой! Эта смесь - как приманка для Хранителей! Они уже чувствуют, что мы идем; знают ли они, что с нами душа Майрона или они почувствовали только свет Анора - я не знаю...       От избытка чувств старик рухнул на колени и зарыдал от горя на виду у удивленных, встревоженных и объятых страхом товарищей по несчастью.