История Одного Лета

      1.       Стайлз сказал бы, что началось это сравнительно недавно, как в соседний с ними дом въехала семья Мейси, ничем не примечательная с виду. Но Стайлз все же их приметил.       В тот день он выходит на крыльцо, чтобы забрать забытый телефон из джипа и тогда это чувство просто жалит его, но с такой силой, почти выбивая воздух из легких. В тот миг Стайлз не знает, как назвать его — то ощущение, когда ты забываешь самое главное слово и вместо него пытаешься найти похожее, близкое к нему по смыслу, — так близкого по смыслу слова к этому ощущению не было, а название его просто вылетело у Стилински из головы, как что-то ненужное. Чтобы как-то охарактеризовать его, Стайлз подобрал бы слово — паранойя, но он знает, что оно подходит едва ли. Чувство повторения, чувство, которое словами можно выразить только по-французски. Стайлз знал это чувство, только забыл, как оно называется, и это было самое страшное, по его мнению, из ощущений.       Впервые он ощущает его, как только видит выходящую из машины семью Мейси: низкорослую темноволосую женщину с комнатным цветком в руках, полноватого мужчину с твердым взглядом и нездоровым румянцем на скулах, и девочку-подростка в плюшевом свитере и темными волосами почти до самой поясницы.       Стайлз смотрит на них, и не предполагает; он полностью уверен — вот сейчас эта девочка пятнадцати от силы лет, отведет руки назад, соберет волосы и закрутит их в тугой хвост. Он будто видел это раньше на какой-то кинопленке, как она затянет их покрепче и перекинет на правое плечо, позволив распуститься, но остаться перекинутыми через плечо.       Стайлз смотрит на нее, затаив дыхание, внутренне надеясь, что он ошибается, что она просто пройдет, не касаясь своих волос, но она останавливается, чуть отводит назад руки и собирает волосы в хвост, закручивая их в тугой узел и перекидывая на правое плечо, туда, где им, по мнению Стилински, самое место.       Именно в этот момент Стайлз вспоминает, как называется это чувство, и он боится его до мурашек по коже.       Стайлз забывает о произошедшем несколько дней спустя; он скрывается от беспощадной жары в ванных комнатах под холодным душем, в магазинчиках с кондиционерами и у вентилятора со стаканом холодной колы, и заботиться о чем-то кроме прохладного убежища ему просто не хватает времени.       Он встречает Скотта на пороге своего дома с вопросами о темных дырах в их душах, с книгами в руках и с клюшкой для лакросса за плечом, и Стилински кажется, будто те дни, что они проводят за ленивым изучением, превращаются в один сплошной растянувшийся нугой день. Ему кажется, будто Скотт не покидает его, не уходит домой, чтобы потом вернуться на следующее утро со стаканом холодного кофе и парой кексов. Стайлз кипятится в горячих днях и чувство дежавю не тревожит его до того момента, пока Скотт, в один из тех дней, когда они смотрят Криминальное Чтиво на полной громкости, не поднимается и не тянется к окну, которое уже открыто. Стайлз наблюдает за ним и все происходит, как в замедленной съемке; вот МакКолл садится обратно на кровать, вот он сконфуженно, словно щенок, оглядывается на Стайлза, а затем он уже тянет друга на себя, прижимая свои губы к его.       Для Стайлза это похоже на то чувство, когда выныриваешь из воды; он вырывается из своего столь яркого ведения, тяжело дышит и смотрит на Скотта, потянувшегося к окну. Это странно; странно видеть, как лучший друг озадаченно оглядывается на него, садясь обратно на кровать, странно видеть, как он смотрит испытующим и изучающим взглядом, странно знать, что сейчас он одним движением придвинется ближе и поцелует.       Возможно, Стайлз уделил бы заботам об этом чувстве дежавю больше времени, но жара в комнате невыносимая, губы Скотта слишком мягкие, а мысли его путаются с такой легкостью, будто оплетены паутиной. Он откладывает это на потом, как и большинство этим жарким летом.       Момент, когда они со Скоттом дружно размывают линию их братских взаимоотношений для Стайлза теряется, как и день, когда они начинают засыпать в кроватях друг друга без особого стеснения и саркастичных замечаний со стороны Стилински. Это просто происходит и ни один из них не думает это прекращать.