Project: "update"

      – Ну что, следов вмешательства нет, это уже радует. – Кошкина сидела в одном из кафе города, попивая латте и закусывая морковным пирогом.       Рядом с ней сидел понурый Бизон, который то пытался отойти от шока и вестей недельной давности, то пытался смириться, то горел желанием заехать русалке, да и Игле по мордасам. А ведь Кошкина никогда не казалась настолько хорошей актрисой, а оказывается, по ней Оскар плачет, равно как и по наёмнице, сидящей здесь же, в кафе, только напротив.       – Только это никак не помогает ответить на вопрос, чего от неё хотят. Если бы хотели грохнуть, то залепили такой бы заряд, что и мои схемы расплавились бы…       – А если просто тестирование продолжают? В боевых условиях, так сказать… Одно дело ведь когда угрозы нет, другое – когда всё против тебя… – Тарасов отодвинул пустой чайничек.       – Ума до того, как сюда попала, уже успела побывать с «Касатками» и на учениях и в Сирии. Собственно, после этого её сюда отправили. Ей нужна поддержка в виде слаженного отряда, не говоря о том, что одиночкой даже она ничего не вытянет.       – Но ведь нужна будет не постоянно, верно?       – Верно, Рит, верно.       – Как вы хорошо спелись-то… – Бизон водит глазами то на русалку, то на наёмницу… – Ладно, что от меня требуется?       – От тебя… Присмотрись, кто к Умановой подходит, что и как происходит… Просто, есть мыслишка, что её могут проверить на вменяемость, ну или что-то в этом роде… Особенно зная, какие у неё проблемы с адаптацией…       – Это-то мы запросто сделаем. Без проблем просто.       КТЦ, две недели после последнего обследования Умановой       – Да, объект можно подчинить. Думаю, с этим трудностей не возникнет. – Григорий искоса наблюдал за ничего не подозревающей Умановой, непринуждённо болтающей с Кошкиной. – Да, саботаж советую начать с ликвидации Константиновой и Кошкиной.       Повесив трубку, мужчина достал флешку с несколькими записями, смонтированными крайне качественно. Такие можно и в суде показывать, никто не придерётся, особенно если не знает, что искать. А уж получатель этого видео точно знать не будет, иначе смысла в видеоряде нет. Равно как и в переговорах, которые тоже присутствуют на флешке и которые не менее «достоверны».       Теперь оставалось лишь доставить содержимое адресату и наблюдать-наблюдать-наблюдать. Зрелище обещало быть кровавым, да и не только таковым.       В этот момент «дядя Гриша» даже жалел о том, что придётся сделать. Но, это всё ради будущего. Таким действием он хотел показать, насколько легко вывести из-под контроля, вернее, повлиять на контроль. Эмоции не должны быть присущи киборгу, это уж точно, иначе это уже не боевая единица, а грозная смесь, словно баллон в огнемёте – одна искра и всё, конец чего-либо, в том числе и отряда.       В том, что Уманова способна уничтожить отряд, он не сомневался. Он видел возможности девушки, хотя все эти чипы скорее обеспечивали её жизнь, возможность дышать, ходить, обеспечивали сердечный ритм, но в какой-то степени были усилителями не только в этом. Более быстрая реакция, обработка огромных массивов данных, холодный расчёт, повышенная меткость, способность внедрятся в системы охраны и менять какие-либо данные без угрозы обнаружения – лишь небольшая часть всех бонусов, ставших доступными после вживления нескольких основных и десятка дополнительных чипов. Отдельный бонус – возможность удалённого контроля. К сожалению, благодаря Игле, которая прописала многие коды, активация этого режима происходила с некоторыми трудностями. Во-первых, для работы необходимо было вживление ещё одного чипа, затем требовалось немного переписать код, вписав новые команды и вуаля, Уманова становилась почти что робокопом, выполняющим лишь приказы.       Но сейчас требовалось не это. Требовалось скомпрометировать данный проект. Именно это просили «коллеги» из-за рубежа, когда выходили на Григория полгода назад. Необходимо было показать эмоциональную несостоятельность киборга, что обеспечило бы не только остановку и заморозку проекта, а вообще прекращение разработок в данном направлении. А ведь именно киборги – будущее любой армии.       – Извини, Уманова, но так будет лучше.       «Дядя Гриша» запаковал флешку в конверт за подписью одной из шишек минобороны и, выйдя из кабинета, направился в комнату Смерча. Информация в данном конверте была, якобы совершенно секретной, от лица, которому стоило доверять и которое никогда не подводило, доказательства этого тоже были на флешке, а по окончании ознакомления всё содержимое необходимо было уничтожить и учёный не сомневался: Уманова так и поступит, лишив всех самого главного вещ.дока и полностью скомпрометировав себя, как успешный проект.       В комнате как раз никого, все на каких-то там учениях, ну, кроме Умановой. Теперь бы ей передать конверт и от себя подозрения отвести… Сложно, но сделать реально, благо лицо у мужчины совсем невзрачное, такое и при составлении фоторобота лишь обобщишь и ничего более: глаза как глаза, карие, нос как у всех, обычный, губы тонкие, слегка поджатые, лёгкий загар, вид лица здоровый. Если так посмотреть, половина сотрудников так выглядит. И рост как у всех, средний, может, чуть выше. Выделяется лишь белый халат, но его можно сменить.       Постояв в помещении, Григорий выходит. Слишком заметно. Надо проще, но эффективнее. А для этого нужен… Верно, гардероб.       Переодевшись в форму старшего прапорщика, мужчина вышел из помещения. Теперь надо доставить посылку на, так называемый, ресепшн. Там его вряд ли запомнят, да и сообщения таким образом получали сотрудники КТЦ довольно часто. Особенно те, кто проходил срочную, охрана, какие-то мелкие шестерёнки в этом огромном механизме… И посыльному никакого дела нет, одной посылкой больше, другой меньше…       Поставив выдуманную каракулину напротив графы Фамилия и такую же выдуманную подпись, «дядя Гриша» пошёл прочь. Теперь лишь время… Надо лишь время…       Час спустя       Ума сидела в комнате и пыталась выбросить увиденное из головы, но это никак не получалось. Сначала она подумала, что это какая-то выдумка, или плохая, ужасно плохая шутка. Но нет, всё было реальным, это не смонтированная запись, это действительно отрывки, которые имели место быть и в её прошлом, и в прошлом ещё минимум двух человек.       От осознания того, что произошло, бросает в холод, а мрак и ненависть захлёстывают разум. Как они могли так поступить? Почему это всё произошло? За что и где так сильно нагрешила Уманова? В прошлой жизни, когда была невесть кем? Или это из-за её отца…       Дальше мысли обрываются на прошлом, вновь возвращаясь в настоящее. Всю подноготную может рассказать Кошкина. Ведь это она на этих записях, она подписывала все эти бумаги, она планировала… Она должна ответить почему и за что так обошлась с ней. А ведь как Ритка-то знатно играла, когда Уманову Сошников в Смерч привёл, как вокруг бегала, опекала…       – Сука… – процеживает Ума, пиная со всей силы боксёрскую грушу и наблюдая, как она валится с кронштейнов, а затем выходит прочь.       – Лесь, ты куда? На тренировку опаздаем.       Уманова лишь чертыхается. Надо же, ещё Ионов под руку попался. Вот когда надо, его ищи-свищи не найдёшь, но вот зато когда он вообще ни к селу, ни к городу – парень вылезает словно из-под земли, ну или из какой-нибудь дыры.       – Не до этого, – тихо шипит Леся, двигаясь в сторону ИВЦ, около которого стоит молодой сержант, заявляет, что там совещание и туда не положено без веления Багиры или Пригова заходить.       И ведь упёртый парнишка, на уговоры и доводы не ведётся. Что ж, для него хуже. Пара минут попыток пропустить по хорошему и у Ионова глаза ползут на лоб. Уманова, в очередной раз услышав «не положено» просто одним ударом вырубает паренька и распахивает двери.       – Ум… – Кот хочет было вмешаться, но пасует.       Настолько агрессивной Ионов девушку вообще не помнил. Ни сейчас, ни тогда, до операции, ничего подобного не было. Да, Уманова могла иногда сесть на коня, но чтобы от этого страдали другие? Дикость и дичь. Ничего более.       Сейчас же первым под откос отношений, дружбы и, что самое важное, здоровья, летит Дакар. Он что-то пытается сказать Олесе, только та резким ударом под дых обрывает его речь, а затем отшвыривает в сторону, глядя горящими глазами на Кошкину.       – Лесь, что случилось? – Рита смотрит на свою подопечную и не узнаёт, вернее, боится узнать. Этот твёрдый взгляд, этот холодный расчёт, он буквально из глаз бьёт.       – Как ты могла… – Олеся в секунду оказывается перед столом Багиры, ещё секунда уходит на то, чтобы оценить ситуацию.       В помещении все ошарашены и испуганы. Ну да, а какая ещё может быть реакция после того, как лучший техник полетел в сторону, словно пушинка. Сейчас же настанет очередь проделать этот путь и Кошкиной. Уж она-то заслужила.       – Что могла? – только и успевает произнести Рита, как оказывается схваченной своей подопечной.       – Физик, срочно в ИВЦ Бизона и Иглу зови, у нас ЧП. – Ионов всё так же стоит у двери, не решаясь двинуться. В таком состоянии Уманову может спровоцировать что угодно. Да и если полезть к ней…       Прошлый раз, на тренировке, Кот отлетел на маты спустя всего-то две попытки провести болевой. Олеся, что и говорить, училась быстро, осваивала техники бросков ещё быстрее, а главное, доводила всё до автоматизма. Раньше у неё такого рвения не было, сейчас же всё представлялось скорее игрой. Хорошо хоть, после занятия она быстро отходила, да и во время его палку не перегибала. До сегодняшнего дня.       – Чего тут? – Женька, стоит увидеть картину в информационном центре, чуть ли за голову не хватается.       – Зачем? – вопрос прекрасно совмещается с ударом по лицу, таким, совсем не бойцовским, скорее женским, хлёстким. Это куда ужаснее пощёчины, куда страшнее.       Ещё ужаснее это непонимание в глазах Кошкиной, его Мура отчётливо видит, равно как и взгляд, полный ненависти к своему командиру, да что там к командиру, к своей, можно сказать, второй матери. Ритка же для Умки была намного больше чем коллега и старшая по званию. Сейчас же это всё чем-то перечёркнуто.       – А вот и они… – Ионов отрывает взгляд от избиения.       Секунду назад он попытался лезть, разнять, а что получил под колено и по голове настолько сильно, что в глазах задвоилось. Но наёмницу он видел предельно чётко. Игла на пару с Тарасовым буквально галопом скакала к месту происшествия, даже Физик отставал, а Пригов вообще только-только появлялся из-за поворота. Тормозит женщина лишь у угла, попутно успевая заглянуть за него и затем уже как-то обречённо посмотреть на остальных. Кошкину по-человечески жаль, только жалостью вообще никак не поможешь. Надо действовать, но вот что предпринять?       – В ногу может? – Мура стоит у угла, то и дело выглядывая, прикидывая, что можно сделать и буквально читая мысли наёмницы.       А Уманова продолжает избивать Кошкину, причём так, что такими темпами через пару минут от Ритки вообще ничего не останется.       Внутренняя охрана попыталась, было сунуться, но их остановила в миллиметре от лица очередь из автомата ближайшего, успевшего добежать до Олеси парня, которого она так же быстро обезоружила и отрубила. После этого к Лесе никто лезть не решался. Стрелять – тоже, ведь как так, по своим…       – Пригов, вот что… – Игла отворачивается после очередного удара Умановой под рёбра Кошкиной. – Перегородка эта из чего?       – Кабинета? Гипсокартон. – Генерал-майор стоит тут же, за углом, отмахиваясь от слов Муры, пытаясь вообще сообразить, что это такое происходит.       Как ни пытался Смерч предотвратить хоть что-то подобное, не получилось. Вновь обскакали, да ещё какое место-то нашли, слабым уж точно не назовёшь. Как сражаться против киборгов руководитель КТЦ не знал, из всех, как он успел понять, представления имела Рита, Бизон, ну и, вероятней всего, с чем-то таким когда-то давно могла сталкиваться Игла. И всё. Так что тут, скрипя зубами, но пришлось идти на поводу у наёмницы.       – Инициируй перевод на чрезвычайное положение. Закрой входы и выходы. – Лида скидывает куртку, а заодно и кобуру с пистолетом. – У Умы с вашей Ритой сильная связь, чтобы это как-то изменить, нужно кучу сил приложить. Удалённо такое не сделаешь.       – Этот подонок внутри, – догадывается Тарасов, уже хочет было идти к техникам, но его одёргивает Игла. – На крайний случай, в лёгкое.       – Что?       – Стреляй в лёгкое. Это её затормозит, системам надо будет подстроится. – Наёмница смотрит на ошарашенную Мурашову и Кота с Физиком, готовых к действиям, – никого в этот коридор не пускать. Вообще никого. С этим справитесь?       – А ты что? – Ионов смотрит то на Иглу, то выглядывает из-за угла и тут же отворачивается после очередного удара Умы по Кошкиной.       – У неё есть слабое место, если доберусь, вырублю без лишнего шума.