Развод. Девичья фамилия

Утром Ичиго проснулся от того, что кто-то толкал его ногами. Как оказалось, это был брыкающийся Казуи, тайком пробравшийся ночью в его комнату. Последнее время такое происходило часто, и можно было отправить ребёнка к себе, ведь он был достаточно взрослым, чтобы спать в одиночестве. Но Ичиго не делал этого, зная, что Казуи сильно не хватает матери, что могло выражаться в подобной потребности быть с кем-то. А сегодня, судя по всему, мальчику снились дурные сны. Как и его отцу. Посмотрев на сына, Ичиго задумался о том, стоило ли рассказывать ребёнку о том, кто он такой. Когда-то давно им пришлось рассказать Казуи часть той действительность, которая была правдой о нём. Сказав сыну, что в нём реацу Яхве, Ичиго расстроил не только себя, но и ребёнка. Казуи забеспокоился о том, что он в чём-то виноват, что что-то в нём не так, поэтому ему так трудно в школе. Иноуэ тут же придумала сказку о том, что это лучшая часть Яхве в её сыне, но потом из-за этого они с Ичиго лишь разругались, потому что ложь от этого становилась лишь хуже. Ичиго не хотел раскрывать правду. Он не видел в этом смысла, будучи уверенным в том, что Казуи не помнит свою прошлую жизнь. А если не помнит, то это нормально. Более чем. Каждый человек, каждый шинигами не помнит этого. Так почему же должен знать о подобном маленький ребёнок? И если бы не исследования реацу капитана Куротсучи, никто бы и не понял, что это Яхве. Наверное… Ведь Ичиго понял это ещё в тот момент, когда Иноуэ сказала, что беременна. Реацу своего врага приёмный отец распознал сразу, и сомнения не закрадывались в его сердце. Только он не ожидал тогда, что полюбит героя всех своих кошмаров по-настоящему, как отец. Это помогло ему сделать его собственное убеждение. Прошлая жизнь и жизнь настоящая связаны лишь тем, что принадлежали одному существу, но память, как и полагалось, терялась, тая в прошлом, умирая со смертью. Казуи был Казуи, а Яхве оставался Яхве. И никто не имел права заставлять Казуи становиться Яхве. Никто не имел права ввергать его в то прошлое, которые унесла смерть, даже если память о нём осталась в чьих-то кошмарах. Ичиго не был идиотом и притворяться им не собирался. Смотреть правде в глаза было порой невыносимо, а кошмары только всё усугубляли. Ичиго нужна была поддержка, он даже знал, где её искать. А пока что утешали остатки собственных убеждений. Если его сын был Яхве, а все вовремя это заметили, то положительным моментом оставалось то, что они могли наблюдать за ним и даже готовиться к новой войне, если понадобиться. В таком итоге идею Куротсучи создать на основе обследования реацу Казуи оружие против квинси Ичиго мог принять со временем. Как бы он не хотел верить в шансы, что история повториться снова, но правда оставалась правдой. «Действовать разумно - это верный выбор, как всегда. Но ломать жизнь ребёнку, потому что он реинкарнация, это слишком. Это абсурд», - молодой отец поправил одеяло на сынишке. Ичиго всегда считал Казуи добрым и хорошим мальчиком. Конечно, в школе было не без проблем. Друзей у ребёнка не имелось, и всё выглядело так, будто мальчик уже и не хотел их заводить. У него была Ичика. Но и у самого Ичиго был один друг практически на всю его школьную жизнь поначалу. Это был Чад. А потом в жизнь Ичиго Куросаки ворвалась Рукия Кучики, и друзей стало заметно больше, хоть трави. Да, она притягивала неприятности, людей, мечты, решения, силу, мотивацию, смысл… Она не была центром Вселенной для всех остальных, ведь героем был Ичиго. Но и у героя должен был быть свой источник сил, своя точка отсчёта, с которой начинался его путь героя. И этой точкой была Рукия Кучики. «Я не могу вернуть прошлого. Не могу отменить своего решения. Да и, наверное, это к лучшему, что получилось так. Иноуэ бы не справилась сама с ребёнком, останься я здесь. Но кто знает, может, Ренджи бы не погиб. И, может, Рукия не...», - Ичиго резко пресёк эту мысль, чувствуя, что это совсем уже не в рамках уважения к браку своих друзей. И дало ли что-нибудь это пожелание, кроме мучений от несбывшегося? - Папа? - позвал Казуи, вырывая отца из тяжёлых размышлений. Мужчина едва шелохнулся, возвращаясь в реальность. - Проснулся, малыш. Тогда вставай и пошли умываться, - внезапно Ичиго почувствовал, что ему совсем не хочется дальше валяться на футоне. Тело желало движения. Это чувство, такое странное и даже забытое, словно заставляло снова куда-то спешить. Чувство, которое многие годы пришлось подавлять, ведь войны закончились, а герой остался на задворках. Ичиго не понимал, откуда у него эта странная мысль, что пора действовать. Прямо сейчас. - Погоди, - попросил мальчик, останавливая отца. - Я хотел спросить. - О чём? – Ичиго сел обратно на футон. Чувству снова пришлось подождать. «Всему своё время, наверное», - усмехнулся про себя Ичиго, посмеиваясь над тем, как подобное могло дать ему надежду на какую-то ерунду, о которой он даже подумать основательно не успел. - На самом деле много о чём, - Казуи тоже сел, сталкивая с себя одеяло. Ему было жарко. Как бы не хотелось порой поспать с отцом, а минус в этом деле был. Всегда было очень жарко, словно папа был отопительной системой маленького корабля. - Начни тогда с самого главного, - посоветовал Ичиго. Казуи сначала отвёл взгляд в нерешительности. Ему этот разговор представлялся как что-то постепенное, когда отца надо было подвести к волнующей теме. Но раз он сам сказал так, то, может, стоило поступить таким образом. - Кто был тот человек вчера в видениях? – Казуи прямолинейно посмотрел в глаза отцу. Этот вопрос не был неожиданностью, у Ичиго было время, чтобы обдумать ответ на него. Но даже все подготовительные моменты не уберегли от того, что мужчина на несколько секунд опешил и должен был снова собраться с мыслями. - Хм, если так подумать, то это был король всех квинси. Король, который когда-то проиграл и ушёл в тень. Он спас таким образом свой народ от исчезновения, скрыв их от всех. Но потом решил вернуться и отомстить. И все его подданные пали, - обобщил он, явно рассказав то, что не являлось самой важной частью для Казуи. - Получается, что это король моей бабушки? Но бабушка не была плохим человеком. А король был, - почему-то рассудил мальчик, обличая всё в белое и чёрное. У него были на это свои логические выводы. По его мнению, против отца с мечом хороший человек бы не вышел. И Сообщество Душ разрушать бы не стал. Даже если Сообщество Душ и отец были злой стороной в этой истории, это не поменяло бы ничего для Казуи. Он рассматривал этот вариант, думая о том, как было тяжело квинси после своего поражения когда-то, что у них могли быть причины поступать именно так, желать жизни вне тени, в мире, в котором было место для квинси не как для низшего класса. Но отец и шинигами не спасали себя в последней войне, они спасали мир, в котором сейчас жили Юзу и Карин, в котором с миром покоились бабушка и дедушка. В котором жило так много людей. Определённо, король был плохим, ведь он хотел уничтожить мир, а не дать ему понять, что в нём есть ещё кто-то, кто имеет право в нём жить. - Люди меняются, Казуи. В жизни может произойти такое, что сбивает нас с пути добра. Даже мечты о благе могут завести в ловушку, - однако Ичиго не хотел разделять всё на чёрное и белое, как бы удобно это не казалось. – Мечта о высшем благе и абсолютной идеальности может стать решением заставить всех страдать ради этой идеи. - Мне показывали ваше прошлое, чтобы что-то понять? Что я угроза? Что я… Они боятся меня? – Казуи внезапно почувствовал тягу задать все вопросы, которые не давали ему покоя. Он не желал быть чужим ещё и здесь! Здесь, где был дом Ичики, где что-то могло повлиять на её решение быть его другом. - Это потому что во мне тоже часть квинси? - И во мне тоже, - Ичиго старался оставаться спокойным, хотя это было трудно при виде того, как волнуется его сын. Казуи явно испытывал панический страх, что здесь его не примут, что всё будет так же, как и в мире живых. Но самое главное, он боялся потерять своего друга из-за каких-то выводов, что с ним что-то не так. - Моя кровь отзывалась на зов короля. При всём при том, что я никогда не допускал мысли о том, что он в чём-то прав, или же его идеи могли быть наполнены смыслом. Я отрицал его с первых секунд, как узнал о нём. Но моя кровь признала его. Даже в тот момент, когда мне снова пришлось увидеть то, что я пытаюсь забыть. Я чувствовал, что он король, - Ичиго слегка нахмурился, но тут же поспешил вернуть на своё лицо прежнее спокойное выражение. - Но ты явно не ощутил этого. Над твоей кровью не властны воспоминания. Ты же сам сказал, что ничего не почувствовал. - Не совсем так… Затылок Ичиго похолодел. Склизкой змеёй страх и шок окутали его руки. «Нет, только не это», - ужас подсказал эти слова. Секунды молчания затягивались. Они могли показаться вечностью ужаса. - Я почувствовал, - продолжил Казуи, подбирая слова, - как Ичике было больно. Будто и мне было больно от того, что её папа умер. Что она страдает, скучает по нему, хочет быть рядом. - Это называется настоящей дружбой, Казуи, - Ичиго испытал облегчение, но и разочарование тоже. Дети не должны были страдать и испытывать боль. Это знал и он, и Рукия. Но тут они были бессильны. - Тебе тоже больно, когда маме Рукии больно? – Казуи искал поддержку и объяснение своим чувствам. - Очень, - признался Ичиго. Но это признание далось ему легко. - Я думаю, что маме Рукии легче, когда ты рядом. Потому что, когда я рядом с Ичикой, она говорит, что ей намного легче. И я чувствую это. Вы же тоже друзья, - мальчик выглядел очень уверенным в своих словах, которые подкреплялись мыслями, о которых его отец не догадывался. - Думаю, ты прав. Я тоже чувствую нечто подобное. Чувствую тягу вернуться к истоку, который давал мне силы так много лет подряд. И когда я рядом с ним, мне становится легче. «Решить мои проблемы и почувствовать себя дома», - мысленно продолжил своё фразу мужчина. - Я хотел бы остаться с Ичикой столько, сколько потребуется, пока боль не уйдёт совсем. А потом мы будем вместе смеяться. И она точно попросит меня остаться, чтобы мы вместе радовались тому, как наладилась жизнь, - глаза Казуи немного расширились от эмоций, переполняющих его. - Ты хочешь остаться здесь? – Ичиго слегка улыбнулся. Мальчик кивнул. - Знаешь, я тоже. *** Отец и сын неспешно покинули свою комнату, отправившись к умывальнику. И каждый тут же почувствовал, что современных технологий всё же немного не хватает. В поместье Кучики в основном всё осталось таким же, как и сотни лет назад, когда его только отстроили. Умывание поэтому было немного иным. Как и завтраки в лучших японский традициях, во время которых Бьякуя не читал газет с чашкой кофе. Он вообще кофе не пил в стенах этого дома, будто это могло как-то осквернить помещение враждебными новыми веяниями, которым так же насчитывалось немало лет. - Нам ко многому придётся привыкать, - улыбался Казуи, демонстрируя прекрасно начищенные зубы. «Он так уверен», - задумался Ичиго, видя положительный настрой сына. - Думаешь, что нам удастся? - зачем-то спросил он ребёнка, заранее зная, что тот ответит. - Конечно, па. А если что-то будет не так, Ичика мне всегда поможет. - А если вы не справитесь, то спросите меня, - случайно повторил Ичиго слова сына, сказанные им Ичике вчера. – Так и будем ходить по кругу, - звучало это не слишком радостно. - И мама Рукия тоже будет рядом. Поэтому круг станет достаточно широким, и все мы станем сильнее вместе. Мужчина скрыл своё удивление и смятение. Ичиго знал ответ на вопрос, хотел бы он остаться с Рукией и Ичикой. Конечно, именно с ними и хотел бы. Так хорошо и спокойно ему давно уже не было. Вопреки ожиданиям, что голова будет болеть от постоянных уколов со стороны Рукии, всё сложилось совсем иначе. Ичиго словно отдыхал после долгого пути в неизвестность, конца которому было не видать, пусть и сам путь казался концом. Это хотелось прекратить. «Неужели я должен был прийти сюда, чтобы понять, что ходил по кругу? По очень узкому кругу, поэтому чувствовал себя таким слабым». - Ты так уверенно об этом говоришь, - вымолвил Ичиго, ведя сына по коридору к их комнатам. - Я знаю, что так и будет, пап, - голос Казуи стал тише. – Так же, как я знал, что вы с мамой разведётесь. И я знаю, что мы останемся здесь. Закрыв за собой дверь, Ичиго сел на корточки перед сыном, внимательно смотря ему в глаза. Возможно, мужчина снова испытывал страх, понимая, что что-то не так. А в отношении своего сына «что-то» не так могло быть проявлением силы одного из его самых жестоких врагов. - А теперь расскажи мне, Казуи, откуда ты это всё знаешь, - попросил Ичиго, не уверенный в том, поступает ли он верно, затрагивая подобные темы. - Я понял это, потому что что-то видел, но не глазами, - ребёнок отвечал смято, но не потому, что не желал давать ответ. Ему трудно было подобрать слова. - Что-то видел? Будущее, ты имеешь в виду? – попытался подсказать Ичиго. - Я не знаю. Это было странно, будто будущее можно менять. И когда ты его увидел, то это значит, что можешь его изменить. - Ну, наверное, это так. Если понимаешь путь, по которому развивались события, - логика явно могла помочь многое расставить по своим местам, но отчего-то кусочки пазла никак не желали складываться вместе. - Я не видел пути, - попытался объяснить Казуи. - Я просто понял. Просто смотрел на всех вокруг меня и понимал, будто читая по лицам и глазам, что ждёт нас всех. И от кого зависит всё, будто мы привязаны нитями к каким-то событиям. И друг к другу. И когда это касалось меня, у меня было чувство, что я могу что-то сделать. Ичиго задумался. А Казуи промолчал о том, что видел нить, связывающую его и Ичику. И нить, связывающую их родителей. Так же были ещё тысячи других нитей, которые тянулись бесконечными множествами, но лишь некоторые были яркими, заставляющими понять, что что-то происходит между этими людьми, потому что они могут изменить будущее. Что они могут выбирать. - Честно говоря, папа не совсем понимает, что ты имеешь в виду. - Это как тогда, с мамой, - попробовал привести пример мальчик, явно затрагивая тему, которая доставляла ему неприятные ощущения. - Когда она сказала мне, что ходила в продуктовый. Её лицо осталось вроде прежним, но что-то поменялось. И в глазах спряталось то, что она отдавала нам раньше. Я понял, что она словно ушла куда-то навсегда, чтобы отдать это кому-то другому. Разорвать нити между нами и связать себя с кем-то иным. Это значило, будто настала пора, начинать учиться жить без неё. И я так и поступил, ведь наша связь стала совсем прозрачной. Я больше не мог сделать что-то для неё. Не мог изменить её будущее. И не мог оставаться в её настоящем. «Поэтому он не плакал, когда Иноуэ ушла из дома. В тот день он был удивительно спокойным. И до сих пор выглядит таким... смирившимся», - мрачно осознал Ичиго неприятную действительность, в которой как в тюрьме сидели чувства его ребёнка. Это чем-то напоминало Рукию, затолкавшую себя в оковы ненависти к самой себе, поселившую себя прежнюю в глубины своего разума. - Если бы я не начал готовиться, тебе было бы тяжело. Ведь я и ты сильно связаны, мы делам наше будущее, - Казуи прямо смотрел на отца. Ему было всё легче и легче говорить. – Если бы я не понял, что пора его менять, мы бы никогда не пришли сюда такими, как сейчас. Готовыми сделать выбор. Нам бы просто не удалось бы понять, что настал момент принять решение. «Такими, как сейчас», - сознание мужчины вторило словам мальчика, находя их слишком взрослыми и весомыми. Да, с Казуи было «что-то не так», но по каким-то причинам эта проблема отошла на второй план. Интуитивно Ичиго понимал, что должен выслушать до конца. Тем более сейчас, когда он не чувствовал в себе сил, чтобы встретиться с новой проблемой лицом к лицу. Как он сказал ранее, со смертью Ренджи его сила словно стала меньше. И после того, как они встретились с Рукией вновь, погасшей и страдающей, будто совсем ничего не осталось. А если что-то и было, то почему-то Ичиго хотел сначала спасти эту женщину, каким-то образом догадываясь, что есть вероятность, что сына ему спасать не надо. Здесь явно был случай, когда утопающие заботились о себе сами. А ещё, у Казуи был друг, которого Ичиго всё это время недооценивал. И зря. - Казуи, ты понял, что будущее будет не таким, как ты хотел бы? - пытался понять Ичиго, может ли его сын менять будущее по своему желанию. Это было очень важным вопросом. Это было тем, что когда-то чуть всё не сгубило. - Нет, я понял, что у него много путей, потому что связи повсюду, - уверенно ответил мальчик. - У всего в мире есть множество выборов. Капли, стекающие по листу, могут течь в середине, а могут повиснуть на крае и упасть вниз. Мы все выбираем. И если я постараюсь, то всё будет хорошо, и я не упаду. Но сейчас, папа, даже если я буду стараться, ничего не выйдет. И одна из возможностей закроется для всех нас навсегда, - мальчик сложил ладони перед собой, немного волнуясь. Он переживал, что не может подобрать верных слов, и в то же время боялся, что его слова какие-то странные даже для него. Слишком взрослые. Но разве сам он не решил, что пора меняться? Похоже, это было плодами приложенных усилий. Казуи понимал, что должен стать старше, чтобы узнать, что происходит вокруг и с ним. - Ты что-то понял ещё? – Ичиго протянул ладонь сыну. Мальчик кивнул, аккуратно взявшись за пальцы отца, будто успокаивая его. Ведь тот очень волновался. - Это связано с нами, Ичикой и Рукией? – Ичиго решил спрашивать о главном для него, как советовал своему сыну этим утром. Казуи снова кивнул. - Если мы уйдём от них сейчас, то никогда больше не увидимся. Мне кажется, что мама Рукия исчезнет, и это принесёт много боли за собой, которую Ичика не выдержит. Она оставит меня. Я не хочу этого. Я не хочу потерять своего друга. Ичика... она нужна мне. Эта связь между нами на самом деле так долго держит меня таким… - Я понимаю, малыш, - кивнул Ичиго, лицо которого не выражало ни надежды, ни облегчения. Эта паника в голосе и действиях его ребёнка была невыносимым зрелищем. - Па, мы должны рассказать о том, что я вижу, капитану Куротсучи. Мужчину практически скривило от такого заявления. Все ощущения полного погружения в ощущения того, что судьба ложиться в ладони тёплым шарфом, исчезли, и реальность ударила по голове. - Только он сможет объяснить это, - пояснил Казуи. – Или же поможет понять. - Но когда все узнают, тебя могут больше не выпустить из Сообщества Душ, - попытался привести доводы против такого решения Ичиго. - В мире людей останутся Юзу и Карин. - Я буду скучать по ним, - этот ответ он заготовил заранее, но сказать это было не так уж и просто. - И я надеюсь, что мы увидимся снова. Если мы что-то будем скрывать, то ничего не получиться. Я рассказал Ичике о том, что понял. О том, что происходит со мной. - И что она сказала? - Ичиго задал этот вопрос скорее из соображений сравнения того, как реагировал он, и как это делали другие. Может, он был недостаточно мягким? Это могло напугать Казуи. Ичиго не хотел, чтобы сын закрывался от него. - Ей всё равно, если какой-то Яхве живёт в моём животе, - Казуи широко улыбнулся. - Может, в голове? – не понял Ичиго. - Ну, это для неё без разницы. *** - Ичика, тебе нравится в академии шинигами? - Казуи болтал ножками, сидя на толстенной ветке старого персикового дерева. - Ты про до или после? - Я про всё. - Ну, поначалу было немного одиноко, когда радость поутихла, что не надо чинно чаи утром распивать. Казуи хохотнул, на что Ичика улыбнулась шире. - А потом на меня начала сыпаться родительская забота. Мама, спящая в шкафу. Папа, прячущийся под кроватью. Как только поместился туда! Пару раз они переодевались студентами. Папа с чёрными волосами и мама блондинка - это было нечто ужасное. Моя детская психика страдала только так. Стыдно было, - девочка слегка пожала плечами. - Я бы тоже не хотел представлять папу зеленоголовым. Испугаюсь ещё. - А потом ты уже знаешь, что мама перестала навещать меня. Можно сказать, что я поняла, как мне её не хватает. Затем папа тоже стал реже приходить, - она отвела взгляд. - В итоге всё свелось к тому, что они смиренно ждали меня дома, а я познакомилась с желанием поскорее попасть домой. Так вот, я не ответила на твой вопрос. В общем, мне теперь не так нравится в академии, как раньше, - Ичика снова посмотрела на своего собеседника. - Но там очень интересно, если отбросить все эти нежности. - Думаешь, мне там понравится? - Если хныкать не будешь, то точно много с кем подружишься. И тогда понравится. По дому скучать ты уже отучаешься, судя по всему. Казуи не ответил на это ничего, хотя знал, что Ичика в чём-то права. О Карин и Юзу он старался думать как можно меньше. Связи между ним и ими слабели день ото дня. - Ты будешь меня навещать? Это же не так далеко, как мир людей, - спросил он тихо и немного невнятно, боясь молчания, которое могло повиснуть между ними. Но молчания не было. Ичика заговорила низким голосом: - Извини, я не могла прийти к тебе. Этот год был сложным. Настолько сложным, что я не видела его конца. И всё будто полетело в там-тара-рым. Особенно у мамы. И у меня в академии стало не всё так гладко, как раньше, - Ичика точно поняла, на что намекает Казуи, задавая такие вопросы. – Я иногда думала, что просто не справлюсь с этим. И мама… ей было так тяжело. - Я понимаю это головой, но где-то здесь, - он приложил руку к груди, - будто не могу успокоиться. Наверное, всё потому, что я ждал тебя. Каждый день я надеялся, что ты придёшь, и мы сможем хоть немного поговорить. - Я знаю, в этом и моя вина, ведь я обещала, что мы будем видеться чаще, - девочка облокотилась на ствол дерева, вытягивая ноги вдоль ветки. - Этот год был сложным для нас обоих. Мне жаль, что я не могла поддержать тебя должным образом. Мне жаль, что мои проблемы помешали мне в этом, - она вздохнула и решила, что не стоит развивать эту тему дальше. - Но ты, похоже, отлично справился, Казуи. Мальчик немного печально улыбнулся. - Я просто не могу простить её. А так всё в порядке. Сейчас ты рядом, поэтому мне легче. Ведь ты говоришь со мной. Поэтому ты понимаешь меня. Но я не знаю, можешь ли ты простить мне то, что я никак не могу отпустить её. Не могу перестать винить её. Ему было немного стыдно, хотя он знал, что Ичика не считает его в чём-то виноватым. - После того, как не стало папы, я не сразу поняла, что неверно веду себя с мамой. Если её не станет, то это всё потеряет смысл. Мои обиды или то, что наши желания не совпадают. Я понимаю это, но мне тоже сложно перестать обижаться на неё, - таким образом, Ичика пыталась сказать, что может себе представить, почему у Казуи такие смешанные чувства и противоречия на счёт его матери. Но она умолчала о том, что всё же винила себя в том, что не смогла быть рядом с ним, когда была нужна. Ей было тяжело в то время, она не хотела об этом вспоминать. И не хотела никого отягощать этим. Это были только её проблемы, так она решила. Однако теперь было стыдно, ведь Казуи ждал её даже такую, с ранами на сердце и слезами в глазах. - Мама Рукия рядом с тобой. А моя ушла от нас. И если я останусь здесь, то, скорее всего, больше не увижу её никогда. Думаю, для меня уже потеряло всякий смысл обижаться или верить во что-то, что связанно с ней. Но я не могу. - Вы встречались с ней? Он отрицательно покачал головой: - Я понял, что это всё разрушит. Поэтому отказался видеться с ней. - Казуи? - позвала Ичика. Он не посмотрел на неё. Его опущенные плечи будто говорили, что на них легка какая-то ноша, которую дети не должны были нести. Но он почему-то принял её. Наверное, потому что что-то понял, чего ещё не видели другие. Ичика тоже не видела, но начинала осознавать, в чём дело: - Если ты понимаешь, как лучше или хуже, но ничего не делаешь, это не значит, что ты виноват в чём-то. Быть тем, кто меняет судьбу, может, здорово звучит. Но такие обязанности мы берём на себя добровольно и исполняем по силам. Если ты шинигами, это не значит, что ты только сражаешься с пустыми. Ты можешь лечить раненных, а можешь заниматься бумажной работой. И даже если тебе это перестанет нравиться, ты не обязан чувствовать за это вину. И не обязан это делать дальше, если тебе тяжело или трудно. Никто не обвинит тебя. А если попытается, то я всегда укажу им на их место, ведь у тебя слишком мягкий характер. Казуи хотел улыбнуться, ведь это звучало комплиментом, хотя эта девчонка частенько выставляла эту черту его характера за слабость. Только в этом было больше смеха, чем каких-то претензий. Это было одной из множества причин, почему Казуи было так хорошо рядом с Ичикой. Она принимала его таким, какой он есть. С Яхве в животе или в голове. Это было на самом деле неважно. - Я хочу делать дальше, Ичика. Строить наше будущее. Но один я не смогу. Мы все должны постараться, - он внимательно посмотрел на неё. - Чтобы мы с тобой были вместе, я готов следовать этому пониманию, веря, что мы сами делаем своё будущее, а прежде всего настоящее. Потому что я знаю, что если не последую этим ощущения, то потеряю тебя. И мама Рукия исчезнет. Нет ничего, что предопределено. А я всего лишь понимаю, что что-то может сложиться разными способами, из которых мы всегда вольны выбирать. - Может, ты не пойдёшь учиться в академию? - Ичика внезапно свесила ноги вниз, обхватывая ими толстую ветку. Она упёрлась на руки и подалась вперёд, оказываясь лицом к лицу с мальчиком. - Все шинигами туда идут, - не понял он смысла её такого настроя, перебившего его вдумчивую речь о предопределении и судьбе. - В Сообществе Душ много чем можно заниматься. А тебе вроде как нравилась медицина и исследования. - Думаешь, капитан Куротсучи будет рад такому ученику? – он недоверчиво всматривался в лицо девочки. - Ну, это сложно представить. Он меня немного пугает. Но от этого только интереснее становится. Казуи задумался, прислушиваясь к своим ощущениям. - Мне он кажется очень интересным. Я бы хотел почаще с ним говорить. - Но мой последний год в академии мы можем провести вместе. Мечом махать тоже надо учиться, мало ли, вдруг капитану Куротсучи надо будет дать по шее. Казуи рассмеялся, едва представляя себе то, как даёт по шее капитану. Для этого надо было для начала хотя бы в росте слегка прибавить. - Это значит, что нам не надо разлучаться, - облегчённо проговорил мальчик. - Папа сказал мне сегодня, что хорошие люди сбиваются с пути, поддаваясь своим желаниям. И даже благие намерения могут завести на неверный путь. Но я вот что думаю, Ичика. - Что же? - У этих добрых людей просто не было друзей, которые могли бы дать им по шее в нужный момент. - Ой, ну это я всегда готова. - Нет! Ну, я образно! Ичика! Не бей меня! Ай! Шикай! Шикай! - Мал ещё для шикая, плакса! - Ичика! Больно же! *** - Я хотел поговорить на счёт Казуи, - Ичиго подпёр собой стену в кабинете капитана Кучики, который был мужского пола. - Заметил что-то необычное? - сразу перешёл к волнующей всех теме Бьякуя. После разговора с Рукией ему было о чём волноваться. Ведь его младшая сестра даже в такой сложной ситуации приняла бы сторону Ичиго. - Он мне сам об этом рассказал, если уж прямо говорить, - мужчина немного нервно провёл по своим рыжим волосам, цвет которых был таким же ярким, как и много лет назад. Бьякуя невольно ощутил напряжение в руках при такой новости, но тут же успокоил себя мыслью, что саму суть проблемы ему ещё не изложили, поэтому рано так реагировать. Правда, ощущения его редко подводили. - Скажу сразу так, чтобы мы отсекли эту тему, - начал Ичиго. - Казуи не может ясно видеть будущее. Ни будущее, ни его возможные развития, будто это картинки перед ним на столе. Но он говорит, что понимает в определённые моменты, что в будущем что-то произойдёт, причём разными способами. Судя по всему, негативное. Однако, как ты сам видишь, развод с Иноуэ он предотвратить не смог. Хотя говорит, что понял это в какой-то момент по тому, как мы стали себя вести. И как мы были связаны между собой. - И ты пришёл ко мне с вопросом, будет ли развиваться эта способность? И станет ли она такой же сильной, как у Яхве? - Не совсем, но отчасти. - Продолжай. - Мы оба знаем тех, кто умел менять прошлое или будущее. Один из них среди подчинителей. А другой был королём квинси. Ни тот, ни другой Сообществу Душ, да и нам с тобой, не были друзьями. - Но один разгуливает в мире живых, а второй твой сын, - напомнил Бьякуя. Действительно, оба экземпляра вызывали в нём негативные ощущения. - Я пытаюсь сказать, что эта сила дружественна или враждебна в зависимости от того, кто ею владеет. - Согласен. И с твоих слов можно сделать вывод, что если твой сын официально станет шинигами, то все мы получим преимущество, - Бьякуя прекрасно понимал, о чём речь. - Так же, как и в моём случае. Вы имели когда-то давно в моём лице врага, - могло прозвучать самодовольно и бахвально, но в этих словах не было и намёка на гордыню. - Да, это так. И нам повезло, что ты стал одним из нас, пусть это не всегда приятно признавать. К чему ведёшь ты этот разговор в итоге? - Я думаю, что ты это понял. Но у меня есть некое пожелание, как отца. - Слушаю, - Бьякуя, не отрываясь, смотрел на своего собеседника. - Казуи хочет провести год в академии шинигами, пройти практическую подготовку в мире живых, а затем поступить на службу в отряд Куротсучи. - Вторая часть звучит разумно, там ему помогут научиться управлять своими способностями. И лишних шинигами в исследовательских лабораториях не бывает, - рассудил Бьякуя. - Первая часть звучит ещё более разумно, ведь у моего сына здесь есть друг. И для него, и для меня это важно, - возразил Ичиго, объяснив свою точку зрения. - Я готов согласиться с тобой и в этом на этот раз, - без упоминания о том, что компромиссы будут только сегодня, Бьякуя обойтись не смог. - Ичика уже сказала об этом Рукии. Моя сестра опередила тебя на несколько минут. - Хм, поэтому ты так хорошо стал меня понимать? - ухмыльнулся Ичиго. Бьякуя пропустил это мимо ушей. - Будь благодарен. Я и Рукия обратимся к капитану Кьёраку лично. А затем вынесем этот вопрос на собрании капитанов, - посвятил Ичиго капитан шестого отряда в планы великого клана Кучики. - Не забудьте меня пригласить, - поспешно напомнил молодой отец, сдержав ухмылку недовольства. - Это будет собрание без лейтенантов, лейтенант Куросаки, - тон Бьякуи стал ещё более официальным, чем прежде. Казалось, что этот тип тона у главы великого клана прокачан на полную. Но оказалось, что могло быть ещё «круче». - Значит, и заявку ты мою тоже видел, - лицо Ичиго немного перекосило. - Учитесь военному этикету. В каких бы отношениях вы не были с капитаном Кучики, но теперь вы должны вести себя, как её лейтенант. Не опозорьте своего капитана, лейтенант Куросаки. Ичиго смутился. Только что он узнал, что его кандидатуру одобрили.