Фил The Summer

Когда ещё не понял, каким быть надо: Суровым или прикольным, свободным или женатым, Хитровыдуманным или простоватым И когда ты в системе ещё не расставил координаты... Тогда сочиняй мечты - Есть миллионы шансов, Что скоро будет всё сбываться. Сочиняй мечты - Есть миллионы шансов, Что скоро будет всё сбываться... Влади (Каста), «Сочиняй мечты».

      Два часа ночи. Темное небо. Звезды. Полумесяц.       Прохладно. Влажно. Природа в предвкушении росы и тумана.       Поле. Высокая трава. Стрекот кузнечиков. Вдали кромка леса.       Две машины. Свет фар. Музыка. Летняя по настроению.       - Ну давай, епти! Бей! – взъерошенный, азартный и в хламину пьяный Фил, с зажатой в зубах сигаретой, в грязных спортивках на голое тело, пританцовывал на месте и подначивал Санька. Таким жестом – ладонью к себе, с нахальной улыбочкой. Гребаный Брэд Питт в «Бойцовском клубе», короче.       - Да я ж тебя, малахольного, с первого удара поломаю, - добродушно отпирался экс-боксер, возвышаясь скалой над Здрадовским. И выглядел, в общем, тоже картинно: в тельняшке, у которой один рукав был оторван, в красных «купальных» шортах по колено, сильно напоминающих семейные трусы, и сланцах с почти оторванными перемычками.       - Чо, зассал? – напирал Фил, рискуя нарваться на нокаут. С первого удара.       - Слышь... Ты эта... – Санек хрустнул костяшками, - поаккуратнее с выражениями.       - Бей! – продолжал скакать мартышкой вокруг слона этот камикадзе.       - Да мочкани ты его уже – водка греется, - лениво бросил Лавруха, развалившись в складном походном кресле и с философским видом дожевывая салфетку. Перепутал с салатным листом. Бывает.       - Рубани! Градус догнать надо, – поддержала Пална. Она, расслабленно опираясь пятой точкой о капот Филиной «бэхи», с интересом наблюдала за Серегой и поглощением салфетки. Но не мешала процессу. Зачем портить человеку удовольствие от изысканного деликатеса?       - Саа-ань, - протянула Лялька, выглядывая из салона тачки Белых. Она там, типа, ди-джеила - музыка скакала с середины одной песни на конец другой в ритме самбы. Бодро и хаотично.       - Да не буду я его бить, заинька, – муж обернулся к супруге.       - Чего это? – искренне удивилась Алинка.       - Понял, - Санек глянул на меня – я пожал плечами. Лично мне уже было фиолетово: сутки пить без остановки... В компании... Гореть им всем в аду! С Филом во главе. Только заметил:       - Не в лицо, - ну да, эту рожу жалко портить. Почти произведение ж искусства! Во мне проснулся на пару минут любящий парень. Но сразу сдох.       - Бей! – радостно оскалился Филипп.       И Саня вломил.       Здрадовский, не ожидавший такой прыти от тяжеловеса, поймал хороший хук справа. Сморгнул с недоумением. Тряхнул головой. И рухнул на примятую траву.       - Жив? – равнодушно спросила Настасья, когда мы встали кружком возле утихомирившегося тела Фила.       - Вроде дышит, - кивнул я, наклонившись над Здрадовским. Прощупал его пульс. Послушал ровное дыхание. Что-то мне кажется... он спит.       - Аааатлична, - Серега достал из-за спины бутылку. – За исполнение желаний! – провозгласил он тост и единолично, в одну морду лица, дохлебал последнюю водку.       - Надо было его мочкануть, - цокнув языком, проговорила Пална.       - Погнали, короч, за бухлом, - предложил Санек, приподнимая Фила с земли и перекидывая его через плечо.       - Пьяными за руль? – уточнил я. Ну так, для проформы. Вдруг что-то поменялось в концепции вечера, и мы сейчас вдруг включим совместными усилиями коллективный разумный разум и такси вызовем. В поле. Хер знает где.       - Но-но-но! Я трезвая! – возмутилась Лялька.       - А Фил – нет, - я ткнул пальцем в свисающее с плеча Санька безжизненное тело. Мне, кстати, его вообще не жалко было. Ну, может чуть-чуть. Все-таки... люблю его.       - Поедем все на вашей машине, - решила Пална.       - А Филькина тачка? – кивнула в сторону «бэхи» Алинка.       - Завтра найдем... Может быть, - пожала плечами Настасья. – Если что – ГИБДД нам в помощь.       Поехали... Когда-нибудь этот трип закончится же, да? Я не про нас с Филом – я про угарные выходные, которые принесли так много открытий... чудных.       Ах да, что-то я с конца начал. Rewind!       - Ляля, это Фил... кхм... Филипп, Саня, это Филипп или просто Фил.... Филя, это Ляля, тьфу, Алина... А это Саня, то есть... Александр... Не Сантьяго... - я по третьему кругу суетливо представлял друг другу зазнобу сердца моего и приемных родителей. А они все никак не представлялись.       Здрадовский стоял напротив супругов с видом крестьянина, которого пришли раскулачивать – мол, вот вилы, вот коса, моя земля, моя территория – не отдам. Ляля, поджав губы, взглядом буравила Филиппа с легко читаемым намерением высказаться. Емко и богато высказаться. Саня грозно сопел позади жены. Его лицо ничего не выражало – раздувающихся в молчаливом неодобрении носопырок было достаточно.       И я, нервно мельтешащий между друзьями, активно сверкающий четким засосом на шее. Со следами зубов. Не думаю, конечно, что именно это милое украшение посодействовало возникновению напряга. Это уже мелочь вдогонку. Предполагаю, причина крылась в другом – Ляля таки докопалась, что за персонаж Здрадовский. Это несложно при желании, даже подключать «особые» Санины связи не нужно. Достаточно залезть на любой клубный сайт, чтобы в фотохрониках полюбоваться хмельной мордой Фила. Найти общих знакомых и поинтересоваться биографией племянника Ковалевых – тоже дело быстрое. Я не сомневаюсь, что Лялька с ее любопытством так и сделала – из лучших побуждений, безусловно. Ибо я через слово упоминал в разговорах с ней Филиппа. И слышал в ответ неизменное: «Ох, Ива, не мог ты кого попроще выбрать?»       Не мог. Это мое дело, в конце концов. Моя победа. Или мой провал. Я не знаю этого. И не хочу знать.       - Здрассте, - наконец насмешливо произнес Филипп. – Наслышан. Приятно познакомиться, - и протянул руку.       - Здоров, - незамедлительно отреагировал Санек, сжимая с хрустом ладонь друга. Тот даже не поморщился. Улыбался.       - И мне тоже... приятно... – проговорила Ляля, продолжая прожигать дыру в Здрадовском.       - Что за на хрен, а?! – взорвался я. – Долго еще этот цирк будет продолжаться?       - Ты о чем, Ванечка? – Фил обернулся ко мне.       - Ни! О! Чем! - психанул я и двинулся на выход.       - Маленький, ты куда? – забеспокоилась Ляля.       - Воздухом подышать, - и хлопнул дверью.       Стоял на улице и злился. Совсем очумели. Идиоты. Я им что... Призовой канат для перетягивания? По-нормальному нельзя, что ли?       Уж не знаю, какой состоялся диалог между Филом и четой Белых, но через пятнадцать минут они вышли вслед за мной во двор. С подозрительно заговорщицкими лицами. Саня вообще сиял, как начищенный медный пятак.       - Что? – насторожился я.       - Операция «Список», - бросил Санек, подвигав бровями. Филипп хмыкнул. Ляля закатила глаза, явно не слишком довольная таким поворотом событий. Но, видимо, чутко осознающая – иначе нельзя. Бухло – connecting people.       - Час дня... – заметил я. – Не рановато ли?       - С утра не выпил – день потерян, - выдал баян Белый. – Мы уже и так впустую просрали несколько часов.       - Но еще есть шанс нагнать и все исправить, - в тон ему вдруг добавил Здрадовский.       - У меня найдется пара минут черкануть завещание? – поинтересовался я. – Хотел бы после смерти свое тело отдать на органы и так еще, по мелочи.       - Пара минут, - с деловым видом кивнул Санек. – Мы как раз с Филькой до ближайшей палатки метнемся.       - С Филькой? – я слегка припух.       - С Филиппом Андреевичем, - чинно пояснил Александр Григорьевич, подхватывая Здрадовского под локоток и скоренько утаскивая за собой. Торопясь, пока благоверная не передумала и не завернула на старт такое идеальное продолжение дня.       - Оу-ё... - вздохнул я, предчувствуя... Все предчувствуя.       Ляля погладила меня по плечу и доверительно сообщила:       - Маленький, я не буду пить. Я сегодня рулевая. Если что... Клянусь: я позабочусь о том, чтобы твои органы... те, что еще будут пригодны, достались хорошим людям.       - Ты настоящий друг, - вздохнул я.       Естественно, поход Сани с Филом до палатки не ограничился парой минут – они, в общем, как в Лету канули. Мы с Лялькой успели спуститься к озеру, совершить прогулку вокруг оного – подруга делилась последними новостями - и даже прокатились на катамаране.       - Они в Калининград, что ли, за выпивкой погнали? – наконец не выдержал я, глянув на часы. Мы синхронно крутили педали, неспешно бороздя озерную гладь. Пахло водорослями, лесом и свежепостриженной газонной травой. Запах лета. Припекало солнышко. И в целом - благодать.       - Вполне возможно, - с невозмутимым видом кивнула подруга, с наслаждением подставляя лицо солнечным лучам. Нисколько не беспокоясь. Я тоже решил не беспокоиться. Еще полчаса.       - Ляль, а о чем вы с Филом говорили? Без меня? – полюбопытствовал я. Не хотел спрашивать, но распирало.       - Ну... – Алинка усмехнулась. – Филя твой, как только ты дверью жахнул, заявил, что... Есть два варианта развития событий: или мы сейчас втроем дружненько перестаем мудачить и очень активно проводим время – это он гарантирует, или... или ты расстроишься. А ему не нравится, когда ты расстраиваешься. И тогда он покажет весь свой дерьмовый характер. Саня его спросил: «Это, типа, угроза?» На что Фил ответил: «Это, типа, предложение» и щелкнул себе пальцем по шее. Наш дорогой Сантьяго никогда от таких предложений не отказывается, поэтому Фил был мгновенно записан в лучшие друзья с дельным подходом к знакомствам, - закончила подруга.       - Вас долго не было... – заметил я.       - Я немножко вредничала, - проговорила Ляля, потупив взор.       - Немножко? - уточнил я со смешком.       - Легкий шантаж и скромное вымогательство, - призналась хитрая лисичка. – Имею право, между прочим: это внеплановый загул!       - Скромное?       - Эммм... – подруга похлопала ресничками и симпатично полыхнула румянцем на щеках. – Предмет сделки оставлю в секрете. Но! – она вздернула палец вверх. – Пока я выпендривалась, эти двое успели быстро найти общий язык. Мужская солидарность и вся эта лабуда. Ну знаешь... Женщины! – Лялька подмигнула.       - Ты манипуляторша, - хмыкнул я.       - Ну... – девушка прикусила губу. – Может быть. Хотя на самом деле, Ива, у меня просто очень хороший муж. Который мне позволяет капризничать и выделываться. И строит из себя милого подкаблучника. Но мы оба понимаем, что это игра. Был бы он другой – да плевать он хотел бы на мои требования. Как-то так, - уже задумчиво проговорила Ляля. – За это я его очень люблю.       - Тебе не нравится Фил, да? – спросил я без переходов.       - Я его плохо знаю, точнее, совсем не знаю, поэтому не могу делать выводов, - качнула головой Ляля. – Но он похож на тот тип людей, которых лично я не впустила бы на свою территорию. Они быстро вспыхивают - быстро отгорают. Если и влюбляются, то не в человека, а в идею человека. В образ. Им нужны сильные эмоциональные вспышки, фейерверки, вулканические страсти. Как адреналиновые наркоманы. Любят красиво, с размахом – без базара Луну с неба достанут... Но как только это заканчивается – а страсть всегда заканчивается, ей на смену приходит нечто другое – они остывают, начинают скучать. Обычная повседневная жизнь с мелкими и большими проблемами не для них. Результат – они, как правило, кидаются в очередной поиск того, кто может снабдить новой дозой. Понимаешь? Такого если и удержишь рядом, то спокойной жизни можно сказать «До свидания». Все время будет преследовать ощущение, что ты сапер на минном поле – не знаешь, где рванет. И к этому надо быть готовым. Постоянно. В этом случае нужно очень... очень сильно любить человека.       - А если меня именно это в нем и привлекает? – я смотрел на воду, переваривая сказанное подругой. И признавая, что она во многом, наверное, попала в точку. – То, что обычной жизни с ним не будет? Может... меня убивает сама мысль об обычной жизни. Может, мне хочется быть тем самым сапером на минном поле?       - Ива, я тебе так скажу... - Ляля бросила крутить педали и вполоборота развернулась ко мне. Мы мягко закачались на волнах посреди озера. – Это твоя жизнь и твой выбор. Строить планы сейчас, говорить о том, чего ты хочешь, а чего нет – рано. Филипп, судя по тем обрывкам информации, что у меня есть и что ты успел о нем рассказать, – этакий очаровательный эгоистичный мерзавец. Согласна, во многом интригующий тип. Обычно такие цепляют и пробирают до печенок. Но понимаешь, отношения, длительные отношения – это не игра в одни ворота. Рано или поздно захочется отдачи. Будет ли она? Надолго ли тебя хватит, если ее так и не будет? Я не знаю, - подруга помолчала. - Я видела много пар, и ни одной с похожей на чужие историей. Это только так кажется, что везде можно провести аналогии и дать дельный совет. Ни черта подобного. У всех своя личная лав-стори. И проще всего судить со стороны. А что там внутри? За что держатся оба? Это приватное. Иной раз кажется... вот пример идеального союза! Бац - и люди расстаются по прошествии незначительного времени – обнаружился не стык. Или наблюдаешь за знакомыми, которые чуть ли не каждый день разводятся со скандалами... И что? Живут вместе уже двенадцать лет, строят дом, плодят детишек... Поэтому... Ива, это твоя история. Нравится мне Фил или нет – какая разница? Зачем тебе одобрение или неодобрение сторонних людей, даже если это близкие? Я тебе так скажу: никогда и никого не слушай, не позволяй чужому мнению влиять на свое, оберегай и охраняй личное. Слушай только себя! У любви, знаешь ли, разные лица... С нежной улыбкой привычки или оскалом выматывающего нервы отчаяния... Каждому свое. Норм, правил и инструкций нет. Если бы я в свое время обращала внимание на советы подруг и поддалась давлению родителей – я бы не вышла замуж за Санька. И никогда бы не узнала, что мой идеальный мужик – это лысый качок с чувством юмора, как у паршивого стендап-комика, - она рассмеялась.       - Хорошо. Спасибо тебе. За поддержку, - я, в общем, расчувствовался. Сомнения и страхи... Это не то, от чего можно избавиться бесследно и одним махом.       - Главное помни, Ива: ты – мой друг. Я всегда на твоей стороне. Надо будет любить Фила – буду его любить, нет – смерть врагам, - девушка хохотнула.       - И зачем тогда нужны были эти показательные неодобрения? – фыркнул я, косясь на подругу.       - А шоб не выпендривался. Пусть знает, что не на всех его убойная харизма действует! – Ляля задрала нос.       - Женщины! – цокнул я языком – Лялька тряслась от смеха. Потом добавила:       – Не придумывай сам проблем раньше времени, Ива.       - Я и не придумываю, - пожал плечами. – Я многое переоценил. Переосмыслил. Фил... Я рядом с ним как будто жить начал. Впервые. Понимаешь?       - Понимаю, Ивушка. И это прекрасно, - подруга обняла меня за плечи и чмокнула в висок. – Ты, кстати, похорошел. Тебе идет легкий загар... И регулярный секс.       - Ляля!       - Чо?       - Ничо, блин, - я покраснел.       - Эй! На корабле! – раздался с берега зычный голос Санька. И залихватский свист Фила. – А ну греби взад!       - Мне кажется, или они уже в пути приняли на грудь? – спросил я у Ляльки, заметив третьего – Серегу. Понятно теперь, где они шлялись.       - Похоже на то, - пробормотала девушка.       Мы активно заработали ногами, направляя катамаран к берегу.       - Ива! – вдруг спохватилась Ляля. – Это чтоб не лохануться и че-нить не ляпнуть лишнего... Фил в курсе насчет твоих сетевых романов и Кости?       - Мммм.... Нет, - произнес я. – Еще не успел рассказать ему, какой я лох, неудачник и задрот. Он считает, что меня из дома выпустить одного нельзя – обязательно толпа фанатов прибьется. Ревнивый до жути, - с едва скрываемой гордостью. Ну, мне льстило, да.       - Милота какая, - хихикнула подруга.       - Вообще, я не скрываю... Если честно, случая пока подходящего не было... Знаешь, самому не очень-то хочется все эти заморочки вспоминать... Особенно насчет Кости. Да и про Сэма упоминать... чревато. Вроде, и нет его больше для меня, а... забыть его, Ляля, тоже не получается.       - Прикидываю, - кивнула подруга. – Стихи у него замечательные. Западают в душу.       - Угу. Так что, я для Фила - Ванька, друг детства. На этом пока все, - договорил я. – Это, конечно, не совсем честно... Он-то мне многое про себя рассказал.       - Успеется, - отмахнулась Ляля. – Всему свое время, как говорится.       - Да, - согласился я.       - На! – Лавруха без приветствий протянул мне тонированную серебром пластиковую бутылку с пепси.       - Не хочу, - я поморщился – не люблю эту газированную дрянь.       - Пей! – наехал Серега.       - Пей, Ванечка, - с улыбкой чеширского кота добавил Фил и подвигал бровями.       - Ладно, - так и не понял я, в чем подвох, и сделал большой глоток. Глотку опалило спиртным жаром – на глазах выступили слезы. Меня как следует тряхануло. Но вкус какой-то странный.       - Вы офигели? – отдышавшись, воскликнул я. – Предупреждать надо.       - Любовь моя, - Филипп по-свойски закинул руку мне на плечо. – А как же эффект неожиданности?       - Что это за пойло? – я, конечно, был возмущен, но прижался боком к Филу. На секунду. Соскучился уже.       - Чистейший сорокапятиградусный самогон! – с довольной улыбкой провозгласил Санек. – С трудом нашли. Но этот философ... – он кивнул на Лавруху. - Нам помог.       - Сергей, - представился «философ», галантно целуя Ляле руку.       - Алина, - кокетливо улыбнулась Лялька. – Очень... красивый цвет волос, - добавила она, изучая синюю шевелюру Серого.       - Сам от себя прусь, - пробормотал Лавруха.       - Мы идем в парк! – возвестил Фил.       - Это мега-план? – уточнил я. – Бухать в парке на скамеечках?       - Это мега-старт, - заметил Здрадовский. – Собссно, почему нет?       - И правда? Почему нет? - хмыкнул я, ощущая приятное тепло, растекающееся по телу. Самогон начал действовать. Идея замечательная – я сам намедни мечтал посидеть хорошей тусой вот так, без пафоса. – А... почему так много пакетов? – спросил без задней мысли – просто интересно: шесть авосек с логотипами супермаркета... Еще одно дополнительное пояснение, где шатались эти трое – ближайшая палатка, видать, ассортиментом не устроила.       - В двух пакетах – жрачка, - начал ответственно перечислять Саня. – Еще в двух – соки-водка.       - Водка? – я потер кончик носа. – Не вода, нет? А самогон?       - Буква «к» ключевая в слове «вода», - хохотнул Фил. – Вань, все под контролем, не боись. Самогона мы чисто один бутыль взяли – поэстетствовать.       - А чего мне бояться? – пожал я плечами. – Ляля обещала мои органы раздать хорошим людям. Те, что уцелеют. Я спокоен, как Будда.       - Молодца! – Здрадовский хлопнул в ладоши и шепнул мне на ухо:       - Никому никаких органов. Всё моё. Я слежу за тобой.       Я фыркнул от смеха.       - А еще в двух пакетах – фейерверки, - закончил перечисление Саня.       - Хана этому городу, - резюмировала Ляля. – Ну ничего. Новый построим, да, Сантьяго? Нам не привыкать, - это она на детскую площадку намекала...       Шли долго. Конкретизирую: без самогона от озера до парка идти минут пятнадцать, с самогоном... Я не засекал, но по внутренним биологическим часам – долго.       Понимаете... Путь был сложным – слишком много отвлекающих радостей курортного города встречалось. Бордюры у тротуаров, в приятном тенечке, на которые почему-то надо было присесть. Минут на двадцать. «Пепси» глотнуть, ага. Перекурить. Поспорить на тему субъективизма и объективизма в философии – Лавруху несло. Саню тоже. Фил ржал и приставал ко мне. Но особенно сильна в дискуссии оказалась Ляля, завершившая ее короткой фразой: «Да задолбали вы! Пшли!»       Потом - неприкаянные четырехколесные велики... Правда, как только Саня взгромоздился на один из них и попытался угнать - выяснилось, что они вполне себе прикаянные и стоят 100 р за полчаса. Ноу проблема, шеф. Наш адвокат выгоднее всех смотрелся за рулем этого транспорта для развлечения туристов – коленями до ушей доставал. Тур по Светлогорску удался: мы пять раз врезались друг в друга. Под визги и хохот Ляльки. Чуть кого-то не сбили... И только Серега в гордом одиночестве крутил педали, одной рукой удерживая руль, второй – сигарету, с глубоко пофигистическим видом пуская колечки дыма и ловко объезжая прохожих.       Палатка с курочками-гриль... тележки с кукурузой... сахарная вата... У Здрадовского, кажется, появился фетиш – он отрывал кусочки и скармливал их мне. Внимательно следя за моими губами. Я же, памятуя о нашем знакомстве, старательно их облизывал и чувствовал себя дико сексуальным. Просто мистер Секс. И уже мечтал об укромном уголке, где можно было бы наедине с Филом нарушить некоторые рамки приличия. Но Саня испортил момент, бросив: «Маленький, хорош вату жрать. Пять штук - не много ли? Попа слипнется».       Сувенирные лавки с янтарной фигней... Мы, кстати, без воздержавшихся в этом вопросе решили, что Сереге очень к лицу колье из зеленого янтаря, Сане категорически необходимо гигантское кольцо с янтарным булыжником на мизинец, Филу не жить без пяти браслетов из разноцветного янтарного микса на левой руке, мой образ, безусловно, дополнит нитка янтарных бус – Здрадовский лично выбирал самые красивые, Ляля... Ляля стояла в двух метрах от нас, типа, не знаю их и знать не хочу, и пила эспрессо из термостойкого стаканчика. На указательном пальце у нее красовалось простенькое золотое колечко с бриллиантом... Широким жестом подаренное мужем – по дороге, к несчастью, попался ювелирный. Кому-то самогон вылился уже в приличную сумму.       На подходе к «Янтарь-холлу» мы зависли возле парочки музыкантов: один бренчал на гитаре, второй – дул в волынку. Противный инструмент, скажу я вам. Но Серегу торкнуло – он громче всех аплодировал после каждого замысловатого кавера известных рок-групп. И скакал козлом, имитируя, по его мнению, шотландские народные пляски. И, видимо, завел Фила своими танцами...       На площади Здрадовский устроил шоу одного танцора: пока мы покупали мороженое в вагончике на площади, Фил попросил продавца сделать погромче «козырную музычку с прикольными дудками». Ну и... Мы собрали толпу и денег. Причем, второе вышло случайно - Саня уронил свой кепарик, засияв лысиной на солнце, а спонтанно нарисовавшиеся вокруг нас зрители оказались не жадными.       Хотели было в кино сходить, но нас не пустили. То есть Лялю пускали, а нас – нет. Не знаю, почему... Нормальные пацаны. Веселые.       В парке мы, как и планировалось, устроились на самой лучшей скамейке. Возле клумбы с цветами. С видом на море сквозь просвет деревьев. Догнались. Саню вдруг пробило на армейский юмор, Серегу – на жрач, Фила – на романтику (он собрал парочку убогих букетиков из листиков и одуванчиков мне и Ляльке), меня – на смех, Лялю же... Ляля любовалась кольцом, болтала ножкой, сидя с удобством на лавочке, и трепалась с приятельницами из кулинарной группы в ВК.       Посреди какой-то очередной забойной истории Сани вклинился с вопросом Фил: «Может, Палну позовем да по области мотанемся? Потом в «Breathe!» завалимся!» Серега замер с куском колбасы, чуть-чуть не донесенным до рта. С надеждой в глазах. Саня укоризненно посмотрел на Здрадовского – мол, какую песню испортил, дурак. Я пожал плечами. В конце концов, не на работе Пална – это просто Настасья, сестра Филиппа. А нам нужен еще один водитель. Зачем-то. Будто тачка Белых всех не вместит... В «Breathe!» же мы бы при любом раскладе попадем. Рано или поздно...       И именно в этот момент Лялька, не следившая за разговором, оторвалась от экрана мобильного и бросила мне:       - Ива! Тебе привет от Мишки!       Я грозно зырнул на подругу – ну какого хрена она Мишку помянула? Здрадовский же сейчас пытку с пристрастием устроит: кто, что, когда, почему? Алина тихо пробормотала: «Упс...», а я обернулся с опаской к другу детства: слышал или нет? И удивленно застыл.       С Филом произошло что-то необъяснимое – его словно током шандарахнуло. Он сошел с лица: побледнел, нахмурился. Напрягся, как тетива на арбалете.       - Как... как Ляля тебя назвала? – переспросил он, глядя на меня в упор.       - Ива, - пробормотал я, не понимая его реакции.       - Ива? – упавшим голосом повторил Филипп, дрогнув уголками губ. Они опустились вниз.       - Это... сокращенно от фамилии, - объяснил я. – Иволгин – Ива. Так меня с детства кличут. Ну и еще это... мой ник в сети, - добавил, чтобы уж до конца прояснить, откуда Ляля знает мое прозвище. – Помнишь, я тебе говорил, что мы с Лялей в ВК познакомились. Ну вот, там я всегда был Ивой, - и улыбнулся. Фил помрачнел еще больше. – А Мишка просто друг, - поспешно проговорил я. – Как Ляля. Правда? – обернулся к подруге за подтверждением. Та кивнула с растерянным выражением на лице. Тоже не догоняя, что нашло на Филиппа. Кажется, наличие друга Мишки в сети его не взволновало, а вот мой ник...       - Ебать... – внезапно произнес Серега, так же, как и Фил, пристально глядя на меня. Кусок колбасы он так и не дожевал. Сидел с ним в руках и пялился на меня, как на неведому диковинку. – Не может быть... – и вопросительно-тревожный взгляд на Здрадовского.       - Да че происходит-то? Че за интрига? – влез Саня, недовольный тем, что ему оборвали армейское соло.       - Не может быть... – мотнул головой Филипп, потер лицо руками. Какое-то время просто стоял и смотрел на узорно выложенную тротуарную плитку под ногами.       - Фил! – позвал я. – Ты чего?       Здрадовский вскинул голову, помолчал и...       ... четко, рубленно, с нужными паузами и акцентами выдал:       В бетонном мире, в картонном,       Диагонально и боком       Я покидаю плен дома.       Хожу с опаской под богом.       Смахнув дневные осадки       С поникшей, вымокшей чёлки,       Сбиваюсь с шага. Не сладко...       Хоть в бой, хоть зубы на полку.       Душевным голодом ярым       С бедою в братья помазан.       И с каждым нервным ударом       Рвет за грудиной, зараза...       Мне быть попроще так сложно,       А усложнять всё так просто.       Я – меч, запрятанный в ножны.       Я - неуместный апостроф.       Стихи, которые написал Summer после своего возвращения в сеть. В тот раз, когда я его обломал. Их я помнил наизусть. Потому что на живую меня резали. Болью. Обидой. Непониманием.       Пришла моя очередь бледнеть.       - Этого не может быть... – прошептал я, глядя во все глаза на Фила. – Не может быть!       Здрадовский молчал, продолжая выжидающе на меня смотреть.       - Сэм? – осторожно спросил я, никак не желая верить в происходящее. Потому что оно уже было за гранью всех случайностей и совпадений. – Summer?       - Блять! – Серега откинулся на спинку скамейки и запустил руки в волосы.       - Серьезно? – Ляля от изумления выронила из рук телефон.       - Что. Происходит? – изнывал от любопытства Саня. Единственный выпавший за рамки истории, по-видимому, так или иначе знакомой нам четверым.       - Да ну нахуй... – выдохнул Филипп, резко развернулся и двинулся через газон к краю обрыва, ломясь через буйные заросли кустов.       - Фил! – я подскочил со скамейки и бросился за ним. Сердце колотилось, как сумасшедшее, стукаясь о ребра. В висках долбило пульсом. Кончики пальцев заледенели.       Неужели... Фил... Сэм... И что теперь? Всё?       Мысли вихрем проносились в голове... Фил – это Summer. Фил – это Сэм? Поэтому-то эти два персонажа постоянно в моем представлении совмещались проекциями, как братья-близнецы. Тогда поведение Сэма становится понятным... Эти американские горки, его резкость и импульсивность. И... Фил... Значит, все эти стихи – его? Значит, за маской Фила на самом деле скрывается неординарный парень. Кажется, бесконечно талантливый... Удивительный. Непостижимый. Слишком весомое дополнение к его личности. С трудом мной воспринимаемое.       А я... Мы...       Ни одной внятной мысли. Ни одной.       - Фил... – остановился рядом с Здрадовским. Он вперился каким-то пустым взглядом в горизонт. Я дотронулся до его запястья – никакой реакции. – Фил, скажи что-нибудь.       - Тот человек, о котором я тебе рассказывал... Второй. Тот, которого я любил... Долго. Три года... Безнадежно. Тот, без которого в какой-то момент казалось жить уже невозможно... Потому что он... Потому что... в нем, знаешь, все прекрасно было, начиная с имени-прозвища-ника – неважно... Ива... для меня три года «Ива» музыкой в ушах звучало. Ива... Тот, кого я променял на тебя... Реального, непридуманного Ваньку... – проговорил Филипп. – Это ты... Боже, это все время был ты! Тогда в детстве... Я ведь тебя вспомнил. Вспомнил! Ты обещал мне, кстати, купить телефон и звонить... Потом в сети... Где я прятался. От себя шального, дурного и беспокойного. Ни разу тебе не соврал. Ни разу не играл и никого из себя не изображал. Сейчас... Когда с первого взгляда замкнуло. Так замкнуло, что дышать иной раз больно...       - Что? – я сглотнул, вцепляясь пальцами в ткань джинсов.       - Ива... – Фил обернулся ко мне. – Ваня... Как же так, а? Выбора-то, получается, нет. Ни у тебя, ни у меня... – он грустно улыбнулся.       - Это плохо? – робко спросил я.       - Это... – Филипп провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Это...       - Ну? – дернулся я. Господи, как же он любит все эти театральные паузы!       - Я сорвал гребаный джек-пот!!! – внезапно проорал Здрадовский на всю, мать его, округу. До хрипоты. Меня чуть инфаркт не хватил.       - Ненормальный... – пробормотал я.       - Ненормальный, - согласился Фил, притягивая меня к себе. – Твой, Ванечка, ненормальный. Терпи, милый. Ты ж понимаешь, что без вариантов, да? Я ж тебя не отпущу, Ивушка.       - Ну-ну, - фыркнул я, вяло сопротивляясь притиснувшему меня к себе вплотную Филиппу.       - И ты мне еще объяснишь, что за Мишки там у тебя такие в сети и какого хрена ты свалил из родного города, а мне не сказал...       - Я тебе сказал...       - Нененене, - Фил мешал поцелуи с укусами. – Ты отмазался.       - А ты псих! – заметил я. – Что за манера без конца удалять страничку? Я, может, и объяснил бы. Но не умею так сразу. Мне время надо.       - Псих, - согласился Фил. – Ревнивый псих. С кучей комплексов. Который все это время думал, что недостоин тебя.       - Ты? – уточнил я. – Это у тебя комплексы? Ты прикалываешься?       - У меня не может быть комплексов? – обиделся Филипп.       - У тебя? – я расхохотался. – Да у тебя чувство собственного величия зашкаливает все разумные пределы!       - Вот такой я противоречивый, - пожал плечами Здрадовский – его невозможно сбить с толку. И отлепиться от него – сжал так, что ребра хрустнули.       - Сэм... – пробормотал я, уплывая от близости любимого человека. – Я очень жалею, что тогда, давно, так вышло.       - Не жалей. Что было – то прошло. Я, в общем, тоже был не прав, - повинился Филипп. - Перегнул палку. Гордости – через край. Все никак не мог смириться с тем, что ты меня отфутболил. Вроде, умом понимал, почему, а сердцем бестолковым... И считал, что друзьями быть проще. Так тебя получится не потерять. Любовь в моем исполнении... – он хмыкнул, – какая-то кособокая все время выходит.       - Глупости, - я поймал губы Фила. Поцелуй с привкусом самогона и курицы-гриль. Черт побери, охрененная романтика. – Просто... Сеть – это довольно кастрированный вариант общения. Некоторые вещи невозможно донести через слова. Да и... Слова часто лживы: ты имел в виду одно – а человек там... понял тебя совсем по-другому. Трудно... трудно связь удержать.       - Вот за это я в тебя и влюбился, - улыбнулся Филипп. – Ты... Такой...       - Какой?       - Умный ты, Ванька, по-хорошему умный. Поболтаешь с тобой – и на душе легко. Спокойно. Еще смешной. Мне кажется, я никогда столько не смеялся, как с тобой. Кстати, ты мне так и не прислал фото хуя... – в своем стиле завернул романтику в лаваш от шавермы Здрадовский.       - Оно тебе нужно? – хмыкнул я. – У тебя оригинал есть.       - Ммм... – Фил скользнул руками с моей талии вниз и погладил ягодицы. – Ты прав – оригинал лучше. И я что-то тоскую уже по оригиналу... - потерся о меня пахом.       - Здрадовский!       - Да?       - Мы так-то в компании друзей... В общественном месте...       - Ох, уж эти досадные обстоятельства, - пробормотал Филипп, но отстранился от меня. Взял за руку, коснулся пальцами запястья с внутренней стороны. – За тобой должок.       - Какой?       - Чистосердечное признание, - мы вынырнули из зарослей кустов, надежно скрывавших нас все это время от случайных взглядов. Не спеша двинулись к нашей скамейке. Где нас ждали с напряженными лицами приятели.       - Фил... – я взъерошил волосы. Времени мало (метров тридцать до лавочки) – а признаний так много. Как-то я надеялся, что подходящий случай для откровений в более интимной обстановке появится. Но... Все, как я люблю, да.       - Говори, - настойчиво потребовал Здрадовский. Командир!       – Из города уехал, потому что достало все, - решился я. - Помнишь, мы с тобой не раз говорили о том, что если тонешь в болоте, то надо менять все и кардинально. Совершить Поступок. Вот я и поменял. У меня все через пень-колоду шло – я тебе рассказывал. Работа нудная, личная жизнь – вся в сети, и крайне неудачная.       - Помню. И не могу сказать, что хочу еще раз услышать про все твои ублюдочные влюбленности. Это было... очень болезненно, - раздраженно бросил Фил.       - Извини. Я ж не знал, что ты... – я поник. - Тем более, ты сам вытаскивал из меня все истории!       - Проехали, - Филипп дотронулся до моей ладони, слегка сжал пальцы и отпустил, извиняясь за свою вспыльчивость.       - В реале тоже... умудрился запасть на своего друга, - продолжил я. Почти смело. - Костю Немоляева. Без шансов причем. Про него я тебе не говорил. Не знаю, почему... – замялся. - Может, потому, что это не сеть – страничку не удалишь и через пару месяцев не остынешь к человеку, - тихо произнес я.       - Зачем сейчас рассказываешь? – опять насупился Здрадовский.       - Ты сам захотел чистосердечное. Если уж говорить всю правду до конца... почему уехал, - еще тише объяснил я.       - До сих пор его любишь? – ревниво уточнил Фил.       - Я тебя люблю, придурок! – вспыхнул я - он тут же снова сдавил мою ладонь, гася возмущение. - С Костей как-то все сложно вышло. И, наверное, это и не любовь была, а... Знаешь, попытка хоть за что-то настоящее зацепиться, - пожал плечами.       - Костя... – протянул Филипп, задумавшись. – Сука, бля! Я помню Костика! Этот мелкий засранец вечно лез в нашу компанию!       - Фил... Он мой лучший друг на секундочку, - тормознул я укоризненным взглядом Здрадовского. - И точно ни при чем. Он женится осенью. Хотел, чтобы я стал свидетелем на его свадьбе. А я... сбежал. В Калининград. К Ляльке. Она и Мишка – тоже мои близкие друзья.       Мы помолчали. Филипп усваивал услышанное, видимо.       - А я? Кем я был для тебя? – Фил остановился и посмотрел на меня. – Только честно.       - Ты... Ты был Сэмом, - улыбнулся я. – Парнем, которому я набирал «Привет» в личку по полчаса. Потому что нервничал.       - Почему?       - Не знаю... Наверное, не мог до конца поверить, что... могу быть тебе чем-то интересным. Что... Фил, я уже не разделю тебя и Сэма, понимаешь? Свои чувства не поделю между тобой... и тобой. И уже не знаю, что было бы... если бы Summer пару недель назад не удалил свою страничку, а согласился встретиться со мной. Точнее... – я задумался. – Знаю. Я бы выбрал Сэма, - почему-то сейчас мне это было кристально ясно.       - Фак! Ива! – Здрадовский прикрыл глаза со счастливой улыбкой. – Гребаный джек-пот!       - Фил... The Summer... – улыбнулся я.       - Ивушка... – мягко и нежно отозвался Филипп.       Я смотрел на СВОЙ гребаный джек-пот и думал о том, что... Ляля права. Нельзя никого слушать. Нельзя гадать. Нельзя сомневаться и что-то домысливать.       В любви не может быть сомнений. Ты просто веришь. Веришь тому, кого выбрал.       Я всегда ощущал Сэма своим. Своим до самого нутра. И думал, что... ну, вот так бывает: судьба разводит, не дает шанса...       Дает. Еще как дает!       Фил The Summer...       Мой Фил. Мой Сэм.       - А праздник, кстати, только начался! – прогремел над нами голос Санька.