Lullaby

Зап­ра­вив ей за ухо вы­бив­шу­юся зо­лотую прядь во­лос, он не­весо­мо кос­нулся гу­бами ее зак­ры­тых век и, улыб­нувшись, встал с кро­вати — ос­то­рож­но, что­бы не пот­ре­вожить ее сон. Быс­тро одев­шись — сво­бод­ные хол­що­вые шта­ны, за­дубев­ший от въ­ев­шей­ся мор­ской со­ли сви­тер — он бо­сиком прок­рался по ти­хо скри­пящим по­лови­цам, тол­кнул дверь и спус­тился с крыль­ца, под­ста­вив ли­цо све­жему вет­ру. Рас­свет толь­ко за­нимал­ся, не­бо уже за­мет­но свет­ле­ло на вос­то­ке, го­ризонт же еще ос­та­вал­ся тем­ным, сма­зан­ным, не­чет­ким. Под­жи­мая от хо­лода паль­цы, по сы­рому сты­лому пес­ку он про­шел к бе­регу и от­вя­зал лод­ку. Про­вали­ва­ясь по щи­колот­ку — здесь пе­сок был сов­сем раз­мокшим, мяг­ким — взял­ся обе­ими ру­ками за выц­ветшие, об­лу­пив­ши­еся си­ние бор­та, от­тол­кнул лод­ку в мо­ре и зап­рыгнул в нее сам. Спу­тан­ный ком се­тей при­лип­чи­во, как па­ути­на, ох­ва­тил его но­гу — он стрях­нул его, сел на влаж­ную скамью. Ти­хо и при­выч­но скрип­ну­ли ук­лю­чины, ког­да он пот­ре­вожил вес­ла. Лод­ка за­кача­лась на не­боль­ших вол­нах, а по­том, пос­лушная его во­ле, зас­коль­зи­ла по во­де, все даль­ше уда­ля­ясь от бе­рега. Он смот­рел толь­ко впе­ред — на го­ризонт, ко­торый ста­новил­ся все чет­че, свет­лее — и дви­гал­ся к не­му мед­ленно, плав­но, не­тороп­ли­во. Он уже за­пом­нил не­хит­рые пра­вила и соб­лю­дал их не­укос­ни­тель­но, так что поч­ти за­был, как бы­ло по­нача­лу, ког­да он со сво­ей обыч­ной не­лепой су­ет­ли­востью вдруг рез­ко дер­гался или не­ос­то­рож­но обо­рачи­вал­ся слиш­ком быс­тро — и тог­да вмес­то мо­ря и не­ба не­ожи­дан­но ви­дел рва­ные края гру­бой тка­ни, за ко­торы­ми зи­яла пус­то­та. Но те­перь он по­нял, знал, вы­учил — нуж­но все­го лишь пой­мать пра­виль­ный ритм, нуж­но все­го лишь не ог­ля­дывать­ся и не ду­мать, все­го лишь слить­ся с этим ми­ром, стать его частью, стать его сутью, стать мо­рем, стать вет­ром, стать лод­кой на вол­нах, стать раз­ме­рен­ным дви­жени­ем ве­сел — и боль­ше ни­чего, боль­ше ни­чего, боль­ше ни­чего. Иног­да Ро­уз встре­чала его на бе­регу или уже на кух­не, где го­тови­ла зав­трак, но ча­ще — и это он лю­бил боль­ше все­го — к его воз­вра­щению она еще не про­сыпа­лась. Он вхо­дил в ком­на­ту ос­то­рож­но — ста­ра­ясь нес­лышно сту­пать не­пос­лушны­ми за­леде­нев­ши­ми но­гами по скри­пяще­му по­лу, ти­хо при­сажи­вал­ся на кро­вать ря­дом с ней. Лег­кие те­ни от проз­рачной за­навес­ки, сквозь ко­торую лил­ся свет уже раз­го­рев­ше­гося в пол­ную си­лу ут­ра, сколь­зи­ли по ее ли­цу, и он нем­но­го лю­бовал­ся ею — без­мя­теж­ной, счас­тли­вой, спя­щей, а по­том нак­ло­нял­ся и це­ловал ее теп­лые гу­бы. Слег­ка отод­ви­нув­шись, с улыб­кой смот­рел, как она мед­ленно от­кры­ва­ет гла­за, и тут же ее ру­ки об­ни­мали его шею. — При­вет, — го­вори­ла Ро­уз чуть хрип­лым со сна го­лосом. Он, заж­му­рив­шись, уты­кал­ся но­сом в ее пле­чо и счас­тли­во вы­дыхал: — При­вет. Она при­тяги­вала его к се­бе — теп­лая, сон­ная, раз­мо­рен­ная, та­кая упо­итель­но у­ют­ная — гла­дила его хо­лод­ные, кол­кие от чуть от­росшей ще­тины ще­ки, под­бо­родок, неж­но ка­салась паль­ца­ми его губ, улы­балась. Стя­нув с се­бя влаж­ный сви­тер, он ки­дал его на крес­ло и за­бирал­ся к ней под оде­яло, она сме­ялась — он был та­кой прод­рогший, ко­лючий, ще­кот­ный — об­хва­тыва­ла его ру­ками, при­жима­лась к не­му и пос­те­пен­но сог­ре­вала сво­им теп­лом, слов­но мед­ленно вте­кала в не­го всем сво­им зо­лотом и све­том, и он как-то вдруг не­замет­но ока­зывал­ся под ней — сдав­ший­ся, по­корен­ный, раз­не­жен­ный, теп­лый — и ле­жал, зак­рыв гла­за, бла­жен­но улы­ба­ясь, чувс­твуя, как пря­ди ее во­лос лас­ка­ют его ли­цо, шею, грудь, ког­да она нес­пешно прок­ла­дыва­ет до­рож­ки по­целу­ев — ни­же, ни­же, ни­же…

***

— Ку­да он дел­ся? Он же толь­ко что был здесь? Вы­пус­тив об­лачко па­ра изо рта, Эми по­ежи­лась, ог­ля­дыва­ясь по сто­ронам, а по­том с не­до­уме­ни­ем пос­мотре­ла на му­жа. Тот то­же ог­ля­дел­ся и по­жал пле­чами, не зная, что ей от­ве­тить. Ос­каль­зы­ва­ясь на влаж­ных от сы­рос­ти кам­нях, они под­ня­лись вверх по ули­це, ко­торая су­жалась все силь­нее и силь­нее, по­ка не прев­ра­тилась в тро­пин­ку и не кон­чи­лась ту­пиком, ут­кнув­шись в чью-то ка­мен­ную ог­ра­ду с за­пер­той ка­лит­кой. Боль­ше ид­ти бы­ло не­куда — в про­ходы меж­ду тес­но жму­щими­ся друг к дру­гу до­мами не прос­коль­зну­ла бы и кош­ка. Они сно­ва спус­ти­лись вниз, свер­ну­ли за угол и не­ожи­дан­но ока­зались пе­ред ог­ромным рас­ки­дис­тым пла­таном, про­тянув­шим свои длин­ные уз­ло­ватые вет­ви над кро­шеч­ной пло­щадью, од­на сто­рона ко­торой об­ры­валась в ущелье. — Ку­да тут во­об­ще мож­но деть­ся? — Эми под­несла ко рту ру­ки, грея ды­хани­ем озяб­шие паль­цы. — Хо­лод­но, меж­ду про­чим. Ро­ри об­нял ее за пле­чи, и, при­жав­шись друг к дру­гу, они бес­по­кой­но ог­ля­делись по сто­ронам. На пус­той пло­щади, обер­нувшей­ся к ним ка­мен­ны­ми сте­нами до­мов и наг­лу­хо зак­ры­тыми две­рями, жи­выми ка­зались толь­ко опав­шие листья, ко­торые лег­ко кру­жил и гнал пе­ред со­бой ве­тер. Из ущелья под­ни­мал­ся гус­той ту­ман, мед­ленно и не­от­вра­тимо вте­кая в де­рев­ню, и его про­низы­ва­ющая сы­рость, ка­залось, про­бира­ла до са­мого нут­ра. Тем­не­ло так же стре­митель­но, как и хо­лода­ло: су­мер­ки оку­тали все вок­руг вне­зап­но — как обыч­но бы­ва­ет в го­рах, тус­клый день ока­зал­ся мгно­вен­но раз­ма­зан на­пол­за­ющи­ми со всех сто­рон си­ними те­нями, до­ма с не­ров­ны­ми кры­шами прев­ра­тились в не­яс­ные чер­ные си­лу­эты на фо­не быс­тро тем­не­юще­го не­ба, на ко­тором уже прос­ту­пила хруп­кая рос­сыпь звезд, кое-где за­теп­ли­лись ок­на, и их оди­нокий свет буд­то очер­тил гра­ницу меж­ду ми­рами, ос­та­вив все, что сна­ружи, ми­ру не­чело­вечес­ко­му — враж­дебно­му, чу­жому, го­тово­му уже окон­ча­тель­но всту­пить в свои пра­ва. Рез­кий по­рыв вет­ра вдруг зло взмет­нул опав­шие листья, швыр­нув в ли­цо рас­те­рян­ным пут­ни­кам, слов­но до­нес ле­дяное рав­но­душие гор, без­различ­ных к тем, кто ос­та­нет­ся здесь ночью без кро­ва и теп­ла; вда­леке над­рывно за­ла­яла со­бака, сор­вавшись на тос­кли­вый вой, и Эми вздрог­ну­ла. На­ходить­ся здесь доль­ше ей бы­ло прос­то жут­ко. Тро­нув Ро­ри за ру­ку, она кив­ну­ла, по­казы­вая вниз по ули­це в сто­рону до­ма с нес­коль­ки­ми све­тящи­мися ок­на­ми и при­зыв­но ды­мящей тру­бой — ка­ким-то древ­ним че­лове­чес­ким чуть­ем оба мгно­вен­но опоз­на­ли в нем мес­то, обе­щав­шее за­щиту и свет в стре­митель­но над­ви­га­ющей­ся ть­ме, и, не ог­ля­дыва­ясь и не раз­ду­мывая, быс­тро нап­ра­вились к не­му. Уже по­тянув на се­бя хо­лод­ное же­лез­ное коль­цо две­ри, глад­кое от бес­ко­неч­ных при­кос­но­вений че­лове­чес­ких рук, Эми Понд на мгно­вение ос­та­нови­лась на по­роге, пы­та­ясь про­читать над­пись на вы­вес­ке у вхо­да. Бук­вы бы­ли сов­сем не раз­ли­чимы, и на гру­бо выс­тру­ган­ной дос­ке она смог­ла раз­гля­деть толь­ко по­лус­тертые очер­та­ния волчь­ей го­ловы.