Project: "update"

      – Что дальше? – Тарасов смотрел на привалившуюся у стены Иглу.       Настолько измотанной он её никогда до этого не видел. Даже раненой, наёмница всегда куда-то рвалась. Сейчас же поникшая голова, изредка перебегающий к Умановой взгляд и, со стороны, полная апатия.       – Эту дуру в кабинет какой-нибудь надо…       – Она же стену сломает…       – Ближайшие минут десять она ходить не сможет точно, так что перетащить её дело нехитрое. Дашь ноутбук, обездвижу на столько, сколько потребуется. Плюс руки приковать к разным частям хоть чего-нибудь… Мало ли что ей в башку стрельнет…       Бизон пару секунд тупо молчит и непонимающе смотрит на наёмницу. Слова сказаны ею с слишком непонятной ненавистью. Даже он, не то, что ребята, не верил, что Уманова сама так. Наоборот, это скорее какой-то саботаж и Олеся просто оказалась не готова к такому повороту событий…       Что до Иглы, то ей по барабану, откровенно говоря, должно быть. Нет, конечно, судя по всему, могли возникнуть какие-то привязанности к Умановой, всё же она с ней не пару месяцев торчала, да и, как Рита говорила, как и сама Лида обмолвилась, писала программы для работы, адаптировала… В какой-то степени Уманова это заслуга вот этой поникшей наёмницы…       Только сейчас этой женщине, судя по вылетавшим словам, в большей степени было плевать на то, что будет с Олесей, словно идеал рухнул, или же что-то ещё…       – А что может?       – Она уже пару раз таблетки глотала, дура, в госпитале… Потом ещё вены вскрыла… – Игла сплёвывает кровь, осторожно притрагивается к рёбрам.       В отличии от мяса и костей, электроника, которой, к счастью, не слишком много, с этим поединком справилась на ура. А вот биологическая составляющая, вернее, попросту – тело, оказалось в менее выигрышной комбинации. Здесь даже тренировки и изменение в структуре мускулатуры, укрепление строения костей не до конца справились… По сути, ради двух имплантатов над собой приходилось проводить колоссальную работу и дело даже не в биоинженерии… Из неестественного были лишь препараты, которые приходилось вкалывать, чтобы просто не слечь из-за перегрузки организма… Кто-то бы ещё заявил пустяки…       – Думаешь сейчас…       – Ничерта не думаю. Знаю. Она нестабильна. Поэтому и поддалась на провокацию как рыбка на наживку…       Дальше говорить смысла нет. Всё и так предельно ясно. Искать надо, а не из пустого в порожнее переливать. Но, первым делом, не допустить повторения истории.       – Думаю, вам понятно, что станет с тем, кто к ней полезет сдуру? – Игла поднимает взгляд на появившегося Кота с Физиком.       – Ничего хорошего… – Мыцик осторожно на пару с другом поднимают Олесю.       Вид у девушки «лучше некуда». Она даже не поникшая… Одного взгляда хватает чтобы понять: дай ей только возможность, пойдёт крошить в порошок дальше. И ведь причина должна быть…       Вдвоём они затаскивают Уманову в кабинет Кошкиной, благо тот практически напротив и к счастью, практически не пострадал. От впечатываний в стену то наёмницы, то Умы страдал информационный центр, в тыльную сторону которого и приходились удары. Собственно, там и еле заметные вмятины остались.       – Ты ноут просила… – Физик протягивает переносной компьютер, взятый со стола Иглы в ИВЦ наблюдая, как Ионов быстро смывается из кабинета. – Что дальше делать будешь?       – Обезвреживать… И это… Транквилизатор мне нужен… Где хочешь ищи, но он нужен сейчас.       Мыцик скрывается за дверью, вновь оставляя с Иглой и лежащей на диване Умой лишь Тарасова. Борис же осторожно садится на край стола.       Быть в кабинете Кошкиной без самой Русалки ужасно. Осознание того, что она сейчас в медчасти, хорошо хоть, по последнему слову обустроенной, тянет грузом вниз, в глубокую пропасть. И отвлечься тоже не выходит: слишком многое напоминает о прожитом и пережитом. Даже плакат с фотографиями Тайфуна попадается на глаза именно сейчас.       В надежде хоть как-то забыться, Борис начинает бесцельно перелистывать документы, затем переходит на пару лежащих на столе книг. Оказывается, Русалка любила не только научные труды, а ещё и боевики всякие, словно в жизни их мало.       – Зачем транквилизатор? – переворачивая страницы на оглавление, словно невзначай спрашивает Бизон, изредка поднимая взгляд на колдующую над Умановой наёмницу.       – Что, спец твоего уровня недопёр? Дополнительная мера предосторожности. Со слоновьей дозой она даже при огромном желании вряд ли что сможет. Не потому, что средство хорошо, а потому что никогда с таким не сталкивалась. Практически никогда.       – Сукииии… – еле слышно шипит Олеся, осознавая, как сначала отключаются ноги, затем увеличивается нагрузка на органы. – За что вы так…       В штатном режиме ей во многом помогали имплантаты. Они-то и контролировали основные жизненные параметры. Разумеется, Уманова и сама могла это делать, да и делала, но крайней редко. Когда такое происходило, то навалившаяся слабость буквально с ног скашивала, не говоря уже о том, насколько трудно становилось полностью полагаться на свои органы, оставшиеся практически без помощи техники.       – Жизнь тебе спасаю, дура… Захлопнись лучше, – ядовито шипит Игла, в этот момент полностью оправдывая свой псевдоним и с какой-то вспышкой злости захлопывая крышку ноутбука. – Пусть с ней кто-то из твоих сидит. Ваших там особистов, или как их ещё, не подпускать. Хоть горло им режьте…       – Ты думаешь… – Тарасов уже успел раскинуть, какие последствия могут быть вот этого выхода из-под контроля.       – Её не станут допрашивать, как обычного преступника, или как вы меня тогда, пару лет назад… Сразу дерьма какого вколют и будут ждать, пока мозги поджарятся…       Больше она ни говорит ни слова, лишь откладывает ноутбук, откидывается на спинку дивана и замирает в ожидании. Физическая боль поутихла, да и мысленно, внушением, можно весьма многого добиться… Надо лишь дождаться Физика, который, к счастью, не заставляет себя ждать. Сергей несёт маленькую серенькую коробку, не глядя ни на Тарасова, ни тем более, на Уманову, протягивает наёмнице и усаживается в ногах у Леси.       Сейчас он уверен: чтобы ни было на душе у Иглы, плохого с Умановой она не сотворит. Тем более что если бы хотела убить, сделала бы это ещё в коридоре, просто пристрелила бы. Но, раз тогда нет, то и сейчас вряд ли.       Игла набирает жидкость в шприц, осторожно задирает майку девушки на пояснице и под полный безысходности не то свист, не то хрип, не то стон Умановой, вводит всё содержимое.       – Шесть часов… Никого к ней не пускать. Глаз с неё не сводить. Это ясно? – Лида смотрит на Физика и, дождавшись кивка, слегка улыбается, – всё ещё можно исправить. Сергей, когда пройдёт пять часов, позови, хорошо?       Затем она, ничего больше не говоря, выходит из кабинета, оставляя переглядываться Бизона с Мыциком. Тарасов проводил её молча, лишь отмечая, что у этой до сих пор уверенной в себе, иногда даже чересчур, женщины, сейчас плечи буквально по полу волокутся, а эта вот полуулыбка, выдавленная секунду назад, лишь попытка, надо сказать, не самая худшая, поддержать и подбодрить.       Тарасов осторожно выглядывает из кабинета и когда наёмница скрывается за углом, медленно идёт следом. Слишком много странностей в её поведении. Нет, он и до этого знал, что в отличии от своих «коллег по цеху», Игле не чужды эмоции, сострадание, переживания и прочее… Но сейчас это принимало какой-то другой оборот. Словно это было для неё чем-то личным, намного более личным, чем отношение к той же Умановой, или же к ним, к Смерчам. Да и в руках у него совсем не то, что должно было оказаться.       Теперь уже, в какой-то степени, зайдя настолько далеко, он хочет узнать все тайны, все подводные камни. Особенно сейчас, когда это касается на только Русалки, с которой он не первый год, огонь и воду прошёл, которая ему жизнь спасла своим устройством, ещё в Тайфуне, которая всегда прикрывала, которая как сестра, но и наёмницы, которая, в свою очередь, стала чем-то родным, пусть пока и недосягаемым. Он-то понимал прекрасно, что здесь Рита права, что не стоит вдаваться в иллюзии и предаваться мечтам, что куда лучше бы найти бабу с гражданки, ну или хотя бы военную, связистку там, или ещё кого… Только вот в Игле он видел какую-то родную душу.       И увидел ещё сильнее, когда шёл следом за наёмницей, в мед.часть, когда стоял за стеной, вслушиваясь в разговор женщины с медиком, когда наблюдал сквозь полуприкрытые жалюзи, как ещё сильней поникла Игла, услышав диагноз и совсем неутешительные прогнозы…       А потом он просто сидел в одном из коридоров, осмысливая всё происходящее, пытаясь сложить цепочку из взаимоотношений Русалки и Иглы. Кошка с собакой, кошка с иглой… Это можно было называть как угодно, но факт оставался фактом: в паре помещений отсюда, в одной палате лежала Рита, рядом лежала наёмница, а врачи готовились переливать её кровь Русалке.       Примерно на половине этой цепочки Тарасов, подперев голову руками, провалился в нервный сон. Слишком много на него свалилось за эти несколько часов.