***
– Лид… – Тарасов несколько раз стучит во входную дверь. Дакар сказал что наёмница должна быть дома, по крайней мере, никаких заданий не было, ничего не предвещается, да и Уманова на плановом мед.осмотре, который продлится ещё почти сутки. Теперь на такие зависания в медчасти Тарасов смотрел проще, по крайней мере, ему так казалось. Узнать причину было не трудно, главное просто припереть к стене, хранить же тайну – проблематично. В этом хоть Физик помогает, за что ему спасибо. А группа просто догадывается, по крайней мере, касаемо Умановой точно. Им кажется, что с ней что-то не так, да оно и так видно. Касаемо Иглы ни у кого никаких догадок, разве что многие уже поняли, что она не как усиление группе причислена. Ради такого с зоны не отпускают, а переводом с других частей оформляют. Ещё раз взвесив все «за» и «против», Тарасов дёргает ручку и дверь послушно приоткрывается. Инстинкт работает безукоризненно: стоит заметить как дверь поддалась, Бизон уже достаёт пистолет и наставляет на появляющуюся щель. Аккуратно осмотрев пространство коридора, прислушавшись и убедившись что посторонних шумов нет, Борис осторожно, по кошачьи, переступает порог и оказывается в квартире. С момента последнего пребывания здесь, когда Игла его словесно чуть не выставила, прошло несколько дней. В КТЦ они не пересекались от слова совсем. Он пару раз видел её, мельком, правда каждый раз в голове селились сомнения, она ли. Ссутуленная походка и слегка склонённая на бок голова, особенно со спины, никак не соотносилась с наёмницей, которая всегда шаталась по центру, что говорится: гордо выпятив грудь. Осанка прямая, взгляд уверенный и холодный. В последние дни такой её он не видел. Кошкина, впрочем, тоже. Лида, по словам русалки, просиживала за своим компом кучу времени, только вот дальше монитора не смотрела и лишь изредка исподлобья наблюдала за действиями в помещении. А сегодня она вообще не явилась. Ещё больше удивило Бизона то, что панику не стал бить Пригов. Если в первые пару недель от него часто можно было услышать, что наёмница как пить дать, сбежит, то сейчас на вопрос, где Игла, последовал ответ: наверное, дома. Разумеется, за квартирой было закреплено наружное наблюдение, только для любого профи это как орешки о дверной косяк щёлкнуть, раз и обошёл. Открытая входная дверь об этом как раз и говорила. На секунду Тарасову показалось, что вот-вот, в одной из двух комнат, или же на кухне он найдёт труп наёмницы, словно в голливудском боевике, в котором, как правило именно этот финал и ждёт вошедшего в незапертую дверь. Затем это ощущение попыталось взять верх над разумом, но быстро удалилось. Вряд ли Лида кому бы-то ни было просто так открыла, да ещё и позволила бы себя просто так убить. Куда вероятнее, что она просто забыла закрыть дверь и всё. – Лид? – в очередной раз, весьма звучно, позвал Бизон и, услышав звук чего-то падающего на пол, поспешил в дальнюю комнату, которая, судя по всему, была спальней. Игла стояла в комнате, устало привалившись к стене, и одной рукой хватаясь за голову. Перед глазами всё расплывалось, а время словно остановилось. Она хотела дойти до ванной, но стоило сделать шаг, как земля начала уходить из-под ног. – Лид… – Бизон заглянул в спальню и замер. Чего-чего, а такого он увидеть не ожидал. Наёмница еле на ногах стояла, рядом валялась разбитая на осколки ваза и книги с обвалившейся полки. Первая мысль была о том, что, возможно, она выпила. Но подумав пару секунд, Борис эту мысль отбросил. Игла к спиртному не прикладывалась, по крайней мере, она об этом упоминала, курила нещадно, да, но не пила. – Башка трещит, – не понимая, то ли для себя, то ли для кого-то ещё тихо, еле слышно произнесла Лида, пытаясь сделать ещё один шаг и в итоге буквально сползая по стене вниз. – Эй, эй, эй. – Тарасов в мгновение ока оказывается рядом, обхватывая сползающую вниз женщину за талию и аккуратно усаживая на кровать. – Что случилось? – В столе… – наёмница пытается указать в угол комнаты, а вместо этого заваливается на одеяло, – анестетик… вколи в шею… две… В ящике мягко говоря, бардак. Какие-то папки, записки, блокноты и книги. Борис шарит рукой по ящику, стараясь контролировать состояние Иглы, но в какой-то момент всецело погружается в поиск этого самого анестетика. И лишь когда большая часть содержимого оказывается на полу, рука нащупывает упаковку ампул и несколько запечатанных шприцев. Дальше уже дело техники: набрать, выпустить воздух, вколоть. Только сейчас не экзамен по теории и не манекен, а живой человек. Тарасов быстро бросает взгляд на наёмницу и вид этот не радует. Игла лежит непонятно как, лицом в одеяло, до белых костяшек сжимая подушку и часто дыша. Он рывком поворачивает её на спину, слегка отворачивает голову, оголяя шею и сбрасывая с неё волосы, затем, не думая, просто на автомате, вводит иглу шприца. Наёмница лишь дёргается, затем замирает, а дыхание выравнивается. Бизон осторожно вводит содержимое ампулы, затем меняет шприц и вводит вторую дозу, после чего тело женщины опадает и замирает. Пользуясь моментом, Тарасов читает надписи на ампулах и быстро «загугливает» их в поисковик. Всё верно: ответ с просторов интернета лишь подтверждает то, что он успел узнать из засекреченного дела. Честно говоря, он вообще многое успел узнать. Большая часть информации вообще не для него явно была: слишком подробная, за последние лет пять точно. Даже отчёты и рапорты с места предыдущего заключения, не говоря уже о том, что можно было проследить подноготную её прошлого почти что с того самого взрыва в Намибии. Хотя нет, позже. Да и Игла молодец, торчала на том конце мира, просто чтобы до неё не добрались. Видимо, что-то и сама подозревала, у таких, как она, чувства до предела обострены, впрочем, как и у него. Удивляло лишь то, что во всём этом потоке информации не было ничего про имплантаты, даже малейшего упоминания. Выходит, спецура не знает. Лишь про обучение в нескольких колледжах уведомлена. Именно это и подкупило их, наверное, в тот момент, когда представилась возможность засунуть модификации в человека. Задумавшись, он не сразу замечает, что женщина уже начала приходить в себя, правда, смотрит сейчас невесть куда и вряд ли что-то видит. – Лучше? – Тарасов осторожно приподнимает голову наёмницы, подсовывает стакан воды. – По чуть-чуть пей, вот так. Ну? – Баранки гну. Лида вновь прикрывает глаза, откидывая голову обратно и только сейчас понимая, что под головой не подушка, а нога Тарасова. Осознав сей факт, наёмница пытается встать, но крепкая рука, ложась сверху на грудь словно настаивает не рыпаться. Это же дублирует голосом и Борис. Последние полчаса он просидел вот так, опёршись спиной о стену, смотря в потолок, медитируя с закрытыми глазами и изредка вытирая липкий пот со лба наёмницы. Она же по прежнему лежала на кровати, только уже на спине, всё так же время от времени сжимая до побелевших костяшек одеяло, иногда начиная часто дышать, но затем успокаиваясь. В том, что это приступ головной боли и явно не мигрень, Тарасов уже догадался, равно как и о причине, приведшей к таким последствиями. – Последствие вживления имплантата? – Последствие черепно-мозговой, повреждения мозга и долгого пути назад. – Тихо отвечает наёмница. – Взрыв в Намибии? – Бизон осторожно проверяет пульс, затем, замечая, как дёрнулась наёмница, кладёт руку в успокаивающем жесте на её плечо, – я докопался до твоего прошлого, Лид. Так уж вышло, спонтанно. Знаю, как тебя купили федералы наши… – Тогда знаешь, что у всего есть предел. Что-то терпеть становится невозможно. Пока была на свободе, пока были деньги, всё сводилось к нормальным анестетикам… – У Умы… – Нет. У неё порой бывает обычная головная боль, сильная, но не более того. Даже не мигрень. – У тебя тоже не она. Федералы предложили что? Лечение? Анестетики? Деньги? – Тарасов, ты же и сам знаешь, что они предложили. Условную свободу, плюс возможность пользоваться не вполне легальными услугами. – Аналогов этой дряни нет, верно? – Борис осторожно вертит ампулу с жидкостью, затем кладёт обратно в упаковку. – Часто у тебя так? – Неделю, раз в полгода. – Лида отодвигается от Тарасова на край кровати. – Ты чего пришёл-то? – Поговорить. В последний раз некрасиво вышло. – Борис перебирается на стул, туда же ставит бутылку воды. – Я был не прав. – Извинился? Молодец. А теперь, будь добр, уходи. – Сколько сегодня было атак? – в очередной раз переходит в наступление Тарасов. Эту тактику он избрал давно и пока что от неё получал лишь дивиденды. Игла по чуть-чуть пасовала, а он, хоть и медленно, но шёл к своему. Пару раз Борис даже задавался вопросом: зачем, но ответа найти не мог. Просто в какой-то момент тогда, год назад, наёмница стала ему не безразлична. Да и в совпадения он не слишком верил, а их здесь вплелось огромное множество. – Ну? Колись давай: две, три? Я слышал, что их может… – Всего шесть, это – четвёртая. Их всегда равное количество, – Лида даже не смотрит на мужчину, и так знает: он не уйдёт. С ним можно спорить, что-то пытаться доказать, только вот всё прекрасно видно, да и последние два года слишком хорошо застряли в памяти. – Раз в четыре часа… И по сколько они? Десять минут? Я думаю, вряд ли. – Если не снимать, полтора часа. Начинаются внезапно, так же и заканчиваются. – Вот… А сейчас у нас почти пять. Следующая будет в восемь, да? Игла молчит, в который раз просто соглашаясь с констатацией факта. Тут уж ничего не поделать, разве что лишь Тарасова выпроводить, но он чёрта с два уйдёт. Прицепился же, как банный лист, возомнил невесть что, хотя почему невесть? Где-то на периферии мыслей Лида подозревала, что она просто отчего-то этому бравому вояке не безразлична. То ли потому что к нему никто не идёт из баб и случайные связи надоели, то ли он реально влюбился. От последней мысли просто передёргивает, настолько было непривычно об этом даже думать. – Ты отдохни пока… – Тарасов вновь оказывается около Иглы, осторожно накрывает её одеялом, укладывает на бок и сам остаётся сидеть рядом, – там видно будет…Распутье
16 июля 2018 г. в 09:28
Уманова минут десять сидела за углом здания, в единственном месте, где есть слепая зона у камер, плотно прижавшись к стене и стараясь не попадаться в зону видимости. На счастье, никто из ребят не жаждал с ней поупражняться в чём-нибудь именно в данный момент, да и Физик умело переводил все идеи в совершенно иные русла: то Кота занимал тактикой, то с Мурой играл в шахматы, благо та обожала всякого рода блицы и довольно легко шла на поводу сыграть партейку-другую перед очередной тренировкой.
Олеся же обычно заявляла, что хочет посидеть одна в своей комнате, почитать книги, тем более что ей, якобы после пары встреч с Дакаром тоже захотелось получать высшее, особенно, связанное с ВМФ. Благо этому либо верили, либо делали вид, что верят и девушку не трогали. А там уже, дело техники. Улизнуть от камер, создать иллюзию того, что она в комнате – запросто, тем более если можешь получить доступ к нескольким камерам и на секунду зациклить картинку.
И, пока её никто не трогал, Ума просиживала за пределами здания, хоть и около него.
– Чего уселась? – из-за угла, подловив момент когда камера не просматривает пару метров у стены, появляется Лида, затем аккуратно теснит Уманову и садится рядом.
– Завтра очередной осмотр…
– Давай начистоту. Ты же не из-за него сюда пришла.
– Ребята в боулинг позвали. Ритка тоже подталкивает, мол, сходи, развейся.
– Ну а ты что?
– Я не знаю, Лид. Боулинг это классно, но я же…
– Ты же человек. И тебе, как и любому двуногому надо порой отвлекаться. А касаемо остального, выбрось из головы. Чем больше заостряешь на этом внимание сама, тем больше это начинают замечаться остальные. Ведь у вас как там говорится: хочешь спрятать, клади на самое видное место. Вот и тут так. Хочешь скрыть, просто прими. То, что в тебе стоит несколько чипов и имплантатов не делает тебя женской версией Робокопа. Ты сама решаешь, кем быть в конкретной ситуации. Я ясно говорю?
– Лид… – вместо ответа Уманова утыкается в плечо наёмницы и обхватывает её руку, – вот чтобы я без тебя делала, а?
– Ерунду всякую. Так что давай, иди в боулинг, развейся, выпей, отдохни. Понятно?
Боулинг
– Ты договорился? – Мура старалась не отставать от Ионова.
На сей раз место и всё остальное выбирал Кот. Последний раз это закончилось погромом бара, в котором в то же время сидели какие-то слишком пьяные личности, которые захотели прикопаться и в итоге отгребли по полной от всей троицы. Тогда только Умы не было, она только из госпиталя вернулась, была как не в своей тарелке.
– Да нормально всё. У меня там друг по армейке работает, говорит, публика нормальная, у нас вообще самая крайняя дорожка, типа для Випов, ну и спецобслуживание.
– В том баре у тебя тоже друг был. А в итоге нас Пригов вытаскивал, – в очередной раз упрекнула Мура, которой не слишком понравился нарушенный отдых и сидение в отделении с объяснениями, что это не они начали, а к ним прицепились, а парни просто защищались. Ну да, выбили пару зубов, да носы сломали, но тут уж простите, не надо было лезть.
Потом троицу ещё и Пригов отходил, грозился на губу отправить, в обезьянник к шимпанзе, раз вести себя не умеют. Ему ведь тоже пришлось потом получать свыше за то, что подчинённые руки распустили…
– Мура, говорю тебе, нормально всё будет.
Пока Женька спорила с Котом, кто кого сделает, Физик поравнялся с отстающей Умой. У него даже на какую-то секунду сложилось впечатление, что девушка просто убежит, подождёт, пока все отвлекутся и поминай как звали.
– Лида надоумила? – увидев кивок, Мыцик лишь хмыкнул, – ну так прислушайся. Она дурного не посоветует.
– Это я знаю… – шёпотом отвечает Ума, мыслями витая где-то далеко.
Сейчас страхи смешались воедино, да и ситуация была близко к той самой, в сериале про Штирлица, даже фраза: «ещё никогда Штирлиц не был так близко к провалу» подходила на все сто, если не на двести процентов. С другой стороны, Лида всегда говорила, что рано или поздно всё вскроется, поскольку постоянно контролировать себя не выйдет, да даже и при контроле на мелочи проколоться куда проще. Значит, это неизбежное, а раз так, надо принять и адаптироваться.
– Просто получай удовольствие.
– Да блин, я уже и забыла, как в боулинг играть… Помню только, что шар круглый…
Последний раз Ума шары катала чуть позже повышения, задолго до того, что произошло. И тогда это было реально круто. Смерч, в полном составе, зарезервировал себе не только одну дорожку, а добрую половину боулинг-центра с полным обслуживанием. Тогда вроде знакомый Бизона помог, чему многие удивились, мол, когда это у Борьки в игорных и иже с ними делах были знакомые-то… И отыграли они тогда чуть не до утра. Потом ещё и служебные авто развозили изрядно поднабравшихся офицеров по квартирам.
Сейчас всё было иначе, лишь компания осталась практически неизменной. Да и Игла была права. В который раз.