Растворяясь

      Кюхен стоял под козырьком у входа в парфюмерный магазин, прячась от еще не начавшегося дождя. Тучи на небе, ранее гуляющие по синим просторам поодиночке, соединились, и теперь эта серая перина не пропускала ни лучика солнца. Но Кю это мало волновало. Он поставил для себя задачу не промокнуть раньше прихода старшего, чтобы потом искупать кроссовки во всех лужах вместе с ним, и, преданно держа в руке телефон, обновлял страницу с диалогом. «Где ты?» — было написано в последнем сообщении, которое Кюхен отправил хену полчаса назад. «Я знаю, что ты всегда в моем сердце, но сейчас мне жизненно необходимо прижаться к твоему теплому телу». Вдруг резко стемнело. Деревья зашумели от сильного порыва ветром. Единственным огоньком в безнадежной тьме стал загоревшийся экран мобильного, который свидетельствовал о полученном сообщении. «Прости». Коротко и совсем неясно. Иногда Кюхену казалось, что этот человек способен всю свою жизнь описать одним предложением. «Прощаю», — быстро напечатал Кю и закусил губу в ожидании появления заветной галочки, уведомляющей об успешной отправке смс. «Ты даже не знаешь, за что я извиняюсь» «Я прощу тебе все». И больше экран не загорался. Порыв ветра разрастался с каждой секундой. Кюхен смотрел на стену пыли с надеждой, постепенно угасающей в его глазах. И правда, за что он извинился? За то, что опаздывает? Или за то, что вообще не придет? Казалось, они уже давно помирились, но какое-то напряжение в отношениях все еще ощущалось: один молчит – другой говорит слишком много. — Может, ты хоть что-нибудь мне скажешь?! — крикнул однажды Кю, когда его окончательно доконала эта тишина. — Что ты хочешь услышать от меня? — Все, о чем ты молчишь! Каждое слово, которое ты проглатываешь вместе со слезами, лишенными права вытекать из твоих глаз – я хочу слышать. Накричи, обзови, ударь! Только не убивай меня молчанием. — Кюхен с надеждой взглянул в любимые глаза, в которых догорал последний огонек жизни. Он добился своего – он убил в себе того, кто однажды стал источником жизни для Кю. И навеки. — Мне плевать, что ты скажешь, хен. Я хочу слышать не слова, а твой голос. — Что такое правда? — будто у пустоты спросил старший. — То, что ты слышишь? То, что ты хочешь услышать? То, что ты должен услышать? Или то, что тебе пытаются сказать? Все, что ты слышишь, лишь колебания в воздухе, а анализируешь ты уже рассудком, Кю-я. — Почему ты все хочешь усложнить? Хен, все проще, чем ты пытаешься изобразить. К чему лишние переменные? Либо мы вместе, либо нет – вот и вся твоя физика. — Я лишь хочу понять, Кюхен-а, почему из всех способов узнать правду ты выбираешь именно тот, которым мне легче всего тебе солгать? — Ты можешь лгать кому угодно, но меня ты не обманешь. — Так что такое правда? С того момента Кюхен смирился с молчанием и научился понимать старшего без слов. Он стал обращать внимание на любое содрогание ресниц и случайное прикосновение. Он и сам обманывался, каждый день убеждая себя, что сегодня они обязательно разорвут все нити, которые по глупой ошибке связали их. Но, в конце концов, слова – это всего лишь набор букв. Каждый человек волен комбинировать их в таком порядке, какой он посчитает нужным. А глаза… они не обманут. Вдруг наступила полная тишина. Ветер стих, тучи расступились, обнажая голубое небо. Где-то вдалеке показалась фигура. Парень в черной куртке. Козырек кепки скрывал его лицо, но Кюхен и так давно понял, кто шел по той пустой дороге. Без машины, для защиты от папарацци только головной убор. Или не от папарацци? — Все в порядке? Где ты успел намокнуть? — недоумевающе и тревожно сразу спросил Кюхен. — Дождь ведь не начался. — Правда? А там капал. — Почему из нас двоих только ты вечно попадаешь под дождь? Сонмин поднял голову достаточно, чтобы под козырьком кепки младший мог разглядеть его измученные глаза и мокрые щеки, и горько усмехнулся. — Кто знает? Быть может, это судьба. — Я соскучился… — прошептал Кю. — Мы не виделись лишь несколько часов, — холодно отметил старший и снова спрятался за головным убором. — Я соскучился, — более уверенно произнес Кюхен. — Но это было слишком долго. Сонмин сомкнул руки на спине Кюхена и положил голову на его плечо, спрятав кепкой легкий поцелуй дрожащих губ и нежной кожи. Солнце ярко засияло на небесах. Лишь одно облако проплыло мимо, будто отстало от своих братьев и потерялось. — Я люблю тебя… — прошептал Мин как можно тише, и легкий ветер тут же унес его слова в свой мир, сделав вид, что ничего не слышал. — Запомни это. Навсегда. — Я не забуду это. Никогда. И небо стало полностью чистым. Но Кюхен чувствовал, что совсем скоро польет дождь. Холодный и сильный. И никто не знает, когда он закончится. Так странно… Я знаю, что ты не лжешь, и солнце светит ярко.

Но твои плечи окутаны тенью.