Учиха Сумико. Другая история

      Старый слуга не соврал. Оплату нам прислали утром, едва начало сереть небо на востоке. Богатую, щедрую, дайме не поскупился, выдал в сверх того, что было прописано в договоре. Ну, а разрешение уйти нам дали еще раньше, да и в соглашении было специально указано, что после оплаты мы свободны, чем я и воспользовалась. Мы просто ушли, достаточно открыто и нас никто не задерживал. Возможно, послали погоню, но нас она уже не нашла, мы переместились в замок Некоматы.       — Сумико-сама! — с удивлением смотрю на кинувшихся ко мне кошек. Рядом все пятеро, они внимательно обнюхивают меня, трутся о мои ноги, выпрашивая ласку. Теряюсь от этого, я давно не была в обществе всех пятерых.       — Я тоже рада вас видеть, — сажусь на корточки, стараясь погладить их всех по очереди.       — Некомата-сама просил задержаться ваш отряд, — мурлыкнула Момока. — Гостевые покои уже готовы.       — Вы слышали? — кидаю взгляд на замерших соклановцев, которые с легким потрясением смотрели на то, как меня приветствовал мой призыв. К ним же не подошел ни один неко.       — Да, Сумико-сан, — первым пришел в себя Рафу-сан, кинув взгляд вокруг.       — Мы проводим вас, ня, — ждать не пришлось, рядом с ними появились неко в обмундировании стражников.       — А…       — У Сумико-сама другие провожатые, ня, — оборвал их стражник.       — И зачем было их уводить? — с интересом смотрю на хитрые мордочки кошечек, которые явно довольны произошедшему.       — Мы думали, что ты захочешь провести время с учениками, — весело фыркнула Аяно. — Гами-чан был бы этому рад, да и остальные смогли бы приходить хоть на часик.       — Аяно, я знаю, что тебе нравится издеваться над моим учеником, но не трогай его имя! — обреченно вздыхаю. — Иначе он придумает, как отомстить.       — Ладно-ладно, — весело фыркает неко.       — А теперь правду, — уже жестче отзываюсь я.       — Изуна-сама попросил тебя придержать, — немного виновато откликнулась Кохаку. — Он знает… — она ткнулась мне в живот, — и рад этому, но боится за твою безопасность. За то время, как ты ушла, было совершено два десятка покушений на них. Изуна-сама и Мадара-сама живы, здоровы, а вот все кто рядом с ними — пострадали. Кто-то сильнее, кто-то слабее.       — Понятно, — киваю, чего-то такого я и ожидала.       — В любом случае, Некомата-сама согласился приютить тебя на пару месяцев реального мира, — удивленно вскидываю бровь. Тут не надо быть великим математиком, чтобы просчитать отсрочку, которую мне дали. — Правда жить тебе придется в заброшенном городе, там наше влияние наименьше всего.       — Передайте Некомате-сама мою благодарность, — довольно жмурюсь. Похоже, я все же смогу обеспечить своему ребенку безопасность, ведь в миры призыва ход есть далеко не у всех.       — Можешь мне высказать ее лично, Сумико, — мурлыкнул кто-то у меня за спиной. Растерянно оглядываюсь, с удивлением понимая, что ко мне смогли подкрасться незаметно! Ко мне! А я ведь была неплохой куноичи, жизнь в Клане Учиха научила меня всегда быть настороже, но… не почувствовала, расслабилась, да и окружившие меня неко никак не выдали приближение своего господина. Сговорились.       — Я благодарю за заботу, Некомата-сама, — под моим осуждающим взглядом кошечки поджали уши и виновато опустили мордочки, но я не дала себе времени на подобное, мой ответ ждали. — Я не подведу ваше доверие.       — Ты забавная, — огромный кот довольно усмехнулся. — Твое присутствие не мешает, оставайся сколько можешь, а чтобы не возникало вопросов у твоего сопровождения, отдавай треть своего резерва, больше не надо. Тебе нельзя ходить пустой.       — Благодарю, — в этот раз кланяюсь ниже. Мне предоставили действительно щедрые условия.       — Отдыхай, Суми-чан, — в звериных глаза я вижу откровенное веселье, но он не собирался оставаться рядом дальше, удаляясь гордой походкой, небрежно покачивая раздваивающимся ближе к концу хвостом. Некомата-сама так и излучал уверенность и лукавство. Сложившаяся ситуация казалась ему забавной, в отличие от меня.       Впрочем, долго ломать голову над этим мне не дали. Неко слишком сильно соскучились по мне и потребовали свою порцию внимания. Еще через какое-то время примчался Кагами, который узнал о том, что я прибыла и с трудом дождался окончания своей тренировки, чтобы встретиться со мной. Жаль, что никто не собирался давать мне отдохнуть. Уже вечером этого же дня, я получила приказ возвращаться. И отдал его Мадара-сама. Игнорировать это… я не могла, только и успела передать приказ о возвращении своим сопровождающим, как меня выдернули обратным призывом.       — Мадара-сама? — с откровенным ужасом смотрю на осунувшегося парня. Глубокие тени под глазами, впалые щеки, длинные спутанные волосы и лихорадочный взгляд, доспехи истрепаны, покрыты подпалинами, а кое-где отсутствуют защитные пластины. От него разит кровью и отчаянием.       — Суми-чан, пом… — он дергается ко мне, но после усилием воли себя останавливает, замирая, и уже продолжает более спокойным голосом, — идем.       — Мадара…       — Все вопросы потом, — меня обрывают резко, даже грубо и я замолкаю, только позволяю себе кинуть беглый взгляд по сторонам. В этом месте я еще ни разу не была. Впрочем, не стоит этому удивляться, куда больше меня беспокоит Мадара-сама, который на мгновение замирает возле обычной двери, а после решительно ее распахивает и отступает. — Проходи.       — Ты все же пришла, — на обычном футоне лежит бледный с лихорадочными пятнами румянца Изуна-сама, который слабо улыбается, смотря на меня удивительно ясным взором. Замираю на пороге, с ужасом прижимаю руки к груди, а после бросаюсь внутрь. Я должна ему помочь! Где рана? — Остановись, — на мои ладони, горящие зеленым светом ложится его рука. Неожиданно хрупкая и слабая, но жутко горячая. — Ты не сможешь мне помочь.       — Изуна-сама… — в груди что-то обрывается. Он прав. Я не смогу вылечить повреждения печени, которые повлекли за собой сепсис, да и чужой клинок был смазан сильным растительным ядом. Все мои умения бесполезны против этого. Я просто не знаю, что делать! Ведь тут даже переливание крови не поможет, да и чакры у Изуны-сама на нуле.       — Не надо, — чужая ладонь ласково прикасается к моей щеке, стирая… слезу? Я плачу? Почему мне так больно? Я же его не любила, но… я привыкла. Сейчас не хочется вспоминать плохое, в памяти всплывает только хорошее, а его было немало. Обиды, кажутся надуманными, пустыми. Я не могу сдаться!       Свечение вокруг ладоней становится сильнее. Я пытаюсь разобраться с сепсисом, как с ядом, но быстро понимаю всю глупость своей затеи. Я только продлю его мученья. Не более. И запекшаяся черная кровь этому доказательство. Я не смогу удалить все очаги некроза, у меня просто нет столько подходящих доноров для замены внутренностей Изуны-сама!       — Успокойся, — меня грубо встряхивают, нарушая концентрацию, мешая лечению, оттягивая прочь.       — Спасибо, ни-сан, — тихо шелестит Изуна-сама.       — Отпустите, я… — дергаюсь, в тщательной попытке освободиться и продолжать лечение. Плевать, что оно не помогает. Я справлюсь. Смогу.       — Ты ничего не сможешь сделать, — резко и зло замечает Мадара-сама.       — Я… — сдуваюсь. Он прав. Я ничего не могу сделать, только смотреть, как умирает Изуна-сама.       Мне больно. Я не любила его, но уважала. Глупо, но я была ему даже благодарна, ведь он защищал меня, помогал, заботился. По-своему. Иногда я хотела его убить за то, как он проявляет заботу, но… он был рядом. Всегда. Его тень всегда была за моей спиной, давая защиту и поддержку.       И я привыкла к этому. Не поверила словам о свободе. Изуна-сама стал для меня константой. Чем-то незыблемым. Я считала, что всегда буду принадлежать ему, что он меня не отпустит. И плевать на слова. Они уже рассеялись ветром, оставшись лишь в моей памяти. Я просто знала, что мне не уйти. Слишком Учиха большие собственники и не отпускают то, что хоть раз попалось им в руки. Я попалась. Да не абы кому, а одному из сильнейших. Нас могла разлучить только… смерть.       Я не готова была его потерять, уверовав, что уже поменяла нити судьбы. И ошиблась. Сильно ошиблась.       Руки дрожат. Я молчу. Боюсь говорить, ведь над голосом я не властна.       Хочется плакать навзрыд, но я не позволяю себе издать ни звука. Я еще глупо надеюсь, что это все сон. Просто дурной сон и я скоро проснусь в окружении неко.       Не сон. Не иллюзия. Это реальность.       — Суми-чан, я хочу тебя попросить, — слабая улыбка появилась на бледных губах Изуны-сама, и он попытался приподняться. Дергаюсь, неожиданно легко вырываясь из стальной хватки Мадары-сама.       — Не двигайтесь, берегите силы, я… — обхватываю его за плечи, помогая принять удобное положение. Он кажется слишком легким, как будто за пару часов потерял половину веса.       — Я хочу попросить, Суми-чан, — голос слаб, но в нем звучат знакомые стальные нотки. — Пообещай, что выполнишь мою просьбу.       — Я…       — Пообещай, — жестко и хлестко, пусть тихо.       — Я сделаю все, что в моих силах, — пытаюсь схитрить.       — Сумико, — вздрагиваю, встречаясь с удивительно понимающим взглядом Изуны-сама.       — Я… обещаю, — голос срывается. Я проиграла. Не сумела выстоять перед его взглядом. Он никогда на меня так не смотрел.       — Хорошо, — он слабо улыбнулся и почти без перехода продолжил. — Прошу, пересади мои глаза ни-сану. Сейчас, пока я еще жив. Я хочу выполнить свой долг до конца и уходить за грань со спокойным сердцем.       — Я…       — Ты обещала, — вздрагиваю. Чужие слова бьют наотмашь. Я действительно обещала. Только теперь… я едва не ненавидела себя за это.       — Изуна… отото… — не одна я потрясена сказанным.       — Это единственный выход, — Изуна-сама был умиротворен. — Ты должен понимать, что скоро действие обезболивающих кончится. Я уже сейчас чувствую боль. Я не жилец, ни-сан.       Поднимаю глаза на Мадару-сама. Откажись! Я умоляю его взглядом. Дай мне время. Шанс. Я поправлю. Я все поправлю и Изуна-сама встанет на ноги. Я хочу это обещать, но не могу. Это будет подло. Лечения от сепсиса и яда не существует. Слишком много времени прошло и не факт, что я бы справилась окажись в тот момент рядом.       Мадара-сама долго смотрит мне в глаза. Я вижу, что он понимает все то, что я не осмеливаюсь сказать вслух. Я не смогу помочь. Все мои навыки бесполезны. Горечь наполняет его взгляд. Горечь и понимание. Он закрывает глаза, разом становясь на десяток лет старше: — Я понимаю и принимаю твою жертву, отото.       Хочется крикнуть — нет! Но я молчу, с трудом подавляя желание прижать ослабленное тело к себе еще ближе.       — Тише, Суми-чан, мы тебе доверяем, — мягко и ласково, как ребенку, шепчет мне Изуна-сама. — Ты единственная кто был допущен к тем свиткам, у тебя все получится.       Кусаю губу, чувствуя, как во рту появляется металлический привкус, а по подбородку что-то течет. Я не хочу. Мне надоело терять. Это больно! Вначале ученицы, какая-никакая наставница, теперь… кто? Я затрудняюсь ответить. Слишком долго была рядом с Изуной-сама и теперь мне придется привыкать жить без него.       Вдох-выдох. Я должна.       — Я сделаю пересадку, — мой голос тих, но тверд. У меня в очередной раз нет выбора. Я обязана выполнить волю Изуны-сама. Его последнюю волю.       Продолжение следует…