Полюби меня.

— Опять она бездельничает… За работу, живо! Как всегда в Хижине Чудес было пыльно и безлюдно. Дядя Стен опять орал на Венди, которая лениво перелистывала страницы очередного подросткого журнала вальяжно закинув ноги в сапогах на стол-витрину. Конечно, она никак не прореагировала на замечание Стена, ибо ее это никак не заботило. То, что близняшки Пайнс не приезжали уже второе лето — вот, что поистине волновало рыжеволосую. С Мейбл было просто весело, Венди могла быть ей вместо матери — ведь она старше и опытнее. Как раз таки Венди рассказала Мейбл про месячные, научила целоваться, они вместе обсуждали парней и просто давали друг други советы и помогали. Ничего особенного. Но вот Диппер… Ох, младший Пайнс занимал ее мысли гораздо больше, чем она хотела. Она думала о нем когда засыпала, когда ела, да даже сейчас она думает о нем, читая это гребанный журнал! Это невыносимо бесило Кордрой, но в тоже время, ей иногда казалось, что она ждет его возвращения больше, чем прибытие старшей Пайнс. Она думала, как он там, сейчас. Приедет ли этим летом? А изменился ли? Отросли ли волосы, стал выше ростом? А может, голос сломался? (: D) Иногда у Венди возникало странное желание — погладить Диппера по его каштановым волосам, пропустить все кудряшки через пальцы, вдохнуть запах его мятного шампуня. Бредово звучит, но именно это и чувствовала рыжеволосая. «Любовь?» — нет, наверное. Может, она просто скучала? Может, она слишком сильно привыкла к его глубокому взгляду, к его запаху. Она чувствала его каждый раз, когда он пробегал мимо. Это была смесь мяты и свежих яблок. Просто привязанность? Возможно. Но вернемся к Хижине, в которой было так пыльно, что если бы сюда приехало «Ревизорро» с проверкой, оно бы упало в обморк, и не было бы сил повесить наклейку «Огорчило» на дверь. Внезапно, эта самая несчастная дверь распахнулась. — МЫ ДОМА, ДЯДЯ СТЕН! Сердце Венди радостно забилось. Неужели?.. — Ох, шпана мелкая приехала, — закряхтел Дядя, но все-таки позволил Мейбл обнять себя. — Ну, вообще-то уже не мелкая, — сказал чей-то глубокий голос. Он показался Венди знакомым. На середину комнаты вышел Диппер. Как Венди и предсказывала, волосы у Пайнса достаточно отросли, но так и остались торчать во все стороны макарошками из-под синей кепки с елочкой. Карие глаза, казалось стали еще темнее, умнее. Было заметно подкаченное тело и рельеф пресса сквозь оранжевую футболку. Он подрос, кажется стал выше Венди. — Ну привет, что ли. Венди не заметила, как пристально его разглядывала, стараясь запомнить каждую деталь его тела. Чтобы скрыть неловкость, она смущаясь обняла его. («ЧТО? Кордрой, серьезно? ЗАСМУЩАЛАСЬ? Ты беспощадно рубишь топором все и вся, а тут тебе стало неловко пацана обнять? Что за тупая женщина!») Диппер тоже обнял ее в ответ. Они стояли так минут 5, может больше. Она вдыхала и выдыхала его запах, а Пайнс положил свою голову на макушку рыжеволосой и вдыхал ее вишневый шампунь. Эту идиллию нарушила Мейбл. — Еще успеете наобниматься. Братишка, пойдем наверх, вещи разложим! — С каких это пор Мейбл стала такой серьезной? — Венди прыснула в кулак. — А вот. Я поняла, что надо прекращать валяет дурака. — и надув щеки и взяв чемоданы (свои причем, у нее их 3) в обе руки, старшая Пайнс с величественным видом отправилась наверх. — Она просто важничает. Ей недавно купили хомячка и теперь она должна стать ответственной, чтобы суметь ухаживать и за Пухлей и за Мистером Шваброй. — Что? Мистер Швабра? — рыжеволосая уже не хихикала в кулачок, а смеялась в полный голос. — Не, на самом деле его зовут Пухлячок-младший, но он серый и пушистый, и я зову его Шваброй. Мейбл сначала обиделась на меня (даже подушками кидалась!), но когда я предложил называть его Мистером Шваброй, она смилостивилась и разрешила мне. Эх, ладно, пойду помогу ей, а то она оставила один свой чемодан, а у меня один и придется тащить оба, руки то две. — сказал Диппер. — Это она тебе так тонко намекнула, чтобы ты ей помог. — Паразитка она, а не сестра.

***

Вечером Дядя Стен устроил вечеринку по поводу приезда близнецов (хоть и тарахтел на тему «с этими гавриками раскошелюсь так, что придется пыль есть»). Диппер даже нарядился по этому поводу, надев пиджак поверх обычной белой футболки. Взяв у Мейбл колу, Диппер отправился на поиски Венди, чтобы обсудить последние новости. Нашел он ее на крыше, она надела черную бабочку на зеленую рубашку, и попивая колу, читала журнал. Ну, или делала вид, что читала. — Хей Дипс, — девушка отпила колу. — Хей Вендс, — Пайнс сел рядом с рыжеволосой. Знаете, так бывает, скучаешь по человеку, хочется с ним поговорить, его не хватает. А когда встречаешь — все. Пусто. Все фразы, все речи, которые ты репетировал перед зеркалом исчезают. Так было и у Диппера с Венди. Они просто сидели на крышки пили колу. А Кордрой читала этот гребанный журнал, что жутко бесило Диппера. И тогда он решился. — Венди… Я тут это… Хотел тебе сказать… — он подвинулся ближе, — я хотел сказать… Венди с надеждой взглянула на него. — Я тоже тебе хотела сказать, что люблю тебя! И поцеловала его. Сказать что Диппер был в шоке, ничего не сказать. Сначала он был удивлен, но потом стал отвечать на поцелуй. Он был с привкусом колы, и иногда Дипперу казалось, что Венди действительно скучала по нему, и старалась вложить в этот поцелуй все, что не могла сказать эти года. Когда они отстранились от друг друга, Диппер сказал: — Я… Эм… Я тебя тоже очень люблю, и поцелуй мне понравился, и я по тебе очень скучал. Но я хотел сказать, что журнал дурацкий. И в следющий момент этот самый журнал летел в Диппера, а тот со смехом удирал от также смеющейся Венди.