Into the Lion's Den

Первым, что понял Гунтрам, проснувшись следующим утром, было то, что он находится не в своей постели – уж больно мягкими казались шелковые простыни поверх удобного матраса. Остатки сна слетели с него мгновенно, и он подскочил в кровати, сделав сразу несколько интересных открытий. Во-первых, не только кровать, но и все помещение было не его спальней и даже не той гостевой комнатой, где он ночевал уже дважды. Во-вторых, обставлена комната была куда роскошнее и богаче, чем упомянутая гостевая, насколько это вообще было возможным. В-третьих, картины на стенах оказались отнюдь не абстрактными, как он решил прошлой ночью, и это само по себе доказывало, что пьян он был вусмерть. Если ему не изменяла память, перед ним находились невероятное полотно кисти Бенито Квинкело Мартина (прим.пер.: аргентинский живописец; прославился изображением сцен портовой жизни) и три изящные работы Рауля Солди (прим.пер.: аргентинский художник). В-четвертых, Константина в комнате не наблюдалось, и из ванной также не доносилось ни звука. В-пятых, солнце уже давно встало. Припомнив наконец события прошлой ночи, Гунтрам буквально схватился за голову. Он вспомнил – благо он хоть и был пьян, но не до полной потери воспоминаний – чем именно он занимался с Константином, и насколько этим наслаждался вопреки собственным ожиданиям. «Черт!», - пробормотал он, - «В каком же я дерьме…». Он растер руками глаза в попытке избавиться от назойливой головной боли и осаждавших его картин вчерашних приключений, однако голова раскалывалась все так же сильно. К тому же, его ощутимо мутило. Но как бы он ни хотел повернуть время вспять, это было невозможно. Гунтрам глубоко вздохнул, находя в себе силы лицом к лицу встретиться с последствиями собственных поступков. Константин ведь говорил ему, что для него это не более чем простая интрижка. Теперь он ему совсем не нужен… - Сегодня вы выглядите каким-то особенно расслабленным, босс, - заметил Обломов, силясь нацепить на лицо невозмутимое выражение. - Да, спасибо, - ответил Константин, не отрываясь от чашки кофе. - Что, хуже, чем вы ожидали? - На самом деле даже лучше. И, Иван Иванович, я не задаю вам столь личных вопросов. - А может, вам просто не довелось оценить? – скептически хохотнул Обломов, которому слабо верилось, что его босс вдруг превратился в джентльмена, держащего в секрете свои интрижки. - Он – запретная территория для тебя и любого из моих людей. Это понятно? – со всей серьезность заявил Константин. – Я ведь не спрашиваю, чем ты занимаешься со своей женой, правда, Иван? - Правда, босс. Прошу прощения, если мои слова оскорбили парнишку. Я не это имел в виду, - поспешил извиниться Обломов. Посыл был кристально ясен: мальчишка был больше, чем развлечением на ночь, и даже больше, чем простым любовником. Кем же? Это еще предстояло выяснить, но раз уж его поставили в один ряд с женами, ему следует оказывать уважение. Яростный отблеск во взгляде Репина также не сулил ничего хорошего, и Обломов поспешил опустить глаза и, вытащив из кейса ноутбук, погрузиться в работу. Наконец, Гунтрам смог одеться и причесаться, едва не умерев от стыда при виде засоса у себя на шее. В десятый раз поправив воротничок рубашки в напрасной попытке его скрыть, Гунтрам принялся завязывать шнурки, раздумывая о том, как ему вести себя при встрече с Константином. «Да как обычно. Что сделано, то сделано, Гунтрам. Ты сам натворил дел», - подсказал внутренний голос. – «Тебе ведь понравилось, разве нет? Так вот, считай это хорошим опытом и отправляйся домой, тебе же было сказано - это всего лишь секс». «Хорошо хоть я был достаточно пьян и теперь почти ничего не помню… И все же, это не то, о чем я стану рассказывать своим детям» - прошептал Гунтрам, - «Гормоны и алкоголь – плохие советчики». «Гунтрам, признай уже, что дело тут не в твоих гормонах. Ты просто боишься, что теперь он забудет о тебе, едва ты выйдешь за дверь». «Да заткнись ты!» - зло одернул Гунтрам самого себя. – «Не влюблен я в него, долбанное подсознание!» Путь от дверей спальни по коридору, ведущему в столовую, стал для Гунтрама сущим мучением. Странно, раньше коридор не казался ему таким длинным… «Он не длинный, просто ты медленно идешь, Гунтрам. Ползешь, как черепаха» - заметил внутренний голос. «И как Фефо удавалось делать это каждые выходные?» - размышлял Гунтрам, стоя под дверью столовой и стараясь побороть собственных демонов. – «Он занимался сексом и ухитрялся наутро спокойно завтракать вместе с девушкой. Ага, вот и ключевое слово. Это было с девушкой, а не с мужчиной, которому ты отсасывал прошлой ночью». Решив покончить со всем поскорее, он постучал, и Константин ответил что-то по-русски. В надежде, что ответ означал что-то вроде «войдите», Гунтрам приоткрыл дверь и проскользнул в столовую, где застал Константина вместе с Обломовым за завтраком и работой. - Извини, что прервал вас, Константин. Я только хотел попрощаться. Я возвращаюсь домой, - неуверенно сказал он. – И спасибо тебе за книгу. - Проходи и садись с нами завтракать. Мне нужно привыкать говорить по-английски. Ты ведь совсем не знаешь русского. - Нет, спасибо. Не хочу вам мешать, вы работаете. До свидания. - Ну хорошо. Возвращайся около пяти, Гунтрам. Гунтрам молча кивнул, желая поскорее убраться из комнаты или попросту провалиться сквозь землю. - Я в своей жизни видел многих стеснительных людей, но с этим парнем мало кто сможет сравниться, - усмехнулся Обломов, явно позабавленный замешательством мальчика. - Оставьте его в покое, Иван Иванович, - рявкнул Константин. То, что Гунтрам уже во второй раз отклонил его прямое приглашение остаться, порядком его разозлило. – Лучше напомните Ирине, что я жду его в пять. - Босс, со всем уважением, он не позволит вам просто так отдавать ему приказы. Это мы уже проходили. Художники – народ капризный и темпераментный. - Только не настоящие художники. Его просто нужно укротить. И все. Ему всего девятнадцать. - Вас прямо на детей потянуло, босс, - засмеялся в ответ Обломов. Как Гунтрам ни надеялся избежать встречи с Джорджем, своим навязчивым соседом по лестничной клетке, именно он вскоре и постучался в его дверь. Часы показывали час дня, Гунтрам как раз засел за свой старенький ноутбук в поисках удачных примеров резюме. - Поглядите-ка на этого тусовщика! – воскликнул Джордж, маленьким ураганом врываясь в его квартиру вместе с возбужденно лающим пуделем и заваливаясь с ногами к нему на постель. - Я ничего такого не делал! – поспешил оправдаться Гунтрам. - Вчера ведь был твой День рождения, так? Я ждал тебя с тортом и готовностью проглотить на пару этот калорийный кошмар, а ты даже не появился! - Прости, я не знал, просто я… - Был на другой вечеринке, похоже. И, судя по состоянию твоей шеи, вечеринка удалась, - игриво хохотнул Джордж, любуясь стыдливым румянцем, тут же окрасившим щеки его юного соседа. - Комар укусил. - Малыш ты так и не научился убедительно мне врать. Это любовная метка, и поставил ее тебе мужчина, я бы даже сказал. - Ты теперь у нас детектив? – возмущенно заорал Гунтрам. Впервые за все время их общения с него слетела всякая вежливость. - Упс, значит, я угадал. А свечи вы задували? - Да пошел ты! - Не пришлись по вкусу сливки? – спросил Джордж и уже серьезно добавил, - Не увиливай. - Извини, Джордж, я просто козел. Я не хотел кричать на тебя, - проговорил Гунтрам, уже пожалевший о грубости в адрес человека, который всегда был щедр и добр к нему. - Да уж, ты всего лишь меня обхамил, - фыркнул тот. – Давай, расскажи папочке Джорджу, чем ты занимался и почему не ночевал дома. Я тебя не осуждаю, главным образом потому, что не мне осуждать за такое… - Ты был прав, - прошептал Гунтрам, усаживаясь за свой маленький кухонный стол и жестом приглашая Джорджа сесть напротив. Сосед поставил на стол принесенный с собой торт и тоже сел. - Кажется, пришло время признаний, Гути. - Да. - Тогда, заварю нам чаю и нарежу торт. Чашка чая способна разрядить даже самую драматичную ситуацию, - сказал Джордж, поднимаясь с места, чтобы включить чайник и достать пару чашек, которые Гунтрам когда-то стащил с рекламного стенда “Colombian Coffee”. Он скривился при виде дешевого чая, но кинул в кружки по пакетику, залил их кипятком и вернулся за стол. - Итак, теперь ты можешь признаться дяде Джорджу во всех своих прегрешениях. Школьные вечеринки бывают довольно буйными. Помню, когда я был… - Мои одноклассники тут не при чем. И ты угадал, это был мужчина. Взрослый мужчина. - Ты всегда говорил, что предпочитаешь девочек, и это действительно жаль, если хочешь знать. Так кто он? Преподаватель в университете? Клиент из забегаловки, в которой ты работаешь? - Второе, - признался Гунтрам, смущенно ерзая на стуле. - Доктор Живаго? – в восторге закричал Джордж. Гунтрам в ответ лишь покраснел еще сильнее, увлеченно размешивая ложкой свой чай. – Черт! Малыш, если хочешь знать мое мнение, у тебя превосходный вкус. Этот парень невероятно горяч с этими его темными глазами и длиннющими ресницами. А этот его акцент… Погоди минутку, а он разве не вернулся в Россию? - Вроде бы да. Он приехал сюда на мой День рождения, мы выпили шампанского, а дальше все случилось само собой. Прежде чем я смог понять, что происходит, я уже был в душе и делал сам-знаешь-что. Ну, ты понимаешь, - нервно выдавил из себя Гунтрам. - Нет, не понимаю, меня ведь там не было. А жаль. Этот парень летел из самой России, чтобы попасть к тебе на День рождения? Черт, Гунтрам! Я был бы рад, если бы кто-нибудь из моих любовников хоть раз прислал бы мне открытку или позвонил! - Ага, это потому, что ты от всего мира скрываешь дату своего рождения. - Не съезжай с темы. Я от тебя просто так не отстану. Ну ладно, вы с ним занимались «я-сам-знаю-чем»…тебе понравилось? - Очень понравилось, но это неправильно! - Почему, интересно? Только не говори, что ты мазохист и любишь пожестче. - НЕТ, нет, нет.. Просто я не понимаю, почему я это сделал. Тогда это казалось самой классной идеей, а наутро я понял, что знаю его всего несколько дней и при этом сосал ему, как… - Только оральный секс? Так весь этот шум из-за минета? Я-то думал, у вас было что-то большее… - Для меня это и есть «большее»! Я никогда ни с кем не занимался ничем таким! – закричал Гунтрам. - У ТЕБЯ ДО СИХ ПОР НИЧЕГО НЕ БЫЛО? – недоверчиво воскликнул парикмахер, и Лола взвыла в унисон. - Моя квартирная хозяйка тебя не услышала, ты не мог бы проорать об этом еще погромче? Нет, я долбанный девственник! - Но ты же учился в частной школе-пансионате! - Я там ничем таким не занимался. Да мне этого и не хотелось. К тому же, все мои друзья предпочитали развлекаться с бедными девушками из соседних домов, а не друг с другом. А ты явно перечитал рассказов про частные школы. На самом деле, там нет ничего гламурного или сексуального. Только горстка неопрятных подростков, дерущихся в столовой за самый большой кусок мяса. - Ну хорошо, раз уж ты разрушил одну из моих любимых фантазий, расскажи, чем вы все-таки вчера занимались. - Я спал с Константином. В его постели. - Хороший выбор. Я про постель – столы в этом смысле переоценивают, стоя тоже не особо удобно, наутро ноги болят. - Джордж! Я вообще-то только что сказал тебе, что спал с мужчиной! - Ты медаль теперь хочешь, или что? Я предлагал познакомить тебя кое с кем из моих друзей, Гунтрам. Педро по тебе с ума сходит, и ему всего тридцать… - Этого вообще не должно было случиться! Он сказал мне, что это будет просто интрижкой. А я повел себя, как шлюха. Он никогда больше на меня и не посмотрит! - Да что ты такого все-таки сделал? - Мы целовались на диване, затем занимались оральным сексом в душе. Затем заснули вместе в его постели. - И все? Это минимум того, что современные люди обычно делают на свидании. - Ну прости, если я не оправдал твоих ожиданий, чего бы ты там от меня ни ожидал! Я спал с ним в одной постели! - Ну ладно, полной истории от тебя не дождешься. Что было утром? Что он сказал? - Пригласил с ним позавтракать. Я отказался, и он сказал мне возвращаться в пять. Я не пойду. - Гунтрам, тебя в детстве случайно об пол не роняли? Ежедневно, я бы сказал. Он попросил тебя остаться, а ты сбежал, затем он попросил тебя вернуться, и ты не хочешь… И теперь ты чуть ли не в слезах жалуешься мне, что для него это был проходной перепихон? Ты уж меня прости, но сейчас именно ты ведешь себя, как потаскушка. Вы переспали, и ты сбегаешь наутро. Получил удовольствие и исчез без каких-либо объяснений? - Но я ему не нужен! - Ага, и поэтому он пригласил тебя вернуться? Обычно в таких случаях наутро ты получаешь стандартный набор из чашки горького кофе, круассана и «я тебе позвоню». Так что давай умывайся и надевай что-нибудь симпатичное, только не одну из этих мешковатых кофт, что ты носишь обычно. По правде, ты в форме официанта смотрелся куда лучше. Нет, уж, я сам тебе что-нибудь выберу. - Я не уверен, что хочу пойти. - Он тебе нравится? - Я не знаю. То, чем мы занимались, было круто, но не настолько здорово, как все говорят. Он нравится мне, и я много думал о нем в последние месяцы. Да не в этом смысле, Джордж! – добавил Гунтрам, заметив, что мужчина вопросительно выгнул бровь. - Возвращайся к нему сегодня в пять и посмотри, что из этого получится. Может, ты полюбишь его, может, нет. Есть только один способ это выяснить – попробовать. И забудь ты про все это дерьмо вроде того, что быть геем неправильно! Реши для себя, нравится тебе это или нет. Если нет – уходи, но никогда не позволяй другим людям решать, что для тебя правильно, а что нет! Выбирай свой путь! Принимай решения, как мужчина, а не как эти твои друзья-идиоты. - Для меня это слишком!... - Потому что он мужчина? Потому что твоя квартирная хозяйка назовет тебя педиком? Да кому какое дело? Вся моя семья отвернулась от меня, когда я ушел из дома и переехал сюда из Мендозы. Друзья, которых я нашел здесь, стали моей новой семьей, и она гораздо лучше той, что была у меня раньше. Никогда не бойся жить полной жизнью. Если ты этого не сделаешь, весь остаток жизни проведешь, испуганно забившись в угол и представляя, как это могло бы быть. Живи для себя, а не для других. - Я не знаю, - Гунтрам был в замешательстве. - Ты безнадежен, дорогой, но это только добавляет тебе очарования. Большую часть времени на другой планете. Ты, должно быть, рыбы. - Я весы. - Нет, тут все дело в асценденте (прим.пер.: восходящий знак натальной карты в астрологии, очень важный показатель; считается, что именно асцендент определяет внешность и характер). Ты точно рыбы! Все они такие очаровательные, но совершенно не от мира сего. Я бы не смог с таким жить. Мне бы решительного льва, овна, козерога, ну или стрельца, если уж захочется постоянного веселья. Раки слишком скучные, а скорпионы просто опасны. Кстати о твоем внешнем виде на сегодняшний вечер. Оставь ты этот свой стиль фаната Че Гевары. Такому образованному мужчине, как твой доктор Живаго, он точно по вкусу не придется. - Он рассказывал мне, что его мать была дочерью иммигрантов, которые покинули Россию во время Революции, но отец занимал какую-то высокую должность в коммунистической партии в Грузии… Или это была Одесса? Он изучал химию и инженерное дело в Московском университете. - Значит, тебя нужно получше искупать. И неплохо было бы подстричься. - Джордж! Мне вообще-то известно, как одеваются приличные люди! Ты забыл, где я провел большую часть своей жизни? - Ага, но увидев этих ребят из республиканской коммунистической партии , ты явно попросил у них телефончик их портного. Господи, ну как так можно! Такой симпатичный мальчик, а ходишь в этих растянутых шерстяных свитерах и брюках с кучей карманов. Тебе нужно носить только Барберри! Честно говоря, эта твоя одежда в стиле «я бунтарь» сидит на тебе, как на корове седло! - И я все еще не уверен, Джордж. - Сходи в душ, пока размышляешь об этом. И не высушивай волосы, я буду тебя стричь. Ты - просто оскорбление моей профессии, и я больше не намерен это терпеть. У тебя найдется голубой пуловер? Он прекрасно подчеркнул бы твои глаза. И не надо смотреть на меня, как на пришельца. Богачи неплохо платят за мои советы, и если уж я способен сделать эту вульгарную курицу из новостного выпуска похожей на леди, с тобой я уж точно справлюсь. Решив последовать его совету и не зная, на что решиться, Гунтрам отодвинул от себя тарелку с нетронутым тортом и пошел в душ. Джорджу определенно нравился результат его трудов. Переодевшийся по его совету и подстриженный мальчик выглядел ухоженным и неподражаемо элегантным. «Я совершенно согласен с Педро – он выглядит, как настоящий принц, и манеры у него королевские. В нем чувствуется действительно хорошее воспитание, он не притворяется. Бедный Педро! Он так влюблен в него, а теперь его заполучил этот русский!». - Уверен, что не хочешь пойти со мной в клуб? Я за секунду найду тебе подходящего мужчину, Гунтрам. - НЕТ! Это была твоя идея, и я до сих пор не уверен, что она мне нравится! Я иду домой. - Ты и так в своей квартире, малыш. Не нужно так нервничать. Выглядишь ты прекрасно, к тому же, ты умен, талантлив, и твой русский уже и так у твоих ног. - Я не уверен, что я сам хочу этого, Джордж. Он хочет закрутить со мной короткий роман, а я вообще не знаю, нравятся ли мне мужчины! - Это называется «фаза отрицания». Сходи и проверь. Если не понравится, ты всегда успеешь вернуться домой и порыдать у меня на плече. В противном случае, пришлешь мне на День рождения открытку из той точки мира, в которой окажешься. - Что мне делать, если мне понравится? - Тогда наслаждайся ужином или чем вы там собираетесь заниматься, Гунтрам. И перестань думать, морщины заработаешь. Пока, - закруглил разговор Джордж, прежде чем мальчик успел в очередной раз передумать и сбежать. «Это тяжело, но ему нужен пинок в нужном направлении, иначе эта канитель продлится до полуночи», - подумал парикмахер, выталкивая Гунтрама из квартиры и запихивая несколько купюр в карман его пиджака. - Вот, это тебе на такси на тот случай, если тебе все-таки не понравится. И не вздумай приехать на автобусе посреди ночи! - Джордж… - Хорошего вечера! – резюмировал Джордж и захлопнул дверь у него перед носом. Гунтрам все еще не мог решиться. К его огорчению, то, чем он занимался с Константином прошлой ночью, действительно ему понравилось, но что-то внутри него подсказывало, что это неправильно. «Греховно», как он уже говорил мужчине, но ему отчаянно хотелось еще. «Отец Патрицио поколотит меня завтра Библией. Зачем мне туда идти? Самое время исчезнуть. Если я не появлюсь, он оскорбится и оставит меня в покое». Гунтрам дожидался автобуса на остановке. Молодые девушки, не старше шестнадцати, стоявшие шумной стайкой неподалеку, бросали на него кокетливые взгляды. Они были одеты в свои самые симпатичные платья; должно быть, они направлялись в кино. Когда одна из девушек ему подмигнула, он покраснел и отвел взгляд под дружное ехидное хихиканье ее подружек. Он отступил в сторону, пропуская девушек в автобус, хотя и стоял в очереди перед ними, и от этого они засмеялись еще громче. - Не утруждался бы ты так, парень. Эти точно не сойдут за леди, - пробормотал стоявший позади Гунтрама мужчина за сорок. На автомате оплатив проезд, Гунтрам постарался усесться как можно дальше от группки девчонок, которые все продолжали смеяться и отпускать язвительные комментарии по поводу его внешнего вида. «Теперь я понимаю, почему Фефо говорил, что они хороши только для одного. Не хотел бы я, чтобы одна из них стала матерью моих детей», - подумал он. – «Господи, что же я делаю? Я так хотел иметь детей, а сейчас собираюсь лечь с мужчиной в постель. Черт, я точно ненормальный! Я хотел стать бухгалтером, жениться, и чтобы у нас было три или даже четыре малыша. Я хотел найти хорошую женщину и завести с ней семью. Я не хочу быть художником и жить с мужчиной, для которого купить Пикассо – как для другого рубашку. Сейчас же возвращаюсь домой! Но надо хотя бы оставить ему записку. Он летел ко мне на День рождения из самой Венесуэлы. Я не могу просто так исчезнуть». Преисполненный решимости, он вышел на нужной остановке, быстрым шагом пересек улицу и, взяв у консьержа листок бумаги, чтобы написать на нем записку, попросил служащего передать ее владельцу пентхауса на четырнадцатом этаже. - Конечно, сэр, - ответил мужчина, окинув взглядом явно богатого мальчика. - Добрый вечер, сэр, - пока Гунтрам писал, к нему подошел высокий светловолосый мужчина. – Меня зовут Юрий. Я отвозил вас домой в прошлый ваш визит. Мистер Репин ждет вас. - Но я не… - Мистер Репин не любит, когда его заставляют ждать, сэр, - резко оборвал Гунтрама мужчина, хватая его за локоть и буквально затаскивая его в частный лифт. Нисколько не впечатлившись злым взглядом, которым юноша одарил его, Юрий решил убедиться, что тот попал на нужный этаж. «Этого слишком мало, чтобы напугать меня, сынок. Иван Иванович был прав, он похож на голубя. Красивый и безвредный. Возможно, он – наша счастливая карта. Надоело уже избавляться от шлюх». - Сюда, сэр, - приказал он, когда они оказались в прихожей. – Мистер Репин ожидает вас на террасе. Он отменил все свои дела на сегодня, чтобы встретиться с вами. Юрий акцентировал внимание на последнем замечании, слегка приподняв бровь и намекая, что мальчик должен вести себя хорошо. - Но я не планировал оставаться к ужину. - Объясните ему это лично, - сухо ответил мужчина, видя, что его мечты о легкой работе рушатся на глазах. Он постучал в стеклянную дверь, ведущую на террасу, и Константин ответил что-то по-русски. Юрий распахнул дверь и втолкнул мальчика внутрь, закрывая ее прежде, чем Гунтрам смог бы сбежать.