***
На узкой площадке среди безграничного космоса стоял мужчина. Его взгляд был серьезен, хотя в глубине теплилась искра веселья. Казалось, он совсем не воспринимает грядущий разговор всерьез. Расслабленная поза, разве что немного измененная от перенесенных повреждений. Человек в паре десятков метров сверлил его мрачным взглядом. Легкое свечение в глубине радужки явно говорило об установке имплантатов. Оперативник отметил, что в прошлый раз ничего подобного не было. Впрочем, фильтры никто не отменял и никто не поручится, что Призрак не искажал полностью подчиненную ему виртуальную реальность. Прения взглядов продолжались почти полминуты. Невероятно много для кого-то ранга Призрака. И он это оценил, как и то, что собеседник не заставил его сказать первое слово. — Ваши пожелания, господин директор? Сказано без намека на издевку. Констатация факта. А директор «Цербера» сделал в уме пометку еще раз прошерстить биографию этого человека. — Я хочу знать все об этом. Короткий жест неопределенности. Говоривший сощурился, отслеживая реакцию. Отсутствующую, впрочем. — Нужно больше времени. Я прошу освободить меня от оперативной работы на шесть месяцев. Через три будет вынесен полный и однозначный вердикт касательно «Восьмого». Оперативник сделал небольшую паузу. — Сам побег, по моему предположению, был спровоцирован кем-то из персонала с уровнем доступа старшего сотрудника. Таких было девять. Из них погибли все, кроме Габриэля, его адьютанта и меня. Впрочем, делать выводы до всеобъемлющего исследования руин комплекса преждевременно. Выжидающий взгляд на Призрака. И снова ни тени трепета перед личностью. Блондин наблюдал, как его собеседник поднялся с кресла и подошел ближе. Слова были приглушены, словно в этой реальности, где слова — электрические импульсы, их могли услышать. — Тогда сделаешь вот что… Объект будет переведен в проект по минералам, а по бумагам — завербован с Омеги. Ты должен наладить связь и обустроить недавно выкупленный у турианцев комплекс на границе с системами Терминус. Необходимое снабжение и данные получишь на дата-планшет. Официально — все подопытные «Телхина» уничтожены при попытке к бегству. Даже для членов нашего кружка по интересам. До встречи, Артур. Оперативник чуть прищурил глаза. То, что сейчас произошло, было весьма близко к предательству Альянса. Вполне конкретное сокрытие результатов эксперимента, сокрытие информации о намерениях, подлог и много других страшных слов, грозящих военным трибуналом. Доберись он до ближайшего политического противника Призрака — и ему конец. Он коротко кивнул и уловил начало разрушения соединения. Реальность на пару мгновений погасла. В себя он пришел, уже выбираясь из капсулы, ни на миг не прекращая раздумывать. Недооценка директора проекта «Цербер» со многими сыграла злую шутку. Некоторых он провожал на тот свет лично, ни разу не позавидовав их участи. А, значит, и торопиться в их ряды явно не стоит.***
Блондин зашел в комнату как раз тогда, когда голубое сияние погасло, а мальчишка в очередной раз упал на пол, обливаясь потом. Большой комплекс физических упражнений с увеличенной биотикой массой, предварительно одобренный самим Артуром. Несмотря на свое состояние, Восьмой поторопился соскрести себя с пола, приняв вертикальное положение. Его рубаха липла к телу, облекая приобретшие рельеф и объем мышцы, а лицо перестало быть обтянутым кожей черепом, оставив, впрочем, черты немного заостренными. Глаза рыскали по силуэту куратора, не находя ничего, что может предупредить о его намерениях. Артур учил многому. И в первую очередь — не доверять никому и ничему. Неделю назад в еде оказался слабый яд, заставивший взбеситься вестибулярный аппарат. Сразу после того, как Восьмой попался — последовала трехчасовая тренировка по облегченной схеме и, как только симптомы отравления начали отступать — получасовой забег. Как и ожидалось — выносили из зала его уже медики. На больничной койке были прочитаны несколько выжимок из разных источников о ядах, методах обнаружения и противодействия. После он сам попросил начать выработку иммунитета к самым распространенным отравам, несмотря на весьма мерзкие побочные эффекты. — Наши тренировки продолжатся в усиленном режиме. Кроме того, я научу тебя пользоваться огнестрельным оружием. Внимательный взгляд в глаза. Сейчас он решал многое. И, видя вспыхнувший энтузиазм, кивнул больше своим мыслям, чем в ответ на «есть, сэр» в исполнении подчиненного. Он будет его учить всему, что знает и даже потрясет знакомых из других ячеек. Теперь, благодаря статусу руководителя одной из них это будет проще. Вариант будет ускоренный. Если запал не уйдет, из него вырастет замена, превосходящая самого Артура. А уйдет — получится хороший подарок Призраку в виде абсолютно преданного и весьма способного оперативника.***
Я сидел на полу, пытаясь осознать, объять своим разумом границы той мощи, что подвластна биотикам. Получалось плохо. В такт моему настрою, темная энергия внутри опасно покачнулась, заставив шар чуть деформироваться. Голубая дымка стала чуть ярче, но мне удалось сдержать её. Впрочем, в этом не было необходимости. Сейчас было так называемое внеурочное время, когда я мог заняться чем угодно, от стрельбы и отдыха до ухлестывания за симпатичными лаборантками. Почему я просиживаю штаны здесь и пытаюсь «почувствовать Силу»? В первую очередь причина в занятости наставника. Насколько я смог узнать — он глава этой ячейки. Неплохой карьерный рост от телохранителя не первой лягушки в этом болоте. О возможных путях я уже думал. Сопоставив тот фрагмент, проглоченный в лаборатории — почти наверняка повышен по причине важности сохраненных данных. Если это так — мне грозит опасность, конечно, сугубо по моему разумению. Прикрытие у нас было не ахти — филиал добывающей кампании. На деле — лаборатория по исследованию воздействия НЭ в том или ином виде на живые организмы. И, да, под «организмами» я имею в виду людей. «Случайно» оставленный на моем столе планшет с личными делами объектов снял всякие вопросы о морали. «Чистилища» пока не придумали, и этот сброд находил свой последний приют здесь. Я ходил в лабораторные блоки и видел эксперименты. Кроме удовольствия оттого, что я по эту сторону стекла, я также узнал, что мой наставник больше придерживается подхода Михаила. По крайней мере, ненужной жестокости я не увидел, как и избытка покорности у подопытных. Три попытки побега, впрочем, не заходившие дальше первой гермодвери. Довелось мне побывать и в качестве заложника у дурно пахнущего и совершенно обезумевшего от страха мужика. Стоило мне отойти от шока и недоумения, как довелось сравнить свою скорость и силу с обычным человеком, знакомым с оружием. Что можно сказать? Я превосходил его на голову, но не больше. Ему удалось меня задеть один раз, в то время, как сам «объект» чуть не отошел в мир иной. Это все без учета биотики, которая на тот момент была под ингибитором после очередной тренировки на износ. Я был доволен, но саднящая скула оставляла неудовлетворенность. Мне нужно больше личной силы. После этого меня допустили до «теории боя». То есть, помимо банального накачивания мышц и ускорения реакции, я стал заниматься «правильной» рукопашкой. Уже полторы недели сенсей выбивает из меня старые рефлексы, мешающие двигаться правильно. Но отсутствие попыток обучить меня биотическим приемам заставляет меня напрягаться и чувствовать себя уязвимым. Тем яростнее мои попытки изъять как можно больше знаний из текущей ситуации. Самостоятельные попытки освоить что-то стоящее проваливаются с треском. А иногда и тихо — все зависит от масштаба задумки. Было чувство, что биотике не хватает концентрации для взаимодействия с объектами. А нагнетать в определенную точку энергию было можно, но бесполезно, словно руками переливать воду из одной точки озера в другую — уравнивалось все почти мгновенно и распределялось на большую площадь. Сейчас я до донышка вычерпывал все возможные резервы и параллельно развивал концентрацию. Шахматный стол на планшете, голосовое управление, шар биотики между ладоней. Два таймера — один шахматный, другой генеральный, молча тикали. Ничто не нарушало тишину. И я глубоко в душе молился, чтобы так оно и продолжалось как можно дольше.***
Корабль вышел из сверхсветовой скорости на границе пояса и медленно приближался, лавируя среди более крупных собратьев. Орудия станции взяли на прицел двигатели и рубку прибывшей яхты. Сама она была угловатой и неказистой. Пластины брони были наварены едва ли не кустарно, а щиты выдавали половину от проектной мощности. Плохо затертый знак Гегемонии еще можно различить. После короткого обмена сообщениями, фрегат пристыковался к самым нижним докам. Вышедшие из рукава совершенно не впечатлили собравшуюся публику — какую опасность могут представлять три ребенка, судя по росту? Двадцать три мужчины разных рас, подхватив валявшийся здесь же мусор, понеслись в сторону прибывших. Глубокие капюшоны гостей колыхнулись, а из рукавов полилось синее свечение, а сами они стали отступать. Слитный залп двух из трех пришельцев отбросил половину нападавших. Двое тяжело поднимались, один катался по земле, пытаясь сбить искры темной энергии, разъедающей плоть. Последний из гостей протянул руку в сторону ближайшего из бегущих. Тихий хлопок, и он падает, сгусток синего света срывается с другой руки и, попав в голову нападавшего, едва не срывает её с плеч, выворачивая под неправильным углом. Второй хлопок и еще одно тело валится на землю. И когда волна атакующих готова смести биотиков, раздается стрекот из глубины стыковочного рукава, скашивающий сразу троих нападающих. Это окончательно сломило боевой дух бродяг и те, бросив оружие, расползлись по укрытиям, не препятствуя более гостям. Некоторые из самых отчаянных вытаскивали с поля боя тела товарищей. Первый из троицы, тот, что с пистолетом, успел сделать лишь пару шагов, как от тени в одном из переулков, отделилась её меньшая часть. А может, матово-черная броня не отражала свет, что делало её носителя менее заметным. — Добро пожаловать на Омегу, ребята. Хотите заработать немного кредитов?***
Истошно взвыла сирена, буквально подбросив меня на койке. Да, на этой добывающей станции были весьма грубые предметы обихода. Комфорт принесен в жертву функционалу. Я торопливо натягивал рубаху, пока планшет получал обновления от сетей. Администраторский доступ мне выдали позавчера, когда у меня получилось взломать одну из камер на кухне. Точнее, взломала написанная мной программа. Простая, как три пальца, полагающаяся в основном на аппаратные мощности, но действующая, в отличие от предыдущих образцов. На планшете был приказ по станции прибыть в командный центр по красной тревоге. И такой же приказ на прибытие в лаборатории от учителя. Облачившись за полторы минуты, я поднял матрас и сунул руку в собственноручно вырезанное отверстие в пластике каркаса кровати. Извлекая весьма длинный тесак, я почувствовал ощутимый толчок. Звуковая волна секундой позже порадовала звуками сминаемых переборок и очевидно направленным характером взрыва. С размаху приложив руку к панели, я разблокировал дверь и выскользнул в коридор. Местоположение сторожки я помнил, но продвигался крадучись, опасаясь выскакивать за углы. Добрался быстро, но не обнаружил внутри ни оружия, ни людей. Следы боя также отсутствовали. Потратил пару минут на доступ к камерам — пароли у меня были, но чрезвычайная ситуация требовала дополнительных проверок. Четыре группы вооруженных разумных, каждая числом в десять-пятнадцать человек, двигались к хранилищу разными путями. Еще две должны достигнуть ангаров через двадцать минут. В стене одной из двух мастерских обнаружилась большая дыра с оплавленными и до сих пор раскаленными краями. Всего лишь десяток рабочих, очевидно, не смогли оказать сопротивления, а в условиях разгерметизации — и не пытались. Сейчас большая часть людей собралась в рубке — операторы, рабочие и обслуживающий персонал. Едва ли они знали, на каком именно объекте работали, ведь Цербер умеет хранить тайны. Коридоры к лабораторному отсеку были пусты. Артура я найти не смог, как ни пытался. Обыскав шкафчики с броней, отыскал нож с широким и острым лезвием, забытый кем-то в креплениях, и вывел изображение с камер на свой инструментрон. Еще пару минут настройки, и я вижу, как часть одной из групп откалывается, направляясь прямо ко мне. Время еще есть и, после здравого размышления, я решил не сталкиваться с ними, пока это возможно. Коридоры на станции не чета прошлому месту моего пребывания. Стерильность и идеальный, почти машинный порядок здесь — редкий гость. Некоторые коридоры из рук вон плохо освещены, а многие из редко используемых даже накопили изрядные запасы хлама, в котором было очень удобно прятаться. Вкупе с информацией от камер, было совсем несложно добраться до входа в лабораторную часть комплекса. Пришлось ввести три пароля подряд и пройти несколько сканирований, но в конце концов я был пущен в святая святых. Не удивившись принял тот факт, что меня жестко зафиксировали и только после нескольких ответов на контрольные вопросы соизволили отпустить. Сам понимал напряженную обстановку и вероятность предательства или подмены. Хотя, похоже, учитель несколько переоценивает навыки, судя по предварительным данным, обычных пиратов. Покинув предбанник и отыскав для себя пистолет, я развернул окно камер. Пираты активно взламывали вторую из трех дверей, ведущих в командную рубку. Ангары пока чисты, но ненадолго. Одна из групп направилась в сторону помещений с сырьем, но еще несколько двигалась прямиком к причалу, где стояли несколько челноков и малогабаритный грузовой корабль. Я и сам все прекрасно понимал, а потому и не пытался что-то изобразить из себя. Будем действовать сейчас — и с большой вероятностью выдадим себя, а в прямом столкновении нас просто закидают мясом. В рубке нет ничего важного. И никого важного тоже нет. Комплекс лабораторий полностью автономен. А потому нет причин прямо сейчас идти и кого-то убивать. Я продолжал наблюдать. Вот вооруженные разумные врываются в рубку — сопротивления нет вовсе. Люди поднимают руки, в знак сдачи. И гремят выстрелы. Пули рвут тела буквально на куски, пол, стены и приборы быстро покрываются кровью. Пару человек, что сумели пережить вольфрамовый шквал, быстро выволакивают. Двое очищают мониторы терминалов от ошметков и принимаются за взлом. Экран гаснет. Комплекс вздрагивает повторно. Я ловлю на себе взгляд Артура, в руках он держит маленький цилиндр детонатора. Бомба под рубкой? Что-то это мне напоминает… — Ты что-нибудь заметил, Восьмой? По поводу имени — я был не против. К имени реципиента я не испытывал ничего, а прошлую жизнь помнил плохо, хоть и не прилагал больших усилий, чтобы вспомнить. В общем, этот идентификатор меня устраивал. Все равно не с кем общаться, а учителю откровенно плевать. — Да. Они действовали слишком четко для пиратов. Каждый знал свое место в группе. Два «хакера» сразу направились к терминалам банков памяти, хотя в рубке было множество других приборов. Информация с этих терминалов бесполезна для неорганизованного рейда. Эта бойня — совершенно необоснованное действие для пиратов. Гораздо выгодней им набрать больше живого товара. Артур выслушал внимательно и кивнул. — И ты понял это, лишь посмотрев на камеры? Еще что-то? Предположения? Я привалился к стене и вздохнул. — Если бы не расстрел рабочих, я бы думал на промышленный шпионаж или заказной рейд в экономических целях. А сейчас — у них были планы именно этой станции. Я не знаю, есть ли такие данные в открытом доступе, но у них эти данные точно были. Я не могу исключить наводку изнутри лаборатории или от кого-то, кто знает о ней. Артур позволил себе улыбку. И отвернулся в сторону дверей. — Хорошо, можешь заняться своими делами. Через двенадцать часов нас должны забрать отсюда. Я чуть прищурился ему в спину. Это очень странное поведение и странные слова. Я мог предположить себе масштаб приготовлений для команды быстрого реагирования и двенадцать часов на её подготовку не хватит. Есть вариант, что я ошибаюсь, но если нет… Нужно подумать над этим. И решить вопрос с биотикой как можно быстрее.***
Яхта мерно качалась в невесомости. Человек внутри рассеянно держал в руке стакан с бурбоном. Жидкость плескалась, но ни капли не было потеряно. Весьма вероятно, это была последняя его встреча с людьми, что считают, будто способны его контролировать. «Приказ» об углублении конспирации пришел быстро. Причина тому — массовое нападение групп вооруженных и хорошо организованных инопланетян на часть объектов организации. Предпочтение отдавалось редким и ненадежным средствам связи и завуалированным и трижды зашифрованным сообщениям. Он чуть хмыкнул. Манипулировать начальством было не так сложно, как он предполагал. План вступает в основную фазу, а организация раскручивает жернова. До твердого основания в виде экономической и промышленной базы далеко, но имея военную силу и специалистов, организовать это будет несложно. А где издревле можно было получить влияние, земли, трофеи и заодно прикопать в уголке побольше конкурентов? Правильно, в большой мясорубке, где никто не заметит пропажи последних. За эйфорией от такой оплошности от обитателей систем Терминуса правительство Альянса вряд ли заметит отклонение от курса, ведь на носу маячит обострение отношений с пиратами, которые грозят перерасти в полномасштабную войну. Не сейчас и даже не через год, но в масштабах государств даже десять лет — не срок. Емкость опустела, а он все сидел, уставившись пустым взглядом в пустоту. Сейчас мысли человека были очень далеко от внутренних дрязг Цербера. Он почти не глядя подмахнул указ о повышении Восьмого до оперативника под кураторством Артура — организации нужны люди еще вчера и в огромных количествах.***
Мощный удар заставил пошатнуться, а замеченный краем глаза замах битой — вспыхнуть волной голубого пламени — пока сенсей не видит, можно и побаловаться. Противник отпрянул и пропустил удар по коленной чашечке. Влажный хруст и короткий вскрик потонул в рассекшем воздух гуле кулака. Мужчина был отброшен на несколько метров и вряд ли боеспособен. Я разорвал дистанцию, восстанавливая покров, унимая боль в отбитом запястье и участке стесанной кожи. Еще трое уголовников окружали меня медленно, нехорошо ухмыляясь. У одного — шоковая дубинка, у второго — кастеты. Третий поигрывал обыкновенным кухонным ножом. Еще одна короткая стычка, в ходе которой двое отделались выкрученными суставами, а третий остервенело затыкал дыру в животе петлями кишечника. У меня в руках оказался тот самый нож. Быстро сокращаю дистанцию и, перехватив руку, а затем хитрым захватом прижав её почти к затылку человека, с усилием проталкиваю нож сквозь многослойную хламиду в область почки. Отпускаю жертву, наблюдая медленное оседание той на землю. Последний мужик выпутывает руку из кастета и поднимает ладони вверх. Подхожу медленно, встаю вплотную и тихо, словно невзначай, интересуюсь: — Так, где, ты говоришь, ваш босс? Шумно сглотнув, он севшим голосом просипел адрес. Я похлопал его по плечу и, зайдя за спину, схватил за шею. Краткий миг усилия и влажный хруст. Тело обмякает и валится на землю. Покачав головой, подхожу к брошенному тут же чемодану. Достаю новое пальто, явно большое для меня, бросаю тут плащ-дождевик, перемазанный в крови. Натягиваю обновку, обтираю о стену замызганные в крови кроссовки. Набираю код в небольшом ящичке, вшитом в стенку чемодана, и, вытащив оттуда же парочку бутылок, запускаю в стены, а потом выхожу из переулка. Через пять минут, когда я был уже далеко, невнятный хлопок донесся из того переулка, а над городом поднимался чадящий дым. Улики уничтожены, можно продолжать путь. Я тем временем приближался к названному адресу. Обветшалое трехэтажное нечто, когда-то бывшее модульным домом. Теперь, без должного ухода, превратившееся в кучу металлолома. У входа скучала пара бугаев устрашающего вида. Я достал инструментрон и пробормотал несколько служебных фраз, назвал адрес. Обошел дом с тыла и, засветившись биотикой, пополз по отвесной стене. Можно было попытаться запрыгнуть сразу на третий этаж, но пока этот трюк я не отточил. Затратив порядка восьми секунд, я добрался до окна и ввалился в него, продавив телом стекло. Убедившись, что помещение нежилое и больше напоминает помесь свалки с уборной, я выбил дверь ногой. В коридор выскочила пара мужчин с бандитскими рожами. Потянувшись за оружием, они подписали себе приговор. Подтянув биотикой дальнего, я, уже отработанным приемом ускорился, входя в клинч с тем, что был поближе. Первый же широкий замах противника дает шанс ударить в горло, чем я и пользуюсь. Пара ударов коленом в лицо и мужик остается лежать. Громкий хлопок, пуля рикошетит от тонкой пленки биотики, а с руки срывается снаряд, отбрасывающий стрелка дальше по коридору. Стремительно сокращаю дистанцию и добиваю дезориентированного врага. На первом этаже раздаются первые хлопки перестрелки. Быстро сверяюсь с инструментроном и выбиваю хлипкую дверь ударной волной. Две пули отражает барьер, четыре уходят в молоко. Шкаф, засияв голубым светом, падает на юркую девушку с пистолетом. Та отскакивает, но ошибкой было отвлекаться на такую банальную обманку. Развернувшись ко мне, она оказывается вплотную. Блокирую удивительно хорошо поставленный выпад, убираю голову из-под удара лбом, отдергиваю ступню, которую мне любезно попытались раздробить. Мощным ударом выбиваю дыхание прижатой к стенке девушки, перебрасываю через себя. Два пинка ногой и она затихает. Прислушиваюсь. Бой идет уже на втором этаже. Кажется, в ход пустили тяжелое оружие. Откуда только они в этой глуши достали пулеметы? Судя по громкости — старые модели, но все же… Сканирую помещение инструментроном, маячок отзывается в глубине, казалось, монолитной стены. Девушка надсадно кашляет. Подхожу к ковру, срываю с гвоздей, вбитых прямо в металл. Обнаруживается прореха, где, помимо стопки дисков лежит пара гранат и кучка кредиток. Присвистнув, загребаю все диски, оставляя прочее в покое. Скользнул взглядом по рыжеволосой бестии и втянул глубоко воздух. Будь обстоятельства иные… — Такая молодая, а все туда же, в криминал. По-стариковски покряхтев, отправляюсь обратно к подсобке, через которую проник в здание. Выглянув и убедившись, что слежки в такой плотной застройке можно не опасаться, стягиваю пальто и спрыгиваю вниз. Сверкнув биотикой, приземляюсь без проблем, отделавшись лишь отбитыми пятками. Черная футболка, сумка через плечо, длинные, до колен, шорты, нетипичная внешность. Турист обыкновенный с виду, разве что любящий погулять по злачным районам. Грязь на кроссовках, пока она не размокнет в воде, не определишь, как засохшую и припорошенную пылью и песком кровь. Перемахнув через пару заборов, я оказался на оживленной улице, где смешался с толпой. Сейчас силовики почистят тот гадюшник. Честно говоря, та банда просто попала под раздачу. Бывает так, что сильно не везет, когда вытаскиваешь из кармана невзрачного человека невзрачную вещицу. Частная полиция, верхушка которой на две трети состоит из «партнеров» «Цербера», давно застоялась и хорошая драка вкупе с репутацией защитников правопорядка была весьма кстати. Помимо этого в таком и ему подобных подразделениях обкатывались новички-оперативники. Меня эта участь минула, как личного ученика одного из весьма высокопоставленных служащих. Для меня нашлось другое задание. На диске содержится информация о связи конкретно этих силовиков с такими ниточками, которые рано или поздно могли вывести к «Церберу». Деликатности придавало то, что командир штурмовавшего подразделения к нашей организации отношения не имел. И вот, теперь я должен за несколько часов добраться до космопорта, где меня ждет челнок. Как минимум час по пыльным улочкам Каира. Даже факт того, что я нахожусь в колыбели человечества, посередине футуристического мегаполиса, не сильно исправлял ситуацию. И откуда мерзкое ощущение, что я что-то забыл? Мысли вернулись к той девчонке. Она была не старше меня, может, на пару лет младше. Порядка четырнадцати, может, шестнадцати. Красивые глаза натурального зеленого цвета. Вряд ли это может быть любовью. Простое влечение, благо, тело уже достаточно времени маринуется в гормональном коктейле и Артур строго запретил подавлять их медикаментозно? Сомнительно — я уже был в этом возрасте и ощущения совершенно иные. Я шел вперед, наслаждаясь припекающим солнцем. С кораблей тоже можно увидеть Солнце. Да и другие звезды тоже. Даже с гораздо более близкого расстояния можно. Но это все не то. Колыбель человечества обладала странным притяжением, несмотря на… Пожевал зубами, чувствуя привкус песка во рту. Едва не сплюнул от раздражения. Перебить чувство упущенной детали не удалось, несмотря на то, что стопку дисков я сжимал в руке весьма крепко, как и документы, ибо все лежало в одной сумке, помещавшейся в мой кулак. В отвратном настроении я добрался до корабля и сдал нужный диск, получив отгул до наступления корабельной ночи. Запершись в каюте, я уселся за нечто, напоминающее медитацию. Меня с радостью встретила родная тьма, это сплошное море чернильной массы в штиль, покорное и теплое. Странное чувство, но определенно приятное. Я любил проводить время, часами перебирая и играясь с ней, небезосновательно полагая безопасность такого времяпрепровождения. Это нечто — часть меня, что может случиться плохого? Иногда мне казалось, что из этой массы можно изваять что-то… великое. Но выходило лишь жалкое свечение и тривиальные «броски», «деформации» и прочие вещи. Артур не учил меня тому, чего мне бы хотелось, а в ответ на все попытки результат был один: «А зачем это тебе?». Ответ я пока не придумал. Кстати, оказалось, что все, что я видел в комплексе от подопытных — не биотические приемы. Это просто выброс темной энергии с определенным зарядом или, как я бы их назвал «намерением». Те самые «приемы» — целый комплекс психофизических состояний, которые должны пройти в строгой очередности, чтобы составить эталонный «фильтр», пройдя который, выброс станет полноценным оружием. И сенсей жестоко карал за «ненормальную» биотику. Так я впервые попал в корабельную реанимацию, благо, осколок ребра прошил перикард, не задев саму сердечную мышцу. Поэтому многие армейские биотики за всю службу осваивают лишь пару приемов, оттачивая их до совершенства. Оттого же и тренированный биотик средней силы вполне может победить в поединке гораздо более одаренного, но не прошедшего подготовку самоучку, если будет достаточно хладнокровен. Первым приемом, на который я набросился, как одержимий, кто бы сомневался, стал «Барьер». Причиной для такого выбора стало то, что мне банально надоело уходить с тренировок помятым и немного сломанным. Правда, сенсей тоже стал пользоваться «Барьером», но в целом травматизм сильно понизился. За исключением тех случаев, когда я пытался воспользоваться непроверенными и неотточенными приемами. Тогда он зверел и вколачивал меня в стены и пол целым градом «Деформаций», «Бросков» и прочей биотической гадости. Я быстро усваивал уроки и в итоге сенсей выделил два часа перед завтраком на изучение новых приемов и оттачивание старых. Блондин терпеливо объяснял и помогал в качестве ассистента. В ходе этих тренировок я гораздо больше узнал о нем самом. Воспоминания затирались. Лаборатория, названия которой я так и не узнал, меркла в памяти, заменяясь светлыми моментами новой жизни. Человек напротив был соратником и учителем, хотя порой и излишне жестоким, а то, что было… давно уже прошло. Сейчас мой «Барьер» был близок к идеалу. Конечно, зависит все и от энергии, заложенной в технику, но коэффициент эффективности порядка трех четвертых от эффективности сенсея — это очень много. За чуть больше чем два года, я отточил его, доведя время действия до девяти часов. Мои тренировки дали результат — моя концентрация и способность к одновременному контролю нескольких техник были высоки, и я без труда осваивал все новые методики. Ведь вариантов того же барьера четыре по одной только форме пленки, а по различиям в её структуре не один десяток докторов наук написал свои диссертации. Следующий прием, который я начал изучать — «Бросок». Как мне объяснил сенсей — только глупец считает эту технику простой и будет недооценивать. Эталонный «Бросок» не уступает в сложности «Заряду» или «Ракете», но потребляет гораздо меньше энергии, при эффективности, как у танкового масс-ускорителя. Признался, что и сам до сих пор не освоил его в той степени, которую считает достаточной. Пока я учусь формировать правильный «Бросок» в руке и это невероятно сложно. Только один случай из десяти удается. Сенсей говорит, что это из-за моего возраста и вызванного гормонами рассеяния внимания. Погрузившись в себя достаточно глубоко, я стал неторопливо размышлять, придя к выводу, что корень проблемы лежит в прошлой жизни. Проследив причинно-следственные связи, я вытащил из топкого болота памяти воспоминания и со стоном ткнулся головой в колени. Теперь нужно подумать хорошенько. Судя по всему, я не так давно довольно некрасиво обошелся с Джейн Шепард — легендой этого мира. Конечно, с рядом оговорок, допущений и прочих, чисто логических условий. Таковым был один презанятный факт — я вполне себе мог прикончить девчонку и не получил никаких санкций со стороны начальства. Впору подумать о Судьбе и прочих философских вопросах, но мне некогда. Над головой дамокловым мечом висела Жатва. В целом, я мог бы использовать эту ситуацию в своих интересах. И определенный контроль у меня тоже имеется, хоть и косвенный. Устранить, предположительно, Шепард — нельзя. Не столько потому, что она имеет важную роль в сюжете, сколько из-за отсутствия у меня оснований для подобного акта. А вот попытаться изменить впечатление о своей персоне — вполне. Оптимальные пути? Только те, что я могу продавить через сенсея. А таких не столь много. Я бы даже сказал — мизерное количество. Чем может мне обойтись игнорирование? Неизвестно. Действительно сложная ситуация. Надо думать, а также не помешало бы обзавестись некоей информацией о возможной будущей Мессии этой галактики. Я подошел к терминалу и торопливо зашел в сеть Альянса. Доступ через левый аккаунт. Запрос в сеть силовиков. Каир. Название района и соответствующей структуры. Я занес руки над клавиатурой вновь… Я не должен выдать себя. Пойдем другим путем. Полчаса я потратил, чтобы с помощью фильтров найти нужное мне дело. Судьба у героини действительно сложилась не очень. До пяти лет все в пределах нормы, но потом… Я поёжился — какой характер нужно иметь, чтобы оказавшись в одиннадцать лет без гроша в кармане, с больной матерью на руках и карте с тысячью кредитов, забраться примерно в середину здешней пищевой цепочки преступного мира? И все же — возможность была отличная. Короткий хмык вырвался против воли. Я совершенно точно стал самой циничной сволочью, какую только мог себе вообразить. Подхватив планшет подмышку, я отправился к Артуру. План диалога сам по себе собирался из мельчайших кусочков, обрастая мясом. Убедить в полезности, дав рекомендации, как рукопашника. Обозначить возможность приобрести до гроба верного лично ему оперативника. Потом предложить провернуть все лично, обставив как часть моего обучения. Улыбка сама по себе легла на губы.