Невеста по велению отца

До вечера Люси ходила в задумчивости, была грустна и рассеянна. Она разбила фигурку ангелочка в холле. Стала собирать осколки, и один из них, выскользнув, полоснул девушку по ладони. Кровь потекла из раны, но Хартфилия не чувствовала боли. Она оставила околки и пошла обратно в комнату, уселась на диван, где и заснула. Анна робко стучала в дверь своей хозяйки, но ни ответа, ни позволения зайти не услышала. «Не случилось ли что?» — неожиданно промелькнула в голове служанки мысль. Тогда девушка, вздохнув, открыла дверь комнаты, забежала и увидела свою хозяйку, сидящую на диване. Лицо её было бледно, а из руки (откуда именно, не было видно, так как рука была опущена ладонью вниз) сочилась кровь. — Господи! Госпожа Люси! — прошептала служанка. Она подошла к Хартфилии, и тут за её спиной раздался чей-то вскрик. То была толстая горничная Ирона, самая главная сплетница, какой и во всей Магнолии не сыщешь. Тяжёлые шаги Ироны были уже слышны в коридоре. Что-что, а уж передвигалась горничная, несмотря на тучность, с завидной скоростью, из-за чего и была, наверное, принята на работу. Джуд был уверен, что горничные все до одной должны быть приятной наружности. Для мужеподобной Ироны было сделано исключение. И, наверное, зря, ведь если что случится в особняке и его окрестностях, то об этом на следующий же день знает вся Магнолия. Анна стояла в нерешительности, не зная, что делать: остаться с Люси или остановить горничную, чтобы она не донесла Хартфилию. «Жизнь госпожи важнее, конечно, но что я смогу сделать?» — подумала девушка, судорожно вздохнув, и, постояв ещё с полминуты, ринулась в комнату, выделенную для личного лекаря семьи. — Господин доктор! — позвала его Анна. — Господин доктор, беда!

***

— Господин! — Ирона влетела в кабинет, при этом снеся с петель дверь и раздавив ногу одному из охранников, который тут же выдал непонятно на каком языке ругательство, за что успел получить затрещину от торопящейся горничной. — Господин, беда! — Что опять? — устало спросил Джуд, не отрываясь от документов. — Госпожа Люси перерезала вены! Уа-а-а-а, что ж делать-то, господин? Она бледнее вашего любимого фарфорового сервиза. Кстати, он куда-то пропал, уж не повариха ли постаралась. Господин, что же делать?! А вдруг она… Хартфилий быстрыми шагами направился в комнату дочери. Он чувствовал, как кровь холодеет в его жилах. В голове застучало. Джуд не выдержал, и побежал. Он дёрнул ручку двери и замер. На него удивлёнными глазами смотрела дочь. Рука её была перебинтована, но никаких признаков того, что она при смерти, явно не было. — Отец? Ты чего? Что-то случилось? Джуд помрачнел и отвернулся. Он не сказал ни слова. Просто вышел и направился обратно в кабинет. Слёзы навернулись на его глаза, но он лишь ещё больше нахмурился. «Надо выгнать эту жирдяйку ко всем чертям!» — взбесился Хартфилий. — «Уже сколько раз она портит нашу репутацию! И всё лишь из-за того, что Лейла была дружна с матерью этой дуры. Я думал, что не вынесу. Не вынесу вида моей дочери при смерти. Не вынесу ещё одной потери. Моя дочь — единственное, что у меня осталось.» — Прикажите позвать ко мне горничную Ирону, — спокойным тоном приказал Джуд.

***

— Господин? — мужеподобная девушка зашла. — С какой целью вы меня позвали? Кстати, как ваша дочь? — Ты уволена. — Что-о-о? — взревела горничная. — Почему?! — Я так решил, — в голосе Хартфилия прозвучали металлические нотки, его глаза смотрели прямо и сурово. Ирона вздрогнула. Впервые она испытывала такое чувство, похожее на страх. Это её взбесило. Девушка подошла к Джуду и неожиданно припала к его губам. Её поцелуй был противным. Её толстые потрескавшиеся губы привели мужчину в ужас. Он оттолкнул наглую горничную, вытер губы краем рукава и крикнул: — Вон! Вон с глаз моих! — Я вас люблю! Господи-и-ин! Не выгоняйте меня! — завопила Ирона. Джуд поднял глаза. Прямо за ними, в дверном проёме, стояла его дочь и испуганно и удивлённо смотрела на происходящее. Ирона, шатаясь, оттолкнула Люси и убежала. Всё ещё был слышен грохот её шагов и скрип дверей. На следующий день толстой горничной в особняке уже не было… — Люси? — холодно спросил Джуд. — Ты чего тут делаешь? — Я тебя хочу о том же спросить. Что только что произошло? — Ты о чём? — Хартфилий приподнял бровь и оправил галстук, сделав вид, что ничего не произошло. — В-вы… це…целовались… с… с ней! — покраснев, сказала Люси. — И что? Я взрослый мужчина и волен делать, что захочу, — мужчина сложил руки на груди. — А вот ты без спросу вломилась в мой кабинет. — Ну, вообще-то, я не вломилась. Я просто подошла, увидела, что двери нет и решила посмотреть, в чём дело. А там ты… — Что я? — Ты целовался с этой противной жирдяйкой! — взбесилась Хартфилия. Ей никогда не нравилась горничная. — Ну, я не твой муженёк, чтобы тебе отчитываться. Я твой отец, как никак. Я взрослый человек. И разрешения твоего, с кем целоваться, а с кем нет, спрашивать не обязан, — спокойно ответил Джуд. Люси покраснела и отвернулась. «Надо просто забыть это… просто забыть! Неужели, и Жерар будет кого-нибудь так целовать?!» — подумала блондинка и представила Фернандеса, целующегося с Ироной. — Ахах! Ха-ха-ха-ха-ха! — раздался в коридоре её смех. Джуд выглянул из кабинета. «Похоже, она сошла с ума» — решил он и, улыбнувшись, вернулся за работу.