Конец недели, а на мне нет опять лица… - Расслабься, брат, сегодня пятница! Все дела решим в понедельник с утреца, Некуда спешить, ведь сегодня пятница! БУУМ! Каста, «Пятница»
Аэропорт Храброво выглядел компактным... очень компактным, и я тут же вспомнил слова Ляльки: «Калининград, конечно, пуп земли и центр Европы, йоу! В этом уверены все калининградцы. Но, Ива, по сути Кениг - камерный провинциальный городок. Просто с очень большими претензиями. Хотя есть бесспорное преимущество... Море. Холодное Балтийское море. В довесок к которому идет мерзкая дождливая погода и +15 среднегодичная температура». Если честно, меня этот довесок порадовал – наш умеренно континентальный климат меня утомил: летом я подыхал от невыносимой жары, зимой стучал зубами от пробирающего до костей холода. Я люблю приятные + 23 с мягким солнцем - не тем, что выжигает сетчатку глаза и оплавляет мозги. Лялька на мои мечты об идеальной погоде слегка язвительно заметила, что в этом случае мне стоило махнуть на Тенерифе – там как раз подходящий климат. А в Калининграде... точнее, деревне Гадюкино – дожди! Если везде будет солнечно – у них обязательно дожди. И лето зачастую мало отличается от осени... зимы и весны. На что я беспечно бросил: «Дожди – так дожди. Как-нибудь приспособлюсь». И был сильно удивлен, попав в душные +27. Взмокнув в ожидании багажа, я вытирал пот со лба и тихо матерился. Ну, Лялька! И вообще... где она? Сказала, вроде, что уже подъехали... Саню я увидел первым. Его очень трудно НЕ увидеть. В мою сторону двигался шкаф два на два метра в высоту и в ширину, в четком строгом деловом костюме песочного цвета, белоснежной рубашке и безупречно завязанном галстуке. Гладко выбритая голова поблескивала в закатных лучах солнца, на неровной линии трижды перебитого носа красовались очечки в тоненькой оправе, губы сурово поджаты, мощный квадратный подбородок подчеркивала легкая небритость. По сравнению с ним я автоматически переходил в категорию нежных фиялок и беспомощных новорожденных котят. Кажется, когда он остановился рядом со мной и сердито посмотрел сверху вниз, приспустив очки, я на десяток сантиметров уменьшился в росте. Почему-то очень захотелось домой, к маме... - Ива! Привет! – услышал я радостный вопль Ляли, внезапно выскочившей из-за спины мужа. На меня налетел вихрь, закруживший в объятиях. Я, придавленный суровым взором Сани, слабенько реагировал на тисканья и приветственные поцелуи. Лялька облобызала обе мои щеки, подергала за русые пряди волос, ткнула пальцем в кончик носа и заливисто рассмеялась, видя мою растерянность. - Саня! Фу! – обернулась приятельница к мужу и погрозила пальцем. – Низзя. Свои. - Это мы еще проверим, - с затаенной угрозой в голосе пробормотал себе под нос шкаф и протянул лапищу для рукопожатия. Крепкого мужского рукопожатия. Я с трудом удержал широкую улыбку на лице и едва не заорал: «Ай-ай-ай! Больно, твою мать!» Саня одобрительно хмыкнул и хлопнул меня по плечу, отчего я присел в реверансе. Ладно, я что-то такое слышал про все эти мужские прихваты из серии: «Ты реальный пацан или лох помойный?» Придется, видимо, отстаивать свою честь и достоинство реального пацана. Опять... Ляля улыбалась в тридцать два зуба, наблюдая за нами. И не сильно беспокоилась. Значит, убивать меня не станут. Это уже плюс. Рядом с мужем она выглядела хрупкой тростиночкой в убойном мини-платьице и была похожа на ту себя, с фоток. Шикарная копна каштановых волос, загнутые кверху ресницы и лукавый взгляд. Подозрительно лукавый. - Так, мальчики, я оставлю вас на пару минут, - пропела Ляля и подло исчезла в районе туалетов, оставив меня тет-а-тет с Саньком. Шкаф, как только благоверная упорхнула, молниеносно стянул очки с носа и небрежно засунул их в карман пиджака, ослабил удавку галстука, с облегчением потер ладонью бычью шею и вновь грозно уставился на меня. - Сегодня пятница, - выдал он. - Я Ваня, - зачем-то представился я невпопад. Хотя в этом точно не было никакой необходимости. Впрочем, про пятницу тоже не понял – ну да, пятница. – Иволгин, - робко добавил, усилив абсурдность разговора. - Санёк, - буркнул бывший боксер-тяжеловес, обследуя взглядом все магазинчики аэропорта. С растущим недовольством на лице. - Это в смысле Александр, да? – уточнил я светским тоном, старательно поддерживая беседу. Ляля, к слову, никогда не называла мужа полным именем – Саня и Саня. Ну мало ли? - Нет, Сантьяго, - бросил шкаф, обшаривая глазами второй этаж здания. – Гребаные лицемеры... Где бухло? – еле слышно пробурчал мужчина. - Что, правда, Сантьяго? – я даже рот открыл от изумления. - Ты идиот? – между прочим спросил Саня, возвращаясь ко мне взглядом. И уже разглядывая с любопытством. - Я Ваня, - стушевался я, растерявшись окончательно. Беседа как-то не клеилась. Возможно, это была не самая удачная идея приехать к Ляле... - Александр я, Александр Григорьевич, - пояснил мужчина. – Белый. Фамилия такая, - дополнил он. – Усвоил? - Да! – поспешно кивнул я. И едва честь не отдал. Нет, ему бы не отдал. В конце концов, он муж моей подруги. Да и боюсь я его... Вот прямо сейчас очень боюсь. - Короче, Ванятка, виски, коньяк, текила, водка... – он сверлил меня взглядом насквозь. Это проверка – понял я. Точно. - Водка! – пылко воскликнул я. - Я тебе не выбрать предлагаю, я тебе список диктую, - поморщился Саня, очевидно, вновь поражаясь моему идиотизму. - Эммм... А... Я должен купить, да? – прошептал я, еще теряя с десяток сантиметров в росте. - Дошло. Слава те Господи, - выдохнул Санёк, вытаскивая из кармана брюк смятые пятитысячные купюры и торопливо запихивая мне их в рюкзак, болтавшийся на плече. - Н-не надо, у меня есть деньги, - попробовал возмутиться я, на что в ответ получил легкий подзатыльник и сердитое «Цыц! Шестеркам слова не давали!». Я почти оскорбился, гневно подумав: «Как Ляля вообще могла влюбиться в этого... вот... боксера!» - Значит так, план такой... - быстро проговорил заговорщицким тоном Саня. – Подъезжаем к нашему дому. Я отвлекаю Лялю. Ты дуешь за угол – там круглосуточный магазин. Берешь все по списку в двух экземплярах. И еще пиво купи. Ящик. Но его домой не тащи. Оставь у продавщицы – потом заберем. Где-то около часа ночи. Я тихо охреневал... - Возвращаешься с самой своей обаятельной улыбкой и говоришь. Настойчиво так, по-мужски, мол, встречу и знакомство надо отметить. Понял? Кивни, если понял. Я так кивнул, что у меня что-то в шее щелкнуло. - Молодец. Я в тебя верю, комрад. Наше дело правое, партия тебе не забудет, - пообещал Саня, а мне всерьез поплохело. - А просто пойти в магазин и купить нельзя? – вылетело у меня прежде, чем я понял, что сморозил глупость. Саня покосился на меня, тяжело вздохнул и грустно произнес, обняв за плечи мое тельце: - Много ты понимаешь в семейной жизни, новобранец, - и столько в его голосе прозвучало тоски, что я невольно проникся сочувствием. - О, мальчики, вы уже подружились! – это вернулась сияющая улыбкой Алина. И почему я чую подвох? - Еще нет, но мы в процессе, - флегматично заметил Санёк, развернул меня к выходу из аэропорта и придал мне ускорения, смачно приложив лапищей по заду. Громоподобно хохотнув. Оху...ть смешная шутка. Я в общем подозревал, что востребованные адвокаты не двадцать тысяч рублей в месяц зарабатывают, но все равно несколько заробел, застряв перед лоснящимся боками свеженьким, черным Toyota Land Cruiser Prado. Я бы даже приписал Ляльке денежно-финансовую составляющую любви к мужу, если бы не знал, что сошлись они еще в юном возрасте, когда у Санька в дырявых карманах и мелочь не звенела. Подруга как-то обмолвилась, что долго отбивалась от ухаживаний «блатнячка с райончика», но Белый был ооочень настойчив. И жутко романтичен. Даже серенады пел под окнами. Лялька сдалась и ни разу не пожалела о своем выборе. Сказала: «По факту оказалось, что мы с ним два сапога – пара. Это реально круто, когда вы на одной волне». Стоило мне с комфортом расположиться на заднем сиденье, как из колонок грохнуло так, что у меня уши трубочкой свернулись. - Любишь рэпчик? – поинтересовался Санек, со шлейфами разворачиваясь на парковке. - Теперь люблю, - покладисто отозвался я, судорожно цепляя страховочный ремень. - Маладца! Тогда подпевай! «Я сломаю тебе шею, ниггер! Я сломаю тебе шею, сука!» - качая головой такт Busta Rhymes, пробасил шкаф. - Я не знаю слов, - пролепетал я, вслушиваясь в скоростной речитатив рэпера. - Найди в интернете, - посоветовал Санек. Я полез за телефоном... - Все! Хорош развлекаться, - Лялька, которая все это время давилась смехом, увернула звук и сменила трек. В салоне зазвучал мелодичный лаундж. - Как скажешь, милая, - покорно-ласково, с нежной улыбочкой, согласился Саня. – Хотя я еще даже не начал... - Так, Белый, это... – Ляля мотнула головой в мою сторону, - наш гость. Мой друг. Свои приколы отрабатывай на подчиненных. - Да он, вроде, ничо, не из пугливых, да, Ванятка? – Саня обернулся ко мне и подмигнул. И выглядел он иначе – я бы сказал, дружелюбно. Если это возможно с его... личиком. На меня снизошло озарение: все это время Санёк валял откровенного дурака. Теперь меня мучил вопрос: так эта... за списком точно надо идти в магазин или это тоже... прикол? Впрочем, Ляля меня отвлекла от раздумий, введя в краткий курс истории города. Когда и кем был основан, к кому то и дело переходил во владения, в каком году стал территорией Советского Союза. Периодически вставляя ремарки, вроде: «А вот это элитный район особняков... Смотри, аисты... Там новую ветку трассы будут строить...». Из истории я ни хрена не запомнил, кроме того, что раньше город назывался Кенигсберг и был столицей Восточной Пруссии, а с 1946 года стал Калининградом в честь всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина. Забавные комментарии Алины по принципу: «А вот тут...» были гораздо занимательнее. Еще мифы о том, что здесь, якобы, до сих пор где-то обретается Янтарная комната, а в подземных лабиринтах когда-то существовала тайная лаборатория «Кенигсберг-13», созданная по личному указанию Гитлера. - Вообще, у нас не так много туристических местечек, но посмотреть есть на что. У нас город интересен деталями и нюансами, - резюмировала Ляля в тот момент, когда мы заворачивали во дворы элитных многоэтажек в Центральном районе города. – Я тебе ЦУ дам – сам посмотришь, пока не решил, чем займешься. Не решил же? - Не-а, - пожал я плечами. - Успеется, - беспечно бросила Лялька. – Отдохни. Нас не потеснишь. - На крайний случай, пойдешь ко мне в контору работать, - прогундел Саня. - Спасибо, - поблагодарил я, решив, что это будет самый крайний случай. – А море далеко? - Нет. Завтра съездим, - пообещала подруга. - Эх, пожить бы у моря... – мечтательно произнес я. Ляля с Саней переглянулись. Подруга многозначительно нахмурилась. - Организуем, - коротко кинул Санёк, верно считав посыл супруги, а я лишь хлопнул глазами. И снова пробормотал: «Спасибо». – У нас с Лялькой там квартира выходного дня есть. Можешь спокойно пожить месяцок-другой. - Но... – я запнулся. - Да она все равно пустая стоит пять дней в неделю, а иногда и все семь. Не выеживайся, - отрубил шкаф. - Молчу, - я постарался состряпать серьезную физиономию, но мысленно уже сидел на пляже. Если есть возможность – почему бы не устроить себе каникулы, в конце концов. – Я не знаю, как вас отблагодарить, - совестливый Ванька как всегда забуксовал. - Ремонт там доделаешь, - лениво отозвался Саня. Черт. Ладно. Я справлюсь. - Согласен, - произнес я вслух. - Вот и чудненько! – звонко подвела итог Алина и тут же сосредоточенно свела брови к переносице. – Кисонька, а что у нас там с продуктами? «Кисонька» бросил на меня быстрый взгляд с жирным намеком и отрапортовал: - Все есть. Праздничный ужин я приготовил, пока ты марафет наводила. Только, по-моему, хлеб закончился. Ванятка, сгоняешь по-бырому? - Да-да, конечно, - засуетился я, сообразив, что операция «Список» началась. - Сань, ну чего ты гостя гонишь? – возмутилась Ляля. - Не поломается, - отрезал Саня, вытаскивая мои сумки из багажника. – Я пока его вещи занесу. А ты комнату проветри. Ванятка, второй этаж, седьмая квартира, дверь открыта, - скомандовал мужчина, обсигнализировавшись мне глазами. - Так... Водка, коньяк, виски, текила... – бормотал я, рассматривая полки. – Блин, если б еще что понимать в напитках. Решил, что надо брать самое дорогое. С учетом выданных мне пятнадцати тысяч. Я уже даже не оценивал происходящее... - И хлебушка, - добавил, когда продавщица выстроила передо мной убойную артиллерию. Девушка в синем халате с бейджиком, на котором было криво подписано от руки «Люся», меланхолично кивнула и принесла багет. - Другого хлеба нет, - заявила она. - Сойдет, - махнул я рукой. Если честно, напиваться я не планировал – не силен, рассчитывал замахнуть пару рюмок чего-нибудь менее травмоопасного и мозговыносящего и отправиться тихонечко на боковую. Все-таки весь день в пути. Наивность – мое второе имя... Переступив порог квартиры Белых (кстати, шикарных апартаментов с огромным холлом и феерически гигантской кухней, соединенной с балконом размером с вертолетную площадку), я торжественно звякнул бутылками и, как меня научили, радостно возвестил: - Ну что? За знакомство в реале и долгожданную встречу? Саня, кажется, готов был меня расцеловать – до того просветлел лицом, Алина задумчиво смерила мужа взглядом, затем подошла ко мне и тихо проговорила: - Запомни, Ива! Теперь это... – она ткнула указательным пальчиком в широкую грудь мужа, - твоя проблема. Сразу после первой выпитой рюмки. - Эмм... – я вжался в стенку. - Я все сказала, - прищурила глаза Лялька. – Ибо нехер... нехер вестись на его провокации! - Жестоко, - заметил я, чувствуя, как Саня у меня между делом аккуратненько забирает пакет с драгоценной стеклотарой из рук. - Ты был хорошим парнем, Ива. Я тебя никогда не забуду, - трагично вздохнула подруга и крепко меня обняла. - Ляль, да ладно... Ну чо ты? – засуетился Санек. – Парень дело говорит. Как за встречу-то не того? Ну посидим чутка, пообщаемся. Ты служил в армии? – это он мне соответственно. - Нет. - А я - да, - мужчина пошкрябал лысину. – Футбол любишь? - Нет. - А я люблю, - шкрябанье усилилось. – В машинах разбираешься? - Не очень. - Опять мимо, - Санёк теперь чесал подбородок. И вдруг выдал: - Вот видишь, Ляля, как много у нас тем для бесед! Столько предстоит узнать... – и Саня мне в очередной раз подмигнул. А я вдруг снова затосковал по дому. И маме. В общем, думаю, вы догадались, что мой план слинять провалился с треском. Зато он прекрасно удался Алине. Это она замахнула в процессе ужина (между прочим, очень вкусного!) пару стопок текилы, сочно припечатала мужа поцелуем в губы, меня в лоб и сообщила: - У меня режим. Я спать! – подумав, добавила: - Ива, ты не мог бы отдать мне свои документы? - Зачем? - На всякий случай, - неопределенно пожала плечами подруга. – Для опознания тела пригодятся. Похороны там организовать... Я закашлялся, подавившись куском мяса. - Лялечка... иди спать! – Саня подтолкнул жену по направлению к спальне. – Мальчики как-нибудь разберутся. Правда, Ванятка? - Да, сэр! Есть, сэр! – размашисто кивнул я головой и едва не свалился со стула. Саня взял бойкий старт, и в отличие от Ляльки с ее парой стопок мы уже почти бутылку коньяка уговорили. - Он мне уже нравится, - расплылся в нежном оскале Санёк... В семь утра Ляля забирала нас из КПЗ. То, что это было в семь утра и то, что мы там вообще были, я узнал лишь вечером, после того, как очнулся одетым, насквозь пропахшим дымом сигарет, лежащим поверх одеяла на кровати в комнате, щедро предоставленной мне Белыми, свесившись головой вниз и щедро пуская слюни. Точнее, еще чуть позже. Сначала я минут пять вспоминал, как меня зовут, где я нахожусь и... еба, какого... блять... Голова-а-а-а! Издав душераздирающий стон, я сполз на пол и на четвереньках пополз... куда-то пополз. С одной целью... - Во-о-одыыы! – вырвался предсмертный хрип из моей пересохшей глотки. - С добрым вечером, Ива! – раздалось Лялино издевательское над моей головой, и лишь потом я увидел тонкие лодыжки и смешные тапочки с мордочками медвежат. – Жив? - Нет. Ляля присела, схватила меня за волосы, приподняв голову, и жалостливо посмотрела в глаза. - Прости меня, Ива! – издала горестный вопль подруга. – Я не хотела, честно, бросать тебя под танк. Но друзья ведь для этого и нужны, да? Чтобы взять огонь на себя? - Ты о чем? – прошелестел я, решая в этот момент довольно трудную задачу: как из существа слизняком скользящего превратиться в человека прямоходящего. - Понимаешь... – тут квартиру сотряс оглушительный всхрап - Ляля хмыкнула и качнула головой. – Понимаешь, Саня – хороший муж. Послушный. Вот ты не поверишь, а он - мой милый идеальный подкаблучник. Не гуляет, не бухает, про баб даже не заикаюсь, домашний, по хозяйству там не против подсобить. Но где-то раз в год... Программа сбоит. И случается это в районе конца весны-начала лета. К примеру, в прошлом году, он вдруг решил организовать для своей конторы сплав по реке, типа, тимбилдинг и все такое. Я, правда, не знаю, как... Как это в принципе может быть, но его поймали при попытке пересечь литовскую границу. По реке. Он, правда, думал, что домой гребет... Заблудился, солнышко. А в позапрошлом году... Я его отпустила с друзьями в баню. Сотрясение мозга, перелом левой ноги и мизинца на правой руке... Вот. А в позапозапрошлом году... Ему впаяли штраф за нарушение общественного порядка – бегал голым вокруг фонтана на Центральной площади, потом еще с полицейскими подрался... Еле замяли скандал, - подруга подхватила меня под мышки и помогла встать. Аккуратно усадила на стул. И... святая женщина! Наконец-то мне дала графин с водой. Я жадно выхлебал все два литра. - И тебе меня не жалко было? – я вытер губы и укоризненно посмотрел на Алину. - Жалко, Ивушка. Но вам ведь весело было, правда? Вы так хорошо пели песню про «Шел отряд по берегу...» под нашими окнами – я аж заслушалась. Соседи, кстати, тоже. Аплодировали всем подъездом! - Что мы делали? – мне показалось, что я ослышался. Я даже слов этого русского-народного хита советской эпохи не знаю! - Пели, - подтвердила Ляля. – Это после того, как вы танцевали. На детской площадке. Кажется, ты хотел Саню научить правильно крутиться на шесте. - Чо? – у меня медленно глаза на лоб полезли. - Ты не переживай – не получилось. Саня упал вместе с шестом. Точнее, это была лазанка. Но это уже неважно – нам все равно придется всю детскую площадку восстанавливать, - с невозмутимым видом рассказывала Ляля. - А... а что еще было? – спросил я, в душе не очень желая знать правду. - Всего не знаю. Я все-таки поспать планировала. Стол точно на кухне менять надо, - я обернулся – и да, держался он на честном слове. – Саня кулаком орехи тебе грецкие колол. - Я не люблю грецкие орехи. - Вчера любил, Ивушка. Вчера ты и рэпчик любил. У вас душевно получилось на балконе орать: «Я сломаю тебе шею, ниггер!» и палить из пневматики. - Почему ты нас не остановила? – в ужасе воскликнул я. - Саню в угаре невозможно остановить, Ива, - как неразумному ребенку, пояснила Ляля. – Но ты знаешь, все к лучшему. Я была уверена, что какой-то инстинкт самосохранения у Сани сработает и тебя он не угробит. А значит – и себя тоже. Зато еще год... в моем распоряжении снова будет идеальный муж. Он такой няшка, когда его гложет чувство вины. Ты, кстати, пользуйся моментом – проси че хошь. Он все сделает. - Я пока ничего не хочу... Мне бы выжить, - пробормотал я. – А как же соседи? У вас что тут, нормально... так шумно отдыхать? - Нет. Но Саню все боятся. Он же боксер. Адвокат. - Беспредельщик, - добавил я. - В общем, я сама полицию вызвала в три утра, когда вы меня уже до печенок достали, - закончила Ляля и с деловым видом принялась варить кофе. - Ты... ты что сделала? – я закашлялся. - Не, ну а чо? Приехал Виталик – он как раз дежурил. Вы с таким восторгом полезли в автозак! Саня орал: «Давай, с ветерком» и че-то там про Владимирский централ завел шарманку. А ты вообще артистичный парень, Ива. Хорошо в роль вживаешься. Так пронзительно про «Постой, паровоз» выводил... У меня аж слеза на глаз, левый, навернулась. Виталя потом отзвонился – сказал, что до шести утра у вас экскурсия была. По городу. Затем он вас в КПЗ в отдельную камеру загрузил. Мол, все нормик, малыши притомились, конечно, но еще пьют. Я так прикинула: пока вы дышите - надо вас домой забирать. Черти, вообще из-за вас не выспалась... – пробурчала Ляля. - Ладно, - выдохнул я. – Главное, я ничего из этого не помню. Значит, ничего не было, - придумал ловко оправдание своему поведению. Сам не знал, что я так умею. - У Сани фото есть. Я уже утром полистала, - вскользь бросила подруга, выставляя передо мной кружку с кофе, бутылку минералки и выкладывая пару таблеток цитрамона. – У тебя, кстати, впечатляющая растяжка... Я хрюкнул и припечатался лбом о стол. Так вот чего у меня так между ног мышцы болят... К слову, у меня нет растяжки! - А ты не думал серьезно заняться гоу-гоу-танцами? – поинтересовалась Ляля. - Такой талант пропадает. - Аааааааа! – меня трясло от смеха. – Хватит, Ляля! Подруга расхохоталась вслед за мной. - Куда я попал? – вопил я. - В «Корпорацию зла», - выдав огромный секрет, серьезно произнесла Ляля. – Все, Ива! Хорош хандрить. Летние каникулы начались. С приездом тебя, дорогой! Я сидел и улыбался. Улыбался, потому что, несмотря на ужасающую головную боль, впервые за долгое время почувствовал необыкновенную легкость на душе. Как будто разом освободился от всего ненужного хлама. От груза, тяготившего меня с момента смерти отца. От тяжелых мыслей, которые мешали просто жить. Все это я высказал Ляле. На что она флегматично заметила: - Это называется похмелье, брат. Сучка... Крашеная. Люблю.Часть 3. Я сломаю тебе шею, ниггер!
18 сентября 2016 г. в 19:41