Part 1. Department X. White Bride Programm

Черная Пантера явился на базу так быстро, как только смог. Как и всегда, его окружала небольшая, но преданная свита. Не сочтя нужным посетить пациентку в больничном крыле, он отдал приказ освободить и сопроводить ее в ванную комнату. Неприметная работница базы следовала за Розой по пятам, впрочем, как и два охранника. К счастью, принять ванну ей разрешили в одиночестве, даже не торопили никуда. Девушка заставила себя не строить догадки по поводу того, что будет дальше, кто как отреагирует на правду, которую она собиралась рассказать. И уж тем более она не стала смотреть в будущее. Еще с детского возраста она убедилась в том, что переживать по поводу того, что еще не произошло – гиблое дело. Так можно быстро стать клиенткой психиатра. Теплая вода хорошо подействовала на нее – дрожь в руках исчезла. На полке в ванной комнате ее уже ждала чистая одежда. Девушка с наслаждением облачилась в серые брюки изо льна, хлопковую белую футболку и некое подобие льняного кимоно с поясом, которое составляло комплект с брюками. Рядом же лежали ее украшения – серебряные серьги-кольца, крестик на цепочке и несколько колец из того же металла. Девушка взглянула на себя в зеркало, стоящее на полу. Вполне себе здоровый вид, даже кожа нормального светлого оттенка, ни покраснений, ни следов от бионических пальцев не осталось. Единственным напоминанием о вчерашнем происшествии были покрасневшие белки глаз. Девушка всунула ноги в удобные сабо на плоской подошве и вышла к охранникам. Мужчины отвели ее в небольшую комнату рядом со столовой, где девушка в одиночестве съела бурый рис и большой кусок мяса под острым соусом и прогрела горло травяным сбором. После сытной трапезы конвой, не говоря ни слова, сопроводил ее в кабинет Т’Чаллы. Перед тем как войти внутрь, девушка набрала в легкие побольше воздуха. Сказать, что в кабинете короля было слишком много народа – не сказать ничего. Сам Пантера сидел в своем кресле, на раскинутых по полу подушках располагались Соколиный Глаз и Алая Ведьма, которых, как и некоторых других присутствующих, девушка знала только заочно. С удивлением она отметила, что здесь же находятся Хэнк МакКой и Шторм – они заняли два стула по обе руки от Т’Чаллы. На диване расположились Роджерс, Барнс и Уилсон. За их спинами стояли полностью экипированные – разве что без оружия – Черная Вдова и Шэрон Картер. Девушка опешила от такого количества зрителей и даже не пыталась этого скрыть. Она, как загнанный в угол зверь, переводила взгляд с одного присутствующего на другого. Ни одного сочувствующего лица. На несколько мгновений воцарилась полная тишина. – Вы видно хотели нам что-то сказать, – как бы невзначай обронил король, расстегнув пуговицу на пиджаке. Он прекрасно понимал, что вечер обещает быть долгим. Но хотя бы интересным, в отличие от очередного светского приема. – Нам очень жаль, что так вчера получилось, – немного виноватым голосом произнес Стив Роджерс. Услышав эти слова, Баки Барнс сверкнул глазами, а на точеных скулах заходили желваки. Определенно точно он не был согласен с твоим другом. Девушка видела, что он едва сдерживался, чтобы не повторить вчерашнее. Постаравшись напустить на себя как можно более спокойный вид, она взяла одну из подушек, кинула ее к двери (подальше ото всех), села, скрестив ноги по-турецки, и принялась рассказывать. – Меня зовут Роза Реутова, а не Линда Шульц. Девушка увидела, что как минимум для половины присутствующих ее имя не пустой звук. Наверняка Барнс уже рассказал им свою версию событий. Странно, но почему-то она почувствовала небольшое облегчение. – Я была ребенком, когда узнала о существовании ГИДРЫ. – Что значит узнала? – презрительно бросила блондинка за спиной Роджерса со злой усмешкой. – Увидела агитплакат? – Нет, агент Картер, – вежливо не согласилась девушка. – Это значит, что меня привели в штаб ГИДРЫ для помощи. Так сказал мне мой отец. Вряд ли его имя вам о чем-то скажет. Мой отец был завербован этой организацией еще в те годы, когда он был простым сержантом. Ему не особо нравилась их идеология, я бы даже сказала, совсем не нравилась. Он ненавидел фашизм и все, что с ним связано, как и многие русские. – Но ГИДРА – фашистская организация, – вставила Черная Вдова, поведя бровью. – Что за абсурд? – Я тоже какое-то время не понимала, как это возможно. Но деньги и жажда власти могут сделать с человеком очень многое. Отец за короткое время достиг небывалых успехов на службе. Кто-то его уважал, но, в основном, боялись или ненавидели. Либо и то, и другое, – девушка сглотнула и начала теребить шнурок на штанах. – Когда мне было лет шесть, он узнал, что я не обычный человек. Когда мне было семь, он уехал на войну в Чечню. Когда через год вернулся на несколько дней в отпуск – первым делом привел меня к начальству ГИДРЫ. Девушка на мгновение замолкла. Она не любила вспоминать большую часть своего прошлого, и сейчас ей приходилось буквально перебарывать саму себя. А слушатели втянулись, хоть и были начеку. Роза снова погрузилась в пучину прошлого, предпочитая представлять, что все это происходило с кем угодно, но только не с ней. – Мне сказали, что нужно помочь одному человеку забыть кое-что. Я спросила, зачем, но мне никто не ответил. Меня потащили в лабораторию, где стояла криокамера и электрический стул. А на операционном столе лежал человек… – Роза сжала пальцы рук в кулаки. – Я сначала подумала, что это просто человек, но потом увидела железную руку с красной звездой. Его погрузили в сон, специально. Мне приказали убирать хорошие воспоминания. Это меня удивило, потому что я видела в его памяти так много страха и зла, а что-то доброе можно было по пальцам пересчитать. Но я сделала все, как мне велели. Я не могла ослушаться своего отца. Окружающие выглядели так, будто им не хватает попкорна и удобных кресел. Однако на лицах многих читалась открытая неприязнь и недоверие. Неудивительно: что значат слова незнакомки против слов лучшего друга Капитана Америки, пусть и не совсем адекватного. Барнс сжал зубы, на шее вздулась вена. Ему было недостаточно слов девушки; все они казались ложью. – Это продолжалось примерно шесть лет. Отцу звонили, он вез меня в штаб. Какое-то время я была не нужна, потому что Солдата замораживали. Постепенно усыплять его перед моими визитами перестали. Я начала изучать уставы, правила и вообще то, каким ГИДРА видит мир. У меня глаза открылись. Мне опротивело, чем я занималась, – с горечью произнесла Роза, отвращение накатывало на нее волнами. – Я ненавидела всех и всё, себя едва ли не в первую очередь. Я не была агентом или сотрудником ГИДРЫ, но я была нужна им. В четырнадцать я сказала отцу, что больше не поеду стирать память. Устроила настоящий скандал, прямо так по-подростковому. Ночью, пока никто не видел, меня отвезли в штаб. Чтобы я не упрямилась, мне показали, что со мной будет в случае отказа от сотрудничества. Когда я пришла в себя, то притворилась, что стираю память. Они же ведь не знали, что там у Солдата в голове. А на самом деле, я вернула ему то, что забрала. Но велела не рассказывать об этом, а он и не собирался. – Я это помню, – Роза услышала его голос впервые за несколько лет. Она вздрогнула. Это не осталось незамеченным. – Я никогда не стирала воспоминания о себе, – обратилась девушка напрямую к своему пациенту, словно оправдываясь. – Я хотела быть честной. Но это сложно, когда тебе страшно. После этого я еще несколько раз была в штабе, каждый раз восстанавливала память, делая вид, что стираю ненужное. После того, как ты упал с поезда, у тебя была амнезия. Я исправила и ее последствия. А потом тебя заморозили снова, и я могла вздохнуть спокойно. Во время заморозки я пыталась придумать, как можно освободить этого человека, а заодно пошатнуть саму систему ГИДРЫ. Наполеоновские планы, что уж тут. В шестнадцать я уехала из дома, поступила в медицинское училище. Я достаточно находилась в его голове, чтобы понять – даже если освобожу Баки Барнса из ГИДРЫ, одному ему долго не протянуть, я имею в виду эмоциональную стабильность. Ему нужен был друг, но Стив Роджерс вмерз во льды Арктики настолько, что ни один радар его не находил. Пришлось немного подвинуть его самолет, вытянуть поближе к поверхности. В то же время агенты ГИДРЫ начали приезжать ко мне с новыми поручениями. В основном по мелочи – вытянуть информацию по-тихому, подсмотреть что-то там, где нет камер. А потом появилось дело особой важности и на целую неделю меня отправили в Заковию. Стив Роджерс уставился себе в колени. Сложно было слышать, что если бы не помощь мутантки, то он до сих пор был бы не найден. Для него эта новость стала настоящим откровением. Алая Ведьма приоткрыла рот и часто задышала, расправляя складки на юбке. – В 2010 году близнецам было четырнадцать, тогда их начали основательно обрабатывать, играя на их гневе к Железному Человеку. Но гнев не приводит ни к чему хорошему. Он затмевает разум. Девушка говорила все это, ни к кому в отдельности не обращаясь, просто обозначая общеизвестный, казалось бы, факт. Но Т’Чалла подавил вздох, кинув мимолетный взгляд на Солдата, а тот в свою очередь отвернулся от Розы на пару секунд. – Так вот, я соврала Штрукеру, сказав, что такое мне не под силу, и, в общем-то, никому не под силу – наделить кого-то силами, – шатенка напротив хлопала полубезумными глазами, покручивая в руке алый сгусток энергии. – Меня оставили на время в покое. В апреле двенадцатого разморозили Капитана, через год я сделала еще кое-что. Раньше чтобы подчинить Зимнего Солдата, триггеры можно было произносить в любом порядке, главное – оставить на месте первое и последнее слова. Я сделала так, чтобы только первоначально заданный порядок слов его подчинял. И ГИДРА и сам Солдат узнали об этом вскорости, потому что кроме как этими словами, его подчинить было нельзя ничем, он стал невосприимчивым к различным способам стирания памяти. Три года назад мне пришлось бежать из страны. Я едва успела окончить училище к тому времени. Год назад прикончили Штрукера, остальные события вам известны. Все это время я редко останавливалась на одном месте дольше месяца или двух. Вы уничтожили последнюю официальную базу ГИДРЫ, но не ее саму. Меня все еще хотят наказать или использовать, как выйдет. Мне повезло, что Шторм согласилась дать мне приют и защиту, она ведь сегодня тоже впервые слышит все это. Девушка посмотрела на свою покровительницу, гадая, разрешит ли та остаться ей под своей защитой после всего сказанного. Директриса выглядела мрачнее тучи, впрочем, не она одна. Зверь снял очки и потер переносицу пальцами, он выглядел разочарованным. Кабинет погрузился в тягостное молчание. У Розы сильно пересохло в горле, которое она вылечила не до самого конца. Она без резких движений поднялась с подушки, подошла к столику с водой и налила себе полный бокал. Все это время девушка спиной чувствовала на себе взгляды присутствующих. Она не стала садиться обратно, а прислонилась к стене недалеко от двери, снова в некотором отдалении от всех. – Что ж, нам всем есть над чем подумать, – подытожил Клинт Бартон, впервые произнеся несколько слов за этот вечер. Он был немногословен, но уж если открывал рот, то всегда попадал в точку. Как и стрелами в цель. – Ты прав, Бартон, – согласилась огненно-рыжая девушка. – Но я хочу кое-что спросить у тебя, Роза. Она произнесла это имя с русским раскатистым "эр" то ли специально, то ли забывшись. Скорее всего, для пущего эффекта. – Несколько лет назад я бывала в Департаменте Икс, ты эту организацию знаешь, я полагаю. В архиве у них была папка с твоим именем. Дело под номером 34, верно? – Да, у них есть на меня досье. – Но ты не говорила, что на них работала. Ты даже на ГИДРУ официально не работала. Что же тогда получается? Забыла что-то упомянуть? – вкрадчиво спросила Наташа, явно не без удовольствия подловив девушку на лжи. От лица Розы отхлынула кровь. Она крепко сжала пальцами стакан, костяшки побелели. Уж если Романова рот откроет, то только держись. Роза твердым голосом ответила соотечественнице: – Это к предмету разговора совсем не относится. – Пришла говорить – говори, – с нажимом произнесла Наташа. – Это не касается моей работы как стирателя памяти, – твердо повторила Роза. – Это не то, в чем я перед кем-нибудь из вас могла бы быть виновата. И касается только меня и Департамента. Вот и все. Слушатели начали переглядываться и шептаться, разбившись на две группы – Зверь, Пантера и Шторм в одной, Мстители в другой. Напряженный шепот, похожий на шипение змеи перед броском, поплыл по комнате. После сжатой исповеди вопросов к девушке стало только больше. Баки и Роза стояли в противоположных концах комнаты, не принимали в разговоре никакого участия и старались не смотреть друг на друга. Барнс успел отметить, что она сильно изменилась с их последней встречи. И дело не в том, что она повзрослела или изменила внешность, нет. Ее поведение. Бескомпромиссность во взгляде. Роза, в свою очередь, увидела, что он гораздо вероятнее потерян, чем зол. – Нам надо поговорить с глазу на глаз, – громко провозгласил Баки Барнс и, предупредив возражения, добавил. – Я не причиню ей вреда. Т’Чалла, который по очевидным причинам был здесь за главного, распорядился, чтобы Барнса и Реутову отвели в другую комнату. Король в словах Солдата не сомневался.