История Одного Лета

      5.       Стайлзу, наконец, дышится спокойно; ощущение дежавю не сдавливает грудину спазмом, а холод не пробирает до костей. С тех пор, как он покинул Бикон Хиллз, это чувство едва ли преследует его. Он даже осмеливается на какое-то время полностью забыть о нем. Он гонит джип по дорогам как можно дальше от Калифорнии, наблюдает за пролетающими мимо деревьями, рекламными щитами и редко встречающимися на пути людьми и не чувствует ничего, кроме свободы.       Они в пути уже около суток, и Скотт за рулем джипа почти бодрый; он опускает стекло со своей стороны ниже, впуская больше свежего воздуха в салон, и всматривается в затянутую утренним туманом дорогу. Стилински смотрит на него из-под полуприкрытых век; делает вид, что спит и прекрасно понимает, что обостренный слух оборотня уже уловил перемены в его дыхании и сердцебиении. Стайлзу досадно, но он все равно продолжает притворяться спящим и разглядывать, а Скотт делает вид, что не замечает, подыгрывает.       Для сна джип явно не предназначен — его сиденья жесткие и неудобные, и Стайлз мысленно проклинает их за свою шею, спину и почти каждую конечность. Они едут всю ночь потому, что до следующей их потенциальной остановки еще долго, а делать привал в других городах лишь трата времени и денег и оттого сон в джипе это единственная проблема, в остальном Стилински не на что жаловаться.       Стайлз вновь бросает взгляд на Скотта; его лицо расслабленно, оливковую кожу едва касается только вставшее солнце, а взгляд устремлен только на дорогу. Стайлз думает в этот момент, что путешествовать это круто; круто зависать в мотелях и хостелах, круто с разбегу нырять в морскую воду, и, несомненно, круто делать все это со Скоттом.       Когда джип сворачивает вправо и тормозит, Стайлз, наконец, приподнимается, потягиваясь на сидении и оглядывая местность. Заправка, не старая, какие можно увидеть в кино, а новая, с шестью раздаточными кранами и магазинчиком. Стилински оглядывается, ищет взглядом друга и выскальзывает из машины. Он сонный, с примятыми волосами и красным следом от кожаного сидения на щеке, недовольно бурчит о слишком ранних подъемах и зевает, едва успев прикрыть рот рукой. Скотт улыбается ему, выходя из магазина с оплаченным чеком на бензин, похлопывает по плечу и слегка ерошит волосы — растрепывает примятую прядь.       — С добрым утром, — МакКолл улыбается и разумно молчит о том, что в курсе того, что для Стайлза утро настало еще около получаса назад, — если хочешь, то можешь пополнить наш запас провизии, он иссякает.       Скотт заполняет бак, разговаривая с женщиной, припарковавшей рядом машину, а Стайлз набирает шоколадок и газировки в магазине, проходя мимо стеллажей с журналами. В заведении звучит знакомая Стилински песня названия, которой он не помнит, даже слов не узнает, но мелодию напевает, надеясь найти еще что-нибудь, что в поездке не станет лишним. Он тормозит у прилавка с чипсами, и знает, что, заверни он сейчас налево, то непременно увидит полку с булочками разных вкусов, и потому не сворачивает — идет к кассе, на полпути резко тормозя и оборачиваясь. Он не был в той стороне магазина, так откуда он знает про полку с булочками?       Он качает головой, хмурится и оправдание находит быстро — множество подобных магазинов обустроены похоже, а они проехали их уже достаточное количество, чтобы Стайлз подумал о том, что полка со сдобой будет именно там. Причина едва ли утешает и Стилински потирает ладонями лицо и выглядывает в окно, ища взглядом Скотта, — тот опершись спиной на автомобиль, продолжает обмениваться репликами с рыжеволосой дамой, чей пестрый платок, обернутый вокруг шеи, режет Стайлзу глаза. Где-то из далекой вселенной к нему обращается продавец, кажется, окликая его не один раз, но юноша слышит его словно через толщу воды, приглушенно и сдавленно. Он оплачивает покупки и к джипу возвращается с пакетом еды, но все так же погружённый в себя, под толщами океанов и морей, едва ли слыша Скотта и его комментарии.       Его вновь обдает холодной волной страха, накатывает и не отпускает, потому что он думал, что закончилось, что осталось в Бикон Хиллс, но нет — рядом с ним, как и прежде.       Стайлз дышит через нос, делает глубокие вдохи и чувствует, как откатывает, как больше не стискивает клещами. Он оглядывается, пытается сориентироваться и обнаруживает себя держащимся за капот чужого автомобиля. Скотт как всегда рядом и поддерживает за плечо, еще поблизости взволнованная рыжеволосая женщина с пестрым платком на шее и полноватый водитель того самого автомобиль, за который продолжает держаться Стилински.       — Молодой человек, вам плохо? — голос женщины на удивление не писклявый, а глубокий и бархатный, такой, который приятно слушать вечерами и Стайлзу хочется ей ответить, но язык не поворачивается, впрочем, и не нужно — Стайлз и так знает, что Скотт сейчас ответит за него.       — Не волнуйтесь, все нормально, — Стилински мысленно хлопает в ладоши, когда слышит голос Скотта, каждое знакомое ему слово, услышанное в голове за минуту до того как его произнесли, — мы ехали всю ночь, скорее всего его просто укачало.       Все удовлетворенно кивают и расходятся, оставляют Стайлза в объятиях Скотта и Стилински рад — так легче дышать.       — Пожалуйста, только не говори, что опять, — вздыхает Скотт над ухом, подводя друга к джипу и забирая из рук пакет с едой.       — Не буду, — бормочет в ответ, дыша тяжело.       У Стайлза носом кровь и болит голова, почти раскалывается, а Скотт рядом с платком в алые пятна и лбом, прижатым ко лбу Стилински. Он собирает его боль по крупицам, по темным отрывным нитям, пока Стайлз игривым движением не трется своим носом о его, не отстраняется с благодарностью и недовольным ворчанием, что люди на этой стоянке слишком много видят.       Они отъезжают спустя семь минут, за которые Скотт убеждает Стайлза не садиться за руль, рассказать, что произошло и поспать ещё.       С остановкой в очередном городе штата Невада Стайлз абсурдно боится; он настороже и внутри него бушует едва ли не буря, пока он ждёт момента, когда чувство дежавю вновь напомнит о себе. Ловя обеспокоенные взгляды Скотта на себе, он спешит скорее оправдаться, уверить, что все нормально, что все прошло.       В городе они остаются на полдня, дают джипу остыть, пряча его в тени деревьев, и прогуливаются по улицам, так похожим на их собственные в Бикон Хиллс.       С наступлением ночи они покидают город, едут дальше и кажется, будто все хорошо, будто не было ничего, будто Стилински трепал себе нервы понапрасну. Дорога, растянувшаяся на долгие километры, пуста — лишь пара машин выкатывают на встречку и слепят яркостью фар. Ночь затягивает шоссе своей темнотой и Стайлзу кажется, будто они едут в никуда, ведь конца у дороги не видно.       Скотт, устроившийся рядом на пассажирском сидении, опирается головой о дверцу машины и спит с таким выражением, будто это самая удобная перина на свете, будто на утро его шея не будет гореть огнём.       Когда они въезжают в штат Аризона и проезжают мимо Флагстаффа — погода пасмурная, собирается мелкий дождь и для парней это дико, это слишком холодно и забыто.       Они едут, ловят лобовым стеклом первые крохотные капли и слушают старый рок из динамиков автомобиля. Стайлз не рассыпается на куски, когда видит рекламный стенд, который они проезжали несколько минут назад — с мужчиной с фальшивой улыбкой и деликатным намеком, что налоги надо платить вовремя. Стайлз смотрит на удаляющийся щит с рекламой и панику ощущает только, когда спустя три минуты из-за поворота показывается этот же стенд со знакомым уже мужчиной. Стилински глядит на него хмуро и нервно смеётся:       — А ты заплатил налоги, Скотти?       МакКолл смотрит на него удивленно, едва ли понимая о чем речь, а Стайлз не спешит пояснять — и так заставляет друга волноваться больше положенного.       — Просто реклама странная, — бормочет все же Стайлз, чтобы Скотт перестал коситься, но тот и не глядит на него. Скотт будто и не замечает его присутствия, барабаня пальцами по рулю в такт музыке. Будто Стайлз и не говорил с ним.       Стайлзу кажется это странным, кажется странным почти все, потому что МакКолл молчит, молчит магнитола и музыки никакой в салоне не играет — слышно только звук дороги. Он оглядывается на удаляющийся рекламный щит, ловит его очертания из темноты и надеется, что показалось.