Antivan Blues — Tevinter Blues

У Зеврана, пожалуй, все же слабость к черным волосам — он шутит об этом как бы невзначай, вызывая у собеседника глухое раздражение и проклятия, бросаемые сквозь зубы на него лично и на весь эльфийский род в целом. Зевран смеется и умывает лицо холодной водой из ручья, делая вид, что Рина — совсем не то, что он имел в виду. У Зеврана, пожалуй, все же слабость к сильным мужчинам — он шутит об этом как бы вскользь, задумчиво разглядывая запыленные носки своих сапог, вызывая у собеседника тихое рычание и витьеватые выражения, избегающие откровенных ругательств, но все же сыплющиеся на его голову, словно снег в Морозных горах. Зевран смеется и треплет стражевого мабари по ушам, делая вид, что разглядывание чужих рук — не то, чем он занимается уже несколько минут. У Зеврана, пожалуй, все же слабость к иностранцам — он шутит об этом как бы просто так, лишь бы сказать что-то, в своей привычной манере, вызывая у собеседника легкую злость, греющую не хуже костра в лагере, и пожелания наткнуться на парочку капканов в следующем их рейде в какие-либо разбойничьи угодья, выглядящие, правда, как желание оставить последнее слово за собой — то, чем обычно промышляют гордые и самостоятельные ферелденцы. Зевран смеется и закидывает ногу на ногу, делая вид, что чужие слова — не то, что нравится ему из-за голоса, но и в принципе. У Зеврана, пожалуй, все же много слабостей, но Логейн Мак-Тир — одна из основных. Он закатывает глаза, стоит Зеврану показаться в поле его зрения. Он рычит раздраженно, стоит Зеврану увести из-под его клинка врага и убить самолично, еле сдерживаясь от совершенно детского желания показать бывшему тейрну язык. Он, в конце концов, до сих пор не убил его, Зеврана, хотя мог сделать это тысячами разных способов, потому что Махариэль — не та, кто стала бы винить нынешнего рекрута Логейна в убийстве надоедливого антиванца. Логейн сидит у костра каждый вечер, начищая свой меч до блеска, и это выглядит настолько угрожающе, а в голове звучит до того двусмысленно, что Зевран хочет смеяться и пятиться одновременно. — Докучать мне — новый вид развлечений? — Логейн даже не поднимает головы, любовно оглаживая клинок на коленях, и Зевран, не слыша протеста в его голосе, садится рядом на стволе поваленного дерева. — Что вы, Логейн, — улыбаясь, он качает головой, и волосы легко щекочут шею. — И в мыслях не было портить вам шикарный вечер в компании вашего меча и ощутимого одиночества. Мак-Тир закатывает глаза и выдыхает нервно и недовольно сквозь зубы. Зевран смеется и протягивает ему бутылку с бренди, до этого благополучно прятавшуюся у него за поясом. — Отравлено? — Обижаете, Логейн. Мак-Тир делает пару глотков и упирается взглядом в пламя, съедающее мелкие ветки и поленья, нарубленные Стэном. Где-то вдалеке слышится девичий смех — Зевран улавливает в нем оттенки утонченного орлесианского акцента и почти забытые обороты элвиша. Зевран пробует бренди на вкус долго — дольше, чем обычно делают при обычном разговоре, но когда у них с героем Дейна вообще были эти самые обычные разговоры? — Знаете, — говорит он, — мы с вами, пожалуй, немного похожи. Логейн впервые фыркает — не зло, а скорее заинтересованно. Зевран передает ему бутылку и подбирает оранжевый лист, лежащий у самых его ног. — Я скучаю по Антиве. Я, конечно, не спас ее от узурпаторов, да и не пахнет она псиной и медом — но что-то в ней определенно есть. Вам бы понравилось. Он наблюдает за тем, как пламя съедает лист, склонив голову на плечо Мак-Тиру — и, к своему удивлению, не слышит ни одного замечания или ворчливой иронии, лишь размеренное дыхание бывшего тейрна и треск поленьев в костре. — Кажется, я должен извиниться за то, что не выполнил контракт? — говорит он, и Логейн смеется — хрипловато, расслабленно сгорбив спину, так, что отблески пламени путаются в его смоляных волосах и делают их живыми и безумно красивыми. У него, пожалуй, и правда особый пункт на темноволосых. — Полагаю, если бы ты соизволил выполнить контракт, я бы не торчал здесь, зная, что у меня в крови скверна, а половина страны готова устроить бунт моей дочери и сыну Мэрика. Зевран поджимает губы — это слишком похоже на укор, но голос у Логейна какой-то… слишком спокойный? Стражева рука в его пшеничных волосах уж точно очень ласковая. — И все-таки, — Логейн делает глоток, качает бутылку в руке, и Зевран скорее чувствует, чем видит, как он улыбается, — спасибо, что хотя бы известил. Зевран никогда не думал, что когда-либо будет так открыто смеяться вместе с Логейном Мак-Тиром. А еще Зевран никогда не думал, что бренди на чужих губах будет казаться до ужаса приятным. — Вам бы понравилась Антива, — повторяет он, и какой-то иллюзорный страх открыть глаза селится у него глубоко внутри — он просто сталкивается с Логейном лбами и зарывается пальцами в его волосы, зажмурив веки. — Напомните мне как-нибудь об этом, когда мы отпразднуем победу над оскверненным ящером. Логейн ничего не отвечает — и Зевран оставляет на его губах еще один короткий поцелуй перед тем, как встать и уйти в свою палатку, махнув сидящим неподалеку Махариэль и Лелиане рукой. Снится ему соленое море, запах апельсинов, полуденное солнце — и черные смоляные волосы, развеваемые ветром. Битва за Денерим нависает сверху жуткой тенью с рваными крыльями. Разговор с Риорданом трем последним Стражам только предстоит.