Treat You Better

      Утро вторника в огромном доме Майклсонов, который умело вмещал шесть спален, больших размеров библиотеку, гостиную, которая была обустроена как нельзя лучше, и кухню, которая плавно переходила в столовую зону, началось ровно в восемь утра. Все жители этого особняка решили дружной компанией провести Хейли и Элайджу до дверей, так как муж с женой не стали затягивать с отпуском, тем более вопрос с няней так удачно решился. Миссис Майклсон в очередной раз напомнила всем о том, чтобы они отнеслись к молодой девушке, как можно почтительней, и не забыла упомянуть, что новая няня будет жить с ними. Элайджа оставил Стефана за главного в делах компании, так как его брата Клауса бизнес мало интересовал. И после долгих объятий на прощание, молодое семейство Майклсонов, наконец, отправилось в аэропорт.       Стефан Сальваторе, как и все остальные члены этой семьи, сидел на кухне, пил терпкий кофе, который его жена совершенно не умела варить, и все его мысли были с Кэролайн. Он представлял, как она сладко спит, как переливаются её волосы от солнечных лучей. В это мгновение, брюнет тут же придумал, что ссылаясь на большое количество работы, сможет хотя бы пару дней быть рядом с этим белокурым ангелом.       Из этих мыслей его вывел звонок в дверь. Кол тут же побежал к двери, так как ждал появления Кэтрин, которая сообщила, что останется с подругой, и будет только с утра. Смотря на этих двух, Сальваторе завидовал им. Кол мог обнимать, целовать и быть с любимой девушкой каждый день. А что касается Стефана, то он всего лишь прожигал дни с Ребеккой. Хотя, брюнет не мог сказать, что и жена ему безразлична. — Кэролайн! — послышался возглас самого младшего Майклсона в коридоре, и Сальваторе невольно повторил это имя почти шепотом, пока в голову не пришло осознание того, что же сказал Кол. Стефан уже был готов пойти в коридор и проверить, что там, однако уже через секунду в столовой появилась она. — И так, дорогие родственники, — начал Кол, который закинул руку на плече подруги, и явно счастлив, что она теперь будет с ними, добавил: — Это Кэролайн Форбс — няня Хоуп. — Здравствуйте, — почтительно произнесла блондинка, на которой было лёгкое летнее платье зелёного цвета с мелкими разноцветными цветами на нем, а линию талии подчеркивал тоненький красный ремешок. Волнистые волосы девушки спадали на плече, что делало её ещё привлекательней. — А мама с папой уехали? — послышался тоненький детский голос позади ребят, после чего пред ними предстала маленькая девочка, с длинными темными волосами, в небесно-голубой пижаме, с плюшевыми мишками на ней. — Да, солнышко, — отозвался старший из присутствующих мужчин, и, подойдя к ребёнку, глаза которого уже находились на мокром месте, поднял на руки. — А ты кто? — прижимаясь, как можно ближе к любимому дяде, который был довольно высокого роста, с русыми, слегка вьющимися в мелкие локоны волосами. — Привет, меня зовут Кэролайн. Я твоя новая няня, — произнесла блондинка, сделав пару шагов к ребёнку, который при виде нового человека, застеснялась, после чего в столовой повисла тишина.       Девочка что-то прошептала на ухо мужчине, который явно не с доверием поглядывал в сторону Кэролайн, а затем поставил малышку на пол. Хоуп подошла к новой няне, и, руководствуясь детской невинностью, тронула край платья Форбс, после чего Кэролайн села на корточки, чтобы быть одного роста с ребёнком. — Ты мне нравишься. Ты красивая, — поглаживая шелковистые волосы блондинки в полголоса произнесла Хоуп. — Ты похожа на принцессу, только у тебя короны нет, — выдала она, а затем, взяв новую знакомую за руку, потянула наверх в свою комнату. — Ну, что, как вам наша Кэр? — как только девушка с ребёнком покинули их общество, поинтересовался Кол, обнимая свою не наглядную за талию. — Она ваша подруга? — с неким презрением ответил вопросом на вопрос тот самый мужчина, имя которому Клаус. — Лучшая, — отозвалась Пирс, которая молчала все это время, что было совершенно на неё не похоже. Брюнетка с длинными кучерявыми волосами расплылась в улыбке, на что Клаус недовольно закатил глаза. — Если она ваша лучшая подруга, то боюсь представить какая она. И о чем только думала Хейли. Это же настоящая кукла Барби, такая же пустая, — отрезал Майклсон, чем прибег всех в лёгкий шок. Кэтрин тут же начала прожигать мужчину взглядом, Кол явно был раздражен, услышав подобное, и в душе Стефана тут же загорелось желание ударить Никлауса по самодовольному лицу. — Брось, Ник, — начала Ребекка, но встретившись с грозным взглядом брата, исправила: — Клаус, ты ее не знаешь, так что давай не будем делать поспешных выводов. Мне кажется, что эта девушка очень добрый человек, — закончила блондинка Майклсон-Сальваторе, от чего Кэтрин усмехнулась. — Стефан, а ты что скажешь? — решила поинтересоваться и его мнением Пирс, которая была, как никто другой лучше осведомлена о личной жизнь подруги. — Ребекка права. Мы не знаем эту девушку, чтобы судить так сразу, — включив все своё актерское мастерство, произнёс Сальваторе, и пока в голову брюнетки не пришёл ещё какой-то вопрос с подвохом, мужчина кинул взгляд на часы, и добавил: — Мне уже пора, — а затем встал из-за стола, и поцеловав жену в щечку, направился к выходу, где стояла Кэролайн.       Форбс видела эту картину, от которой сжалось сердце. Сейчас идея быть няней показалось самой ужасной, ведь девушка понимала, что сама себе буквально подписала мучительный приговор. Стефан виновато опустил глаза, и, взяв себя в руки, направился к выходу, при этом, как бы случайно задев оголенное плечо девушки. — Кэролайн, вы голодны? — не замечая тех искр, что сейчас летают между её мужем и этой очаровательной блондинкой, поинтересовалась Ребекка. Форбс отрицательно покачала головой, не в состояние что-либо выговорить. — Конечно, она голодна, мы ведь ничего не ели с утра, — вместо блондинки ответила Кэтрин, усаживая скромную подругу за стол.       Дальше следовало молчание, и никто не мог выговорить и слова. Хоуп изредка кидала восхищённые взгляды на няню, на голову которой сама же и надела пластмассовую корону. В ней девушка была действительно похожа на принцессу. — Кэролайн, верно? — нарушил тишину мужской голос, с ярко выраженным британским акцентом. Форбс неуверенно подняла голову, и кивнула. — Вы работали няней до этого? — Нет, — честно призналась девушка, голос которой дрожал. — Ага, значит и как смотреть за детьми, вы тоже не знаете? — скорее риторической вопрос задал Клаус. После чего Кэролайн залилась краской, и, боясь даже взглянуть на Майклсона, отрицательно помотала головой. — Вы даже не посмотрите на меня? — строгим, явно недовольным, голосом выдал он, от чего бедняга совсем проникла. — Клаус, прекрати, — решила вмешаться Ребекка, смотря как неловко новой знакомой. И её можно было понять, ведь Никлаус даже не пытался быть сдержанным. Он выставлял свою грубость на показ. — Почему это, Бекка? Я очень хочу знать, что в нашем доме не будет проживать какая-то аферистка, которая никогда в своей жизни нигде не работала, — выпалил мужчина. — Я не сказала, что я нигде не работала, — эти слова прозвучали, как необоснованные обвинения в адрес Кэролайн, что девушка совершено не могла стерпеть. — Я сказала, что не работала няней. Однако если вам станет от этого легче, у меня есть младший брат, которого я нянчила с самого детства, — подняв решительный взгляд на Клауса, произнесла она, хотя это и было не совсем правдой. А если быть точнее, это было самой настоящей ложью. Ведь девушка была единственным ребенком в семье. — И кем же ты работала, дорогуша? — не ожидав, что у девушки может прорезаться голос, и она будет говорить с ним в таком тоне, продолжал допрос мужчина.       Все в этой комнате замерли от этой сцены. Кэтрин и Кол только успевали, что переводить взгляд с Клауса на Кэролайн, и наоборот. Они оба знали вспыльчивый характер Никлауса, и неумение Кэр держать язык за зубами. Так что теперь надеялись, что это все не дойдёт до третей мировой войны. — Кондитером в кафе, но его закрыли, — злобно кинула Форбс, которая уже открыто прожигала взглядом собеседника. — И много зарабатывают кондитеры? — войдя в азарт допроса, говорил Клаус, прекрасно видя, как напряжена девушка. — Знаете, это не ваше дело, — терпение лопнуло. — Хоуп, ты поела? — переводя взгляд на пустую тарелку девочки, и, игнорируя Клауса, спросила Форбс, на что девочка кивнула: — Отлично. Тогда давай я тебе заплету косички, — улыбнулась она ребёнку, и, взяв девочку за руку, отправилась на второй этаж, оставляя после себя оглушительную тишину.