Лиловый цветок горечи

...И вы чувствуете, что вас понимают ровно настолько, насколько вам угодно быть понятым, верят в вас в той мере, в какой вы в себя верите сами, и безусловно видят вас именно таким, каким вы больше всего хотели бы казаться. «Великий Гэтсби» Фрэнсис Скотт Фицджеральд ©.

      На следующее утро Ник, как и обещал Джею, пришёл к нему к одиннадцати утра. День обещал быть погожим и солнечным — идеально для испытаний гидроплана! Ворота ему открыла охрана; Джей, одетый с иголочки в модный костюм светло-бежевого цвета, спускался по лестнице к нему навстречу.       — Рад вас видеть, старина!       — Доброе утро! — Ник улыбнулся и кивнул. — Я помню про ваш сад. Пойдёмте же туда!       — Я думал, вы забыли это как страшный сон, — по Гэтсби было видно, что он слегка удивился. — Что ж, я с радостью.       Когда они поравнялись, Джей добавил:       — Между прочим, тот куст рододендрона, про который я вам вчера говорил, сегодня распустился немного больше. Буквально вчера его бутоны были полузакрыты. Вам везёт: вы сможете увидеть это прекрасное цветение.       — Правда? Это, верно, что-нибудь очень красивое. Признаться честно, мне никогда не доводилось видеть рододендроны, особенно их гибриды…       Джей ответил тёплой улыбкой и ускорил шаг; они направились к той аллее, но Ник всё никак не мог узнать её, и, только когда его нога ступила на вчерашнюю мощёную дорожку, он вдруг понял, что эти чудесные раскидистые деревья, защищающие от солнца, эти ровные клумбы и пестреющие бутоны, эти кованые удобные скамейки и невиданная доселе в этом замке тишина и ощущение размеренной уединённости — и есть то самое место, в котором он вчера пытался отсудить свою голову и в котором слегка побаивался смотреть на мрачные кусты. Действительно, ночная аллея и дневная крупно отличались: теперь здесь не было мрачно и неуютно, зато также свежо и хорошо. Ник старался догнать Гэтсби, рассматривая при этом со всей внимательностью чуть ли не каждую клумбу, оформленные по-разному, но сам не заметил, что его спутник намеренно замедлял шаг, краем глаза заметив его заинтересованность.       — Джей, это великолепно! Позвольте выразить вам моё восхищение… — разглядывая кроны нависающих над ними деревьев и солнечные лучи, что задорно пробивались сквозь листья, Ник слышал свой голос со сладким придыханием; отчего-то ему в тот момент стало жутко неудобно перед Гэтсби за эту слабость. Но хозяин замка, кажется, не заметил и только крупно смутился, отрицательно закачав головой.       — Благодарю, конечно, но это не стоит таких похвал… К тому же, эти липы, клёны и несколько елей в конце росли здесь задолго до меня, я лишь только привёл их в надлежащий вид, расчистил дорожку…       — Всё равно! Не умаляйте свои заслуги! Вот эти все замечательные клумбы здесь точно не росли задолго до вас… Мне даже не верится, что это всё сделали вы! В одиночку! — Каррауэй с неподдельным восторгом смотрел на Джея и всё более явно начинал ощущать симпатию к этому человеку; Гэтсби хотел было отнекаться, но Ник настоял на своём, только заметив порыв собеседника что-либо опровергнуть: — Нет-нет, даже не думайте спорить, пожалуйста! Это не может не вызывать глубокого уважения к вам. Вот вы вроде бы и занятой человек, а всё равно находите время на создание такой красоты, хоть и можете заставить это делать садовников. Вы ведь даже не совсем понимаете, Джей, о чём это говорит… — Каррауэй только теперь опомнился и едва остановил себя от безумных речей. «Господи, что я несу?» — только такая мысль была у него тогда. Гэтсби видимо заинтересовался и, не дождавшись конца, спросил:       — О чём же, старина?       — О… — Ник всерьёз задумался, опустил глаза вниз, на мелькающий асфальт, и несколько позже выдал: — О том, что и я в вас, между прочим, не ошибался.       Каррауэй тогда так и не смог поднять глаз на Джея, хотя ясно ощущал внимательный, но не пристальный, взгляд того; этот взгляд был скорее приятным, чем выпытывающим. Он не мог знать (впрочем, так и не узнал никогда), что творилось в той светловолосой голове, что скрывали за собой эти добродушные карие глаза, эта невозможно тёплая улыбка; оттого, наверное, и становилось слегка неудобно перед этим человеком, почти легендой, с которым по какой-то счастливой случайности смог сблизиться Ник.       Слава Богу, Джей был достаточно умён для того, чтобы прекратить этот зашедший в тупик разговор. Когда прошла минута, Каррауэй посмотрел на него и на секунду ему показалось, что Гэтсби как-то тоже немного оказался смущён — наверняка из-за похожей фразы. Но хорошо, что ощущение это оказалось мимолётным…       — Что ж, вот мы и дошли. Не хотел говорить вам заранее, что это именно то, чем я горжусь.       Они остановились около одной из многочисленных клумб, которая, правда, слишком отличалась от других пышной тёмно-сиреневой шапкой, мягко накрывшей другие растения, посаженные вокруг. Нику даже показалось, что это вовсе не куст — ну, не могут быть такими пышными кусты. Но то был просто совершенно небольшой куст рододендрона — цветы с округлыми лепестками были маленькие, собранные в шаровидные соцветия, которые и давали такую лёгкость, воздушность и необычайность этого куста в целом. Правда, большая часть цветов ещё не распустилась — нужно было подождать буквально пару недель, чтобы вся эта красота заблистала в полном виде.       — Необычные цветы! Наверное, за этим кустом нужно тщательно ухаживать.       — Конечно, уход нужен, но, по моему мнению, не такой скрупулёзный. Что же, вам нравятся они?       — Безумно! Это самое лучшее, что я когда-либо видел. А рядом… неужели это розы? Вам ещё хватает времени и на эти капризные растения? — Ник был искренне удивлён, увидев чуть поодаль несколько одиноко растущих светло-персиковых роз.       — Ну это так… — в некотором смущении отвечал Джей, прокашлявшись, — для души… Уход за ними более сложный, но терпимый. Однако лично мне почему-то нравятся рододендроны… Не находите ли вы, старина, что розы — слишком банально?       — Спросите любую девушку — она вам сразу опровергнет это, — усмехнувшись, заявил Ник.       — А… ну если только так… — Гэтсби выглядел задумчивым. Потом, что-то, наверное, решив для себя, он глянул на Ника и сказал: — Давайте прогуляемся до конца и приступим к нашему намеченному плану. Вы не против?       Каррауэй согласился, но, когда они отходили, ещё пару раз невольно оборачивался, чтобы посмотреть на очаровательную простоту в лице рододендрона и простую очаровательность — в лице роз. И что было лучше из них, Ник точно не мог сказать, но знал, что это были лучшие из всех цветов в саду у Гэтсби.       Они шли дальше — до забора оставалось немного; каждый думал о своём, за это время не было произнесено ни единой фразы. Почему-то именно здесь, в этой всегда тенистой, скрытой от глаз других и невозможно хорошей аллее, хотелось либо молчать совсем, либо говорить какие-нибудь безумные вещи, которые, по мнению Ника, с таким человеком, как Джей, были невозможны. Знал ли он тогда, что это было большой ошибкой?       — Если приглядеться сквозь кусты и деревья, то можно будет заметить край моей веранды. Я никогда и не догадывался, что в каких-то пятидесяти метрах от меня находится такой чудесный сад, — Ник говорил это тогда, когда они немного остановились рядом с высокой калиткой. Джей вдруг хитро улыбнулся и подошёл поближе к забору, взявшись за прутья одной рукой. Потом второй отыскал что-то в зелени вьюнов, обвивающих калитку, и аккуратно дёрнул в сторону.       — Вы можете приходить сюда, когда захотите, Ник. Это потайная дверца, её не заметить сходу. Просто дёргайте задвижку с этой стороны, и она откроется. Охрана будет предупреждена о вас. Поэтому если вам будет угодно… без смущения заходите и гуляйте. Здесь почти никого не бывает, кроме меня.       — Ого! — Каррауэй мог только удивляться происходящему; невысокая дверца приоткрылась, и они с лёгкостью оказались вне сада. Ник с привычной заворожённостью смотрел на Гэтсби — сколько же всего в человеке тайн? Наверное, столько же, сколько и звёзд на небе.       — Джей, вы меня крупно смущаете! Разве и вправду можно будет так запросто приходить к вам сюда?       — Отчего же нет? Почти весь Нью-Йорк приезжает ко мне на вечерники без каких-либо приглашений, а вы боитесь просто погулять по этому саду. Помните, что не только аллея, но и замок и прилегающие ему территории открыты для вас. Можете приходить и пользоваться ими в любое время!       — Вы так любезны… — в некотором замешательстве ответил Ник, усмехнувшись; с начала этой истории у него возникла мысль, что перед ним удивительный человек, но только теперь она крепко утвердилась. Имея деньги, большое влияние, заниматься садоводством; впускать к себе в любое время совсем незнакомого человека, позволять ему гулять по саду, с которым он может сделать что угодно — это и удивляло, и восхищало. Ник чувствовал, что Гэтсби непонятно по каким причинам доверял ему, доверял больше, чем полагалось на его месте.       Ник прислонился к решётке спиной и поднял голову, устремив взгляд вверх, на редкие ветки деревьев и пробивающиеся сквозь них лучи. Джей стоял где-то рядом; его взгляд явно чувствовался, но, опять-таки, не казался удручающим или таким, под которым тело мгновенно напрягалось — наоборот, под ним оказалось комфортно, как будто бы никто и не смотрел. Почему-то хотелось спросить Джея о том, отчего он, Ник, так исключителен для него и ему позволено многое, что строго запрещено другим. Но этот вопрос, как и вчерашний о приглашении, пропал в его необъятном смущении перед Гэтсби. Они постояли так немного, каждый предаваясь своим мечтам, потом Джей сказал:       — Что же, теперь вы знаете о тайной лазейке. Приходите, как только изъявите желание. Здесь можно будет погулять в одиночку всегда, кроме утра с восьми до девяти. Просто я здесь работаю в такое время… Не хотите ли выпить чаю перед нашим интересным приключением? — Ник не сумел отказаться.       После описанных событий он и взаправду окунулся в быстролётное приключение вместе с Гэтсби. Никаких необычных событий, подобных произошедшему в аллее, не происходило более; честно говоря, Ника съедало жуткое любопытство по поводу таких привилегий его собственной, ничем не примечательной персоне. Если говорить откровенно, то он чувствовал, что что-то за этим кроется, какая-нибудь тайна, что он понадобился такому серьёзному мужчине не из-за своих внутренних качеств, которых в возникнувших ситуациях нельзя было разглядеть, а по какой-то причине… Но потом он спрашивал себя: чем он может быть полезен Гэтсби? От этого просто становилось смешно… конечно, ничем!       Однако с каждым часом его подозрение относительно Джея всё уменьшалось, и он и правда начинал верить, что мог быть интересен, как человек; почему-то рядом с Гэтсби, чья улыбка была будто бы обращена только к тебе, а сам он знал тебя ровно настолько, насколько это нужно было, Каррауэй стал чувствовать себя более чем уютно. Их отвлечённые разговоры становились всё менее официальными, движения — более раскрепощёнными, а взаимные улыбки — теплее и теплее раз от раза… Ник не мог отрицать одного слегка смущающего его факта: они с Джеем сближались, пусть очень медленно и своеобразно, по ещё туманным причинам и без определённого будущего их дружбы, но сближались!       И, казалось, что это происходило спонтанно; если даже у Гэтсби были корыстные планы насчёт него, то (по крайней мере, так думалось Нику) постепенно они отходили на второй план, перебиваясь их каким-то всё теплеющим отношением друг к другу. Впрочем, то был всё бред — одёргивал иногда себя Каррауэй.       Сегодня Ник уже не особо помнил, о чём они тогда болтали с Гэтсби; видимо, то были какие-то слишком проходящие разговоры, из таких типов бесед, которые вроде бы обо всём, но в то же время и ни о чём. Уже к вечеру темы выветриваются из головы. Зато он прекрасно помнил все разговоры от и до в их тенистой аллее… почему?       На следующий день, с утра, Ник проснулся слишком рано — не было ещё и семи. Он не знал, чем занять себя с такой рани — сидеть за учебниками у него бы точно не получилось в последующую неделю. Он думал об этом, стоя на веранде и глядя на пляж; наверное, не случайно, но его глаза нашли виднеющуюся верхушку замка Гэтсби и окно из его кабинета. Ник задумался, вернулся в дом и через полчаса вышел в полной готовности, направившись к тайной аллее.       Ему не то чтобы казалось, что он встретит Гэтсби — ему хотелось этого. Предчувствие было слишком навязчивым. Но отчего ж его тянуло встретиться с ним? Ник находил много причин, наподобие той, что к незнакомым людям сильно тянет, но сам понимал, что это страшная ложь. Шёл он туда за чем-то явно другим…       Июнь в этом году выдался жарким; только часов до одиннадцати было комфортно гулять: солнце ещё светило неярко, часто перекрывалось облаками, и дул сильный прохладный ветерок. Ник вышел в как раз такую погоду и стал идти кустами, прикрываемый густой тенью раскидистых деревьев. Аллейка Гэтсби после этих зарослей казалась единственным островком цивилизации. Каррауэй нащупал, как ему вчера и показывал Джей, щеколду, дёрнул её в сторону, и дверца, тихо скрипя, отворилась. Растения, что густо обвивали прутья, нехотя растягивались вслед за ней. Ник сделал шаг и быстро прикрыл за собой дверцу, перед этим зачем-то оглядевшись вокруг себя, будто проверив, не смотрел ли кто за ним. Он жутко не хотел, чтобы эта их с Гэтсби тайна стала доступна кому-то ещё. И откуда только происходила эта наивность?       Когда деревья скрыли его под своими кронами и сомкнулись ветвями над его головой, Каррауэй блаженно вдохнул свежего воздуха и не спеша двинулся вперёд. Всю эту аллею полностью можно было просматривать, стоя на любом из её концов. Общий её, аккуратный, но не лишённый вкуса вид становился люб Нику день ото дня. Он также начинал понимать причину её непопулярности и уединённости: это и неудобное для гостей расположение, и весьма скромный в сравнении с другими аллеями и парками этого замка вид, и постоянная тень, и маленький размер… Но всё это было причинами не посещать её для тех людей — лично он здесь готов был жить.       Он почти дошёл до середины аллеи, где росли знаменитые рододендроны и розы. Эти цветы были словно королями сего разноцветного бала; ещё раз убедившись в отменном вкусе Гэтсби, он двинулся дальше и тут заметил, как из-за угла на аллею повернул, собственно, сам хозяин этой красоты с каким-то мешком за спиной. В своём рабочем комбинезоне и серой футболке он не казался похожим на вчерашнего одетого пафосно мужчину. Именно сейчас Ник даже ощутил к нему какое-то доверие.       Они друг друга заметили сразу. Джей, подходя к нему, улыбался также тепло. Встретившись, они пожали друг другу руки.       — Рад вас видеть здесь, старина. Что же, вам понравилась эта клумба? — Ник отвечал кивком на приветствие, потом проговорил:       — Да, мне она нравится больше всех. Наверное, из-за сочетания таких нежных цветов: фиолетовый и розовый. Но, Джей, я, кажется, помешал вам. Простите меня за такую оплошность, но я совсем забыл про время и про то, что вы с восьми работаете…       — Да бросьте вы! Я не могу вам запретить приходить в восемь, если сказал вам приходить когда угодно. Я же предупреждал из несколько других соображений… вдруг я буду вам мешать гулять в одиночку?       — Вы удивительный человек! Это же ваш собственный сад. Вы просто вправе мешать здесь гулять кому-нибудь, — Ник даже усмехнулся. Джей лишь хмыкнул и опустил мешок (вероятно, с инструментом) на землю.       — Если вы желаете немного погулять, я могу вернуться позже, — он вновь поднял тяжёлый мешок, улыбнулся своей привычной тёплой улыбкой, глянул на него с некоторой учтивостью и развернулся было, чтобы пойти, как Ник, совсем опешив от себя самого, схватил его за руку чуть ниже локтя.       — Нет-нет, останьтесь, пожалуйста, со мной! — секунду спустя он одумался и добавил: — Вы не мешаете — с вами даже наоборот будет интереснее… если, конечно, вы не против.       Гэтсби развернулся почти сразу и во всё время этой речи смотрел на него внимательно, удивлённо. Ник не сумел смотреть в глаза Джею тогда, только лишь в конце глянул, и то быстро. Руку совсем забыл убрать с Гэтсби — так ждал его ответа.       — Если вы уверены, что я не помешаю вам… то конечно! Наверное, с моей стороны будет неприлично работать при вас. Разрешите мне на пять минут покинуть вас, чтобы переодеться. Потом вернусь, и мы погуляем. А после, если захотите, можем зайти в замок и попить чаю. Согласны? — Джей аккуратно снял его руку со своей и, насмешливо улыбнувшись, развернулся.       — Да, конечно… простите меня, Джей, за такое своевольство. А как же ваш сад? — Гэтсби вновь повернулся к нему и улыбнулся так спокойно, что все проблемы мигом становились малозначимыми.       — Гость, особенно такой, как вы, Ник, для меня превыше всего, — Джей слегка кивнул ему и пошёл к замку. Ник остался в приятном удивлении и смущении больше, чем когда-либо.       В отсутствие Джея он пару раз доходил до конца аллеи, словно ожидал увидеть собеседника поскорее, и возвращался к рододендрону; потом, устав, стал с пристальным вниманием оглядывать эту клумбу и, изучив всё до мельчайшей подробности, наконец уселся на скамью недалеко от цветов, где они с Джеем сидели в самый первый раз. Только тогда на горизонте замаячила элегантная фигура хозяина всей этой прелести. Ник отчего-то выдохнул спокойнее. Честно говоря, ему стало страшно от своих прошлых слов и действий; ну, куда это годится — хватать за руку мужчину? Они что, бывалые друзья-подростки?..       Но эти ужасные мысли прекратились, когда Джей оказался рядом.       — Ник! У меня есть отличная идея. Вы, наверное, будете удивлены. Идёмте со мной! — на губах Джея сияла счастливая улыбка; он протянул ему руку, и Ник, взявшись за неё, быстро встал. Они направились к замку, но на полпути свернули направо, двинулись прямо через клумбы.       — Здесь осторожнее, старина! Не ступайте на цветы — места здесь немного! — говорил с улыбкой Джей, посматривая на него и сам с необыкновенной лёгкостью перемещаясь между хрупкими цветами.       — Но, Джей, послушайте, разве нельзя ли было обойти? Боюсь, я не смогу также перейти эту клумбу, не задев ваши цветы… — Ник в неуверенности остановился на краю клумбы и, с завистью глянув на преодолевшего все преграды Гэтсби, стал смотреть в конец аллеи. Джей, видимо, проследил за его взглядом, так как тут же отрицательно замотал головой.       — Нет-нет, даже не думайте об этом! Если пройдём там, потеряем многое. И вы сейчас это поймёте…       Подул сильные ветер; ветки дерева нагнулись под порывом, некоторые даже коснулись волос мужчины, отливающих золотом на солнце. Между ними расстояние было метра четыре, позади Гэтсби — непролазные кусты, деревья… Зелень била в глаза отовсюду, а разноцветье снизу сбивало с толку — даже земли, кажется, не было видно. Отчего-то в этом обрамлении природы улыбающийся Джей казался всего лишь мальчишкой, затеявшим проказу. Ник и сам не заметил, как улыбнулся ему, и наконец ступил ногой в клумбу, наудачу выбрав место.       — Ох, Ник, эти вьюны вряд ли были бы вам благодарны… — шутя, сказал Гэтсби и тут же добавил: — Что ж, стойте там, я к вам сейчас подойду и буду говорить, куда лучше ступать.       Ник тут же молниеносно убрал ногу оттуда и завис, стоя на одной. Джей также ловко допрыгал до него и вновь подал ему руку, при этом сказав:       — Зря вы встали на одну ногу. Теперь вьюну точно не выжить… — Ник хотел было извиниться, но Гэтсби вовремя заметил этот порыв, потому и воскликнул, слегка рассмеявшись: — Ну вас!.. Если ещё и извиняться будете… Это же просто смешно, не находите?       Ник задумался; секунду спустя они, громко смеясь, аккуратно перемещались по клумбе, держась за руки; часто звучали короткие указания по типу «Ступайте левой ногой между этой зелени!», «Теперь правой, прямо на этот лист», «Джей, а сюда точно можно ступать?», «Ступайте-ступайте! Это растение мне давно уже надоело», «Теперь слегка в сторону», «А сейчас придётся прыгнуть…», «Джей, простите, я опять куда-то наступил!», «Что ж, эти цветы тоже уже скоро должны отцвести», «Теперь сюда, в эту лунку», «Держите меня за руку!», «А теперь повторите за мной…»       Они, совсем уж и давно взрослые мужчины, прыгали и веселились, как пятнадцатилетние мальчишки. Ник чувствовал эти невыдуманные и не наигранные весёлость и наивность Джея и постепенно ощущал, как и сам забывал про всё на свете, будучи увлечённым, как и в детстве, только одним: как дойти до того конца клумбы и не наступить больше ни на один цветок. Джей вторил его радости; Джей был, кажется, и зачинателем этой безумной радости…       Ник касался этой тёплой руки второй раз за день и отнюдь переставал понимать, почему этот человек приблизил его к себе. Иногда ловя его беспечный весёлый взгляд, Ник едва вспоминал, что это один из великих людей-загадок, чьё прошлое густо покрыто мраком, к которым хотят попасть в милость многие сотни людей, многие сотни важных людей… А попал он, обычный человек, с самой обыкновенной работой и скромным заработком, с не менее скромными качествами характера, как казалось самому Нику. Всё это не переставало казаться странным…       Наконец они дошли до конца клумбы, и Ник нарочито громко выдохнул.       — Да, изрядно потрепали мне эти цветочки нервы…       — Бросьте! Это всего лишь цветы. У меня их сотни, — они встали на тонкую полоску травы между клумбой и стеной ровно остриженных кустов. Места было мало; им пришлось встать близко друг к другу.       — Но это же ваш сад, который вы создали… мне очень неудобно топтать ваше потраченное на эти цветы время… — Ник исподлобья смотрел на него. Джей лишь махнул рукой и, развернувшись, слегка потянул его за край пиджака.       — Это всё ерунда, Ник! Пойдёмте скорее за мной. Мы ещё не дошли до самого главного…       Гэтсби сделал пару шагов вперёд и остановился, указав на тонкий промежуток между кустами.       — Здесь мы и пройдём дальше. Будьте осторожны, лучше встать на носки, чтобы пиджак не зацепился за ветки, — и, приподнявшись, он аккуратно и ловко протиснулся сквозь куст, после стряхнув с себя пару листков.       — Давайте же! — его задорный взгляд не мог не вдохновлять. Ник также встал на носки и попытался протиснуться сквозь кусты. Вышло не очень — он был немного ниже Гэтсби, потому и пиджак зацепился за все ветки, за которые только возможно было зацепиться. В итоге Каррауэй вынес на себе штук пять мелких веточек и много листвы, затерявшейся по карманам и залезшей за пояс. Джей осторожно вытащил ветки, сделав это так, что не осталось ни одной затяжки; Ник же стряхивал листву, но, кажется, до конца так и не вытряс. Потом он обернулся и оглядел то место, в котором они оказались.       За кустами, оказывается, было много чего интересного. Сразу после них начиналась холмистая лужайка, сначала уходящая вниз, а потом, после нескольких отлогих метров, возносящаяся куда-то невысоко, словно на какую-то маленькую горку. Здесь везде росли невысокие деревья с густой кроной, полностью прикрывавшей то, что ожидало их на горе. Ник почти с открытым ртом оглядывал эти пространства, скрывающиеся за тайной аллеей, и теперь точно понял, что теряли те люди, в экстазе хлещущие алкоголь в замке.       — Вам нравится? — спросил вдруг Гэтсби. Каррауэй в восхищении перевёл взгляд на него и безмолвно кивнул. Джей удовлетворённо улыбнулся, всё поняв.       — Но это ещё не всё… прислушайтесь.       Ник действительно прислушался и через пару секунд до его слуха дошло звонкое, но немного отдалённое журчание.       — Неужели здесь ещё и река течёт? — в изумлении воскликнул он, а Джей, за рукав потянув его за собой, помотал головой.       — Ну, нет, конечно, для реки это слишком мало. Спустимся же! — они сделали всего только несколько шагов, а внизу уже стал виден небольшой ручей, протекающий в самом низу склона извилистой и серебрившейся на солнце змейкой. Она уходила дальше, за владения Гэтсби; тут только Ник вспомнил, что недалеко от его дома, правда, по другую сторону от замка, действительно был слышен как бы небольшой источник, в итоге впадающий в море.       — Не думал, что этот ручей проходит через ваш сад, Джей! — Гэтсби смотрел на него задорным взглядом некоторое время, а потом стал спускаться, рукой приказав делать то же.       — Вы так смешно удивляетесь. Здесь же нет ничего необычного! — вдруг заговорил он, когда они спустились вниз, к самому ручью. Ник заворожённо смотрел на бурлящие, быстро текущие и почти прозрачные воды и не мог ничего ответить; изредка солнечный луч отражался от воды ослепительным блеском и приходилось переводить взгляд. В ширину эта речка была не более двух метров, в глубину, казалось, чуть менее метра. Где-то она расширялась, где-то сужалась. Тут только Ник осмотрелся и понял, что, хоть нигде и не было мостика, Джей уже находился на противоположном берегу и, улыбаясь, хитро на него смотрел. Каррауэй смог понять всё лишь по одному взгляду и тут покачал головой.       — Господи, Джей, вы хотите, чтобы я теперь перепрыгивал это? Мне хватило сполна ваших измятых цветов! — Ник чувствовал себя сконфуженно, понимая, во-первых, превосходство Гэтсби, а во-вторых, невозможность того, что хотел от него Гэтсби — ну, разве это не ребячество? Однако было достаточно лишь одного мягкого взгляда Джея, чтобы рассеять все эти сомнения.       — Это моё упущение, как хозяина, что здесь нет моста, но вот в этом месте река значительно узкая в ширину, так что вы без проблем сможете перепрыгнуть её, — заметив некоторое колебание Ника, он добавил: — Даже если вы упадёте, в том не будет ничего страшного. Мы тут же пойдём в замок, и я вам дам сухую одежду…       Наконец терпение Ника подошло к концу — что ж его уговаривают как малого ребёнка? Мужская горделивость (даже не гордость) с жаром взыграла в нём, и он, вскинув голову, даже воинственным взглядом посмотрел на Гэтсби и слегка отошёл назад от края ручья со словами:       — Лучше отойдите оттуда! — и, разбежавшись, перемахнул через ручей. Правда, нога, первая ступившая на землю, была поставлена как-то неровно, а вторая ещё не успела за ней, и получилось так, что ещё немного — и опасно покачнувшийся Ник действительно бы шёл за новой одеждой. Он ощутил, как сильная рука Джея крепко схватила его за место повыше локтя и таким образом удержала, потянув к себе. Наконец Ник принял положение равновесия и посмотрел на Джея.       — Что ж, благодарю вас.       — Вы порой так забавны, Ник… — убирая руку и смеясь, говорил он в ответ. — Вы иногда совсем походите на мальчишку, которому не хватает приключений.       — Тогда вы не лучше, Джей, не лучше, — Ник ощутил доселе невиданную им лёгкость на душе — ровно из такой же лёгкости и состояла душа Гэтсби, и это, видимо, неосознанно стало передаваться и ему. Он пока не знал историю этого человека, но довольно точно угадал, что назвать её беспечной точно не получится; потому и удивлялся, как смог этот человек, создавший клоаку разврата на деньгах, заработанных не слишком честным трудом, вместе с не слишком целомудренными людьми, сохранить чистоту душевную, что явно светилась через эти карие глаза. Ник знал, что порой слишком преувеличивал, но разве он мог говорить о таком человеке без этого?       — Это ещё не всё, верно? — спросил он у Джея, повернувшегося спиной и начавшего двигаться в сторону подъёма.       — Конечно не всё, старина! Уж не знаю про аллею — может быть, кто-то, будучи в нетрезвом виде, и смог добраться до неё, но досюда ещё точно никто не доходил. Так что можете быть уверенными, что место, которое я вам покажу, не видел ещё никто, кроме меня.       Ника стало снедать в равной степени и любопытство, и изумление. Отчего он снова исключение среди остальных? Отчего эти почести только ему? Два противоречивых чувства боролись в нём: оправдать Гэтсби, видя его чистоту помыслов и тёплую улыбку, или обвинить, узрев во всём этом лживость и лицемерие. Почему-то не могло не возникать подобных противоречивых мыслей насчёт этого человека, когда на ум приходили его богатство, откуда-то странным образом взявшееся, и неприятные слухи, которые были популярной темой во всех клубах; с другой стороны, всё это вновь обесценивалось, когда Ник вспоминал какую-то неподдельную доброту со стороны Гэтсби — ну, не верил он, находясь рядом с ним, что всё это ложь и сделано ради какой-то выгоды.       Наконец им осталось сделать пару шагов, чтобы преодолеть последние, слишком крутые несколько метров склона, чтобы увидеть, что творилось за ним.       — Здесь может обваливаться земля, будьте осторожны. Ступайте за мной, в те же выступы, — Джей с невиданной лёгкостью забрался на самый верх и оттуда глядел на него. Ник старался делать также, руками хватаясь за выступающие корни и ногами находя удобные выступы, но его подъём изрядно затянулся. В последний момент Джей нагнулся и подал ему руку, после чего помог переступить самый опасный и обваливающийся узкий выступ, на котором бы Каррауэй гарантировано поскользнулся.       — У вас тут полоса препятствий, не иначе! — смотря на пройдённое им, вдруг воскликнул Ник, поправляя на себе пиджак, а потом обернулся и, увидав, что его испытания были не зря, почти шёпотом прибавил: — Но и полоса удивительных зрелищ, это точно…       Перед ними открывалось широкое пространство, уходящее слегка вверх; то были многочисленные фонтаны из белого камня, где-то с элементами мрамора, которые располагались по обе стороны широкой лестницы, уводящей в крытую беседку наверху. Всё это великолепие, ярко светившее в глаза и блестящее на лучах солнца, было в длину как аллея, если не больше, а в ширину как две аллеи вовсе. Если мысленно представить, что в букве N первая вертикальная палочка — это тайная аллея, то плеяда фонтанов была как раз чёрточка, идущая к ней под углом. Конечно, между ними находилась прослойка с чудесным лесистым склоном и рекой, но то не было важно. Ник смотрел и не мог насмотреться…       Фонтаны, разного размера и вида, в полукруглых бассейнах и в бассейнах в виде вазы, сделанные просто в мраморном полу на особых площадках и извергающиеся из пасти львов, диковинных мифических зверей, струящиеся из специальных, увитых плющом и вьюнами желобов и плещущие из горнов, ваз, цветов, посуды, держали которые статуи девушек и богов, лучисто свежих и красивых, сошедших с обложек книг по мифологии, которые Ник в детстве читал, — все эти фонтаны поражали воображение не только роскошностью, но и уймой денег, затраченной на них. Каррауэй видел такое максимум в королевских резиденциях. Где-то минуты три Джей его даже ни о чём не спрашивал, решив, видимо, оставить наедине со своими мыслями.       Помимо фонтанов рядом с ними в вазах и окаймлённых камнем клумбах росли розы, гортензии, лантаны. Это разноцветье на фоне белого создавало удивительную гармонию и совершенно величественный вид. Ник едва смог оторваться от созерцания; между прочим, фонтаны не работали, только пару из них легонько струились. «Наверное, вид здесь ещё более очаровательный, когда включаются фонтаны…» — думал Каррауэй, а потом повернулся к Гэтсби. Одна не слишком вежливая мысль появилась в его голове; точнее, догадка.       — Джей, это просто… — он не нашёл нужных слов — разве ли это только «шикарно» или только «великолепно», или «чудесно» или даже всё вместе? Это не так! Он, хоть и писал когда-то, всё равно не нашёл нужных слов и в итоге выдал: — Впрочем, у меня всё на лице написано, верно?       Гэтсби лишь усмехнулся и едва заметно дёрнул плечом; Ник знал это движение — то значило, что Джей смущён. Для него его достижения как всегда казались мелкими и малозначащими. Ник порой не понимал этого человека, очень не понимал…       — Но, скажите честно, Джей, ведь вся эта красота… — говорил он, делая несколько шагов вперёд, — вся эта красота стоит здесь не просто так. Раз она скрыта, значит, предназначалась для кого-то особенного, а раз такая роскошная и красивая, то не… — он резко обернулся к Гэтсби, неспешно следующему за ним и внимательно слушающему, — то не для какой-нибудь ли вашей возлюбленной оно и было построено? — в следующую секунду осознав, что спросил нечто слишком личное, Ник тут же прикрыл рот и смутился. Джей почти не поменялся в лице, только мелко улыбнулся и опустил глаза.       — Почему же вы смущены, Ник? Я не считаю, что этот вопрос слишком интимный… — он будто читал его мысли. — Это место и вправду было построено для одной девушки, которая, к сожалению, пока не вышла из сумрака, скрывшим её от меня. Это не очень увлекательная история, Ник. Возможно, я вам расскажу о ней позже… как знать!       Каррауэй кивнул и только тогда поднял взгляд на Джея: печальное лицо того нельзя было узнать. Глаза совсем потухли, приятная улыбка исчезла, брови нахмурились; всё это, вкупе с опущенной головой, прибавляло ему лет пять. Ник подумал, что эта история не столько скучная, сколько типичная, но оттого не менее грустная. Он решил перевести тему и тут же спросил:       — Цветы здесь вы тоже садили сами? — Джей мигом очнулся и тут же с усмешкой заговорил:       — О да, но не все. Как видите, здесь много слишком красивых цветов, уход за которыми для меня ещё слишком сложен. Здесь часто работают садовники. Хотите забраться наверх, в беседку? Кажется, солнце стало слишком ярким… — Ник согласился, и они стали неспешно подниматься по белоснежным ступеням. Всё время, как поднимались, они молчали; Ник думал о своём, но больше — о необычном человеке рядом. Он понимал, что не просто не знал его — он даже не был близок к этому знанию. Это не могло огорчать, но всё-таки как-то задевало…       Подъём был почти пологий и недолгий; наверху была обустроена беседка, широкая, во всю ширину этой конструкции. Внутри неё было просторно, потолок поддерживали толстые колонны, а в вазах рядом росли цветы. Посредине стояли большой стол и удобные скамейки; прохлада и постоянная тень сделали здесь своё дело, вот почему в этом месте стало сразу дышаться легче. Джей пригласил его сесть на одну из скамеек; Ник был поражён ещё более величественным видом, открывавшимся отсюда, из этого укромного местечка: сначала «снег» мрамора и разноцветные вкрапления цветов, далее — густая зелень, а после — мрачная стена замка. Ник примерно прикинул и решил, что от земли до беседки расстояние такое, как от земли до третьего этажа. Сзади всех этих фонтанов и конструкции росло несколько древних и высоких дубов, которые своей кроной почти полностью закрывали эту беседку от посторонних глаз с улицы. Наверное, это было идеальное место для любовных встреч; в ту же секунду Нику стало почему-то стыдно — Гэтсби наверняка планировал так, что это место впервые увидит его возлюбленная, а получилось так, что увидел какой-то совсем незнакомый человек.       — Не хотите ли выпить чаю? Может, что-нибудь перекусить? Здесь весьма свежо, и солнце сюда никогда не заглянет.       — Нет, благодарю, Джей… пожалуй, мне нужно пойти домой… — Ник встал, чувствуя сильное смущение из-за возникших мыслей.       — Что случилось, Ник? Вы выглядите слишком расстроенным… — Каррауэй остановился и прямо посмотрел на Гэтсби, будто собравшись что-то сказать, как Джей тут же договорил, всё поняв в один миг: — А-а, мне кажется, я знаю, в чём дело… Вы расстроены тем, что изначально это место предполагалось не для вас, так? А теперь вы думаете, будто лишили это место той загадочности, оказавшись вторым человеком, кроме садовника, который его видел, вместо другого? Я прав? — Джей тоже встал с места и с некоторым волнением посмотрел на него. Пытаться отвертеться для Ника было более чем бесполезным делом.       — Вы чертовски проницательны… — тихо ответил, опуская взгляд вниз.       — В таком случае, если причина вашей печали кроется здесь, то я вас смело заверяю: можете не переживать. Если я решил, что вы можете увидеть это место, значит, так оно и должно быть, — Джей аккуратно коснулся его плеча и чуть тише добавил: — Всё в порядке, старина…       — А как же тот особенный трепет, когда понимаешь, что никто, кроме возлюбленной и тебя, не видел это место? Вы же ведь именно этого добивались… — Ник вновь плюхнулся на скамейку и вопросительно поглядел на Джея. Тот присел также, но лишь отмахнулся на эту, казавшуюся для Каррауэйя важной, фразу.       — Какая в том уже разница? Просто не думайте об этом, Ник.       Ник и вправду последовал совету Гэтсби и до конца их прогулки не вспоминал об этом удручающем его факте. Однако нельзя было отрицать, что какая-то паническая мысль в нём всё равно витала, не давая отвлечься. Впрочем, то осталось лишь в голове Ника и навряд ли могло быть слишком заметным.       После этого он всё-таки согласился выпить чаю, даже перекусить; где-то в десятом часу они вышли из-под прохладных сводов арки. Когда они спустились уже почти к подножью фонтанов, неожиданно послышался шум и плеск. Ник ощутил на лице холодную струю воды, но осознал, что происходит, только когда целый водопад залился ему за шиворот. То было настолько необычно и случилось так быстро, что Каррауэй даже вскрикнул. В итоге, обернувшись, он увидел, что все фонтаны разом заработали, пуская в лазурное небо свои сверкающие воды. Зрелище становилось тем более необыкновенным, что все миллионы мелких капелек разом светились в лучах утреннего солнца. Ник, несмотря на то, что фонтан рядом обрызгивал его уже как несколько секунд, даже не смог сдвинуться с места, лишь после поспешно спустился со ступенек.       — Господи, Джей, что это? — в изумлении воскликнул он, продолжая смотреть на водные чудеса. Гэтсби, недовольно отряхиваясь, имел вид даже сконфуженный.       — О, это не что иное, как моя забывчивость и невнимательность. Надеюсь, вы не слишком вымокли, старина?       — Нет-нет, всё в порядке! Это того стоило! — отвечал заворожённый Ник.       — Просто понимаете, я совсем позабыл, что каждый будний день в двадцать минут десятого фонтаны начинают проверять работники, чтобы всё было в исправности. Потому они и включаются… Надеюсь, вы простите мне мою оплошность.       — Я же сказал, что в порядке, Джей. Но это просто изумительно!.. — бросив успокоительный взгляд в сторону Гэтсби, Каррауэй вновь оглянулся на фонтаны.       — Вам так нравится? Между прочим, если бы мы шли ровно посередине лестницы, сильно прижавшись, правда, мы бы не попали под воду. Лестница и сами фонтаны спроектированы таким образом, что в середине лестницы клочок длиной в метр остаётся сухим всегда. Идущие там чувствуют на своём лице лишь лёгкие брызги… — Джей говорил об этом задумчиво, смотря на землю и улыбаясь; Нику почему-то в тот момент показалось, что тот представил, ради кого всё это строилось и как бы они с этой девушкой шли по этим ступеням. Впрочем, то могли быть лишь его недалёкие догадки, однако ж отрицать некоторую вуаль печаль, которая легла на лицо Гэтсби, было нельзя.       После этого приключения, которое Ник навряд ли мог забыть, они пошли в замок, ещё немного посидели там, посудачили о разных вещах, выпили чаю. Ник чувствовал, что уже слишком долго проводит время у Джея, но тот, казалось, был так рад его визиту, что он не мог просто встать и уйти. Это всё заняло ещё часа два, и, если бы не срочный звонок от каких-то важных людей и желание их встретиться с Гэтсби, они бы просудачили до вечера. Джею было так жаль, что ему приходилось уходить и он очень надеялся, что Нику было приятно провести у него время. Ник же поблагодарил хозяина за радушие самыми красивыми словами, какие только смог придумать, и направился домой, теперь осознавая, что его сомнения насчёт того, что он мешал, были глупыми. Теперь и ему самому хотелось здесь остаться подольше. Правда, вскоре эта мысль удачно позабылась, вытеснившись другими, более актуальными…