Искры Жизни

Последующие несколько недель Лу пыталась найти общий язык с Викторией. Трудно было это сделать, но Лу почти удалось подобрать ключик к двери Викки с помощью которой она отгородилась от всего мира. После того как с ней случилось несчастье, она стала много читать, погрузившись в мир выдуманных героев. Конечно, Луиза сама любила читать, но быстро поняла, что Виктория, которой недавно исполнилось тринадцать, была намного ее умнее и начитанней. Девочка даже чем-то напоминала ей Трину, рядом с которой она всегда чувствовала себя невыносимой дурой. Поэтому в свободное время Лу брала книгу с полки, стараясь понять то, что нравится Виктории. Кларк очень хотела подружиться с девочкой, чтобы скрасить ее одиночество. У Викки не было подруг. К ней приходили разные преподаватели, которым Лу всегда заваривала чай с мятой. Один раз приехали проведать внучку Камилла и Стивен. Лу недолго говорила с ними, и то о Виктории. И хотя ее все время подмывало спросить, почему родители девочки постоянно пропадают на работе вместо того, чтобы быть рядом с дочерью, она не стала этого делать. Кто она такая, чтобы лезть в чужую семью? Камилла Трейнор была не из тех женщин, с кем можно так просто разговаривать. К тому же в Лу начинало крепнуть подозрение, что в этом доме никто и никогда не говорит ничего напрямик. Камилла и Стивен тоже много работали, но всегда находили время, чтобы приехать к внучке и провести с ней несколько часов. Натан сказал, что в этой семье все заняты, и до трагедии все было так же. По всей видимости, за два года никто не захотел поменять свою жизнь, приняв новые реалии, не считая Камиллу и Стивена, конечно. За эти последние семь дней Лу почти не видела Алисию. Викки сказала, что она часто пропадает в Лондоне, ведь она руководит бутиками. Лу не могла осуждать Алисию, но совсем ее не понимала, ведь Виктории нужно было немного: всего лишь присутствие своей семьи в её жизни. С Викки было порой тяжело. За эти первые недели Лу узнала Викторию Трейнор ближе. Она заметила, что девочка, кажется, решила выглядеть совсем иначе, чем прежде: ее светло-каштановые волосы, на которые Луиза смотрела с долей зависти, всегда были спутанными и неухоженными, придавая их хозяйке неопрятного вида, девочка не красилась, что было довольно странным для её возраста, и одежда была чистой и выглаженной только благодаря вниманию Натана. Никогда не подумаешь, что она — та самая счастливая смеющаяся юная девушка, обнимающая за шею своего коня, которого не смогли вылечить после аварии и усыпили. Натан сказал, что у Викки редко бывает хорошее настроение, что постоянно мешало ее выздоровлению, ведь она могла полностью восстановить функции левой руки, научиться ходить с протезом, снова сесть на лошадь. Но душевные раны мешали Виктории научиться заново жить. Глаза Викки казались пустыми, как у человека, всегда на несколько шагов отстающего от окружающего мира. Иногда Лу думалось, что это — защитный механизм, поскольку единственный способ примириться с подобной жизнью — сделать вид, будто это происходит не с тобой. Луизе хотелось ее пожалеть. Когда она замечала как она смотрит в окно на прекрасный сад, ей казалось, что она самый печальный человек на свете. Сама Лу не знала, что делала бы, если бы из подающей надежды спортсменки превратилась в развалину и обузу, как себя постоянно называла сама Виктория. Конечно, она могла вставать недолго с кресла, сама ходила в уборную, но очень быстро уставала. Натан объяснял это тем, что у Виктории не было рвения, желания вылечиться и придти в норму, хоть и без ноги. — Это у меня от папы, — как-то произнесла Виктория, когда они вместе обедали чечевичной похлебкой. — Я думаю, что окажись бы он в инвалидном кресле, то он просто не смог бы жить так, но я живу ради него. — А мама? — спросила Лу, затаив дыхание. — Мама справится и без меня, а папа хоть и показывает, что независим, будет убиваться, но не покажет этого никому из гордости. Лу вспомнила Уилла Трейнора. Вспомнила тот день, когда он приходил вместе с дочерью к ней в кафе. Безусловно, он создавал впечатление делового человека, обожающего риск, живущего полной жизнью. Лу было трудно судить, какой он на самом деле, а для Викки он стал своеобразным идеалом. Лу встретила его в пятницу вечером. Викки захотела побыть в одиночестве, она плохо себя чувствовала, поэтому Лу читала книжку и пила пряный чай на кухне. Она услышала чьи-то шаги, подумав, что приехала на выходные Алисия: на прошлой недели она была дома именно в это время. — Добрый вечер, — услышала она, и сразу поняла, что это не Алисия. — Добрый вечер, мистер Трейнор, — ответила Лу, закрывая книгу и откладывая ее в сторону. — Ты можешь обращаться ко мне просто по имени. Может быть, Алисии и нравиться такая официальность, но я не она, — Уилл поставил какой-то цветной пакет на стол. — Как Викки? — Она немного приболела, — ответила Лу, отводя взгляд от хозяина дома. — Не буду ее беспокоить, — Лу подумала, что Уилл сейчас уйдет, но он остался. Он достал кружку налил себе чаю, делая небольшой глоток. — Не плохо, Кларк. — Почему вас не было так долго дома, ваша дочь скучает по вам, — начала разговор Лу. — Она постоянно грустит. — Она с тобой, — невозмутимо произнес Уилл. — Это твоя работа. Конечно, я был бы рад, если бы Алисия сидела дома и занималась с Викки, но я устал ей говорить об этом. Она хочет работать. — Как и вы, — заметила Луиза, надевая свои цветные туфли. — Я был в Нью- Йорке, — Уилл подумал, что не обязан оправдываться перед сиделкой его дочери, но почему-то он продолжил объяснять Лу причины своего столь долгого отсутствия. — Никого другого не захотели отправлять в длительную командировку. Знаю, что это не оправдание, мог бы отказаться, не получить премию, или найти работу, которая была бы не такой загруженной, но кто-то должен работать в семье. Лу хотела было возразить, но смолчала. Она подняла глаза на Уилла, их взгляды пересеклись, и она поняла в этот миг, что между ним и Алисией нет того чувства, благодаря которому они когда-то решили пожениться. А может быть они по-настоящему и никогда не любили друг друга? Сейчас их похоже связывала только дочь, прикованная к инвалидному креслу. И если бы она была здоровой, то они давно бы развелись, и каждый бы смог жить своей жизнью. — Все ясно, — вырвалось у Лу, и прозвучало так, будто она осуждала то, как жил Уилл. — Осуждаешь, Кларк? — он приподнял бровь вверх, при этом легко улыбаясь. — Нет, — Лу покачала головой. Она поднялась со стула, подошла к двери, ведущей в комнату Викки, приоткрыла дверь, проверяя, спит она, или нет. Виктория крепко спала, явно не слыша, как пришел её отец. — Я подумала, может сделать ремонт в спальне Викки, — глаза Луизы радостно загорелись. — Я спрашивала у Алисии, но она отказалась, сказав, что это ни к чему. Но я думаю, это поможет поднять настроение вашей дочери. — Предлагаешь мне уговорить жену? — уточнил Уилл. — Почему бы и нет, — Лу пожала плечами. — Я думаю, что можно обойтись без этого. Завтра приглашу дизайнера, — Уилл собрался достать телефон из пальто, но Кларк отрицательно покачала головой. — Можно сделать все самим, — Лу хитро улыбнулась. — Ведь самое главное процесс. Нужно дать возможность Виктории самой поучаствовать в этом, чтобы она почувствовала, что все еще может жить полноценной жизнью. — Хорошо, Кларк. Тогда завтра этим займемся.