Глава 59
25 декабря 2012 г. в 22:14
- Вот теперь и в самом деле нам доспехи – как собственная кожа, - сказала Иоана. – Не снимешь!
Она только что спрыгнула с коня и стояла, расставив ноги и уронив руки, слегка пошатываясь.
- Ничего, - отозвался предводитель, мрачно поглядывая по сторонам. – Едва ли наш красавчик вышлет нам навстречу войско! Он не знает, сколько нас, – может только строить догадки; да и стратег из него, полагаю, неважный… Лучшее, что Раду может сделать, - это держать оборону в самом Тырговиште!
Иоана сняла шлем и провела рукой в перчатке сначала по одной щеке, а потом по другой, отделяя от лица мокрые волосы.
- Ты только что назвал его неважным стратегом, - сказала валашка. – Так что Красавчик может и не рассчитать своих сил, встретив нас войском за много полетов стрелы от Тырговиште! А может, это мы своих сил не рассчитали!
Андраши кивнул.
- Все может быть, - сказал он. – Но теперь нам остается положиться только на Божие милосердие.
- К кому? – с усмешкой спросила Иоана.
Она крепко схватила вороного, под стать всему ее вооружению, коня за повод и повела его к походной конюшне.
Спустя полчаса военачальник, Иоана и предводители венгерских и валашских сил собрались у большого костра. Они не боялись выдать себя: теперь поздно было бояться. Кроме того, день был еще в самом разгаре, и костер под еще нестерпимо белым солнцем горел бледным его отражением.
- Владетельные жупаны, - сказал Андраши. – Если Господь не оставит нас своим попечением, мы подойдем к Тырговиште завтра – ввечеру. Вы помните, как Дракула любил ночные атаки?
Венгр рассмеялся, поворошив угли хворостиной, – менее всего похожий на Дракулу: даже теперь, после стольких лет скитаний и стольких дней многотрудного пути, Бела Андраши походил на золотоволосого сказочного короля. Бояре поглядывали на него с недоверием.
- Нам нельзя полагаться на ночь, воевода, - заявил Крайовеску: теперь, оправданный в глазах всех товарищей, рыжий боярин смотрел в глаза повелителю дерзко, с вызовом. – Князь Раду будет предупрежден, и наверняка выставит на стены лучников, а навстречу нам вышлет кавалерию и пехоту! Лучникам будет нетрудно попадать по нашим рядам даже ночью, а мы только перебьем друг друга! Темнота окажется нам помехой, а не союзником!
- Ты прав, - сказал Андраши, поразмыслив; оглаживая отросшую щетину, он глядел на боярина пристально и холодно. – Но это только если Раду загодя узнает о нашем приближении. Если же нет, под покровом ночи мы сможем подойти к воротам беспрепятственно…
- Вот уж это навряд ли! – сказала Иоана.
Все немедленно и уважительно повернулись к ней.
- Нам не следует уповать на чудо, жупаны, - сказала княгиня. – Время чудес для Валахии миновало! А для того, чтобы атаковать посреди ночи, нужно согласие… безукоризненное согласие, в каком сражались витязи Дракулы! Между нами такого нет!
Андраши, внимательно выслушавший все, после ее слов улыбнулся и пристально взглянул на Крайовеску.
- К несчастью, - сказал военачальник. – Княгиня совершенно права, как и ты, жупан Крайовеску! Что ж, давайте рассчитаем наши силы так, чтобы подойти к Тырговиште не позднее, чем на закате… но не слишком поздно: дабы Раду нас не предупредил.
- Если он предупрежден о нас, князь, он так или иначе опередит нас, если пожелает, - заметил другой боярин. – Гнать коней – только загнать их, а заодно и нас…
- Может, атаковать на рассвете? Тогда, пожалуй, легче всего будет застать город врасплох, - предложил один из венгров.
- Что ж, так и сделаем, - согласился наконец Андраши. – Устроим завтра дневку и полновесный ночной отдых – дабы подойти к Тырговиште со свежими силами!
Он помолчал.
- Теперь также приказываю всем разойтись на отдых.
Зашумев, валахи и венгры встали и быстро разошлись кто куда; у костра осталась одна Иоана.
Подсев к своему вождю, она не обняла его – а только взяла за руку; он крепко сжал эту руку в боевой перчатке своей рукой в боевой перчатке, а лицо было усталым и отрешенным.
- Господь за нас, - сказал Андраши, глядя в костер. – Господь за нас! – повторил он, точно заклинание.
- И Господь, и святые его, и наши предки, - тихо откликнулась Иоана.
Она подняла глаза к небу – и ей примерещился посреди синевы образ, слишком земной, слишком отягощенный своими деяниями, чтобы воспарить… Образ этот сверкал острозубой улыбкой и пританцовывал над костром, помахивая покрывалом.
- И ты за нас, - прошептала Иоана. – Если ты за нас, то вместе с Господом и все силы ада за нас!
"Будь тверда и счастлива, сестра, - прозвучало в ее голове пожелание, которое когда-то давно Марина сказала ей, отпуская к Корнелу. – Люби этого человека! Он стоит тебя!"
- Что сделала ты с моим Корнелом, разлучница? – прошептала Иоана: губы сами вымолвили бранное слово.
Марина рассмеялась.
"Теперь нам более нечего делить, не правда ли? Корнел уже не достанется ни одной земной женщине!"
- Ты точно посланница ада, - пробормотала Иоана, смеясь своему безумному видению. – Но я рада тебе! Я рада тому, что ты сотворила с Корнелом!
- Иоана!..
Ее сильно встряхнули за плечо. Иоана вскрикнула и недоуменно уставилась на Андраши.
- Ты что?
- Это ты что? С кем ты сейчас говорила? – спросил венгр, с тревогой впиваясь взглядом в ее лицо.
- А ты сейчас ничего не видел в небе? – нахмурив брови, спросила в ответ Иоана.
- Не видел, но почувствовал, - помедлив, сказал Андраши. – Так ты… опять говорила со своими видениями?
Иоана молча кивнула.
Венгр помрачнел. Накрыл ее руку своей.
- Это очень опасно на людях, особенно рядом с католиками! Будь внимательней к себе… я тебя умоляю, дорогая, - прошептал он с настоящей мольбой, сжав ее руку в обеих своих.
- Постараюсь, Бела, - сказала Иоана. – Но иногда… Иногда я просто не владею собою, когда она приходит, - прошептала боярская дочь, вздрогнув, точно от озноба – в теплый день, у жаркого огня.
- Это не оттого ли, что мы голодали? – спросил Андраши, очень серьезно.
- Душу пощекотали, и она открыла глаза и уши, - тихо засмеялась Иоана. – Да, быть может, ты и прав, князь, - это все наш пост!
Она взглянула в глаза жениху, и смех ее оборвался.
Иоана припала к груди Андраши, а он прошептал, поставив заросший подбородок на ее черную макушку, – со слезами на глазах:
- Бог с тобой… И дьявол сейчас с тобой, любовь моя, и оба с тобою более, чем с кем-либо из нас!
Иоана промолчала, тяжело дыша и только цепляясь за его плащ – крепко, очень крепко.
Вопреки их ожиданиям – а может, и согласно им – враг на пути к Тырговиште им так и не встретился. Вернее говоря, не встретилось большое войско: но отряд разведчиков Андраши, засланный вперед, возвратился вечером, уменьшившись на треть. Они рассказали, что им встретился такой же отряд – не то турок, не то валахов, не то и тех, и других сразу: вражеские воины начали драку, не обменявшись с ними ни словом, и их пришлось всех уничтожить…
- Вы не догадались взять языка? – воскликнул предводитель.
- Мы хотели, но двое оставшихся в живых закололись, прежде чем их остановили, воевода, - прозвучал ответ. – Должно быть, испугались, что их будут пытать!
- Весьма разумно, - зловеще сказал Андраши после длительного молчания. Он, осиянный лучами заката, сейчас казался прекрасным, но жестоким королем чужедальней страны. – Очень жаль, что вы не сберегли пленников!
Немного поразмыслив, со сжатыми губами и горящими глазами, венгр распорядился разбить лагерь. Все равно теперь уже не переменишь ничего.
Еще день пути, только день пути – и им предстанет Тырговиште. И в маленькой Валахии разыграется великая битва, которая решит судьбу всех христианских земель.
Эта ночь также прошла в спокойствии – если армия Матьяша Корвина и его ставленника не имела опыта ночных атак, нынешний валашский князь был к ним расположен еще менее.
"Чем ближе мы подступаем, тем более мне кажется, что Раду Красавчик сидит в своих палатах и дрожит, - думал венгр. – Но нам нельзя полагаться на сердце!"
Его собственное войско тоже приустало, и боевой пыл его приугас. Нужно будет воспламенить их! Андраши думал, что вид Тырговиште – готового к обороне или к сдаче – воодушевит его солдат.
Однако воодушевило их другое.
Тырговиште предстал им на рассвете – когда сумрачный покров города заалел, Иоана вскрикнула, а следом за этим стон изумления и ужаса пронесся по всем рядам.
Раду чел Фрумош не тронул сада смерти, что оставил его брат в память о себе, - или люди сами не решались подходить к этому месту, или новый князь воспретил им, вообразив, что живая память о Колосажателе удержит врага вдали от Тырговиште не хуже, чем это делал он сам.
- Воронье поле, - прошептала Иоана. – Стража мертвецов!
Озноб пробрал конников при виде чудовищного кладбища – а от запаха их замутило: почти все посаженные на кол уже сгнили, но белые их остовы еще не обнажились окончательно, и оставались еще довольно привлекательны для ворон, черным облаком снявшихся с кольев при приближении войска.
- Ну нет, - сжав зубы, пробормотал предводитель. – Этим нас не возьмешь! Пуганы!
Он поворотил коня, оказавшись лицом к лицу со своими побледневшими солдатами.
- Сородичи! Братья! – крикнул Бела Андраши, воздев руку. – Вы видите, чем Раду Дракула пугает нас, - потому что больше ему устрашить нас нечем! Идемте же без страха вперед, и возьмем свое! Смоем с Валахии тлен и позор!..
Белый конь расходился под ним, и венгр, которому передалась дрожь животного, прядавшего ушами и гарцевавшего, склонился к его гриве и прошептал несколько ласковых слов. Потом тронул бока шпорами и поскакал вдоль рядов, давно утративших стройность: кони ржали, руки стискивали копья, до срока рвались к мечам. Андраши вскинул безоружную длань.
- Стоять! – крикнул он. – Без приказа никому не двигаться!
Он перевел дух. Иоана, которая была в передних рядах, засмотрелась на белого рыцаря на белом коне – светлые волосы струились из-под посеребренного шлема со страусиным пером, солнце зажигало огоньки в самоцветах, усыпавших поводья. Белый конь поднялся на дыбы. Андраши обнажил меч.
Валахи и венгры, едва стоявшие на месте, заколотили мечами о щиты. А предводитель вдруг, точно внезапно утратив боевой дух, опустил оружие и, пришпорив коня, врезался в передний ряд; ему в недоумении дали дорогу. Андраши подскакал к Иоане.
- Ты еще можешь отойти в сторону! Никто не упрекнет тебя! – воскликнул он. – Ты уже сделала очень много!
- Как ты только можешь так говорить, - дрогнувшим голосом перебила его Иоана. – Куда мне отойти? Меня затопчут, как только начнется битва! А если мы погибнем, то и я со всеми, мне не нужно подобия жизни, которое останется мне после вашей смерти!..
- Да будет так, - прошептал венгр, склонив голову.
Разорвав строй, он опять вынесся вперед.
- Братие! – крикнул князь. – Сотворим в сердце молитву о победе! Мы разобьем супостата – или ныне же вознесемся к Господу, дабы воссесть одесную Его!..
И тут все увидели, что врата города отворяются. А потом оттуда повалило черное полчище – пехота и конники султана, сипахи. Это были рыцари Аллаха, как воины Андраши были Господними рыцарями: закованные в латы, с мечами, щитами и увенчанные шлемами. Да только шлемы эти – железные шапки в виде тюрбана с кольчужной сеткой, спускавшейся на плечи, - разнились от шлемов христиан так же, как разнится купол мечети от купола церкви.
На стенах Тырговиште появились лучники. Лучники изготавливались к бою и среди вражеской пехоты.
Албу, сидевший на коне позади Иоаны, с ненавистью различил между турками и валахов, одетых как турки. Он получше перехватил копье, предвкушая, как оно пронзит одну из этих чешуйчатых грудей, – хорошо бы предателя-перебежчика!
- К победе! – прокричал Андраши, высоко воздев меч. – К победе или в рай!..
- К победе или в рай! – мощно откликнулись конники.
И Бела Андраши помчался на врага, и все войско двинулось за ним. Иоана скакала среди своих валахов, и в руке у нее был меч, потому что копьем она не владела; но дочь Валахии слышала неистовый крик, несущийся отовсюду, крик, ржание, горячившее коней и всадников, и безумие битвы захватило ее, как ее далеких языческих предков. Она уже не осознала, когда лучники Раду Красавчика начали выпускать стрелы, не видела, как падают по сторонам ее кони и люди. Иоана кричала и ярила своего скакуна, торопя его в бой. И лавина просто смыла передние ряды неприятеля: с такою яростью даже турки встречались нечасто. Иоана рубила и колола с седла, как это делали ее товарищи, - и поражала врага не хуже их. Как будто вместе с нею меч поднимала и опускала рука героического предка, некогда владевшего им, – и вдвое, втрое умножалась ее сила…
Сколько рубились валахи, венгры и турки – никто уже не сознавал. Но Бела Андраши вдруг понял, что его сила одолевает: наконец одолевает, и город будет его. Но тут врата отворились опять, и оттуда высыпало черное подкрепление.
Ворота Тырговиште захлопнулись снова, и битва вновь закипела, вспенилась кровавыми бурунами. Самые лучшие, самые яростные бойцы Андраши во главе с Албу прорвались к стенам; но сипахи окружили бы их там и смяли. Однако тут случилось то, чего не ожидали ни защитники, ни захватчики.
Ворота открылись в третий раз – и теперь уже не для своих, а для воинов Андраши!
Албу Белые Волосы первым ворвался в город; и только тут осознал, что произошло: Раду Красавчика предали изнутри!
- Победа! Победа наша! Валахия и орел!.. – прокричал Албу, с ног до головы покрытый кровью, как ужаснейший из благородных язычников. Конник перехватил копье, сунутое в руку не то своим, не то перебежчиком из людей Тырговиште, и вновь ринулся в бой. Он уже не видел, что рядом с ним бьется и одолевает врага его князь, что рядом бьется и одолевает врага его княгиня – воин торжествовал, торжествовал каждым ударом меча, каждым ударом сердца. А потом вдруг конь Албу упал на колени; потом конь завалился на бок, и воин грянулся оземь, понимая, что умирает, и перед смертью торжествуя. Наступила темнота.
Потом перед глазами прояснело, туман разошелся, и Албу увидел…
- Мы победили! – улыбаясь, прошептала чернокосая княгиня, тормоша своего охранителя и роняя счастливые слезы ему на грудь. – Албу! Не смей падать в обморок, ты жив, слышишь?..
- Он легко ранен, но ударился головой и потерял много крови. Мы выходим его, - откликнулся голос златокудрого князя.
Албу закрыл глаза и позволил себе провалиться в блаженное беспамятство.