Развод. Девичья фамилия

- Ты сильно скучаешь по папе, Ичика? - Казуи уже приготовился ко сну, но не хотел уходить в свою комнату. На какое-то мгновение могло показаться, что он ищет предлог остаться. Особняк великого клана Кучики немного пугал его. Он был слишком большим. - Наверное, это можно сравнить с чем-то невыносимым, - она вздохнула, посматривая на свой занпакто. - Мама с папой никогда не пытались привязать меня к себе или дому, но от этого всё равно всё словно только сложнее теперь. Они отдали меня в академию шинигами, позволили мне выбирать, быть с ними или же учиться самостоятельности. Они никогда не ограничивали мою свободу. Но я всегда чувствовала, что мои родители рядом. Мама всегда была сильно занята, но в первые месяцы я порой могла обнаружить их с папой в своей комнате в академии. Меня это злило ужасно, будто они не могли сделать над собой усилие и дать мне самой уже разобраться во всём. Но когда тихим вечером ко мне пришёл только папа, стало как-то странно, пусть я и не хотела этого признавать. Мы долго говорили с ним в ту ночь. А когда я поругалась с Сора, то сбежала к нему со своими обидами, и мы просидели вместе всю ночь в кабинете капитана Кучики. С мамой говорить было не так легко, - призналась Ичика. - А сейчас вообще невозможно. И я не знаю, что сказал бы на это папа, ведь по сути это происходит с ней из-за того, что его больше нет. Да, это всё усложняет. И поэтому становится настолько невыносимо, будто выхода уже нет, и лучше между нами никогда не будет. Но я не верю в это. И никогда не соглашусь с этим. Казуи сидел рядом на мягком футоне и смотрел перед собой, как и Ичика. Каждый из них пытался разобраться в своих мыслях. Они чувствовали, что им надо кое-что сказать друг другу. Они же друзья. - Я давно не говорила с кем-то вот так, - девочка поджала губы. - Скажи, Казуи. - Что? - он был рад, что она решила что-то спросить, потому что ответить ей было легче, чем подобрать слова сочувствия. В них не было смысла, помочь он ничем не мог. Оставалось лишь быть рядом. Но было ли это так легко? Ведь были моменты, когда они так были нужны друг другу, а обстоятельства не позволили им этого. И не только им. Их родителей тоже в своё время развела какая-то превратность судьбы. Это хотелось исправить или же просто предотвратить. - Казуи, - она ещё раз повторила его имя. - Почему недавно ты пытался покончить с собой? Повернувшись к Ичике, Казуи понял, что она смотрит прямо на него, не давая уйти от ответа. А то, что она назвала его чётко по имени, приковывало их каким-то образом друг к другу. И Казуи не знал, должно ли сейчас складываться всё вот так. Ведь груз внутри него мог лечь на плечи Ичики. - Я не обвиняю тебя, и не буду говорить, что желаю, чтобы мой отец был жив. Это и так ясно. Он был достоин жизни, и я бы отдала свою, чтобы он жил сейчас рядом с мамой. Чтобы он спас её от того, что с ней происходит, потому что я не знаю, кто ещё на это способен. Но я не понимаю, Казуи, почему ты решил расстаться со своей жизнью даже не во имя кого-то. А просто покончить со всем. Раз и навсегда, - её последние слова чувствовались остро и резко, как лезвия ножниц, которыми три мифические ведьмы из сказок живых перерезали нити жизни. «Чик» и покончено «раз и навсегда». От этой ассоциации Казуи невольно сглотнул. - Да, я понимаю теперь, о чём ты. Ты спрашиваешь совсем не от праздного любопытства. Это была бы не ты, если бы тебе было просто интересно. Но это ты, Ичика, поэтому я должен ответить на этот вопрос, - он потупил взгляд. - Мне трудно объяснить причины. - Я не тороплю тебя. Повисло молчание, Ичика терпеливо ждала, когда он подберёт слова. И он старался, вспоминая, с чего же всё началось. Он вспоминал то, что тщательно пытался забыть. - В тот день после школы мы пошли немного прогуляться с одноклассниками. Зная меня, ты скажешь, что это слишком необычно. Я ведь не особо с кем-то дружу, скорее всего, вообще ни с кем, - Казуи знал, что скрывать реальность положения вещей не стоило. У него не было друзей в мире живых. И его это давно перестало расстраивать. Иногда было стыдно признаваться, что ему так и не удалось наладить отношения с одноклассниками. Однако сейчас это не имело никакого значения. - Но тогда я пошёл с ними. Мы шли на футбольное поле на другом конце города, чтобы немного поиграть вдали от старшеклассников. Те всегда лезли к нам, если проходили мимо школьной площадки. Ну да, я был нужен для количества. Нам пришлось идти на другой конец города. В Каракуре мало районов, где я ещё не был. Но этот был мне малознаком. Позже я понял, почему моя семья его не посещала. В тот день среди скучных повседневных зданий я впервые увидел отель любви. Знаю, ты не в курсе, что это такое. И я тоже лучше бы не знал, - Казуи сложил руки в замок. Ему предстояло перейти к самой горькой части этой истории. – Отель остался бы отелем, если бы я не увидел маму, выходящей из его дверей. Возможно, поэтому этот отель и стал таким особенным, хотя красочным я бы его не назвал. Просто серое здание, которое так много изменило, хотя всё началось явно не с него. Мама была с каким-то мужчиной в шляпе и сером пальто до колена. Странно, что я настолько хорошо запомнил эту мелочь. Они держались за руки, будто были очень дружны, как старшеклассники, которые уже ничего не стесняются. Этот мужчина довёл её до угла и попрощался, чуть приподняв шляпу. А потом мама поспешила на автобус. Надела очки и цветастую косынку. Такую, с зелёными листьями и пионами. Позже я понял, что это была её маскировка. Не очень хорошая расцветка, чтобы спрятаться. Наверное, она об этом не знала, просто взяла ту, которая ей понравилась, - не смотря ни на что, а Казуи продолжал оправдывать мать за всё, что казалось ему странным или нелогичным в её поведении. Он всегда так делал. Но однажды всё же не смог. Ему просто не хватило понимания и сил простить. - Не знаю почему, но мне стало не по себе. Я соврал ребятам, что у меня болит живот и побежал со всех ног домой. Наверное, после этого я стал казаться им ещё более странным, - Казуи почувствовал, что нечаянно отходит от темы. Ему было трудно говорить последовательно. Хотелось выложить всё и сразу, но от этого только мысли путались. Он вздохнул. - Автобус я, понятное дело, обогнать не смог. Мама вернулась раньше меня, а когда обняла, то я почувствовал незнакомый запах. Меня это шокировало ещё больше, чем то, что она была с каким-то мужчиной. Понятное дело, что я не начал задыхаться или кашлять своим обедом. Конечно же, я спросил, где мама была сегодня? Она немного смутилась и сказала, что ходила в продуктовый. Мама была домохозяйкой и уверяла, что дальше продуктового ей ходить нет необходимости. И мы в это верили, - он вяло пожал плечами, словно извиняясь за то, что был слепым. За то, что маме не надо было ходить куда-то ещё, только за продуктами. За то, что она не видела чего-то иного, кроме этого магазина и скучных людей в нём. За всё, чего она не могла познать, потому что была домохозяйкой. А виной отчасти был он. Так ему казалось до сих пор. - В тот день я не заметил чего-то нового в родителях. И дом был таким же, как всегда. Пыль на тех же места, чисто там же, где и обычно. Но мне не сиделось на месте в привычной домашней обстановке, меня будто тянуло туда, в то место снова, где я видел маму с тем незнакомцем, и я просто не мог оставаться в своей комнате среди этих стен. Потому что так я ничего не смог бы узнать. Мне не хотелось быть слепым, даже если бы это что-то изменило навсегда. Ты же знаешь, что это такое? Ичика кивнула. Казуи ещё не дал название тем чувствам, которые иногда одолевали его, но она имела о них представление. - Ты думал о том, что всё осталось бы прежним, если бы ты не узнал правду? – девочка заинтересованно смотрела на своего друга. - Нет, я понял, что мы все уже ничего не изменим, - ответил он. - Ты вернулся в то место? - Да, я пошёл туда через два дня. Трясло меня сильно, ведь я следил за кем-то впервые таким образом. Эдакая первая большая слежка. И я опять увидел маму с новым мужчиной. И так было каждый раз, когда я ходил туда. Иногда я не заставал никого, но если видел её с кем-то, то отчётливо понимал, что это вовсе не папа целует её и держит за руку на прощание. И всё, что они делали, не должно было случиться, потому что тогда бы, ей не нужен был больше мой папа. В школе я узнал подробнее, что такое отели любви. Парочки ходят туда, чтобы уединиться, если не живут вместе. И это хорошее место для тех, кто прячется от своей жены или своего мужа. Конечно же, мне стало противно после этого. Ведь я не мог понять. И сейчас не до конца понимаю, - его голос стал немного взволнованным. Так было всегда, если Казуи пытался в чём-то отчаянно разобраться, но понимание ситуации так и не наступало. - Мне просто пришлось жить с этим какое-то время. Мне стало противно от её прикосновений ко мне, от её голоса и ласкового тона, противно от понимания, что она лгунья. Противно даже от того, что она готовила, что она трогала мою кровать и одежду. Она трогала других мужчин, а потом меня. Мне было тошно даже от того, что она касалась папы. Ведь он тоже ничего не подозревал. Я больше не мог есть рядом с ней. А ещё меня начало нервировать поведение папы. Он был слеп, просто слеп и полон равнодушия, будто ему было всё равно, если что-то перестало помешаться в рамки нашей семьи, ему хватало этих рамок. Это было его выбором. Он имел на это право, как и я имел право чувствовать это отвращение. Пусть сейчас мне стыдно за это всё, - признался Казуи. - Как-то, придя домой немного раньше обычного, я услышал разговор. Мама говорила по телефону. Она сказала, что пусть папа и хирург, но они живут без перспективы на будущее. Честно, я думал, что она и слова такого не знает. Вечно повторяла только «миленько» и «вкусненько», - Казуи осёкся. Он не хотел поддаваться обидам, но всё же немного увлёкся, переходя на оскорбления в сторону матери. Ему было трудно убедить себя, что она ни в чём не виновата. Он пытался, искренне прикладывая все свои силы, уверяя самого себя, что надо прощать. Но это было так тяжело, особенно для ребёнка, который не должен был понимать так много. - Мама говорила, что пациентов в нашей клинике мало. Каракура - город маленький, обычно к нам приходят дети с разбитыми коленками. И это хорошо. Значит, никому не нужна неотложная помощь. И я узнал, что мама сравнивает папу с дядей Исидой. У него большая клиника, много пациентов со всеми видами заболеваний и прочее. Мама называла его гениальным хирургом. Как-то вечером я не мог уснуть и вышел из комнаты, чтобы попить воды. Папа что-то читал в гостиной, как это бывало обычно. Прислушавшись, я понял, что родители о чём-то говорят. И оказалось, что тихий мамин голос рассказывает вовсе не о завтрашнем обеде или ужине. Мама говорила, что войны в Сообществе Душ кончились, поэтому герои им больше не нужны. Она была молода и любила героя. Но сейчас всё стало иначе. Героями становятся другие: врачи, пожарники, полицейские. А не те, кто сидит целыми днями в пустой клинике. Не те, кого выкинули на задворки мира героев. Не те, кто с таким трудом с этим уживается. И ей оставаться в таком месте не хочется, - он выдохнул и снова глубоко вдохнул. - Знаешь, Ичика, я пытался понять маму, потому что стал замечать, что папа был холоден с ней, редко с ней говорил или хвалил её еду. Та была, к слову, довольно-таки отвратная. Юзу и Карин тоже постепенно становились другими, а, может, я просто был слишком мал, чтобы узнать их настоящих. Я не хочу думать об этом. Но не могу остановить собственные мысли, - он опять уставился в пол. - Со мной все всегда улыбались. Но стоило отойти или спрятаться, то начинались разговоры о том, что что-то идёт не так. И мама как-то сказала, что если бы не я, то ноги бы её больше здесь не было, ведь это просто невыносимо находиться в этом доме. Так я решил избавить её от этой ноши, чтобы она смогла выбраться из того ада, в котором была. Но только вот я уже мёртв, Ичика, поэтому у меня ничего не получилось. Я знал, что ничего не исправить. Но, казалось, что вижу это только я. И через месяц мама начала собирать вещи. Потом за ней приехала красивая машина. Через два месяца они с папой развелись. Папа сказал мне, что я не её сын, а потом извинился. Я не знаю, правда ли это. Но мне уже всё равно. Мама ушла, надеюсь, что она счастлива. А я хочу остаться здесь. Хочу больше не видеть её. Никогда. Но это не причина, почему я хочу быть здесь. - Тогда зачем тебе это, если прятаться ты здесь не собираешься? - Здесь у меня есть друг, - Казуи попытался улыбнуться, глядя на девочку. - Ичика, пожалуйста, даже если я сильно изменюсь и стану совсем другим, дружи со мной и дальше. - Без проблем, нытик, - осмелилась девочка назвать своего друга так грубо. Просто она не хотела видеть его грусть. Ей было очень больно из-за этого. Но она попыталась улыбнуться, чтобы и он улыбался ей в ответ. - Мне не страшны какие-то там Яхве в твоём животе. - Может, в голове? - Какая разница? *** - Я не хотела бы лезть в твою душу, Ичиго, боюсь, что оставлю там слишком много грязных следов, если заведу этот разговор. Однако я не знаю причин, почему всё сложилось именно так. Казуи не выглядит расстроенным. Бегает по двору с Ичикой, смеётся и ест всё подряд. Но я замечаю, что порой с ним что-то не так, - делилась Рукия своими тревогами. Пусть Казуи и не был её сыном, но её материнское сердце принимало его, желая согреть. Ичиго отпил немного чая, размышляя на тему, стоит ли говорить обо всём сейчас или когда-либо ещё. Наверное, стоило, раз он решил не скрывать больше ничего. Новые стены недомолвок ему строить не хотелось. Только не между ним и Рукией. - Он ест всё подряд, потому что ты вкусно готовишь, - решил мужчина разъяснить для начала этот момент. Но на самом деле ему нужна была секунда, чтобы подобрать слова. Но как слова не выбирай, а смысл не меняется. - Он узнал, что Иноуэ изменяла мне. И таким образом на него легла эта ноша. Только вот я её в этом не обвиняю. И это ему пока что трудно объяснить. - Ты нашёл этому оправдание? – Рукия понимала, что без оправдания и объяснения не получится. - Скорее всего, ещё нет, но догадываюсь о причинах, - он покачал головой, мысленно возвращаясь к проблемам прошлого, от которых они с сыном так удачно сбежали в это место. И тут было прекрасно, но когда-то задуматься о том, что гнало их из мира живых, было необходимо. - Просто она стала взрослее. Мы все были в каком-то смысле наивны. Возраст такой. А то, что мы вынесли вместе, сильно сблизило нас. Но когда опасность исчезла, как и необходимость быть героем, мы словно потеряли что-то друг в друге. Нет, я не сомневаюсь, что Чад придёт мне на помощь в любой момент. И я кинусь в любую драку ради него. А с Урюу нас разделила женщина, пусть он всё равно навсегда останется для меня другом. Иноуэ была более наивной, чем мы. И её влекла история героя, которая и мне порой кружила голову до того момента, когда мы все столкнулись с квинси. Она хотела быть принцессой в этой сказке, а когда дело дошло до жизни после свадьбы, о чём в сказках не пишут, ей пришлось сильно огорчиться. Много лет не происходило ничего такого, что выпадало из обычного образа жизни. Ни пустых, ни шинигами. Бывший шинигами не ходит в рейды, не ходит на дежурства и просто ведёт обычный образ жизни. Не знаю, как отец это всё принял в своё время. Но мне было трудно. Каракура - город маленький. К счастью, в клинике мало пациентов. Дети с царапинами или максимум вывихнутой рукой. Взрослые умеют терпеть боль, поэтому ждут приёма к врачу в клинике Урюу. В пору говорить, что хирург Куросаки протирает штаны, получая государственное обеспечение: зарплату, медикаменты и средства первой помощи. Это достаточно скучная жизнь для принцессы, не находишь? - Мне трудно сказать точно, - Рукия задумалась. - То время, когда мы жили вместе, мне казалось частью чего-то невероятного. По сравнению с тем, что происходит здесь, мир людей спокойное место, где проблем будто не существует. Ведь люди не видят пустых. - Но они видят другие вещи. Рекламу модной жизни, новую машину соседа, процветание других и даже подсчитывают количество садовых гномов на лужайке соседа. Я тоже раньше не замечал этого всего, пока не началась наша «нормальная жизнь», - признался Ичиго. - Не хочу говорить, что это всё повлияло на Иноуэ. Но, скорее всего, так оно и было. Иноуэ дала мне понять, что хочет другой жизни. Принцессы после свадьбы живут во дворцах, а не пустующих клиниках скорой помощи. Она была домохозяйкой, думаю, что это было ужасно скучно. Отчасти я словно был виноват в этом. Не знаю, так ли это на самом деле. Винит ли она меня? Но если да, то я даже смог бы это понять. Гулять до продуктового и обратно, я бы не выдержал этого, хотя сам редко последнее время покидал клинику, в которой меньше всего ожидал пациентов. Мы находились с ней вместе в одном доме, порой в одной комнате, но мы даже не разговаривали больше друг с другом. А когда ей нашлось, что мне сказать, это были слова о том, как ей невыносима такая жизнь. Честно говоря, я тоже это всё ненавидел. Так мы и развелись, в какой-то степени поняв друг друга. Поэтому у меня просто не может быть к ней каких-то претензий. Она наш друг, и мы оба сейчас рады за неё, - Ичиго посмотрел на Рукию, зная, что она разделяет его мнение. Они оба думали о том, что Иноуэ должна быть счастлива. Её путь к мечте сильно затянулся. - Но как объяснить всё это Казуи, я не знаю. И чем больше он понимает, тем более горькой становится для него правда. - Детям нужны оба родителя. Конечно, можно обойтись и без этого. Будучи сиротой, я же как-то выросла. Но родители - это то, чего так не хватало всем нам. И Ренджи был со мной, помогая избавиться от этой тяги и зависти. - Думаешь, что Казуи будет завидовать детям, у которых есть матери? - Ичиго не сказал «оба родителя». Его волновало только то, что его сын лишился матери. И причины этому вовсе не глупые, если ты уже взрослый. Однако для ребёнка это не причина. - Надеюсь, что нет. Но я задаюсь тем же вопросом, как будет Ичика смотреть на тех, у кого есть отец. Тем более что Ренджи был очень близок нашей дочери. Он понимал её куда лучше меня. Так и выходит, что Ичика осталась с худшей частью своих родителей. С матерью, которая постоянно занята, которая не может сделать что-то сумасшедшее вроде похищения своего ребёнка на ночь из академии шинигами... я не могу это всё. Я не умею. - Я тоже не умею многого, - Ичиго отставил чашку с чаем в сторону. Он положил руку на плечо Рукии, придвигая её немного к себе. - Поэтому меня атакуют тысячи вопросов. Я не могу быть Ренджи, или Иноуэ. Я это я. К счастью, детям свойственно любить обоих родителей. Это даёт мне надежду. - Возможно, мне пора подумать об этом, - Рукия положила голову на плечо Ичиго, чувствуя, что очень устала от прошлого. Как и он.