***
Сегодня я, наконец, смог повидаться с Третьим. Брюнет сильно изменился с нашей первой встречи. Его взгляд, прежде ломкий и острый, затвердел, а кости, хоть и проглядывали сквозь кожу, обзавелись слоем отчетливо выступающих мышц. Благоприятные изменения коснулись и прочих «Номеров», правда, в меньшей степени. А вот его реакция была весьма бурной. Он уставился на меня большими глазами, ярко выделяющимися благодаря черным кругам вокруг. И смотрел. Долго. Похоже, их никто не уведомил о том, что я жив. А если после визита на полигон кого-то долго не видят, вывод напрашивается только один, и он очевиден. Тогда я чуть приподнял уголок губ и едва заметно кивнул. Встал из-за стола почти сразу, ибо приходила моя очередь «держать удар». Но встречу ту я запомнил хорошо. Прошло, наверное, около двух месяцев с начала тренировок. Конечно, это сугубо мое чувство времени, ибо суточный цикл полностью контролировался учеными и вертеть им могли весьма свободно. Также, я начал отмечать некоторое воздействие переходного возраста, вроде повышенной эмоциональности. И использовал это на полную катушку, осознавая свое состояние в силу того, что пребывал в нем однажды. Тактика язвительных комментариев и демонстрации немыслимой разницы между нами давала результаты, и я тренировался, как одержимый. Любая свободная минута тратилась на повышение собственной боеспособности. К головной боли я начал привыкать, хоть та и была на редкость противной и все еще не давала мне использовать биотику в полной мере, но для облегчения или утяжеления тела — вполне. Впрочем, на баланс сил это никак не повлияло, как и введение холодного оружия. Просто к ушибам и синякам добавились порезы и трещины в костях. Удары со временем становились все более сокрушительными, и последние тренировки я проводил без защиты, ограничившись капой и бинтами на предплечьях и кулаках. От ударов было куда проще уходить, чем блокировать. Несколько тренировок я блаженствовал, уходя почти целым, но затем он взвинтил скорость до того, что порой я не успевал заметить удар. Тогда тренировки вышли на новый уровень. Или я уклонялся, или получал гарантированную трещину или разрыв мягких тканей. Пару раз меня уносили, харкающего кровью со сломанными ребрами. Пара дней на реабилитацию и снова на полигон. Было больно и страшно. Были моменты отчаяния и безвольной апатии. Были слезы бессилия. Но тогда я поднимал глаза к потолку и видел тень армады Жнецов над Галактикой. Неотвратимую, неостановимую. Близкую. И никаких сомнений в их реальности почему-то не возникало. В редкие моменты просветления казалось, я приближался к истине, но достигнуть её был неспособен. Сейчас я смотрю в потолок и, как обычно, анализирую прошедший бой, стараясь не поворачиваться на левый бок. Рука все еще ноет, напоминая о расколотом суставе, но боль позволяет не засыпать и не обращать внимания на некое давление, что непременно обрушивается на меня в этой комнате. Со временем я понял, что те способности, которые я получил с ихором монстров, не исчезли, а откатились в развитии. И теперь я с трудом, но мог прокрутить в голове весь бой, вычленив отдельные фрагменты и разобрав ошибки, приведшие к получению очередной травмы. Это грело душу и позволяло надеяться на благополучный исход моей второй жизни. Внезапно лампы моргнули и погасли. Где-то что-то с тихим «ох» просело, а комплекс вздрогнул.***
Доктор Чамберс выронила из рук металлический цилиндр и, приставив к плечу «Ноль» инъектор, нажала на спуск. Модифицированный, быстродействуюший наркотик красного цвета ушел в плоть, пока не давая результатов. «Ноль» лежала на койке, связанная ремнями с прожилками полимеров. Капельница, недавно пережатая, была наполнена мощным снотворным. Голова была местом особого внимания. После той схватки, пришлось реконструировать часть черепа и залезать в нейрохирургию, чтобы избежать превращения ценного объекта в овощ. Впрочем, к главному достоянию «Телхина» Габриэль явно охладел и выделял ресурсы по минимальному разряду. Но, не смотря на это, сейчас эта бомба в человеческом обличье была куда опасней той, что она заложила в реакторной. Все эти дети, они, как оружие с холостыми патронами. Все их способности — пшик без биотических имплантатов. Сейчас же — она, можно сказать, напильником доработала лучшую заготовку, сделав оружие боевым. Жаль было тратить такой ресурс, но срок был обозначен четко — полгода. Пять месяцев уже прошло, и доктор не хотела рисковать. Неожиданно оказавшийся на складе имплантат повышенной мощности пришелся как нельзя кстати. Она широким шагом направилась в свой кабинет. Сейчас вся охрана занята реактором. На неё никто не обратит внимания. Вручную раскрыв все двери, она быстро изъяла носители и бросила прощальный взгляд на компьютеры, предварительно отформатированные не по одному разу. Забросив сумку на плечо, она быстро вышла в коридор. Огляделась. Горело аварийное освещение, янтарные тени плясали на стенах. Пистолет, зажатый в руке, опущенной в карман халата, придавал уверенности. Пересечь всю базу ей не удалось беспрепятственно. — Мэм, куда вы направляетесь? Протоколы предписывают… Раздражение исказило её лицо в притворной гримасе, скрывшей липкий страх. — Болван! Очевидно же, что после такого босс не будет рисковать и нас всех эвакуируют. Я просто займу место в челноке пораньше. Человек в броне был снесен плечом шедшей на таран женщины и не посмел возразить. Числившаяся старшим научным сотрудником она, очевидно, была в куда большем приоритете для организации, чем скромный «законтрактованный» работник с не самой чистой биографией. По приближении к ангарам, женщина нырнула в технический коридор, где вдруг столкнулась с совершенно неожиданным препятствием. Силуэт перекрывал свет аварийной лампы. Блики отражались от легкой боевой брони, плотно облегающей тело блондина. Голубые глаза смотрели холодно. — Мисс Чамберс? Куда вы так торопитесь? Да еще и с вещами… Рука в кармане изменила свое положение и прошипели несколько выстрелов. Пленка кинетического щита вспыхнула от попаданий. Текучее движение, и рука с пистолетом перехвачена, а второй рукой мужчина схватил жертву за горло. Небольшое усилие перекрывает доступ кислорода, заставляя вцепиться ему в запястье. — Люблю этот взгляд. Умоляющий. И презираю людей, опустившихся до него. Нелепые дерганья были пресечены тем, что Чамберс оказалась прижата к стенке. — Вы выпустили джинна из бутылки. Но сегодня за это ответите не вы. Рука разжалась, а доктор упала на колени, пытаясь вернуть себе зрение и вдохнуть побольше воздуха. Влажный поток ароматов технических помещений помутил её сознание лишь на мгновение. — Надеюсь, вы помните добро, мисс Чамберс. В ангаре два челнока. Код для того, что справа — 1901. Он шагнул за спину женщине лишь затем, чтоб направиться на звук стрекочущих штурмовых винтовок. Спустя несколько секунд, она возобновит движение, ведомая одним желанием — выбраться из этой проклятой «подводной кузницы».***
Я подошел к створкам и любопытства ради ткнул в стык между панелями. Удивительно, но они послушно разъехались на расстояние моего пальца, а он сам нащупал за ними лишь пустоту. От этого открытия закружилась голова. Я отшатнулся, судорожно перебирая варианты обоснования этого удивительного явления. На ум приходил лишь один — «Ноль» уже бежит. Приняв решение, я взялся за створки.***
— Перекройте коридор В-2. Запитайте турели от инструментронов. Блондин отвлекся на деформацию, пролетевшую в десятке сантиметров от его головы. Выглянул из-за угла, выстрелил для острастки, спрятался обратно. — Седьмой отряд, не препятствуйте подопытным. Ваша цель — «Ноль». Найдите её и немедленно передайте местоположение мне. Мощная ударная волна бросила мужчину на стену, покарав за привычку не надевать шлем разбитым носом и рассеченной бровью. Перекатившись, он ушел из-под деформации, отделавшись несколько содранной краской. Крупный парень с безумным взглядом и широким шрамом на подбородке был объят синим огнем, а висящий на паре нано-нитей ошейник подтверждал тот факт, что он лишен контроля. Пистолет успел выстрелить только один раз, как парень исчез, и что-то с силой гоночного болида врезалось мужчине в грудь, швыряя дальше по коридору, расколов кинетический барьер как скорлупу. Нагрудник промялся внутрь, мешая даже вдохнуть. Проскользив порядка двадцати метров, голубоглазый остановился, зацепившись перчаткой за стену. Пистолет был потерян, другого видимого оружия он не носил. Во все еще лежащего мужчину летел снаряд составленный из деформации и броска. Сгустки шипели и переливались, угрожая сдетонировать в полете. Блондин молниеносно выхватил нож и бросил в нестабильный снаряд из положения «лежа». Взрыв прогремел где-то посередине, закрыв противников друг от друга. Мужчина рванул сквозь облако заряженных газов, но обнаружил лишь обезглавленный труп, кусочки головы, размазанные по стенам и отпечатки нескольких пар босых ног. Изучив следы и убедившись, что они не принадлежат «Ноль», отправился на звуки ближайшего боя, надеясь найти неиспорченный коммуникатор.***
Безумные звери, в которых превратились все и каждый в этом проклятом подземелье, цеплялись друг другу в глотки. Подопытные усердствовали особо, но стратегия Габриэля сделала свое дело. У них не было ни шанса скооперироваться и на товарищей по несчастью они бросались с такой же яростью, с какой бросались на бывших тюремщиков. Я ухватил девчонку за запястье и с силой рванул на себя, сбив концентрацию и выведя из равновесия. Колено влетает ей под дых, заставляя глотать воздух, потом удар под колено роняет на пол. Прижимаю горло ногой до тех пор, пока она не теряет сознание. Выстрелы слышаться совсем рядом. Отхожу в полумрак коридора. И тут вибрирующий низкий гул заставляет диафрагму трепетать. По коридору, куда я собирался свернуть, проносится ударная волна немыслимой силы, вжимающая сам воздух в стены. Взрыв отбросил меня еще глубже в ответвление. Когда я оклемался и подполз к коридору, на месте моего противника было только большое красное пятно. Укол холода в груди, небольшая судорога в занывшей левой руке. Вся площадь стен и потолка представляла из себя рифленую поверхность с небольшими разрывами. Я неторопливо пошел следом за разрушениями. В той же стороне стрекотали автоматы.***
В черноту коридора вновь полетел залп из подствольных гранатометов. Две осветительных, четыре фугасных, одна зажигательная. Прогремел взрыв, дохнуло жаром. Мощные фигуры в броне синхронно вынырнули из укрытий, вскинув оружие, и увидели лишь огромную волну надвигающейся биотики. Гремя смятым железом, свистя осколками фугасов, шипя деформирующей энергией, она поглотила позиции солдат. Казалось, она не оставит ничего. Вот, она схлынула, явив «Ноль» небольшой фиолетовый купол. Под ним, прижавшись к земле, сидел человек в легкой броне. Светлые волосы развевались на ветрах недавней биотической бури. Барьер мерцает, и гаснет, а мужчина покрывается пленкой фиолетового оттенка, взмывая под потолок. Первый, рефлекторный «бросок» уходит в молоко, а блондин, пробежав пару метров по потолку, с силой отталкивается к стене, уходя от черного шарика, запущенного взбешенным биотическим монстром. Но вот, мощнейший импульс вздымает стену под его ногами и он теряет равновесие. Несколько сгустков попадают в нагрудник, приводя уже потрепанный элемент брони в полную негодность. Попытку сопротивления прерывает мощнейшая ударная волна, распявшая его на стене, выдавившая струйку крови из носа, глаз и ушей. «Ноль» подошла на расстояние пяти метров и принялась методично вколачивать мужчину в стену. Заряды деформации разъедали пластины брони, броски ломали конечности и дробили ребра. Мощные ударные волны не давали пошевелиться. Закончилось все не так, как ожидала бывшая подопытная. Тихий звон и ткнувшийся ей в ногу цилиндр светошумовой гранаты. Потом она почувствовала толчки от проминающегося барьера. Через пару секунд, мгновение перерыва и снова болезненные толчки, сопровождающиеся истерическим стрекотом винтовки. Инстинкты бросили её во тьму коридоров. А звон брошенной вслед фугасной гранаты принудил отказаться от идеи немедленной мести. Зажав кровоточащее предплечье, и неловко подволакивая ногу, она уходила в сторону ангаров.***
Я присел рядом с окровавленным куском мяса. Покореженная броня, волосы, окрасившиеся кровью, но до сих пор отливающие золотом. Тот факт, что «Ноль» выжила, не грел. Рука потянулась к горлу голубоглазого, пальцы нащупали артерию. Легкие толчки позволили мне выдохнуть. Пошарив по трупам, я отыскал пистолет, который зажал в левой руке. Противная, ноющая боль была проигнорирована. Закинув руки мужчины себе на плечи, я потащил его по переходам. Этот коридор был мне знаком. Отсюда был выход в ангары, через те самые подсобные коридоры, в которых нас прятали от «начальства». Дальнейший путь был без неприятностей. В противном случае я наверняка был бы мертв. Тело блондина, несмотря на облегчение биотикой, было весьма неудобно тащить. Пистолет, казалось, весил под сотню килограмм. Сгрузив за последним поворотом свою ношу, я принялся разминать затекшую спину и конечности. Теплая боль сняла напряжение. Отдохнув пару минут, я прокрался к той самой дверце, в которую нас заталкивали. К счастью, механизм был ручной, и мне удалось отодвинуть её с тем, чтобы в щелочку разглядеть ангар. Помещение было подсвечено янтарными бликами, отражающимися на боках единственного челнока, в который загружалось порядка десяти подопытных. Створки были широко распахнуты, а за ними была… свобода. Голубое небо сверкало, высокие облака подсвечены солнцем изнутри, отчего казались золотыми. Одуряющий запах растительности вводил в странное медитативное состояние, а шум воды заставил встрепенуться. Когда я последний раз чувствовал под пальцами воду, а не холодный автоматический голос, вещающий о «Процедуре деконтаминации»? Я выдохнул сквозь зубы и прикрыл глаза. Маска требовала, чтобы я предотвратил побег, но мышцы налились свинцовой тяжестью. Я отпрянул от створок и закрыл плотнее. Направился обратно к блондину. Присел у стены напротив. Мысли, потревоженные нежданной перспективой, роились в голове, лишь усилием воли я держал себя от того, чтобы броситься в эту толпу и улететь с ними. Так, приводя один довод за другим, я дождался нарастающего низкого гула двигателей челнока. Громкий скрип, грохот, и источник звука удаляется. Стало немного легче. Я встал, опираясь на стену. С сомнением посмотрел на все еще бессознательного блондина. Интересно, как его имя? Бэйджа он не носил, к нему не обращались по имени, мне он тоже не представлялся. Поиски панацелина среди покореженных трупов, должен сказать, утомительное занятие. Особенно, когда вскидываешь пистолет на каждый шорох, ожидая увидеть очередного подопытного. Однако, мероприятия увенчались успехом. Пост охраны, еще теплые трупы охранников с размозженными головами и конечностями, ящик с красным крестом на стене. Притащив коробку к блондину, открыл. От обилия препаратов зарябило в глазах. Через полчаса я освободил тело от брони и приступил к лечению. Понимание интерлингва и английского от реципиента сильно помогло в разборе аптечки. Панацелина оказалось довольно много — почти пятьсот миллилитров жидкости. Залив самые опасные раны, я занялся мелкими, перебинтовав и остановив пару кровотечений. Устало сполз по стене.***
Челнок мелко вибрировал, захваченный стыковочными устройствами. Вибрация отдавала в зубы, тревожила руку, которая, впрочем, почти зажила. С того дня многое изменилось. Очнулся мужчина спустя пару часов после приема панацелина. Осторожно пошевелился, поморщился. Увидев меня, не изменился в лице, но во взгляде что-то такое промелькнуло. Покосился на лежащий у меня под рукой пистолет. Я коротко рассказал о ситуации и своих действиях в сухой, протокольной форме. В ответ он сказал, что через какое-то время должен прилететь челнок, с группой оперативников, должных разобраться в причинах отсутствия отчетов и вообще каких-либо контактов с центром. Зачем он сказал мне это? Я не знаю. Несколько раз мне приходилось бегать к столовой за едой. Автомат не работал, пришлось заняться вандализмом и расковырять корпус машины. Оказалось, эта бесцветная жидкость вообще не портилась. Проблему с емкостью решили координаты лаборатории, выданные блондином. Пара герметичных контейнеров объемом в пару литров составили наш рацион на срок порядка полутора суток. Когда он узнал, что створки ангара открыты, я удостоился долгого, ничего не выражающего взгляда и сообщения о том, что на поверхности водятся опасные животные. Пришлось задраивать двери технического коридора изнутри и выходить только по необходимости. Он много чего рассказал о «Цербере», резко расходящегося с известным мне. Возможно, это была ложь, а может и то, о чем не упомянули в известном мне источнике. Рассказал, что «Цербер» — это лишь одна из сторон «Альянса» и находиться на практически полном финансировании, а также вынужден заниматься теми проектами, которые интересны спонсору. Много рассказал о Призраке. В основном, хорошего. Выходило, что он был жестким, но справедливым лидером, не прощающим предательства. Хорошо поставленный голос, цветастые обороты. Взгляд глаза в глаза. Он был хорош и почти убедил меня. Но в последний момент из глубин души поднялась волна какого-то неестественного отрицания и скептицизма. Смотря через прорези этой маски, были видны мелкие огрехи и несостыковки. Интуитивно я понимал, что эта сладкая патока не может быть реальностью, но очень уж в неё хотелось поверить. В результате был выбран компромисс. Я внимательно слушал, поддакивал, где нужно, блестел глазами, выказывая воодушевление работой «на человечество». Но зарубку оставил на предмет наличия у «Цербера» хороших демагогов и, скорее всего, психологов. Не то, чтобы я сомневался в их отсутствии, скорее ставил под сомнение активное и повсеместное использование. После продолжительного ожидания снаружи послышалась человеческая речь. Остановив меня движением руки, блондин подобрал что-то из осколков своего визора и положил в рот. На мой удивленный взгляд не ответил, только проковылял к двери и выглянул в щелку. После этого распахнул дверь целиком. На нас сразу навели порядка десяти стволов, но после краткого диалога, который, подозреваю, был чем-то вроде кодовых вопросов и ответов, оружие опустили. Люди, кстати, вовсе не сверкали символикой «Цербера». Серая невыразительная броня, оружие на вид потрепанное. Для меня осталось загадкой, как он определил, что это оперативники — пароль и отзыв выпытать можно. На меня косились, но ничего не предпринимали, а после — погрузили на челнок и отправили на корабль, висевший на орбите. Удивительное чувство, скажу я вам — покидать планету. Осознание того, что за тонким слоем металла безграничная космическая пустота… пугает. Также я убедился, что та планета, с которой мы улетали — не Земля. Очертания материков не напоминали земные даже отдаленно. Основным занятием на время полета был… сон. Прошедшие события настолько вымотали меня, что я выключился прямо в челноке. Очнулся там же, но уже на подлете к месту назначения. Челнок был почти пуст. Лишь напротив сидел мой… кто? Босс? Учитель? Надзиратель? С трудом разлепив глаза, я чувствовал лишь голод и небольшую легкость. Наверное, оттого, что впервые за несколько месяцев просыпаюсь без головной боли. Сейчас я обратился в себя и попытался нащупать биотику — единственное оружие, которое невозможно отнять. Улыбка тронула губы. Спокойное черное море без всякой ряби и кипения. Как я и полагал, головная боль была прямо связана с ограничениями её использования. Разомкнув веки, я наткнулся на взгляд голубых глаз. Сейчас он наклонился, с любопытством рассматривая мое лицо. — Повернись спиной. Удержав спокойное лицо, я встал со своего места. С первых прикосновений я понял, что он хочет сделать… и зло сжал зубы. Ошейник. Я настолько к нему привык, что перестал замечать. То, что я ненавидел больше всего, стало привычным и почти родным. Горькая усмешка легла на губы, скрытая отросшими до плеч волосами. Усилием воли заставляю себя успокоиться. Тихий писк и увесистая железка размыкает свои объятия. Касаюсь шеи ладонью, ощущая бугристую, неестественно твердую кожу. — Это тебе больше не нужно. Замечаю потрескивающие искры на кончиках своих пальцев, приподнявшиеся волоски на руках и почти незаметное марево вокруг кожи. — В функции этого устройства входила и ингибирующая. Ошейник значительно снижал твои способности. Я сжал кулак и попытался сконцентрировать в нем биотику. Она охотно подчинилась, полноводной рекой хлынув в указанное место. Пространство исказилось, искры забегали интенсивнее, свечение покрыло кожу, а человек за спиной положил мне руку на плечо. — Нам пора. Короткий кивок, и энергия безвредно рассеивается в пространстве. Одна из дверей с тихим шипением открывается, являя взгляду ангар в бело-желтых тонах.***
Призрак смотрел отчет с места событий. На экране охрана доблестно умирала под градом биотики. Мощные взрывы сотрясали камеру, а сам носитель активно перемещался, командуя обороной. Прилагалась запись того, что творилось в эфире. Рапорт был полным и всеобъемлющим. В соседнем окне были видны сухие строчки короткого рапорта Габриэля о том, как подло предавшие его силовики сами открыли клетки с подопытными, и чуть ли не натравили детей на его персону. Предводителем восстания, по его версии, был его заместитель по военной части. Досье на него лежало рядом — превосходный оперативник, один из самых опытных и умных. До сих пор — ни одной неудачи. Был приписан к Габриэлю по его же требованию. Совсем недавно группа, высланная для проверки, нашла его в руинах «Телхина». — Похоже, твое место пора занять кое-кому другому, светлейший ангел. Глаза мужчины блеснули кинжальной сталью.***
Третий холодно взглянул на останки банды браконьеров. Кровь покрывала ладони и предплечья подростка, пачкая лабораторные накидки. Еще трое биотиков спешно загружались на челнок, затаскивая внутрь едва живого от страха пилота. Подхватив карабин, парень устремился следом. Мысли ворочались тяжело, медленно сбрасывая наваждение наркотического дурмана. Полгода назад они бы не подумали бежать. Полудрема пригвоздила бы их в камерах без надежды на спасение и без мотивации к действиям. Но с некоторых пор Третий стал, неожиданно сам для себя, искать встречи с Восьмым. Ощущать взгляд, молчаливое одобрения, вбирать всю его суть через узкие отверстия зрачков — стало целью жизни. И он не мог поверить, что Восьмой не возжелал бы свободы, пусть Третий никогда и не знал ни такого слова, ни того, что скрывается под ним. Потому в тот день он распахнул злополучные створки. Потому, не ощутив направляющей руки всегда появлявшегося перед ним охранника, не замер в неожиданности, а решительно двинулся куда-то, открывая одну камеру за другой. Отыскав Девятого, Тринадцатого и Двадцать Первого, они отправились на поиски, выйдя к одному из аварийных выходов, просто смяв совокупной силой створки ворот и избавив друг друга от ошейников. Молчаливое совещание вынесло вердикт, приведший их на это самое место. Третий бросил прощальный взгляд в сторону комплекса. Широкий зев ангара манил, но теперь у него доставало воли противиться зову. Он обрел свободу воли. Священное право решать. И знал, кого за это следовало благодарить.***
«Ноль» сжалась комочком в трюме огромного грузового корабля. Наручники жали тонкие запястья металлической хваткой, а отчаяние — горло. В этот раз было куда сильнее, дольше, и… реальнее. Непохоже на сон. И «Зеленое» не придет. Всей чуткостью детской интуиции она была в этом уверена. Работорговцы поймали её «на излете», когда биотик, пробившая себе ход прямо сквозь скальную породу, была на последнем издыхании и наркотик, руководивший её действиями, прекратил свое действие. Броня ловчих, похожая на доспехи охраны, оказывала угнетающее воздействие на биотика, активируя цепочку вбитых рефлексов на подчинение. Боль, метрономом хлопающий лист металла, отслоившийся от древнего на вид устройства неизвестного назначения, пол, словно из наждачной бумаги. В соседних клетках были другие люди, они поглядывали сочувствующе, останавливая взгляд на ошейнике. Отводили взгляд после. Тихие стенания были заглушены приближающейся шумной компанией. Пьяные голоса были все ближе, заставляя рабов смолкнуть. Только девочка продолжала тихо хныкать, не реагируя на мольбы других пленников быть потише. Персональный кошмар Дженнифер только начинался.***
Доктор Чамберс прикрыла глаза, сквозь ресницы разглядывая собеседницу. — С вами приятно иметь дело, мисс Т'Сони. Отблеск свечи в глазах одной из самых могущественных разумных в Республике показался женщине жутковатым. — Могу то же самое сказать о вас. Бокалы с тихим звоном коснулись друг друга. Азари достала из сумочки диск небольшого размера и положила на стол. — Ваше новое место работы. Документы. Жилье. Если нужно что-то еще, обращайтесь. «Армали» не забывает своих друзей. Улыбка показалась доктору теплой, а сидящая напротив женщина — божественно красивой. Очарование длилось до тех пор, пока она не осталась одна за столиком в роскошном ресторане на Иллиуме. Общественный терминал она нашла достаточно быстро. На диске был трудовой договор и копия документов с пропиской. Чамберс улыбнулась. Жизнь понемногу налаживалась.