Орлиное гнездо

Утром Иоана проснулась раньше мужа – она словно выплыла из океана блаженства: остановившийся миг счастья, в котором она пребывала, заключился для нее в теплых руках, согревавших ее, в мерно вздымавшейся сильной груди, на которой покоилась ее голова. Княгиня шевельнулась, и ее возлюбленный тут же открыл глаза. Андраши улыбнулся. - Хорошо ли ты спала? – спросил он. Иоана на миг похолодела, глаза заволокло тьмой. Ей вспомнилось, как наутро после свадьбы она точно так же спросила об этом Корнела – законного своего мужа! - Очень хорошо, - сказала Иоана. Улыбнувшись, прогоняя воспоминания, она потянулась к Андраши, и их губы слились в поцелуе. - Пора вставать, - прошептала она, когда, с кружащейся головой, наконец отстранилась от мужа. Он удержал ее за руку. - У нас еще есть время, дорогая, - тихо сказал он. – Я не буду спокоен, пока не дам тебе высшей радости, какой ты заслуживаешь… - Но я уже… Повелитель прижал пальцы к ее губам. - Нет. Иоана закрыла глаза, повинуясь, и повернулась на спину. Она знала, чего сейчас пожелает любовник, - попробовать ее: самая сладкая и самая постыдная ласка. Неужели он и в самом деле любит это больше всего? Иоана ощутила прикосновение волос, дыхания, - а потом застонала, почувствовав нежность губ и усов. Когда она стала хватать воздух ртом, шарить руками по ложу, теряя рассудок и грозя оцарапать любовника, Андраши вдруг оторвался от нее и повернул ее на бок. Он прижался к ней сзади, лобзая ее шею, спину. - Тебе так нравится? Она не смогла ничего ответить: только всхлипнула. И тогда он взял ее, осыпая поцелуями ее шею, нашептывая слова любви. Они как будто качались на волнах – или парили, ничего не стыдясь. И только тогда Иоана вполне ощутила себя женою, радость расцвела в сердце ее существа… Она засмеялась, повернувшись к супругу лицом и осыпая его поцелуями; он был так же счастлив, как и она. А потом Иоана вдруг опечалилась. Андраши тут же нахмурился. - Что с тобой? Ты не… - Нет, ты осчастливил меня, - шепотом ответила она. – Но так, со спины… я была беспомощна, как будто я сделалась лошадью, которую ты оседлал. Только вчера я сама скакала на лошади! Андраши посуровел. - Ты думала, что я хотел унизить тебя? – спросил он уже в полный голос. "Она забыла – и тело, и душа ее забыли, что смирение женщины начинается с брачного ложа", - сокрушенно подумал венгр. - Должно быть, не хотел, - растерянно, со слезами обиды сказала Иоана. – Но так вышло! - Ты мой возлюбленный друг, - сказал князь сурово. – Унизить тебя для меня все равно, что унизить себя самого! - Это ведь не так, - отвечала Иоана грустно. – Зачем ты лжешь? Женщина никогда не будет равна мужчине! - Это и не нужно! – воскликнул он, отчаиваясь высказать ей свое сердце. – Женщины иные, и это прекрасно! Ты – моя супруга, мое прибежище в Боге… - Вот это верней, - с усмешкой заметила Иоана. Она сделалась холодна, и князя охватили бесконечная любовь и жалость к ней. Он обнял ее – так же, сзади; она не противилась. Их волосы смешались. - Ты не хочешь быть моей? – прошептал он ей на ухо. - Очень хочу, - прошептала она со слезами. – И так же сильно хочу быть ничьей! Как он любил эту гордую душу! - Твой дух никому не подвластен, - прошептал Андраши. – Он – от Господа, и он волен, как любой человеческий дух… Всегда помни, как я люблю тебя… "А все-таки ты будешь моя целиком – и телом, и душою!" Иоана повернулась к нему, улыбаясь и простирая руки; они поцеловались в знак примирения. - Вот теперь и в самом деле пора вставать, государыня, - прошептал князь. Они улыбнулись друг другу напоследок, и Иоана соскользнула с ложа. Обернувшись шелковым покрывалом, она хотела шагнуть к двери; но муж нахмурился и, быстро выйдя вперед, отстранил ее. - Нет, тебе нельзя показываться в таком виде! И вообще пока нельзя выходить! Резкость его тона испугала Иоану – и тут же заставила вспомнить все их положение. Андраши надевал благоухающий имбирем шелковый халат с драконами, оставшийся ему от Раду Красавчика, - удивительное сочетание турецкой моды с западным гербовым зазнайством. Подпоясавшись кушаком с кистями, господарь подошел к двери – и, быстро распахнув ее, несколько мгновений осматривал коридор. Потом так же стремительно выступил наружу. Иоана, с сердитыми и испуганными глазами, опустилась обратно на ложе и принялась искать взглядом, во что ей одеться. Как долго они проспали? Что творится теперь во дворце? Тут муж вернулся в комнату. Иоана чуть не подскочила на месте, уставившись на него; он даже вскинул руки и рассмеялся, натолкнувшись на ее взгляд. - Ты целишься в меня, как кулеврина*, - сказал венгр. – Не тревожься! Стража стоит за дверью, как мы ее и поставили, и во дворце все спокойно. Я отправил слугу за водой. Придется надеть вчерашние платья, потому что я не знаю, какие из тех, что имеются, нам подойдут! Он хватил кулаком по ложу, бледнея от досады. - Нужно упорядочить нашу жизнь! Я не знаю, как здесь все делалось при Дракуле… - При котором? При старшем все совершалось в порядке и во страхе Божием и государевом, - мрачно сказала Иоана, почти тоскуя по тем временам. – А младший развалил все, что еще не развалилось само после изгнания Влада… Явились слуги с горячей водой, полотенцами, мылом и маслами: не то валахи, не то турки. Раболепно кланяясь, они поставили свою ношу. Только взглянув на их смуглые лица и чернявые головы, Андраши раздражительным жестом выгнал прислужников. Склонившись над умывальным тазом, он погрузил в воду руки и, плеснув себе в лицо, глубоко вздохнул. - Удалить всех турок из дворца – это первое, - проговорил Андраши, точно диктуя самому себе волю свыше. Глаза его блестели, как сапфиры. – Назначить доверенных слуг, которые будут состоять при наших покоях, из наших собственных валахов… - И непременно того, кто будет пробовать нашу пищу, государь, - вставила Иоана. – Возьми для этого моего человека! Он остро взглянул на нее. - Ты права, дорогая. Они в молчании совершили туалет и оделись. Облачившись во вчерашнее платье зеленого шелка, Иоана раздражительно заплела две косы и сколола их золотыми заколками над ушами. Укрепив головное покрывало, она протянула руку супругу. Он стоял, точно только сейчас осознавая, что его может ждать за дверью. Иоана ласково улыбнулась. - Идем, Бела, это нужно… Валахия зовет! Шагнув к ней, Андраши порывисто схватил ее за виски и поцеловал в лоб. Последние мгновения, когда они были только возлюбленными! Потом они вышли за дверь, и тотчас перестали принадлежать себе. Иоана несколько мгновений слушала, как наперебой стучат их каблуки, - а потом перед ними склонился стражник-валах, стоявший у дверей. - У тебя утомленный вид, - сказал князь, холодно оглядывая его. – Точно ли все было спокойно? Ты не засыпал? Слуга так и вскинулся, тараща честные глаза. - Как бы я посмел, государь! Я был бы мерзким червем после этого! - В самом деле, - так же холодно произнес венгр. – Что ж, хорошо. Иди позови человека себе на смену, а сам можешь пойти отдохнуть. Низко поклонившись, стражник ушел. Андраши посмотрел на Иоану. - Вот так, - мрачно заключил он. – Государю приходится самому следить за каждою тенью! - Такова Валахия, - произнесла Иоана, невесело улыбнувшись. – Ты знал, что берешь, князь. Или ты уже не рад? Глаза его вспыхнули. - Я счастлив! – тихо воскликнул Андраши и ускорил шаг, точно вдруг окрыленный. Иоана покачала головой и поспешила за ним. Этот человек любил рисковать не меньше, чем властвовать. Они позавтракали тем, что нашлось на кухне, - а потом господарь самолично устроил смотр дворцовой прислуге и удалил всех, которые казались ему ненадежными. Иоана подобрала себе девушек из бывших прислужниц Елизаветы: этих едва ли стоило бояться. Раду Дракула прислуги из женщин при себе не держал. Иоана также проведала своих раненых – никто из тех, кто остался жив, пока не собирался умирать. Ее верные трансильванские валахи, прикованные к постели, целовали ей руки и проливали слезы. - Почему мы еще не можем служить, когда так нужны тебе, государыня! – говорили они. - Господь поможет мне и вам, - отвечала она. – А вы поправляйтесь: это сейчас лучшая ваша служба! Иоана утешала их и чувствовала, что от этого к ней самой возвращается спокойствие. Она опять сошлась с мужем только ближе к обеду. Эти часы разлуки сделали из него настоящего князя: грозного, озабоченного. Он едва кивнул ей. - Вечером я созываю боярский совет, - сказал Андраши. – А сейчас нужно разослать письма всем, кто должен быть оповещен о перевороте… Он замер на месте и закрыл лицо руками. Иоана подошла к повелителю, положив руки ему на плечи и ласково погладив их. - Королю? – спросила она. – Семиградским господам? Венгр кивнул. - Да, Иоана. Он заключил ее в объятия, крепко прижал. Иоана едва дышала. - Тебе так тяжело, - прошептала она. - Бог поможет, - отозвался Андраши. Он поцеловал ее в макушку, потом отстранил от себя. Взяв жену за руку, он подвел ее к дивану, еще одному султанскому подарку, и усадил. Сам сел рядом с нею. - Вести к султану уже полетели, Иоана, - прошептал властитель Валахии после тягостного молчания. – Этому мы никак не могли бы помешать. Теперь останется только гадать, кто узнает обо всем первым, – Мехмед или Матьяш. Он рассмеялся. - Хотя что гадать! Конечно, Мехмед! Иоана улыбнулась - глаза ее были холодны. - У тебя есть кое-что, чего султан не пожелает лишиться, - не правда ли, государь? – спросила она. Андраши кивнул. - Да, - сказал он, вполне понимая мысль супруги. – Это ценный залог. Думаю, что какое-то время он позволит нам выиграть... Но не слишком много. Князь задумался, склонив голову. - Остается надеяться, что Матьяш поймет, как ему нужно поступить, - и наконец наберется решимости, чтобы прислать большое войско! Если он промедлит сейчас, будет слишком поздно!.. Но ведь он… он ничего этого не видел. Кивнув в сторону – на свои палаты, на Валахию, - господарь с горькой улыбкой взглянул на жену. - Найди такие слова, которые убедят его величество, - сурово сказала Иоана. – Если желаешь, я помогу тебе в этом. - Желаю, и немедленно, - отвечал князь. Он улыбнулся, потом схватил ее за руку и поднял с дивана. - Ты поистине бесценный друг! Заперевшись в своих покоях, государь и государыня до самого вечера сочиняли письма и указы – самые срочные, самые неотложные. На споры ушло не меньше времени, чем на писание. Потом, едва подкрепившись хлебом и вином, они вышли к боярам: Сфатул Домнеск уже ждал. Валахия, ее верхушка, неумолимо подпирала… Совет не помог им, а только отнял у князя и княгини силы: бояре ничуть не изменились со времен Дракулы. Вернее говоря, если и изменились, то только к худшему. Они требовали пожалований – и горячее всего выступали те, кто сражался с ними бок о бок: те, кто, казалось, лучше всего должен был понимать, как идут дела в Валахии и что она может дать своим господам. Недовольство нарастало – и унять его господарь смог, только ударив в пол жезлом и погрозив. Бояре изумленно и немедленно утихли. Князь же спокойно, но непреклонно сказал, что о пожалованиях говорить слишком рано: сперва нужно навести в Валахии хотя бы какой-то порядок и обезопасить себя от Турции. Если они, верные его ближники*, помогут ему, это будет сделано скорее… Ответом было хмурое молчание. Никто из явившихся на совет не рвался помогать, а тем паче против Турции. Иоана же подумала, что те несколько бояр, которых они и в самом деле могли назвать верными, сейчас лежат в постелях, потому что не щадили себя в бою… Князь с видом печали и отвращения распустил знать. Иоана одна осталась подле него, сидя молчаливым утешителем. Андраши посмотрел на нее – потом протянул руки, приглашая ее в свои объятия. Иоана усмехнулась. - Тебе еще не хочется начать сажать их на кол? – спросила она. - Это была превосходная мера, - без улыбки сказал князь. – Жаль, что моя христианская душа не позволяет этого! Потом они разошлись, каждый по своим собственным делам. Иоана, ощущая, как щемит сердце, и сглатывая слезы, писала письмо в Венгрию – в Буду: брату и маленькому сыну. Как она хотела увидеть их! И как нескоро это еще может осуществиться – в самом деле, нельзя же привозить их сюда, в Тырговиште, в самое гиблое из всех гиблых мест! Потом она написала письмо отцу. Ночью супруги молча сошлись – и, так же молча улегшись в постель, любили друг друга, не задаваясь вопросами, кто над кем властвует, а только утешая друг друга, как могли. Потом заснули, держась за руки. Для них настало время страшной борьбы, в которой проводил все свои дни Влад Дракула. Поможет ли им король – или иные силы? * Общее название старинных ружей и легких пушек. * Термин древнерусского юридического языка: родственник, свойственник.