Незыблемость

      Самый важный день твоей жизни почему-то в одночасье стал самым плохим. Никогда раньше ты не поднимался с кровати с чувством полной опустошенности, словно внутри тебя одна лишь жидкость и та — вода. Непривычно для себя очнулся на мягком диване в зале своей квартиры, не укрытый фэсовым пледом и без клавиатуры под головой. Вокруг тебя даже не царил такой приторный и въевшийся запах лабораторного кабинета, который хоть и бесил, но всё же приходился родным. Как ни странно, а в квартире пахло блинчиками. Блинчики. У тебя. В квартире. Когда известное всем средство «ущипни меня» не помогло, ты провёл ладонью по лицу, задержавшись на висках, и резко встал, отчего одеяло, до этого спокойно лежавшее на тебе, тут же соскочило на пол. Но тебя это нисколько не обеспокоило: вытянув руки вверх и сомкнув в замке, ты поплёлся на кухню.       Действительно, на столе стояла ожидаемая стопка блинов, и чайник ещё был горячим. Кажется, об этом ты мечтал всю жизнь: ты, еда и ноутбук в соседней комнате. Но сегодня всё шло наперекосяк: даже любимые сладости в виде клубничного варенья подле тарелки с источающими чарующие ароматы блинами приносили лишь отвращения. Тяжело вздохнув, налил в кружку воды и, посмотрев в сторону кухонного стола, опустошил её. Желудок впервые не просил есть, а руки не тянулись к клавиатуре. Всё, Тихонов, это конец.       Сейчас ты стоишь на перекрёстке своей судьбы: возле зеркала в недавно купленном праздничном костюме. Один. Пока один. Рука тянется к одеколону, который около месяца назад подарила она. Ты никогда не мог подумать, что этот человек станет тебе настолько дорог, что ты не сможешь боле представлять своей жизни без неё, что будешь думать о ней, засыпая и просыпаясь. Она тоже не знала этого.       Не знала, что ты выискиваешь с ней встреч, строишь планы, как бы подольше её видеть, как бы коснуться руки или заглянуть в глаза, чтобы не на секунду, мельком, а на пару, хотя бы тройку, мгновений, чтобы и она посмотрела в твои глаза. Да, она ничего не поймёт, а если и поймёт, то спишет на стечение обстоятельств, но ты и не требуешь принимать свои заскоки. Каждый твой день — игра, и от тебя зависит: попадёшь ты на новый уровень или снова завалишься на последнем задании.       Все твои мысли уже который день, месяц, год занимает один лишь человек. Всё для неё, ради неё, чтобы она похвалила, чтобы только была спокойна. Ради её улыбки, ради того, чтобы утром в очередной раз получить взбучку и ощутить, как её пальцы вновь взлохмачивают твою шевелюра. Только ради её взгляда.       Даже сейчас, когда решается твоя судьба, ты думаешь о ней. Не о невесте. О ней. О той, ради которой… О той, что так пафосно отдал сердце.       Марш Мендельсона, радостные лица, весёлый смех, чья-то рука. Тёплая рука едва рядом с твоей. Понимаешь, что тебя кто-то зовёт — пора входить в зал. Ты будто проклят: теряешься в реальности, поднимаешь глаза, чуть в сторону — не показалось. Рядом с тобой стоит она и отчего-то грустно улыбается, но довольно хорошо прячет это. Смотришь вдаль — женщина средних лет недовольно смотрит на тебя. Надо идти. Она слегка касается твоей руки, подталкивая. Чуть дальше видишь свою будущую жену. Сейчас — невесту.       Всё как в тумане. Женщина начинает монотонно говорить, одно и то же уже много десятилетий. Не слушаешь, даже не пытаешься. Твой взгляд устремлён куда-то вне, а душа ушла в пятки. Слишком жарко. Жарко, потому что она стоит слишком близко, слишком рядом, но не до конца. В голову приходит бредовая мысль, что сейчас ты отдал бы всё, лишь бы она стояла не чуть позади, а по левую руку от тебя. Чтобы она прекратила так улыбаться, думая, что ты не видишь её истинных чувств.       Всегда железная и неприступная, независимая. Никогда, никому и даже себе не признается в том, что чувствует к кому-либо, а что говорить о том, кого изначально считала сыном. Только изнутри всю раздирает, хочется выть и не от счастья, хочется рыдать и бить кулаками о стену, потому что именно сейчас, когда тебе действительно важно, ты не можешь контролировать ситуацию, ты не можешь ею управлять.       — Прошу ответить вас, невеста, — испуганно переводишь взгляд с пола на девушку.       Та радостно кивает, улыбается, но меняется в лице. Не сразу замечаешь, что тот же вопрос прозвучал в твой адрес.       — Прошу ответить вас, жених, — повторяет женщина, и зал замирает в ожидании.       — Нет, — срывается с твоих губ.       Ты немедленно разворачиваешься и, даже не смотря в её сторону, покидаешь зал чуть ли не бегом.       Она находит тебя в баре недалеко от службы. Сам не понимаешь, как тебя сюда занесло — далеко же. А она поняла.       — Жизнь продолжается? — рука едва сжимает твоё плечо.       — Она и не кончалась.       Встаёшь со стула. Слишком резко, она не ожидала. Тебе это на руку. Так же быстро твои губы касаются её. И тебе уже неважно, отвечает она или нет. Потому что отвечает.       Потому что жизнь не кончалась.