Part 1. Department X. White Bride Programm

Роза оставила Росомаху в столовой, куда весьма любезно его проводила, изложив по дороге тот план возвращения его воспоминаний, который виделся ей самым оптимальным. Мужчина, который практически не скрывал смешанных чувств к Баки Барнсу (с уклоном к лютой ненависти), на удивление хорошо держал себя в руках, понимая, что от этого зависит расположение симпатичной мутантки к нему. Он выглядел очень сосредоточенным, когда слушал Розу. Задал пару вопросов и согласно покивал головой. Девушка предоставила его самому себе и еще не отошедшему от его внезапного появления персоналу, и отправилась на поиски тихого, отдаленного от большого скопления народа уголка. Ей было необходимо побыть наедине с собой и, по возможности, отрешиться от мыслей, которые не давали ей спокойно дышать. Поблуждав по нескольким этажам, Роза наткнулась на пустой небольшой кинозал. Тонкий слой пыли на подлокотниках кресел подтверждал, что здесь какое-то время никто не появлялся, и не собирается появляться. Идеально. Девушка щелкнула выключателем и погасила свет. Она расположилась посередине предпоследнего ряда, поджав под себя ноги и закутавшись в мохеровый кардиган. Недолго думая, Роза незначительным усилием мысли спроектировала на экран первый фильм о Бриджит Джонс. Самое то, если нужно немного расслабиться и посмеяться. Давно она не позволяла себе отрешиться от происходящего. За все время ее бегства от ГИДРЫ девушка всего несколько раз была в кинотеатрах, да и то постоянно оглядывалась по сторонам. Час с лишним пролетел незаметно. Роза досмотрела фильм до самого конца титров – немного странно, но она всегда это делала, раздражая порою работников кинотеатров, которые обычно спешили выпроводить всех зрителей побыстрее. Мутантка потянулась, встала с кресла и собралась было уже выйти из зала, как вдруг различила на крайнем кресле последнего ряда мужской силуэт. Она не испугалась, нет. Просто удивилась тому, что не услышала, как он зашел в зал. Сержант сидел в присущей ему собранной, до предела напряженной позе – ни один мускул лица не шевельнулся, хотя он знал, что девушка его заметила. – Почему ты выгораживала меня перед ним? – не отводя глаз от пустого экрана спросил Барнс. Роза села на кресло напротив него, едва не задев металлические пальцы, вцепившиеся в спинку кресла. – Потому что это правда. – Что? – Что ты – не Зимний Солдат. – Даже если это так, он – большая часть меня. – Это как сказать. Не по своей воле ты таким стал, тебя таким сделали. – Ну и что. – Это поразительно, – развела руками девушка. Она терпеливо пыталась втолковать одно и то же, но не находила отклика. Немой вопрос застыл на уставшем лице мужчины. Спинка кресла жалобно скрипнула под его пальцами. – Ты испытываешь такое сильное чувство вины по поводу того, в чем совсем не виноват. – На моих руках столько крови, сколько не было ни на чьих других. – Неправда. – Столько жизней на моем счету. – Не ты в этом виноват, – терпеливо повторила Роза. Баки Барнс на мгновение вышел из себя и с силой пнул кресло, так, что Роза буквально подскочила. – Да что ты заладила! Не виноват, не виноват! – прорычал Барнс, а потом закрыл лицо руками. В этот момент он походил больше на обиженного мальчика, чем на разъяренного мужчину. – Что я еще могу сказать, если это правда? – пожала плечами девушка, заправив прядь волос за ухо. Самоуничижение Барнса никак не влияло на ее к нему отношение. Он замолчал и насупился, как ребенок, которого отругали за разбитую вазу. Роза внимательно рассматривала его, пытаясь вглядеться в глаза, но Барнс предусмотрительно закрыл их и со вздохом откинулся на спинку кресла. – Почему тогда все они постоянно снятся мне? Я всех их помню. – Вероятно, ты постоянно думаешь обо всем этом. Циклишься. А во сне все твои переживания обращаются против тебя. Грызешь сам себя, только не ясно, чего ради. Тебе бы хоть немного отпустить всю эту ситуацию, – в своих советах Роза, как могла, пыталась избежать слов типа «должен», чтобы это не было похоже на приказ. Она пыталась быть убедительной, но прекрасно понимала, что единовременно это состояние извести просто невозможно. Сейчас, скорее всего, ее слова ничего для Барнса не значат. – Ты себе не представляешь, как… – начал было сдавленным голосом Баки. – О, что ты, прекрасно представляю, – горько ухмыльнулась Роза, перебив собеседника. – Не забывай, сколько времени я провела и провожу до сих пор в твоей голове. И ты никак не помогаешь лечению, постоянно прокручивая в воспоминаниях всякую дрянь, к которой имеет отношение только Зимний Солдат, но никак не сержант Барнс. – Странно, что ты так настойчиво разделяешь меня и меня, – покачал головой мужчина, скрестив руки на груди. – Как будто два разных человека. – Я думала, ты понял, – озадаченно пробормотала Роза. – Ты и он – две разные личности. Департамент Икс не тебя сделал монстром. Они создали новую личность, вытеснив твое сознание на периферию. Вы с ним делили одно тело. Ты иногда возвращался, отказывался подчиняться, сопротивлялся. Тогда они пытали тебя, опять загоняя в угол, а на первый план выходил Зимний Солдат. Если бы именно ты стал таким, сейчас было бы некого лечить. Это было бы вряд ли возможно. После этого объяснения кинозал погрузился в тишину, которую нарушало только дыхание двух собеседников. Сначала взгляд Баки метался туда-сюда. В сознании что-то щелкнуло. Он пытался осмыслить то, о чем догадывался, но по каким-то причинам не хотел признавать. Мужчина хрустнул костяшками и, ни с того ни с сего, с глухим звуком уткнулся лбом в спинку кресла, на котором сидела Роза. От неожиданности девушка отпрянула. Ее обдало резким запахом геля для душа и волной отчаяния, которого было предостаточно и в ее душе. Она ждала ответной реакции. Сержант Барнс тяжело дышал, широкие плечи опускались и поднимались, иногда не совсем ритмично, резко сбиваясь с заведенного темпа. Роза, поддавшись порыву, дотронулась пальцами до затылка Барнса. Что она могла ему предложить, кроме освобождения от словесного кода, паразита, который изнутри съедал Барнса день ото дня? Она много видела таких, кому хочется помочь, не беря во внимание никакие подробности, не оглядываясь на прошлое. Но Розе нечего было дать. Даже самого завалящего кусочка тёплой, обнадеживающей ауры у нее не было. Спустя мгновение Роза почувствовала на запястье крепкий холод вибраниума. Не произнеся ни слова, мужчина скинул ее руку и пулей вылетел из кинозала.