Project: "update"

      Игла осторожно поднялась на этаж, стараясь не шуметь, прошла в квартиру и замерла у стены в коридоре. Физик, видимо, был увлечён расспросами, поэтому ничего не услышал, а Уманова, если уже отошла от приступа, то либо виду не подала, либо всё ещё находилась в подвешенном состоянии. Жизни её ничто не угрожало, но пара крайне неприятных часов была уготована запросто.       – И как это? Ну, то есть я…       – Что ты? Читал? Писал? Что ты там заканчивал? – Олеся вяло задавала вопросы, а Физик сидел с опущенной головой.       Мыцик, уже начав догадываться, ещё тогда думал, как задавать вопросы, что в лоб не то что некорректно, а просто по-свински и явно не по-дружески. А в обход… Его научная половина просто орала внутренним матом, что надо спросить как есть, без увиливаний и прочего. Сам он с таким решением вопроса не был согласен, только вот научное «я» пересилило в самый важный момент.       Стоило Игле уйти, он уже начал продумывать диалог. Тут и «привет» не скажешь и по плечу не похлопаешь. На Лесю было больно смотреть, да и обычно девчушка всегда была бойкой. Даже в последнее время. Отстранённой, иногда холодной, от неё и сарказмом сыпало порой, порой даже могла просто оттолкнуть и уйти…       А сейчас она вот так вот запросто и обессиленно лежала на диване у наёмницы, которую вытащили из тюрьмы, чтобы та приглядывала за Умой. И ведь приглядывала. Наверное в этом научном центре и не подозревают, какую рыбу схватили. Впрочем, оно-то и к лучшему.       – Прости… Я… – Физик вновь запнулся, затем продолжил уже более уверенно, – мой научный интерес надо засунуть в мою же задницу, тогда всё пойдёт как по маслу, верно?       – Верно, – на сей раз Уманова слега улыбается, устало прикрывая глаза и мысленно возвращаясь к волнующим её вопросам: – Лида сама рассказала, да? Вот так вот просто…       – Я начал догадываться, – обрывает Сергей, чувствуя, что надо переменить тему, или же попытаться обнадёжить, только какая тут надежда, если догадываться постепенно начнут все, – я учился же… Физик… Не забыла? Мне сложить элементы проще…       – Ребята тоже… Верно? – бесцветным голосом спрашивает Олеся, словно вбивает в гроб гвозди.       – Я не знаю… Борька может быть… Остальные пока ничего… Да и не страшно это, Лесь. Подумаешь… С этим же можно жить, да и нужно. Не думай об этом…       – Как не думать? Я… Я не справилась с заданием…       – Вот же вбила… Думаешь, там, где тебя… на ноги поставили совсем идиоты работают? Невозможно за такой короткий промежуток времени вернуться к тому, как было раньше. Это как в спорте, вот. Сколько времени после серьёзной травмы на пик выходят? Полгода, год…       – Или никогда… – обрывает Ума, прекрасно понимая, куда клонит Мыцик. Хотя доля рационального в его словах есть и смысл. Сразу всего не выйдет.       – Тебе лучше? – Сергей осторожно усаживается на край дивана, рядом с лежащей, – может, воды принести?       – Лучше… Боль отступила, теперь могу видеть. Ноги только не слушаются, да и руки, в остальном более-менее…       – Игла сказала, что твои системы перезагружаются и калибруются…       – Раз сказала, значит так и есть.       – Ты ей так сильно веришь… Почему? Я знаю, что она писала код, программировала твою начинку, если так можно выразиться, но…       – Ничерта не знаешь, Серёг, – прерывает Ума, вновь прикрывая глаза и прислушиваясь к внутреннему голосу, – она меня спасла, тогда, когда всё только начиналось.       – А Рита?       – Её ещё не пускали, да и она… Ей ничего не говорили, она для этих в белых халатах словно с улицы, ей только официальные данные, мол, привыкает, поправляется, да, на пару минут можно и так далее… – Олеся находит силы и переваливается на спину, пряча слегка дрожащие руки под одеяло.       Почему её тянуло к наёмнице она долгое время сама не понимала, а об Игле знала лишь со слов, и то, порой мнение было двояким. Бизон, да и Кот с Мурой отзывались вполне себе благосклонно, Ритка же ершилась, хотя не отрицала, что в прошлом наёмница здорово помогла, но тут же спохватывалась и дополняла, что до этого здорово Игла крови попортила отряду.       Тем не менее, Умку эти рассказы не отпугивали, да и действия Иглы были совсем не отрицательными, наоборот, с ней Олеся чувствовала себя спокойнее, не пытаясь скрывать своей сущности. Порой девушка просиживала у наёмницы не только несколько часов, а скорее дней, а бывало и сутками лежала, отсыпалась. Каждый раз, правда, это сопровождалось снятием телеметрии, разговорами и следующей за всем этим пустотой. Игла часто отключала системы Умановой вручную, оставляя лишь самые необходимые, помогая разгрузить мозг и нервы.       – Спасла?       Вопрос выдёргивает из раздумий и погружает в новые. Она ведь и не помнила раньше. Воспоминания возвращались урывками, часто во сне, да и казались сном, реальным, но не более того. А потом приходило осознание, что это было, действительно было. Так возвращалось и прошлое, о котором Ума и рада была бы забыть, но тщетно. Из головы выбросить эпизоды не получалось.       Вместо ответа на вопрос Физика, Олеся лишь достаёт одну руку из-под одеяла, переворачивая ладонью вверх и протягивая Мыцику. Вспоминать те противные дни, ту злость, ненависть и полное бессилие, вновь окунаться в те дни не хочется, но, видимо, придётся. К ней самой эта часть прошлого вернулась лишь месяц назад, а то и меньше. Куда проще было вспоминать о своих последних месяцах в НИИ, о почти полной адаптации, нежели о том, каким трудом это давалось.       – Когда я только начала понимать, что случилось... что потеряла… случился срыв. Тогда меня напичкали таблетками, уколами, полегчало. – Ума даже не смотрит на коллегу, глаза полуприкрыты, глядят куда-то перед собой, на одну из складок одеяла. – Затем ещё срыв… Привыкание, нет не то. Осознание давалось с трудом, с сопротивлением… А ещё все эти тесты… Срыв за срывом, а они продолжали и продолжали. В какой-то момент я просто сдалась. Помню, после очередных тестов прикатилась на коляске к себе в палату, заперлась и вены вскрыла.       – Игла вытащила… – уверенно произносит Физик, наблюдая за медленным кивком Умы.       – Я это недавно вспомнила. Последний год урывками вообще. В общем, она тогда тревогу забила, я уже отключалась, когда она меня нашла. А потом пару месяцев не отходила. А за рутиной это забылось. А где она сейчас?       – Сказала, что пройтись хочет, – пожал плечами Сергей. – Лесь, знаешь, я догадываюсь, что в тебе нахимичили, но ты же всё равно человек. Да, не такой, впрочем, словно раньше была такой. То в косухе придёшь, то на «губе» за несоблюдение дисциплины… Ты всегда отличалась…       – Ты не понимаешь… Это в жизнь переходит. Вся эта чёткая работа на заданиях, где меня словно переклинивает. Я принимаю лишь логичные и последовательные решения, по максимуму абстрагируюсь от эмоций… Когда были прогоны в Институте, никаких отклонений не было. Здесь же всё начало мешаться. – Уманова сворачивается калачиком, затем резко поворачивает голову в сторону двери и щурится, а после тихо произносит: – там Игла стоит, в метре слева от двери.       – Подслушивать нехорошо, – Физик отходит к окну, когда в комнату заходит наёмница.       – Я наблюдаю. – Лида осторожно поправляет покрывало, затем протягивает Уме бутылку минералки, поясняя для Сергея: – часа через два всё войдёт в норму, калибровка будет окончена, а головная боль пройдёт совсем. Лесь, захочешь пить, Физик нальёт. Сама не сильно рыпайся. Подключать большую часть твоих программ будем утром, хорошо? А я спать. Доброй ночи.       – Ты у неё часто зависаешь? – Мыцик проводил взглядом наёмницу.       – Двояко сказано и оба варианта верны. У неё я бываю часто. Рите только не всегда говорю. У них отношения какие-то напряжённые. Вроде и на одной стороне, но порой как кошка с собакой.       – Ну так Кошкина же… Она своей фамилии полностью соответствует, уж поверь, я это ещё в Тайфуне проверил на своей шкуре. А Игла… Мы же ловили её… Ты тогда у нас всего-то месяц была, после перевода по просьбе Сошникова… Не помнишь что ли?       – Я же её не ловила, лица не видела, только спину мельком. Для меня общение с ней началось вот сейчас, – Уманова плотнее укутывается в одеяло, скорее по привычке, нежели потому что холодно.       В квартире довольно тепло, хотя форточки открыты. Наёмница любила воздух посвежее, Уманова же предпочитала домашний уют. И Игла как-то совмещала свои хотения с желаниями Олеси. Да что и говорить, если эта комната стала почти что своей за пару месяцев. Девушка успела и пару книжек перетащить со своей квартиры, а однажды припёрлась со свей подушкой под мышкой, на что Игла лишь хмыкнула и ничего больше не вымолвила.       – Я с ней тоже тогда не пересекался. А вот год назад плотно и плодотворно работали. Она в своём деле профи, хотя… – Сергей на секунду задумывается, а потом продолжает, – она из числа тех, которые любое дело своим считают, ну или подготовка такая… Ты мне вот что скажи, какая твоя цель в отряде?       – Моя – вас прикрывать. А эти, в белых халатах, будут оценивать, как я с вами взаимодействую, и как вы со мной.       – Ладно, пора заканчивать ночной разговор. Я тут это, тебе чего поесть сделаю и пойду, а то моя Линка прибьёт, снова ревновать начнёт. А про разговор не боись, я молчать буду, ты же знаешь.       Мыцик медленно поднимается и тихонько идёт на кухню. Утром он успел уговорить почти всё содержимое холодильника, разумеется, в виде приготовленных блюд. К его удивлению Игла весьма хорошо готовила, да ещё блюда не из русской кухни. Он-то привык к тому, что подают в столовой КТЦ, или же что девушка готовит, когда пары не с восьми утра у неё, а тут тебе и аргентинская и чешская кухня, быстро, вкусно, сытно. Он даже как-то пошутил, мол, Тарасову про этот талант прознать надо, будет тогда безвылазно сидеть у наёмницы в квартире и ждать добавки. Только вот шутка не пришлась по вкусу.       Сам же Сергей изысканных рецептов не знал, да и не была готовка его любимым делом. Он быстро приготовил яичницу, да жаренные пельмени с помидорами, поставил под нос Умановой и был таков. Дома его ведь и вправду ждала девушка. Познакомился он с ней довольно давно, ещё когда было время отвечать на приглашения НИИ и читать лекции самым одарённым студентам. Она тогда была аспиранткой. Сейчас же на кафедре полупроводников вела практические и лабораторные занятия, совмещая с научной деятельностью. Они порой до двух ночи сидели на диване, обсуждали новейшие разработки и страстно спорили о выгодах. Единственным минусом Алины была её ревнивость. Сколько Сергей не пытался убедить её в том, что никто другой ему не нужен, не получалось.       И сейчас Мыцик со всех ног мчался домой, заскочив по пути в цветочный и купив большой букет и мягкого мишку, ещё одного, в коллекцию домашних медведей.