Ричард Эйбл Грейнджер 1953-1998 Джин Мария Грейнджер 1955 — 1998
Они навсегда остались здесь. В сырой земле. Они умерли потому что Гермионе выпало родиться волшебницей. Грейнджер не приходила сюда уже больше года. Это до сих пор было больно. Она редко плакала. И сейчас слезы тоже не шли. Шло только всеобъемлющее чувство разочарования. Эти надгробия словно излучали его. В её памяти вновь всплыл образ двух мертвых истерзанных тел. Они отдали за нее все. А что сделала она? Научилась не пьянеть после бутылки самого крепкого напитка? Прятаться, упиваясь болью? Что она сделала для них? Их смерть стала напрасной. В тон ее мыслям грянула молния. Она осветила пространство вокруг могил. Причудливые тени, отбрасываемые деревьями, переплетались с алыми цветами, кажущимися черными в мрачном свете луны и молний. Они создавали нечто темное и прекрасное. Гермиона была рада, что выбрала именно это место для своих родителей. Оно было красиво при любых обстоятельствах. Но удачно выбранное место для могил, это ничто. Ничто по сравнению с виной, лежащей на ней. Красивым пейзажем не окупить жизнь родителей. Вообще ничем нельзя. Но она попытается.***
Времени оставалось впритык. Послезавтра состоится бал, который Гермиона все ещё ненавидела. Но она должна сделать хоть одну попытку прожить свою жизнь не бесцельно. Она ведь выжила. «Лучше бы умерла» — подумала Грейнджер рассматривая себя в зеркало. Она уже представляла, сколько манипуляций придется совершить, чтобы выглядеть более-менее прилично. Все-таки годы и выпитый алкоголь сказывались. Из-за постоянного затворничества цвет лица был почти песочным. Мешки под глазами были больше, чем сами глаза раза в два. Кудри свалялись в комок чего-то непонятного из-за полного отсутствия ухода. В общем, отвратительно. Однако на Грейнджер впервые за много лет снизошло чувство контроля над ситуацией. Она знала, что нужно делать. Вопрос оставался лишь во времени. Но Гермиона всегда была потрясающим организатором, а талант, как говорится, не пропьешь.***
Она стояла у зеркала. Большие карие глаза в обрамлении густых ресниц, каштановые волосы, мягкими волнами спускающиеся по спине, точёные скулы и пухлые мягкие губы. Она покачивалась в такт Стингу и тихонько напевала строчки из его песен. Гермиона почти чувствовала себя живой. Ей нравилось собираться, нравился результат. Она наконец-то нравилась себе. Хотя бы внешне. За эти шесть лет Грейнджер забыла, что она — красивая молодая девушка. Время на часах приближалось к шести, и волшебница начала собираться. Она надела простое чёрное платье-футляр, ботильоны на высоком устойчивом каблуке, классическую мантию и черные замшевые перчатки. Если возвращаться, так хотя бы красиво. Грейнджер в последний раз бросила взгляд в зеркало и удовлетворенная результатом вышла из дома. Надвинув поглубже капюшон мантии Гермиона трансгрессировала на лондонскую улочку близ Косого переулка. Появление в Дырявом котле было равносильно подвигу. И Грейнджер не имела права выказывать слабость. Не имела права признаться, как тяжело ей даётся возвращение. Хотя бы возвращение на магические улицы Лондона. Потому она ни на секунду не задержалась у дверей, откинула капюшон, и зашла в бар. Завсегдатые волшебники как всегда трепались с Томом у стойки. Единичные посетители гнездились у маленьких столиков. Никто не обращал внимания на вошедшую волшебницу. Она продолжила свой путь и уже успела обрадоваться тому, что осталась незамеченной, как ее резко окликнули. — Мисс! Хэй! — подвыпивший бородатый волшебник приветливо махал Гермионе. — Куда же вы так быстро, может выпьем? Она резко развернулась. — Боюсь, что я слишком тороплюсь. Тон оставался вежливым, но ее лицо… Холодная маска, которой позавидовала бы сама Нарцисса Малфой. Улыбка волшебника сразу же померкла. В баре воцарилась тишина. Том во все глаза разглядывал нежданную гостью. — Мисс Грейнджер… Святой Мерлин, это вы? Гермиона закатила глаза и усмехнулась. — Том, ни к чему поминать Мерлина. Я пока ещё не умирала. Сил сохранять спокойствие дальше не оставалось. Она развернулась и стремительным шагом направилась в Косой переулок. Едва выйдя из бара она накинула капюшон, зашла в первый же проулок и вытащила сигареты. Это было тяжелее, чем представлялось. Затянувшись, она шумно выдохнула, пытаясь привести свои мысли в порядок. В её голову закрались мелкие мерзкие сомнения. Что если сбежать? Сколько ещё людей при виде её воззовут к Мерлину? Сколько газетных заголовков завтра посветят возвращению беглой героини? Ее тошнило от этих мыслей. Была противна даже не реакция людей, а её немощность. Её слабость. Было противно осознавать в кого она превратилась. Она стал никем. Неужели в ней не осталось ничего от прежней Гермионы? Страх перетекал в злость. Она докурила, швырнула окурок, откинула капюшон и снова вышла на центральную улицу. Людей было немного, поэтому девушка выбрала это время. Редкие зеваки, которых она даже не знала, ошарашенно поворачивались в её сторону. Кто-то просто проходил мимо, не замечая. Кто-то останавливался, пытаясь что-то сказать. Тяжело было не узнать героиню войны, фотографии которой не раз занимали первые страницы Пророка. Но она продолжала идти. Почти царственной походкой Гермиона Грейнджер пересекала переулок, направляясь к зданию Гринготтса. Едва она поднялась по ступеням, как двери распахнулись перед ней. Здесь все осталось на своих местах. Не было лишь привычной суеты. Стук каблуков по каменному полу раздавался эхом. Гермиона подошла к возвышению, на котором стоял один из работников банка. — Добрый вечер, мисс Грейнджер, — вежливо поклонился гоблин. Эти маленькие черти были как всегда услужливы. После знакомства с некоторыми из них Гермиона сильно недолюбливала гоблинов, потому без лишних церемоний приступила к делу. — Мне нужно открыть магическую карту. — Конечно, мисс. Гоблин взмахнул волшебной палочкой и в воздухе перед лицом Гермионы возник договор. Она бегло просмотрела его, вылавливая основные пункты, и размашисто поставила роспись палочкой. — Прошу подождать минуту, карту сейчас доставят. Гоблин уставился на Гермиону своими маленькими черными глазами. Её раздражал этот оценивающий взгляд, но она держалась. Ровно через минуту подошёл ещё один сотрудник банка, передал мерцающую карту Гермионе и тут же удалился. — Карта банка Гринготтс даёт вам определенные преимущества, — начал стандартный инструктаж гоблин, но Гермиона его перебила. — Да-да, я в курсе, до свидания. Она абсолютно ничерта не знала про их преимущества, но слушать его не собиралась. Грейнджер развернулась и под неизменный стук собственных каблуков покинула банк. Карта мерцала, словно очень дорогое украшение. На ней было выбито золотом: Гермиона Джин Грейнджер. Выглядела она ещё более пафосно чем маггловские кредитки, но учитывая, что запас её денег подходил к концу, а часто посещать банк волшебница не собиралась, магическая банковская карта была лучшим из решений. «Все таки за шесть лет они смогли сделать хоть что-то полезное» — с издёвкой подумала девушка. Последней остановкой на пути Грейнджер стало ателье мадам Малкин. Входя Гермиона услышала переливчатый звук колокольчиков над своей головой, на который тут же выбежала маленькая седовласая женщина. — Добрый вечер... О, мисс Грейнджер! Мадам Малкин немного смутилась, из-за чего её голос подлетел на несколько октав вверх, но более она ничем не выдала своего удивления. — Здравствуйте, — искренне улыбнулась Гермиона впервые за весь день. Повисла неловкая пауза. Женщина всегда была добра, но отсутствие Грейнджер было слишком длительным. Молодая волшебница решила перейти к делу, чтобы не смущать женщину ещё больше. — Мне необходимо вечернее платье. Ничего экстравагантного или слишком волшебного. Просто платье. Просто чёрное. К завтрашнему дню. Швея ахнула. — Мисс Грейнджер, ну разве же так можно? — женщина покачала головой. — Вы же знаете, платья заказывают всегда за несколько недель! — Простите меня, я заплачу вдвое больше за все неудобства. Гермионе действительно было неловко. Она уважала работу этой милой женщины и знала, что просит о многом. Но ей хотелось сделать все правильно. А платье от мадам Малкин было самой правильной вещью в мире. — Да разве же в деньгах дело? — раздосадованно сказала портниха. — Я не знала, — девушка запнулась. — Не знала понадобится ли мне платье. Это было довольно неожиданно даже для меня. — Ладно уж! Раздевайтесь, — хлопнула в ладоши швея и засуетилась. Тут же из воздуха возник целый набор булавок, сантиметр и блокнот, на котором уже была аккуратно выведена фамилия Гермионы. Девушка прошла за ширму сняла мантию, платье, обувь и вернулась обратно. Хозяйка магазина задернула ставни и включила весь свет. Начались придирчивые измерения. Порой швея что-то спрашивала у Гермионы, но в основном просто пыхтела, наклоняясь и измеряя все, вплоть до диаметра лодыжек, а затем записывая в блокнот. Мадам Малкин всегда была скурпулезна и точна, чем заслужила уважение Грейнджер. И хотя она была простой портнихой, у которой каждый первокурсник мог купить форму, её платья были потрясающими. Запись к ней была на месяцы вперёд. Поэтому Гермиона совершенно не верила в успех своего неожиданного визита, но фортуна благоволила ей. Когда измерения закончились, женщина махнула рукой, и к ним подлетели несколько десятков рулонов тканей черного цвета. По мере ответов Гермионы на вопросы количество тканей стремительно сокращалось. В итоге остался лишь один рулон. Потрясающий струящийся шелк, таящий в руках. Девушка на секунду залюбовалась тканью и не заметила пристального взгляда мадам Малкин. — Я рада Вас видеть, Гермиона, – тихо и с какой-то грустью в голосе произнесла женщина. Грейнджер натянуто улыбнулась. — Хоть кто-то.***
Гермиона вернулась домой почти в одиннадцать. Её посещение Косого переулка заняло чуть больше времени, чем она ожидала. Нужно было выспаться, но сон не шёл. После двух часов, проведенных в постели без каких либо результатов, Грейнджер сдалась. Теперь она смотрела на огонь, сидя в своем любимом старом кресле. В одной руке был бокал виски, а другая поглаживала мирно спящего Живоглота. Завтра ей нужно быть собранной, вежливой, сдержанной. А пока получается только быть уставшей и пьяной. Но весь этот кошмарный бал будет завтра. Все завтра. А сегодня она все ещё может наслаждаться тишиной своего дома и треском поленьев в камине. На сегодня достаточно сложностей. «Ты неплохо сегодня справилась, Грейнджер» – Гермиона отсалютовала сама себе бокалом и залпом выпила янтарную жидкость.