Part 1. Department X. White Bride Programm

Он опаздывал на осмотр практически на полчаса, но никто не посмел сделать замечание. Стальной взгляд окатывал всех присутствующих холодной волной, заставлял вытянуться в струнку. Будто бы и не сержант мимо прошел, а как минимум генерал. Такому человеку никак нельзя делать выговор за опоздание, и это здесь понимал каждый. Холодную атмосферу в просторной палате разбавила вездесущая Ндиди, которая, как выяснила Роза, была на базе старшей медсестрой и руководила работой десяти подчиненных. Теперь уже одиннадцати – Реутова маячила неподалеку от своей говорливой тетушки-начальницы. На девушке не было медицинской формы и бейджика, но ее уже ввели в курс дела. Пациент у нее всего один. Но зато какой. Она набрала полные легкие воздуха, дабы не захлебнуться в этой его волне пренебрежения, отчаяния и недоверия. – Так-так, молодой человек, – суетливо проворковала Ндиди, усаживая Барнса за стол и попутно закатывая правый рукав. – Посмотрим, что у вас там с давлением нынче. Молодой человек фактически был старше Ндиди почти на сорок лет – впервые его разморозили в год рождения этой пожилой женщины. Выглядел, естественно, гораздо младше. Барнс молчаливо прошел через все простые процедуры, которые стали ежедневными после его освобождения из криокамеры. Все в норме, что неудивительно. Только желваки ходуном ходят на словно высеченных из камня скулах. В остальном – просто скала. – Голубчик, – назидательно произнесла глава младшего медперсонала, серьезно посмотрев на мужчину поверх очков. – За этой дверью куча бравых ребят, поэтому не советую снова буянить и причинять вред этой милой леди. Леди чуть не поперхнулась от смеха. На ее памяти «голубчиком» этого вгоняющего в страх лишь одним своим именем мужчину никто назвать не мог. Выражение лица солдата оставалось каменным, а пожилая медсестра не собиралась играть с ним в гляделки или повторять дважды. Она просто взяла папку с записями и попросила всех покинуть кабинет. В просторном помещении остались только давние знакомые – холодное оружие советского производства и русская мутантка в бегах. Она не собиралась пасовать перед ним. В чем ее вина перед этим человеком, который сейчас убивает ее взглядом? В том, что была запугана и запутана. Была ребенком. Послушным и не различающим, что плохо, а что ужасно. Сейчас ее характер представлял нечто диаметрально противоположное. Роза, не теряя времени, подошла к креслу, которое немного напоминало стоматологическое. Однако на этом было много ремней, призванных стягивать пациента по рукам и ногам. – Присаживайся. Он чуть было не разразился отборным матом. Они что, старые друзья? «Присаживайся!» Что она себе позволяет?! Мужчина подчинился, проскрежетав зубами. Барнс резко приземлился на сидение и откинулся на спинку. Губы свело кривой ухмылкой. – Сейчас я тебя пристегну и усыплю, – как ни в чем не бывало продолжила русская, протянув пальцы к одному из ремней. Он молниеносным движением схватил ее за руку. Она отшатнулась. В его глазах плескалась кипучая сталь. – Нет. – До этого процедура была абсолютно такая же, только сначала тебя усыпляли, а не пристегивали. Если хочешь, я тоже сначала усыплю. – Я хочу быть в сознании и двигаться свободно, – прорычал Барнс, буравя телепатку взглядом. Она устало и недовольно цыкнула, резким движением освободила свою руку из захвата Барнса и молча вышла из кабинета. Этот полуфабрикат ничего не понимает, а еще пытается диктовать свои правила. Решила помочь на свою голову. За стеной, которая внутри палаты казалась зеркальной, толпилась вся вчерашняя компания. «И почему я не удивлена», – промелькнуло в сознании Розы. Она не собиралась терпеть капризные требования Барнса, который, в теории, не боится ничего. А тут вдруг решил показать характер и покапризничать. Широким шагом она направилась в сторону комнаты отдыха, где этой ночью держали совет бывшие Мстители. Конечно же, она искала кофе. Персонал провожал ее сдержанным шепотом, а свора героев вне закона следовала по пятам, возглавляемая гневным Барнсом. – Эй, а ну остановись! – взревел он, а далее последовал целый ворох непечатных выражений. Удивительно, что Стив, шагающий след вслед за своим другом, не сделал никакого замечания. Видимо, понимал, что сейчас не время. Реутова резко развернулась и тем самым заставила Барнса остановиться в двух шагах от нее. Слушать беспочвенные оскорбления она ненавидела, достаточно было в ее жизни унижений и грязи. А уж тем более, терпеть такие слова от человека, который уже ей многим обязан. Зрители ждали дальнейших событий, расползаясь по периметру комнаты. Ванда Максимова вертела между пальцами ярко-красные сгустки энергии, затравленно, но с интересом наблюдая за происходящим. – Дай-ка я проясню ситуацию, – холодно плюнула Роза куда-то в сторону Сокола, попутно наливая себе черный напиток. Барнс так и стоял как вкопанный посреди комнаты. – Хочешь быть в сознании? Не вопрос. Но когда тебя будет разрывать, блять, от боли, потрудись не издавать ни малейшего звука. Я могу тебя не привязывать, но когда почувствуешь, будто выворачиваются суставы, или нечаянно нагрянет белочка – бывает и такое – не делай движений. Никаких. Можешь мне это гарантировать? Ее глаза горели. Работники базы были в шоке от ее тона. Несколько человек пребывали в откровенном смущении. Сокол поджал губы и выглядел почему-то обиженным, а Клинт и Наташа были готовы кинуться и скрутить мужчину с железной рукой. Баки Барнс не торопился разрывать свою оппонентку на куски, застыв в раздумьях. – Потому что если не можешь – я не стану тебя лечить. Если хоть что-то меня отвлечет, я запросто оставлю тебя дебилом на всю оставшуюся жизнь, – несколько сбавив обороты, девушка добавила. – Это ведь твой мозг. Ты об этом не задумывался? Это не так просто, как может показаться. Что творилось в его душе, было, наверное, и ему самому неведомо. Баки Барнс в который чертов раз не понимал, что чувствует. Баки кивнул, как будто бы неохотно, но его аура, как заметили Роза и Ванда, немного поутихла и потеплела. Самую малость, конечно, но и этого предостаточно. Мужчина развернулся и проследовал обратно в палату. За ним метнулся медперсонал. Суперлюди и мутанты остались в комнате отдыха. – Ну ты и даешь стране угля, – с неожиданной долей одобрения протянул Сокол, сев в позу «кто-тут-мужик» – колени разведены максимально широко, а руки раскинуты по спинке дивана. – Прям как училка какая. Только с матюками. – А мне понравилось, – неожиданно рассмеялась Максимова, протанцевав к барной стойке. Поймав на себе удивленные взгляды, она пояснила. – В смысле, он же пациент. А с ними надо строго. Роза ничего не сказала и ушла в палату. – Они еще потреплют друг другу нервы, – заверил Клинт Бартон, откусывая от яблока большой кусок. – Даже подерутся, зуб даю. – Йо, я ставлю десятку на Барнса, – расплылся в улыбке Сэм Уилсон. Этот вояка любил споры и все, что с ними связано. – Да она его уделает, – неожиданно отозвалась Наташа. – Она три года от ГИДРЫ бегает, и вполне успешно, по всей видимости. Пятнадцать на мою землячку. Мстители продолжили делать ставки, только Стив Роджерс тихо сидел в стороне от спора и в задумчивости водил пальцем по подлокотнику дивана.