*Двумя неделями ранее*
– В каком смысле бить? – удивленно восклицаю я, стоя напротив придурка. Он видите ли решил заняться моей самозащитой, чтобы всякие курвы и идиоты «не приставали к такой очаровательной девушке. Свонсон, ясно?». Я, глупо моргая глазами, не могу ничего сделать. Просто стою посреди спортивного зала, как полная тупица, и моргаю на Томлинсона. – Не могу. – Представь, что я какой-нибудь маньяк с бензопилой. – Ну, нет, – смеясь, говорю я. – Твое лицо слишком милое для маньяка... – А когда-то ты говорила совсем иное... – Милое в плохом смысле, придурок, – закатываю глаза. – Я думаю, это глупая идея, пока, – разворачиваюсь и ухожу, как вдруг его рука хватается за мою правую ягодицу и по-хозяйски сжимает. Не знаю, что в это время движет мной, но мой хук с правой сносит его с ног. Я так умею?! Его тело без движения лежит на полу. Черт, что я сделала? – Томлинсон, очнись, – присаживаюсь рядом с ним на колени, он не реагирует. – Луи, пожалуйста, – с трясущимися губами произношу я, прикладываясь головой к его груди. Пульс вроде есть. Конечно, есть, идиотка! Внезапно его руки обнимают меня за плечи, и я с писком падаю рядом с ним на пол, покоясь на его руке. – Придурок. – Сильный удар, – задумчиво говорит он. – Маньякам стоит обходить тебя стороной, – начинает истерично смеяться. Я подхватываю его смех, и теперь мы, как два душевно больных человека, хихикаем на полу практически в обнимку. На душе так спокойно.***
– Томлинсон, как тут красиво! – очарованным взглядом я окидываю небольшой лесной домик, стоящий прямо на берегу невероятно красивого озера. Как тут тихо. – Тут сказочно, спасибо. – Пойдем в дом, а то тут прохладно. И мы, как настоящая пара, держась за руки, пошли в дом. Но мы ведь не пара. Когда я смогла так быстро разрушить свою оборону? Я его не люблю, это точно...Как же все сложно, я запуталась. Изнутри дом был не менее очаровательным, чем снаружи. Стены, обшитые деревом, пол весь устлан ковролином, большой камин и лестница, как из сказки: закрученная в спираль с частыми ступеньками. Я восторженно вздыхаю. – Мне тоже тут нравится, Мел, – мило говорит Томлинсон, нежно приобнимая меня за спину. – На втором этаже две комнаты, выбирай любую. – Чудно, – радостно отзываюсь я, уже залезая по лестнице. – У тебя на сборы есть час, потом мы идем гулять. – Там холодно, – надувая губы, отвечаю я, на что он смеется. – Такой жгучий красавец обогреет тебя даже на Южном полюсе. – А где он? Я такого не видела, – с невинным лицом говорю я, из-за чего по его лицу пробегает кривая ухмылка. – Беги, дорогая, не оборачиваясь, – он внезапно начинает карабкаться вслед за мной по лестнице. Нет, придурок, не достанешь. Быстро доползаю до второго этажа и замечаю, что там только одна дверь. Но он же говорил о двух спальнях? Он заползает и встает рядом со мной. – У тебя что, сбой системы? – Да, ты ведь говорил о двух спальнях, а тут... – Я сказал: «две комнаты», а про спальни или двери я ни слова не сказал. За спальней есть ванная комната. – Ты меня обманул, – обиженно говорю я. – Где же я спать буду? – Либо со мной на очень удобной двуспальной кровати, либо внизу на твердом диванчике, – пожимая плечами, отвечает он. Вот же придурок. – Выбор за тобой. – На диванчике, – твердо отзываюсь я, начиная спускаться к себе на первый этаж. – Я с тобой спать не собираюсь!