Треугольник Карпмана

Вторник Иногда Джексон начинал чувствовать себя неудачником. То самое маленькое, гаденькое чувство на самом дне души, которому плевать было и на новую тачку, и на капитанскую майку, и на отличные оценки и восхищение одноклассников — это чувство порой пробуждалось и начинало нашептывать на самое ухо своим противным, прилипчивым голоском. Ты изгой, — шептало оно, — ты никому не нужен. У тебя нет друзей (кроме Дэнни, и Джексон правда, правда, правда обожал Дэнни). У тебя нет девушки. Альфа не любит тебя — старая альфа не любила, новый альфа не любит, и если новый альфа умрет — Дерек никогда, никогда не будет тебя любить. Кто бы ни стал альфой, он не будет тебя любить. Обычно Джексон вставлял наушники в уши, врубал музыку погромче и нажимал на педаль газа, нарушая все скоростные ограничения. Плевать. Отец отмажет его в любом случае, а если нет — если нет, это сделает Стайлз. Уговорит своего папашу, потому что Джексона нельзя сажать в тюрьму. Он же оборотень. Джексон глотал газировку, выкручивая руль одной рукой, и сладкий вкус содовой заглушал горечь. Стайлз сделал бы это ради стаи — не ради Джексона. Никогда ради Джексона. Никто из них за все эти годы так и не начал считать Джексона своим. И обычно — обычно — ему удавалось заткнуть этот голосок, заглушить его музыкой и ревом мотора, мысленным перечислением своих побед и регалий, лицами девушек, которых он покорил бы за минуту, если бы не эта идиотская игра в «Идеальную Школьную Пару»… Обычно — но не сегодня. Сегодня Джексон паниковал. Хлопнув ладонью по рулю, он резко выдохнул и закрыл глаза. Все зашло слишком далеко. Да, себе он мог признаться, что сначала план выглядел хорошо. Ну, не хорошо — но интригующе. Эрика была очень убедительна, расписывая, как их никто не заподозрит, как они доберутся до виновников пожара и даже не замарают рук — а может, даже и до Арджентов. А если Ардженты умрут, то все будет как прежде. Одна стая, любовь-морковь, мир-дружба-жвачка. Серьезно, пора перестать слушать сучек. Под этим потоком соблазнительных слов Джексон почему-то забыл, что «как прежде» было не так уж классно. В отличие от Лейхи и Райес он не был идиотом, как он мог вообразить, что гора трупов улучшит ситуацию? Да, доказать Дереку, что они не слабые, немощные нытики, что они ничем не хуже его обожаемого Стилински и драгоценной стервы-Лидии — о, эта идея была привлекательной, настолько привлекательной, что на время затмила голос разума. Наверняка Дерек сам мечтает отомстить, но не может, наверняка он похлопает их — его — по плечу или даже обнимет и скажет, что всегда знал… Так Джексон думал. Пока не нашли Лору. Потом он думал только о том, чтобы эти два облезлых идиота, которые по странному капризу прежней альфы оказались в одной стае с Джексоном, ни о чем не проболтались. Но надежда, увы, была довольно шаткой. Эрика сделает все, чтобы подмазаться к Стайлзу, а Айзек — Айзек вообще странный. Чокнутый. Джексон ни секунды не сомневался, что очень скоро обо всем узнают и Стилински, и Лидия. И Дерек. И тогда им всем точно не сносить головы! Трое, трупов было уже трое, сегодня нашли двоих бродяг, сгоревших в мусорной бочке, будь проклят тот день, когда Эрика раздобыла список и показала его тупому гробокопателю! И — кстати, о тупом горбокопателе! — будь дважды проклята ночь, когда тот выкопал из могилы вонючую бродяжку. Почему Джексон тогда сразу не позвонил Стайлзу? Тот прибежал бы сам и притащил Дерека, и у Джексона сейчас было бы гораздо меньше забот. Надо было сразу сообразить, что омега свалит от них при первой же возможности. Как будто бродячему альфе не хватало компании! Альфа! Укусивший Маккола. Растерзавший Лору. Мечтающий их всех поубивать — по крайней мере, так считал Стилински, и хотя сам Джексон этого альфу ни разу не видел — слава всем богам, — повторить судьбу Лоры ему хотелось меньше всего на свете. Может, он все-таки не будет убивать хотя бы бет? Может, он не одичавший психопат, и Лора сама его спровоцировала? Главное, не сказать что-нибудь такое Дереку в лицо… Застонав от раздражения, Джексон открыл глаза и завел машину. Не стоит сидеть тут и привлекать внимание. Не хватало еще, чтобы Лидия нашла его страдающим на стоянке и принялась допрашивать в своей обычной манере. То, что она вытащит из него все, было совершенно очевидно — и Джексон не посмеет возражать. И эта мысль едва не заставляла его грызть руль в бессильной ярости, больше смахивающей на обиду. Кто-то даже мог бы сказать «детскую обиду», и этот кто-то в голове Джексона звучал подозрительно похоже на Стилински. Да будь он проклят, этот Стилински! Джексон не то чтобы ненавидел его, нет, но этот выскочка иногда так доставал… Вот как сегодня. Или вчера — когда даже чертов припадок не помешал ему упражняться в остроумии. Или в любой другой день. Рациональная часть Джексона не уставала напоминать, что дело не в Стилински, и уж тем более тот не виноват во всем этом дерьме с омегой, и убийствами, и Лорой, и бродячим альфой — но сейчас Джексону не хотелось слушать рациональную часть. Если бы только его родители не погибли. Его настоящие родители — такие крутые, такие загадочные, урожденные оборотни, не успевшие даже увидеть своего щенка. Если бы Талия Хейл не оказалась завистливой сукой и взяла его в свою стаю — на самом деле взяла, а не позволила другим его усыновить. Нет, он любил приемных родителей, искренне любил, но они были просто… люди. В семье Талии он поднялся бы выше Дерека, Джексон был уверен. Ну или хотя бы встал рядом. Талия всегда говорила, что «стая — это все», что он такой же член стаи, как ее собственные дети, но это было всего лишь лицемерие! Из-за которого Дерек смотрел на него сверху вниз, как будто Джексон не был таким же чистокровным оборотнем, оборотнем из хорошей, крепкой стаи, как он сам! И вместо того, чтобы дать шанс ему, Талия приютила этого бродяжку, тщедушного психопата Стилински, привела его в свой дом и прямиком в постель Дерека. А когда Джексон единственный раз назвал его сучкой — как будто не для этого его завели, — придурок Стилински чуть не откусил ему руку. Джексон до сих пор помнил, сколько было крови и как Питер смеялся до слез. Как будто это было смешно. Когда появились Райес и Лейхи, Джексон понял, что его где-то крепко накололи. Мир как будто ополчился против него. Среди всей этой своры только он был настоящим оборотнем, но альфа — альфа больше любила полукровок, а Джексон должен был терпеть и склонять перед ними голову. У его родителей была настоящая власть, и знания, и всякие магические штуки, и все это принадлежало ему! Но Талия Хейл взяла все это «на хранение» — так она сказала Джексону, — а теперь все наверняка достанется Дереку. Который ни за что на свете не даст Джексону даже клока шерсти с хвоста — конечно, ведь у него есть Стилински и гадюка-Мартин, которым нужнее. Да если бы родители Джексона были живы, все эти дворняжки лежали бы кверху брюхом в его присутствии! Джексон вспомнил про книги, которые, по словам Айзека, Дерек прятал в своем доме. Наверняка это книги Джексона! И Дерек ему ни словечка не сказал. С другой стороны, с внезапным содроганием подумал Джексон, черт с ними, с книгами. Мысли о них вернули Джексона туда, откуда он начал. К списку. Который есть у Дерека — и именно это было главным. Официально Главной Катастрофой Недели. Ну то есть до гибели двоих бродяг, потому что бродяги были в списке, а Дерек, к сожалению, умеет читать — и это только вопрос времени, когда ему придет в голову сопоставить список и убийства. Или Стайлзу. Или Лидии. Черт, черт, черт, ну как он позволил двоим придуркам втянуть себя в такое дерьмо? Джексону плакать хотелось от злости на них и на себя. Машина чихнула и дернулась. Выругавшись вслух, Джексон вывернул руль, пытаясь справиться с управлением, выровнял автомобиль — и разразился громкими проклятиями, когда двигатель кашлянул еще несколько раз и окончательно замолчал. Весь мир ненавидел Джексона, не иначе! Именно в такой поганый день, и обязательно когда он находится непонятно где, эта чертова баснословно дорогая тачка должна была сломаться! И почему ему в голову не пришло сразу ехать домой? Риторический вопрос. Остановившись и в сердцах двинув по рулю, Джексон глубоко вдохнул, выдохнул — и выбрался из машины. Нужно вызвать эвакуатор, а для этого неплохо бы понять, где он находится. В какой заднице мира, то есть Бикон Хиллз. Снаружи палило солнце, чернел асфальт, громоздились заброшенные здания старой фабрики и не было ни следа цивилизации. Ни магазина, ни заправки, ни забегаловки, где он мог бы посидеть — только мусор и пыль. И дорога выглядела довольно непопулярной. Ему так и придется стоять тут на обочине, пока не приедет помощь, ну или бросить машину и возвращаться на своих двоих, и черт знает, как долго ему придется бежать. Окончательно рассвирепев, Джексон заорал — то ли в надежде, что его услышат, то ли просто так, он сам не понимал. Но в ответ из глубины ближайшего здания послышалось лишь хлопанье крыльев и мяуканье одинокой кошки, и больше вселенная на страдания Джексона никак не отреагировала. Как и следовало ожидать. Потому что иногда — именно в такие моменты — он был самым настоящим неудачником. Сдавшись, Джексон обошел машину и поднял крышку капота, уставился в переплетение трубок и деталей — в надежде, что под его тяжелым взглядом они как-то сами починятся и заработают. Увы, металл остался совершенно равнодушным к его взглядам, ругательствам и даже тычкам. Джексон разбирался в устройстве автомобиля лишь чуть лучше, чем в грамматике санскрита. То есть никак. Если бы Лидия была тут, она обязательно сказала бы что-нибудь саркастическое. Все же, подумал Джексон с нешуточным облегчением, его положение не так уж плохо, могло быть гораздо хуже. Кроме Лидии тут мог оказаться Стилински, который наверняка пошутил бы насчет тупиц, способных водить дорогие тачки, но неспособных их завести — хотя сам он умел чинить свою развалюху только потому, что ничего получше не было. Джексон с некоторой завистью вспомнил машину Дерека. Интересно, она тоже погибла в пожаре? А если уцелела, то полиция наверняка отогнала ее куда-нибудь… Джексон нахмурился, поднимая голову. Он что-то слышал, что-то… Шум мотора, вот это что! Если поголосовать, то, может, его подбросят до ближайшего нормального места, и оттуда он уже вызовет помощь. Быстро нырнув в машину, Джексон достал свой школьный рюкзак, подхватил мобильник, ключи, захлопнул дверцу и вышел на середину дороги, вглядываясь вдаль. Ворчание мотора становилось все громче, и вскоре из-за поворота показалась быстро приближающаяся бордовая машина. Джексон нахмурился — эта машина была ему знакома, — и отступил инстинктивно, прижался к своему Порше, подчиняясь почти врожденному страху, — еще прежде, чем понял, в какое дерьмо он влип. Автомобиль Криса Арджента замедлился — и остановился рядом с машиной Джексона, а секундой спустя сам Арджент выбрался наружу, приветливо улыбаясь. Как хищник при виде обеда. «Он не знает, — задохнулся Джексон, — он не знает, он не знает, даже не подозревает, это случайность…» Мысли Джексона метались, как бешеные, то приказывая ему бежать, то подначивая напасть, то советуя замереть на месте и закрыть глаза. Никто не придет к нему на помощь, его не спасут. Маккол разболтал своей подружке, и она выследила остальных. Или Лидия прокололась, навещая Питера. Или Айзек потерял контроль. Или Стилински сломался, и его отец все узнал. Или Дерека поймали… — Проблемы? — любезно спросил Крис Арджент. Джексон кивнул, потом снова. Его шея была деревянной, и голова болталась, как у болванчика — и только на четвертом кивке он смог прийти в себя и остановиться. — Машина заглохла, — хрипло сказал он. Он не знал, что делать. Это ловушка? Или Арджент тут случайно, и если Джексон сделает первый шаг, то выдаст себя? Тогда это станет концом. Палящее солнце внезапно стало холодным, как будто вместо горячих лучей на него сверху лилась ледяная вода. Они все сгорели, погибли в огне или были застрелены, но Джексон там не был, он никогда по-настоящему не думал, что на него тоже могут охотиться. Что его могут убить. Прямо сейчас. У этого охотника машина набита оружием, у него при себе столько оружия, что можно распылить Джексона на молекулы, и если Арджент обсыплет его аконитом, то никто не обратит внимания на труп бродячей собаки на краю дороги… — Ты такой бледный, — Арджент прошел мимо Джексона, запах мыла и аконита был удушающим. — Тебя что-то испугало? Открыв капот машины, он оперся о край руками и посмотрел на Джексона, растягивая губы в улыбке. Тот постарался улыбнуться в ответ — заранее зная, как ужасно и неестественно это выглядит. — Животное перебежало дорогу, — выдавил он. Улыбка Арджента превратилась в оскал — застывший по краям и жуткий. — Животное? — быстро спросил он. — И что за животное? Собака? Или что-то покрупнее? Как горный лев, или даже… волк? Внутренности Джексона превратились в один огромный, тяжелый кусок льда, и от этого куска его руки и ноги промерзли до самых кончиков пальцев и отказывались слушаться. — Больше похоже на кошку, — услышал он собственный голос — как будто кто-то другой говорил за него, открывал и закрывал рот и шевелил губами, как будто сам он был марионеткой. — Я не разглядел. Арджент помолчал, не сводя с Джексона взгляда — холодного и оценивающего. — Ты вроде как играешь в лакросс? — наконец спросил он. — Я думал, игроки — внимательные ребята. Наблюдательные. Джексон кивнул — на всякий случай. Он все равно не знал, что ответить. Он ловил каждое движение охотника, каждый вздох, не зная, откуда ждать удара. Будет ли этот удар вообще — и если будет, то когда. Сердце трепыхалось в груди, и Джексон гордился своей выдержкой, но чем дальше, тем сильнее страх дергал его якорь, расшатывая крючья и подтачивая контроль. — Я вызвал эвакуатор, — соврал он. — Наверное, скоро приедет. Я просто подожду… — Или мы попробуем починить твою машину. — Арджент взмахнул рукой, подзывая Джексона ближе, и тот, поколебавшись, шагнул вперед. — Я немного разбираюсь, уверен, ничего серьезного… Стальная рука вцепилась Джексону в волосы на затылке, и он не успел охнуть, как уже приложился лицом прямо о металлические детали внутри машины. Он дернулся, но Арджент держал крепко, а Джексон все никак не мог прекратить паниковать и сосредоточиться достаточно, чтобы упереться руками. Из головы на время выветрилось все — и то, что он оборотень, а Арджент всего лишь человек и уж точно физически слабее, и то, что если бы охотник хотел его убить, то уже вогнал бы нож в спину, и то, что его всего лишь держат на месте, но пока не увечат. — Вечеринка в пятницу, — прошептал Крис ему на ухо. — Она ведь была у тебя? Ну?! — Он нажал сильнее, когда Джексон не ответил — и тот попытался кивнуть, но это трудно сделать с лицом, прижатым к горячим стальным штукам. Арджент, впрочем, кажется, понял. — И что, там было что-то необычное? Кто-то новый? Или наоборот, кто-то не пришел? Джексона закоротило. Наверное, он не смог бы ответить, даже если бы хотел — он был так испуган и растерян, что голосовые связки отказались повиноваться. Охотнику что-то надо от него, но что, Джексон не понимал — и не думал, что сотрудничество как-то облегчит его участь… Взвизгнули тормоза, и хватка на шее неожиданно ослабела — а потом совсем исчезла. Джексон даже не сразу понял, что свободен, а когда понял, ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и выпрямиться. Его спасли! Кто-то остановился посмотреть, что происходит — и даже если ему придется когтями цепляться за машину этих спасителей, один он тут с Арджентом ни за что не останется. — Уитмор, надо подбросить? — голос Стилински был звонким и лишь самую чуточку нервным, и Джексон глазам своим не поверил, быстро-быстро моргая. Прямо рядом с машиной Арджента стояла голубая развалюха Стилински, и сам он раскачивался с мысков на пятки, застыв рядом с распахнутой дверцей. С другой стороны машины выглядывал Скотт Маккол. — У тебя тачка сломалась или свидание? — Стилински, что ты несешь! — возмутился Джексон, потому что обязан был возмутиться, хотя голос даже для его уха звучал визгливо и противно. Арджент поморщился — то ли раздраженный хамством Стайлза, то ли недовольный, что ему помешали делать то, что он делал — что бы это ни было. — Я всего лишь остановился помочь, — мягко сказал он, снова склоняясь над нутром машины Джексона и что-то там перебирая. — Ну вот, должно завестись. Можно? Он протянул руку. Джексон вздрогнул, отшатываясь — и покраснел, сообразив, что охотник всего лишь просит ключи. Он старался, чтобы рука не дрожала, когда протянул требуемое. Мило улыбнувшись, Крис прошел к водительскому месту, отпер дверцу и нырнул в машину. Мгновение — и мотор заработал. — Ну вот и все, — Арджент похлопал Джексона по плечу, когда проходил мимо, и в его глазах явственно виднелось обещание — обещание, что разговор не закончен. — Не задерживайтесь тут, ребята. Заброшенные места могут быть небезопасны. — Мы будем очень осторожны, мистер Арджент, — громко произнес Стилински — в его тоне было столько сарказма, что Джексону немедленно захотелось двинуть ему в нос. Этот идиот точно нарывается, чтобы их всех тут убили! Но Арджент даже не поморщился. Он еще раз взглянул на Джексона, кивнул Стилински и Макколу, вернулся в свою машину — и, посидев всего несколько секунд, уехал. В том самом направлении, откуда прибыл сюда. Джексона передернуло. Он каким-то образом оказался втянут в неприятности, в большие неприятности — а ведь он был так осторожен. С какой стати охотнику интересоваться им, и причем тут вечеринка в пятницу? В пятницу было полнолуние, но ни Джексона, ни Лидию — которая и устраивала вечеринку в доме Уитморов, — это не беспокоило, они прекрасно себя контролировали. Эрика была на вечеринке, но она оставалась почти до конца, и Джексон время от времени ее видел. Все было в порядке. Стилински не было, но он и не собирался, что-то связанное с отцом и дежурствами и просмотром бейсбольного матча. Лейхи, конечно, не было — но за ним приглядывал Дерек. Должен был приглядывать. Что такое могло произойти, что Арджент готов был задушить Джексона, лишь бы узнать про эту чертову вечеринку? Да никто даже не набрался до глюк!.. — Эй, чего ему было надо? — Джексон вздрогнул — он так глубоко задумался, что успел выкинуть из головы этих двоих неудачников, а они все еще никуда не делись. И — как он мог забыть? Маккол! Тупой придурок Маккол — вот что новое! Стилински и раньше порой притаскивал его на вечеринки Лидии, но раньше грязный бродячий альфа не пытался — неудачно — сожрать это недоразумение. Маккол точно приходил, но Джексону было чем заняться, кроме как следить за ним — и где-то в середине праздника он исчез. Вместе с Элиссон Арджент. Господи, пожалуйста, пусть это не означает, что он обернулся при ней, и теперь чокнутый папаша Арджент знает их всех по именам! Джексон, кипя от ненависти и страха, перевел взгляд на Стилински. Тот едва заметно покачал головой. — Уитмор, я тебя подброшу, — настойчиво сказал он. — Вдруг машина снова сломается? «Вдруг Арджент засунул туда бомбу?» Джексону не хотелось никуда с ним ехать, и тем более в этой колымаге, и тем более в компании Маккола, и вообще он хотел холодный мохито и домой, но Стилински продолжал стоять и смотреть, а вариант с бомбой все еще испуганному Джексону не казался таким уж бредовым. Лучше все-таки послать эвакуатор и сразу отправить машину в мастерскую. Чтобы больше она в заброшенных местах не ломалась. Тяжело, со стоном вздохнув и всем видом изображая, какое огромное одолжение он делает, Джексон вскинул забытый на асфальте рюкзак на плечо, снова забрал ключи, запер машину и — так медленно, как мог, — влез в развалюху Стилински. Торчащие под истершейся обивкой пружины больно впивались в зад, и Джексон поерзал, устраиваясь — как будто тут можно было устроиться удобнее. — Что, на зарплату шерифа нормальную машину не купить? — спросил он дежурным тоном. Маккол — ну кто бы мог подумать — тут же вскинулся, резко оборачиваясь и сверкая на Джексона глазами. — Не все тут богатые избалованные засранцы вроде тебя! — выпалил он. — Это уж точно, — Джексон снова поерзал. — Тебя богатым не назвать. Да и избалованным — вкус у тебя, Маккол, самый непритязательный. Как же ему надоела эта игра. Не говоря уже о том, что он немного запутался в правилах. Маккол ничего не знает ни про кого из них — но считает, что Стилински знает про него? И Дерека? И как долго, интересно, им удастся скрывать правду — до тех пор, пока Маккол не научится отличать запах оборотней? Что, судя по всему, будет очень скоро — иначе зачем бы Стилински поменял дезодорант на эту едкую дрянь? Джексон точно знал — все это очень плохо кончится, и когда катастрофа произойдет, он не хотел быть в ее эпицентре. Вот только, похоже, уже поздно. — Ты ведь был на вечеринке в пятницу, Маккол? — спросил он резко. — Я не помню, как ты ушел. Маккол нахмурился, будто успел уже забыть о вечеринке — можно подумать, он на них каждую неделю ходит, — но потом просветлел лицом. — Я был с Элиссон. А что? Ну точно, он был с этой Арджент. Джексон не знал, что испытывать — радость от того, что оказался прав, или злобу — потому что этот слабоумный точно будет стоить им всем жизни. Джексон открыл рот для ответа, но поймал взгляд Стилински в зеркале заднего вида, и этот взгляд не обещал ничего хорошего. — Да ты у нас просто казанова, — процедил Джексон вместо того, что на самом деле хотел сказать. — Столько внезапных талантов, Маккол. Ты вдруг научился играть в лакросс, завел девушку — начинаю думать, что бабушка-миллионерша оставила тебе огромное наследство, и об этом знают все, кроме меня. Откуда столько дарований? Маккол покраснел и подавился словами — он явно хотел ответить так же едко, но мозгов не хватало. Конечно, Стилински не смог промолчать — когда он мог молчать и не бросаться защищать этого тупицу? — Уитмор, да ты никак завидуешь? — спросил он с обманчивым легкомыслием. — Вот только не пойму, хорошей игре или девушке? — Я? — Джексон помотал головой. — Завидую? Если уж кому тут и стоит завидовать, так это тебе. — Я не играю не потому, что не умею, Уитмор. — И девушки у тебя нет потому, что ты не любишь девушек, верно? — ляпнул Джексон. И сразу же пожалел об этом. Он Стилински не боялся — не боялся! — но тому всегда удавалось спровоцировать Джексона на необдуманное замечание, а потом дело кончалось кровопролитием. Потому что этот чертов Стилински был сумасшедшим! И с каждым днем все хуже. Может, все дело в сперматоксикозе. Может, у самого Джексона дело тоже в этом. С начала всей этой аферы с Лидией у него никого не было. — Это предложение, Джексон? — и точно, драки — по крайней мере, с Дереком, — всегда начинались с этого милого тона. Джексону захотелось выломать стекло и сбежать из машины. Он еще от Арджента не отошел, он не в настроении иметь дело с психом Стилински. Да у него своих проблем выше крыши — и в большинстве из них этот самый Стилински и виноват! Это он придумал дурацкую затею с Лидией, он навязал Джексону эти «отношения», и Джексон до сих пор не без содрогания вспоминал тот день. Утро после пожара, когда Стилински затащил его в пустую учительскую на втором этаже, и там была Лидия — белая, как привидение, и Лейхи сидел прямо на полу и плакал. И тогда Стайлз сказал, что Питер альфа, что Дерек «мертв», что теперь Джексон встречается с Лидией, и у них самая настоящая любовь. Никто не должен знать правду. Лидия кивала, как смешная мотающая головой собачка — из тех, что ставят на приборную панель в машину, вот только нихрена Джексону было не смешно. На самом деле ему было очень страшно. Информация громоздилась в голове, как комья снега по краям дороги — такая же грязная, рыхлая и бессвязная. — Я не буду с ней встречаться, — пробовал возразить он. Если Питер альфа, он убьет Джексона, а Джексон хотел жить, и еще как. — Ты совсем свихнулся, Стилински. Да, он совсем свихнулся — Джексон понял это сразу же, как сказал это. И он, и Лидия, и Айзек. Потому что никогда — до сегодняшнего дня — никогда Джексон не чувствовал себя так близко к смерти, как в то утро. Он до сих пор верил, что они убили бы его тогда, убили бы прямо там, в учительской. — Ты встречаешься с Лидией, — рычал Стилински, пока сама Лидия — все с таким же пустым и бессмысленным лицом — держала Джексона когтями за горло. — А я в нее безответно влюблен с детского сада. Питера не было, Дерека не было, ты понял? Еще бы он не понял. Джексон смывал кровь с шеи в туалете и думал о том, что ненавидит их всех. И все же другой стаи у него не было. А теперь еще Маккол. Джексон, наверное, был проклят еще в утробе. — Лучше объясни своему дружку, — буркнул он, возвращаясь в настоящее. — И про девушек, и про лакросс. Маккол, который до этого недоумевающе переводил взгляд с одного на другого, подал голос: — Э? Вы о чем? — и вдруг с его лицом произошло невероятное — оно исказилось почти комично, ну, если бы смесь потрясения, гнева и отвращения сама по себе могла быть комичной. — Я вспомнил, почему я ушел! Дерек к ней приставал! Машина вильнула. — Чтоооо? — теперь Стилински не смотрел на Джексона — и на дорогу он тоже не смотрел. Он пялился на Маккола, придурок. — К кому? — К Элиссон! — казалось, Маккол прямо тут сейчас и обратится — и, судя по выражению лица Стилински, он тоже был бы не против. Джексон не собирался рисковать своей жизнью, находясь в машине с этими тупицами. — Стой! — он едва не застонал от облегчения, потому что показался его дом — эта компания ему осточертела. — Оставляю вас обсуждать мисс Арджент без меня. Было так любезно с твоей стороны подбросить, Стилински, мое сердце просто растаяло. — Что ты, разве я посмею отбирать твое сердце у божественной Лидии, — сказал сквозь зубы Стайлз, останавливая машину. — Мне всегда хочется плакать от размера вашей любви. Спасибо за напоминание, вечером Джексона ждало еще и «свидание» с Лидией, ну просто блеск, и как он мог забыть о таком счастье? — Завидовать нехорошо, Стилински, — протянул он — и добавил еле слышно: — Элиссон Арджент, а? Руль заскрипел, и Джексон соврал бы, если бы сказал, что не насладился звуком. Даже не попрощавшись, он выбрался из машины и побрел к дому. Мотор за спиной завелся, а следом завибрировал телефон в кармане, сигнализируя о пришедшем сообщении. Стилински: «Позвоню, как только подброшу Скотта». Ну да. У такого дня нет предела поганости. Тяжело вздохнув, Джексон полез за ключом.